Правила Пак Чимина

Чимин быстро приехал домой, убрал со стола, принял ванну и отправился спать, правда, сон никак не шёл. Внезапно телефон засветился, оповещая хозяина о смс. Человеком, что потревожил парня, стал никто иной как О Сехун. «Ну что, как успехи? Завалил строптивую кобылку или у тебя в штанах яичница? Если второй вариант, то полируй мою машинку и передай ей, что папочка совсем скоро её заберет». Чимин усмехнулся и быстро напечатал ответ: «Отвали, придурок». Но от чего-то его повело пролистать книгу контактов, в которой виднелся номер под именем «Цыплёнок», и парень без долгих раздумий написал: «Спокойной ночи! Жёлтых тебе снов». Пак ждал ответа, но так и не дождался. Однако не стал заострять на этом внимание. Не все сразу. Сегодняшний день для него был и так весьма продуктивным. Цыплёнок почти не плевался ядом и даже согласился на прогулку. С мыслями о грядущем дне, Чимин отправился к Морфею на поруки. Утром Пак проснулся необычно рано для себя, собрался и отправился в университет. Весь день ходил как на иголках, всё время искал глазами Рину, но та будто сквозь землю провалилась. Занятия подошли к концу, и парень решил, что дождется Кан у входа. Он прождал больше двадцать минут, но никого похожего на девушку он так и не увидел. А сколько раз звонил, даже подумать страшно. Парня колотило от злости. «Решила поиграть в кошки-мышки? Хорошо, «мышка», но как только тебя поймаю, пощади не жди», — думал про себя Чимин, грузными шагами направляясь к машине. Но каково же было его удивление, когда рядом с машиной он заметил виновницу смерти нескольких тысяч его нервных клеток. Рина стояла в той самой жёлтой толстовке. Как только Пак увидел её, он расслабился. Злость как рукой сняло. — Цыплёнок? И где, скажи мне на милость, твой телефон? Я ждал тебя у ворот минут двадцать, это если так, на скидку. Милое личико вмиг стало серьёзным и даже немного злым. Девушка наградила Чимина весьма привычным взглядом, тихо прошептала: «Люди не меняются», и направилась в обратную от парня сторону. Но Пак и не думал сдаваться, и быстро перехватил беглянку. — Извини, Рина. Больше не буду называть тебе «цыплёнком». Идёт?.. А теперь давай садись в машину, и поехали. — Я забыла телефон дома. Не могла тебе позвонить, вот и пришла сказать лично, что не никуда не пойду. — Вот как… Поэтому ты ждала меня здесь двадцать минут? — Именно. — Мне кажется, в этом есть что-то другое. Ты просто боишься. — Чего? — Признайся, что твоё сердечко уже трепещет рядом со мной, а? — Ещё чего! Не льсти себе! Я боюсь только твоего раздолбайства и его влияния на меня. Вдруг ещё что-то себе сломаю. — Тогда я буду ухаживать за тобой день ото дня. — Звучит как угроза, — Рина ухмыльнулась. — Пошли, будет весело, обещаю, — Пак протянул ей руку. — Хорошо, только сначала заедем ко мне домой. Хочу забрать телефон. Неспешно выезжая на трассу, Чимин ехал к уже знакомому дому. Спустя каких-то пол часа молодые люди были в нужном месте. Девушка вышла из машины и побежала в дом. Пак тем временем спокойно откинулся на спинку сидения и стал листать ленту новостей в телефоне. Парень внезапно услышал тихий, но настойчивый стук в окно автомобиля. Он перевёл взгляд на звук и увидел старичка с тростью и бабочкой. Пока Чим исследовал образ незнакомца, тот снова постучал тростью по окну. Пак, насторожившись, приоткрыл окно и в немом вопросе уставился на старичка. Но тот строго и в лоб спросил: — Ты кто? — А вам-то что? Может, я здесь живу. — Я спрашиваю, кто