***
Четырнадцать миллионов вселенных, где они проигрывают. И только одна, где они могут выиграть. Но на победу это совсем не похоже.***
Накия застывает посреди поля битвы, кожей чувствует пули, пролетающие в нескольких дюймах от нее, и не может заставить себя двинуться с места. Слова между ее лопатками, словно лезвия, больно впиваются в кожу и горят, горят, а потом потухают, как спички. Теперь она знает. Знает до того, как видит падающих вокруг нее солдат, до того, как половина из них исчезает. Король мертв. Ей бы спрятать свои чувства, закрыть внутри себя, но прятать нечего. Накия чувствует себя пустой.***
Колени Дарси подгибаются, а дыхание застревает где-то в горле, когда она входит в лабораторию и видит страх в глазах Джейн, видит, как она рассыпается пылью и исчезает. Машинально она хватает телефон, пытается позвонить кому-то, кто знает, что здесь происходит, кто может вернуть Джейн, но задыхается от невыносимой боли — на ее предплечье загораются слова. Она закатывает рукав рубашки и смотрит, смотрит на слова, пока они не выжигаются на внутренней стороне века — «Нет, ты не можешь взять мои крылья». Потом слова исчезают. Не распадаются мелкой пылью, как соулмейты, просто исчезают.***
Долгое время Стивен не верил в родственные души. Он, конечно, знал, что они существуют, и даже нашел свою, только вот Кристина, кажется, нет, поэтому он окончательно убедился, что соулмейты не всегда бывают вместе. Но сейчас, когда он рассыпается на Титане, не понимая, почему единственно верный путь не привел их к победе, Стивен думает о ней и даже на какой-то момент может видеть ее, опустившуюся на пол в операционной, прижимая руки к груди, отчаянно пытаясь удержать появившиеся где-то над сердцем слова. Но они исчезают вместе со Стивеном.***
У Ракеты нет слов, нет соулмейта, ведь он по сути просто лабораторный эксперимент, у него не должно быть души, но боль, которую он чувствует, смотря, как Грут рассыпается пылью, вполне реальна. Она накатывает на Ракету как большая волна, разрывает изнутри, и он кричит, кричит, потому что крик самая естественная реакция на боль, реакция, которая укоренилась в нем после многих лет пыток и экспериментов. Он думал, что знал боль от потери Грута. Но это просто выше его сил.***
Дракс жил с болью от потери близких дольше, чем кто-либо другой. Он знает, как больна разорванная связь, как страшно смотреть на угасающие на коже слова и понимать, что тот, кто был частью твоей души, никогда не вернется. Но это… Это хуже, думает он, чувствуя, как его тело распадается, как слова бледнеют на коже, навсегда обрывая последнюю связь с женой. В конце концов все исчезает.***
Гамора уже мертва, и на краткое мгновение Питер думает, что так даже лучше, потому что по крайней мере она думает, что их связь остается, и у нее есть небольшая, но все же надежда. Но у него надежды нет. Он видит, как Мантис растворяется рядом с ним, как она пристально смотрит на свои ладони, будто бы они могут рассказать, кто ее родственная душа, но на свои собственные слова не смотрит. Слова не спасут ни его, ни Гамору, ни вселенную. Они лишь причинят боль.***
У Клинта слуховые аппараты. Поэтому он не слышит чужих криков, не знает, что что-то не так, пока метка на его коже не начинает больно пульсировать. Он сбегает вниз по лестнице, видит сидящих на полу, плачущих детей и пыль на ковре. Он прижимает их к себе в надежде заполнить щемящую пустоту в груди, снова и снова шепчет, что все в порядке, хотя все совсем не в порядке, потому что Лора исчезла, и этого никак нельзя изменить.***
Боль, что чувствует Наташа, совсем другая. Ее слова впервые появляются в Красной Комнате — тогда она была еще молода, слишком молода, чтобы их запомнить, но когда она встречает Брюса и узнает, что у него слов нет, то позволяет себе поверить, что он ее единственный. А сейчас, когда все либо со страхом смотрят на исчезающие слова, либо превращаются в пыль, она перехватывает взгляд Брюса и в одну секунду чувствует слишком много — облегчение, разочарование, вину, боль. Наташа теряет не то, что у нее есть. Она теряет то, что могло бы быть.***
Питер никогда не встречал своего соулмейта, но особо не волновался — он ведь совсем молодой, у него полно времени. Но думать, что времени достаточно, — очень глупо, и он понимает это слишком поздно. Ему многое хочется сделать, многое увидеть, но все закончится здесь, на этой заброшенной планете. Последнее, что он видит, — боль в глазах Тони.***
Тор стоит прямо даже тогда, когда боль настолько сильна, что он чуть не падает на колени. Только сжимает в руке ставшую бесполезной секиру. Он лишь хотел, чтобы Джейн была в безопасности, но, он думает, это просьба слишком велика для жестокой безжалостной вселенной. Он гадает, было ли ей, так же, как и ему, больно, и всем своим существом желает, чтобы его страхи не были правдой, чтобы Джейн не знала, что произошло. Но видя ужас в глазах тех, кто исчезает, он понимает, что это не так.***
Ванда знает, что ее ждет та же участь, как только понимает, что происходит вокруг нее. Она не отводит глаз от серого, неподвижного Вижна, когда ее тело медленно рассыпается мелкой пылью. Она знает, что провалилась, что все это случилось по ее вине, потому что она не смогла заставить себя уничтожить камень и смириться с потерей Вижна. И теперь потеряла все, что у нее есть. Последние ее слова — извинения.***
Когда Баки сказал «я буду с тобой до конца», Стивен не думал, что этот конец придет так скоро. Эта вспоглощающая мука, когда слова на коже горят слишком ярко, слишком жарко перед тем, как исчезнуть, пока тот, кто был тебе так дорог, рассыпается в пыль. Он должен быть сильным, должен что-то сделать, сделать хоть что-нибудь, но все, на что он сейчас способен, — смотреть на то место, где Баки стоял несколько секунд назад. Что-то внутри него ломается. Стив безвольно опускается на колени.***
Тони остается. Он думает, что так даже в сотню раз хуже. Он видит стражей, исчезающих одного за другим, чувствует, как сын превращается в пыль прямо у него на руках, слышит слова Стрэнджа, которые тяжело повисают в воздухе. Но если это и был единственный победный исход, то Тони точно проиграл. Потому что ничего, абсолютно ничего не сравнится с болью от слов Пеппер, появившихся на его коже.***
Четырнадцать миллионов вселенных, где они проигрывают. И только одна, где они могут выиграть. Но победа может означать только одно: конец боли.