***
Они замирают друг напротив друга, оба измученные этим бессмысленным боем. Полуденница едва держится на ногах, Артём же заработал несколько новых ожогов и сбил дыхание. Если бы не сыворотка, то он уже давно был бы мёртв. Сколько ещё продлится её действие? А ещё у него закончились патроны. — Зачем тебе всё это? На бедре у него висит нож. Артём знает, что может бросится сейчас вперёд, к ослабшей девушке и вогнать лезвие ей в горло. Но вместо этого он начинает разговор. Кажется, он просто не готов вот так хладнокровно убить живое существо. Будь у него пистолет, было бы проще. Пуля убивает куда чище, чем холодная сталь. — Зачем нам что? — растерянно спрашивает девушка. Артем задумывается о том, сколько ей на самом деле. Она может жить на этом свете уже столетия. Но взгляд у неё сейчас такой… детский. — Зачем ты помогаешь Ментору? Зачем сражаешься за него сейчас? Зачем вы все последовали за ним? Он на самом деле не понимает. Неужели проклятые не понимают, что Ментор уничтожит их всех, когда они станут не нужны? Неужели верит в слова Бога? Последние дни научили Артема одному — Боги всегда врут. А лицо девушки вдруг искажается в гримасе ненависти. Она снова бросается на Артёма, выплёвывая яростные слова: — Потому что он обещал уничтожить вас всех. Стереть с лица земли все Храмы, убить всех охотников. Тело реагирует раньше, чем до разума доходит происходящее. Артём уворачивается от нового залпа огня, перекатывается, и в его руках оказывается нож. Девушка не собирается сдаваться и снова бросается на него. Ей уже не хватает сил на магию, и она, будто не понимая, что у неё нет шансов, лезет в рукопашный бой. Вот только физически полуденные не сильнее людей. А у Артёма в крови сейчас бурлит сыворотка, поэтому он с легкостью валит девушку на землю и приставляет нож к её горлу. Но нанести последний удар всё ещё не может. — Вы такие лицемеры, — шепчет полуденница, глядя на него без страха. — Вы стали причиной наших страданий. Из-за гордыни Первого Ордена Боги обрушили свой гнев на землю. Из-за того, что вы посчитали себя лучше других, мы стали теми, кто мы есть. Мы страдаем по вашей вине. А вы называете нас злом и уничтожаете за то, что мы существуем. Артём каменеет. Он никогда не слышал такой ненависти в голосе. Никогда никто не смотрел на него с такой злостью. Девушка беспомощно дёргается в его хватке. И он понимает, что если полуденница сможет вырваться, то перегрызёт ему горло голыми зубами. Он закрывает глаза и проводит лезвием по бледной коже. На лицо брызжет горячая кровь.***
Далер видит свет впереди и ускоряется. Ещё немного, и он окажется на поверхности. Там можно дать бой диббуку. Свет бьёт сверху. Кажется, когда-то тут была лестница, но теперь она завалена. Кузяев цепляется пальцами за камни, пытаясь подтянуться, выбраться наружу, пока его не нагнали. Но камень под рукой срывается и парень летит вниз. В нос и рот забивается каменная крошка, под веками песок и глаза болят. А в следующее мгновение выход над его головой захлопывается. Диббук догнал его и перекрыл единственный путь к отступлению. Всё вокруг вновь поглощает тьма. Кузяев резко бросается в сторону, уворачивается от очередного камня, но цепляется ногой за арматуру, торчащую из пола и летит на землю. — Думал, что сможешь сбежать от меня? — раздаётся голос где-то рядом. Пользуясь болтливостью диббука, Далер стреляет на звук. Не попадает, потому что в ответ раздаётся лишь смех. — Вы, людишки, такие жалкие под землёй. Беспомощные, словно слепые котята. Голос у диббука детский, тоненький и от этого контраста Далеру кажется, будто всё происходящее какой-то