ты моей Рине будешь? — Так вы дедушка Рины? — Ну не твой же. Чимин поспешил выйти из машины и поклонился дедушке — Здравствуйте, Пак Чимин. Мы вместе учимся, — улыбаясь, проговорил парень. — А так ты тот раздолбай, с которым моя внучка занимается. — Это она так сказала? — решил уточнить Пак. — Нет, моя внучка слишком нежный и добрый цветочек, что бы кого-то обижать или говорить о нём гадости. Чимин тихонечко фыркнул и подумал: «Ну да, тот ещё цветочек, истинный представитель кактусов». — И почему же я раздолбай? Вы ведь меня не знаете. — Малец, посмотри на меня, я живу на этом свете почти восемьдесят лет. Поверь, я знаю, о чём говорю. Но ты заруби себе на носу: если внучку обидишь, то я так тебя этой тростью отлуплю, что мало не покажется, и не посмотрю на то, что ты такой хилячек, уяснил? Чимин собирался было ответить, но не успел, как за спиной услышал нежное: — Омо, дедушка, во ты где! Бабушка, там уже переживает, где ты запропастился. — Вот паникёрша. Тут я, с другом твоим знакомлюсь. — Дедушка! — по предупредительному тону Рины было ясно, что та хорошо знакома с нравом родственника, и прекрасно понимала, как именно тот «знакомился». — Не трогал я этого, — проворчал старик и тихо добавил: — дохлячка. — Дедушка! — руки по бокам и насупленные брови девушки никак на него не повлияли, мужчина с тростью слишком быстро, как для старичка, направился в дом. — Пойду я, а то бабка сейчас в розыск подаст. Хорошо повеселитесь. Парень и девушка сели в машину. Рина пристегнула ремень и немного виновато и неловко посмотрела на Чима: — Ты прости его. Надеюсь, он не сильно тебя доставал? — Нет, он у тебя прикольный. Грозился избить тростью в случае чего. — Боже, как же стыдно, а ведь взрослый человек. — девушка прикрыла лицо руками. Улыбнувшись такой её детской и невинной реакции, Пак проговорил: — Открой бардачок, пожалуйста, там для тебя кое-что есть. Девушка закусила губу и несмело потянулась к бардачку. Чимин сконцентрировал свой взгляд на дороге как услышал возмутительный возглас и требовательное: — Останови машину, чёртов извращенец, — впереди был перекрёсток, и парень не мог повернуться к ней. — Да что я сделал-то? Всего лишь купил тебе банановое молоко. Ты же его любишь. — Как думаешь, это похоже на банановое молоко? — едко прошипела Кан. Когда парень повернулся к бардачку, его глаза едва не выпали из орбит, ведь палец девушки показывал на штук десять пачек с презервативами. «О Сехун, гадостная ты сволочь, убью, как только доберусь до твоей смазливой мордашки», — подумал про себя Пак и яростно захлопнул чёртову коробку. — Клянусь, я здесь не причем! Давай забудем? Идёт? Кан неуверенно кивнула. Всю оставшуюся дорогу пара молчала. Рина не могла преодолеть оставшуюся неловкость, а Чимин не хотел провоцировать напряжённую девушку. Пак быстро припарковался рядом с парком, вышел из машины. Он хотел помочь ей выйти из машины, но Рина быстро осадила его джентльменские порывы, показательно вздернув кукольный носик. — Ну что, принцесса, пойдём, для начала, арендуем для тебя хрустальную туфельку. Чимин немного обогнал девушку и не заметил, как от его нежного «принцесса» та улыбнулась. Девушка догнала парня, что стоял рядом со стеллажами с роликами не только разного цвета, но и вида. Быстро выхватил ролики для себя и обернулся к девушке. — Какой у тебя размер? — Тридцать пятый, — Пак взглядом прошелся по полочкам, нашёл нужный размер и уверенно отправился к стойке для оплаты. — Ну что, готова? Впереди