бред. Он обречён и понимает это. Против диббука под землёй не выстоять. Это одно из тех правил, что вбивают охотникам первым. Сражайтесь с диббуками как можно выше от земли. В идеале, жертву нужно было заманить на высотку. А никак не пытаться одолеть эту тварь под толщей камня. — А ты верткий, — смеётся мальчик. А потом перестает швырять в Далера камни. Это можно было бы счесть хорошим знаком. Если бы в следующее мгновение земля под ногами Кузяева не начала дрожать. Чёртов диббук хочет устроить тут обвал! Насколько же он силён? Кузяев не раз сражался с этими проклятыми духами. Но лишь однажды встретил того, кто был способен вызвать землетрясение. И тогда потребовалось пятеро охотников, чтобы его одолеть. Теперь Кузяев один. Тряска становится всё сильнее. Сверху на Далера начинает сыпаться пыль. По плечу бьют мелкие камни. Кузяев выпускает в сторону диббука всю обойму, в попытке отвлечь, не дать закончить начатое. Но то ли он мажет, то ли диббук и вовсе сменил местоположение, но все выстрелы уходят в молоко. И Далер бежит, отчаянно пытаясь спасти собственную шкуру. Рядом с Кузяевым падает впечатляющих размеров камень. Десяток сантиметров вправо — и он размозжил бы Далеру голову. Мелькает жалкая мысль о том, что он не успел попрощаться толком с Андреем. А потом Далер видит вдалеке свет. Времени думать нет. Это может быть ещё один диббук, полуденница, а может, и вовсе игры его сознания. Но иного выбора у него нет, и он просто бросается в ту сторону. Нога отдаётся болью, а действие сыворотки, кажется, отступает. И поэтому в какой-то момент Кузяев просто валится на землю. И тут ему в глаза бьёт яркий свет. — Далер? — голос смутно знакомый. Кузяев поднимает голову и видит, что над ним стоят жрецы. У Ромы в руках фонарик, а Илья сжимает пистолет. Оба выглядят встревоженными. — Надо бежать! Он пытается подняться, но удаётся ему это только с помощью Ромы. — Что происходит? Почему всё трясётся? — Диббук, — только и может выдохнуть Далер. И будто в подтверждение его слов, в коридоре раздается детский смех. — Чёрт, — бормочет Илья, и Кузяев видит, что руки у жреца дрожат. Диббук идет к ним спокойно. Он уверен в своей победе и никуда не спешит. Он загнал трёх человек в ловушку и готов её захлопнуть. Раздавить их всех. Но теперь их трое. Теперь у них есть свет. Может, есть шанс? Далер просто хватает с земли камень и отправляет его в диббука. Тот отмахивается, будто от назойливой мухи, а Кузяев ловит на себе удивлённые взгляды жрецов. — Надо его отвлечь, — пытается объяснить он. Времени нет, и он просто надеется, что жрецы поймут. Диббуки не могут контролировать сразу всё. Он может управлять камнями, но не может поднять стену в тот же момент. Если им удастся отвлечь диббука, то его можно застрелить. Кажется, Рома понимает. И тоже отправляет в мальчика какой-то обломок стены. — Вы от страха совсем разум потеряли, да? — смеётся мальчик, отмахиваясь от их снарядов и продолжая идти вперёд. Илья вскидывает пистолет и стреляет. Через мгновение после того, как Рома отправляет в диббука очередной камень. Они действуют просто удивительно синхронно, и мальчик в самом деле теряется. Он начинает отмахиваться от камня и в то же мгновение пробует поднять стену, чтобы защититься от пули. Камень резко дёргается из стороны в сторону, а пуля входит в сердце диббука. Тот смотрит на них большими удивлёнными глазами пару мгновений, прежде чем упасть на землю.***