тебя ждёт целых два часа в компании самого лучшего тренера по катанию на роликах — Пак Чимина, — лицо парня озарила милая, даже немного озорная детская улыбка. Смотря на него, и самой Кан захотелось улыбнуться. — Присядь пока на ту лавочку, а я принесу для тебя защиту, — девушка хотела возразить, но не успела, ведь Чимин помахал ей пальчиком, как маленькому ребёнку, громко цокая при этом. — Даже не думай спорить. Сама же сказала, что не хочешь ничего себе сломать. Так что жди, я скоро. Пак напоследок вручил ей две пары роликов и скрылся в толпе другиз людей, что тоде пришил покататься. Девушка лишь хмыкнула и стала самостоятельно обувать ролики, иногда путаясь в шнурках, но только она хотела встать на «обновлённые» ноги, как услышала, твёрдое и уверенное: — Сиди. Говоришь, что я безответственный, а сама плохо шнуруешь ролики так ещё и думаешь пойти кататься без защиты и тренера. Между прочим, если с тобой что-то случиться, твой дед грозился меня поколотить, — Пак опустился перед Риной на колени и начал перешнуровывать обувь, что-то ещё говоря ей при этом, но она не слышала, ведь сердце так неистово билось, что заглушало всё вокруг, а по телу стаями бегали мурашки. — Подай наколенники, — он поднял голову и посмотрел на неё снизу вверх. — Я сама, — будто ошпаренная, Кан отодвинулась от него и сама надела защиту. В руках у Чимина остался только шлем ярко жёлтого цвета. И вот, наконец-то, все были одеты и готовы к катанию. Как бы странно это ни было, но Пак был хорошим учителем. Он много объяснял, терпеливо ждал и постоянно поддерживал. Хотя последнее девушка отнесла бы к минусам. Пак прижимал её к своему накаченному и очень горячему в любой подходящий, и не очень момент телу. Почти все два часа держал её за руку, не отпуская. Много шутил, улыбался и хвалил её. В сознании девушки разливалось неожиданное и такое противоречивое чувство спокойствия. А всего-то неделю назад, Кан готова была его убить. «Может, он и не такой плохой», — пронеслось в голове у девушки. — Ну как, тебе понравилось? — Да было очень круто. Спасибо тебе за этот день, — искренне улыбнулась ему Рина. Но весь этот крайне милый момент прервало громкое урчание живота девушки. Та густо покраснела. — Думаю, наш день ещё не закончен. Перед тем, как расстаться, я должен тебя накормить. Со стороны эти двое выглядели как милая парочка. Вот сейчас они сидели в кафе, о чём-то говорили, смеялись и смотрели друг на друга так, что мурашки по коже бегали табунами. По пути к машине они решили немного прогуляться. Чимин купил для девушки её любимое ванильное мороженое, та вымазалась от него, будто маленький ребенок. Кан что-то говорила парню, но тот её не слышал, ведь всё его внимание было приковано к сладким губам. Он сглотнул ком в горле. Девушка повернулась к нему и сказала: — Хочешь? — Да! — неожиданно и резко вырвалось у него вместе с прерывистым дыханием. Жаль только, что они говорили о разных вещах. Рина внезапно отвернулась от него и устремила взгляд вверх. — Дождь, пойдём скорее назад, а то промокнем. Ты ещё потом простудишься, а мне за тобой ухаживать, — Чимин резко потянул её за руку и повернул к себе, нетерпеливо впиваясь в такие сладкие губы. По его телу пробежалась мелкая приятная дрожь от сладких губ и их более сладкой обладательницы, что так кротко и невинно ему отвечала на жаркий поцелуй. «Сладкая, слаще всех…», — в неистовой радости повторяло его сердце. «Я сделал её! Ты проиграл, О Сехун!», — шептала его глупая гордыня.