— Что вы мне предлагаете? — смеётся Ментор. — Вы думаете, что я настолько глуп, что поведусь на эту уловку? Объединиться? Вместе вернуть себе мир? Вы считаете, что я поверю в это? Слова Четверых кажутся ему сплошным безумием. Они ненавидят его. А он ненавидит их. Как им в голову могла прийти такая мысль? Объединиться. Никогда Ментор не согласится встать на их сторону. — Или вы настолько отчаялись? Ментор знает, что всё сейчас на его стороне. Пусть Боги и смогли уговорить того жалкого идиота уничтожить Культ. Пусть у него не осталось людей. Но у него всё ещё есть сила. Он сможет найти себе новых слуг. Он победит. А Четверо слишком ослабли. Иначе напали бы на него сразу. Иначе его тело уже было бы мертво. А дух вновь оказался в проклятой темнице. Но они пришли к нему сюда. Пытаются обмануть. Неужели у них не осталось больше иных вариантов? — Да, мы отчаялись, — соглашается с ним Атамус и делает шаг вперёд. — Мы отчаялись настолько, что готовы забыть обо всех обидах. Готовы молить тебя о прощении. И он вдруг опускается перед Ментором на колени. Мгновения замешательства, а после трое следуют за ним. А Пятый замирает на месте, не понимая, что происходит. Это ловушка, это точно ловушка. Но… чтобы гордый Атамус, яростный Иэрос, свободолюбивый Эрасмос преклонили перед ним колени? Он не верит, что подобное могло случиться. — Мы не справились, — продолжает говорить Атамус тем временем. — Без тебя мы не справились с людьми. Мы лишились всего. Веры, силы и скоро лишимся жизни. А что станет с миром тогда? Ментор знает, что люди забыли истинную веру. Знает, что Боги ослабли. Он даже хотел воспользоваться этим. Стереть остатки Храмов с земли, убить всех, кто ещё помнит имена Четверых. Уничтожить Богов. Неужели это напугало их? — И вы надеетесь, что я пощажу вас, если вы постоите на коленях передо мной? — с усмешкой спрашивает он, чувствуя своё превосходство. — Нет, — качает головой Атамус и поднимается на ноги. — Мы пришли к тебе не с предложением о капитуляции. А с предложением о союзе. Ментор снова смеётся, так глупо звучит это предложение. Союз. Между ними. — И зачем же мне этот союз? Вы нуждаетесь в моей помощи. Вы не справились с моими детьми. Но зачем же вы мне? Я просто заточу вас в той же клетке, в которой сам просидел тысячи лет. И буду править этим миром один. — Однажды мы тоже считали, что справимся без тебя, — говорит Юмелия. — Но я - не вы! Они мои дети, они мне подчинятся! И теперь наступает очередь Эрасмоса смеяться. Ментор смотрит на него удивлённо, а Бог Ветра говорит: — Посмотри вокруг. Что ты видишь? Подчиняются ли они тебе сейчас? Ментор видит обломки здания, которое уничтожил один из его детей. Видит трупы тех, кто должен был ему служить. Видит кучку жалких людишек, отчаянно сражающихся против его слуг. Слабых, беспомощных, но не бегущих. — Ты создал их, но они не только лишь твои дети, — говорит Иэрос. — Каждый из нас отдал им часть себя, — подхватывает его слова Юмелия. — Они пошли против Богов. Свергли нас однажды и свергнут тебя когда-нибудь, — продолжает Атамус. — Их толкает на это то, что даровали им мы. Любовь, данная мной, заставила твоего юного пророка оставить тебя. Верность, дарованная Юмелией, даёт охотнику силы сражаться против диббука в подземельях этих развалин. Смелость, которую зажёг Иэрос, позволила человеку принять бой против полуденницы. Стойкость, что дал им Атамус, держит их всех на ногах и не позволяет отступить. — А стремление жить, что было дано им тобой, не позволит им сдаться никогда, — заканчивает Юмелия. — Они твои дети. Но все мы дали им свои дары. В каждом из них есть частица божественной силы. И поэтому их нельзя просто подчинить, — объясняет Иэрос. — Нам потребовались тысячелетия, чтобы это понять. Не совершай наших ошибок, — заканчивает Атамус.