Кукла

Утыкается носом в затылок, крепко обхватив руками за талию. Лежите на боку, укрытые лишь тонкой простыней, и молчите, однако сейчас и не нужны никакие слова. Впервые в жизни тебе настолько хорошо — до умопомрачения, до блаженной улыбки, до дрожащих из-за только что пережитого первого в жизни оргазма ресниц. Пусть тот и наступил лишь во время второго занятия любовью. Ерзаешь, пытаясь еще теснее прижаться к Чжи Ёну, хотя вы и так находитесь друг к другу предельно близко. Освободив руку, Квон медленно проводит пальцем от твоего плеча до локтя. Движение ленивое, но от него тут же мурашки роем проносятся по коже: аж замурлыкать хочется от удовольствия. Не сдержавшись, все же довольно хмыкаешь и от наслаждения прикрываешь глаза. Молодой человек, самодовольно усмехнувшись, приподнимается на локте. Поцеловав в плечо, интересуется: — Тебе было хорошо, пупс? Вопрос заставляет подтянуть повыше простынь, уткнуться в нее носом и тихонько захихикать: все-таки не ты одна задаешь идиотские вопросы. Как Чжи Ён вообще хоть на толику мгновения мог подумать о том, что тебе могло быть не хорошо? Как? Искренне изумляешься его вопросу. Все было настолько невероятно хорошо, что в некоторые моменты даже начинало казаться: через мгновение ты попросту умрешь, и тебя уже никто не сможет откачать. После своего первого раза ты сильно сомневалась, что занятие любовью действительно может дарить настолько сильные и приятные ощущение, настолько тягостное и пьянящее наслаждение, но Чжи Ён… Чжи Ён открыл для тебя сейчас совершенно новую реальность. Реальность, в которой он вытворял такое, что при одном воспоминании об этом у тебя тут же сбивается дыхание, а на щеках появляется яркий румянец. Перевернувшись на живот, проводишь кончиками пальцев по губам молодого человека. В голове тут же возникает странная догадка, что ни с кем другим не было бы так чертовски хорошо. Ни с одним другим. Это внезапное открытие кажется по-настоящему правильным — будто ты наконец стала понимать какие-то до банального очевидные вещи. — А ты как думаешь? — хитро улыбаясь, шутливо сморщиваешь нос. Знаешь, что при этом похожа на мопса, но просто не в силах совладать с прущим изнутри почти щенячьим восторгом. — Сам же глушил мои «чересчур восторженные вопли» своими непристойными поцелуями. — Боже, пупс, — усмехается парень, театрально закрывая лицо ладонью и откидываясь на спину. — Как долго ты теперь будешь припоминать мне эти «вопли»? Год? Два? Десять? Вновь перевернувшись, поудобнее устраиваешь голову у него на плече и берешь за руку. Приподняв его прохладную ладонь, с интересом рассматриваешь длинные пальцы. «Господи, и как в одном человеке может быть столько прекрасного?» — восхищаешься с легкой завистью прежде, чем перевести взгляд на лицо молодого человека. — Определенно, до конца жизни, — произносишь с напускной серьёзностью и тут же, не в силах совладать с соблазном, нежно касаешься губами татуировки с изображением мяча Дракона. Безумно хочется прикасаться к Чжи Ёну, ощущать под пальцами его сердцебиение. Для полноты ощущение еще и ногу на Квона закидываешь. — Куда делись все твои извинения, оппа? Все, что мне досталось — лаконичные «не вопи, пупс». Да и то в виде какого-то едва различимого пыхтения. — Пыхтения?! — громко возмущается Чжи Ён, схватив тебя в охапку и буквально закинув на себя. Шутливо пытаешься вырваться, однако добиваешься лишь того, что теперь сидишь верхом на Квоне, а он уверенно удерживает тебя в этом положении. — Эй, да если бы не мои пыхтения, то ты бы, пупс, весь отель перебудила бы своими «Айгу, Чжи Ён-а»! Смотришь на него смеющегося, и отчего-то дыхание сбивается. Абсолютное сумасшествие, но такой нежности ты в своей жизни еще не испытывала — такой, что аж слезы подступают к глазам. Заметив их, Чжи Ён тут же перестает смеяться. И на мгновение становится очень страшно — настолько, что даже во рту пересыхает. — Чжи Ён-а, а тебе было хорошо? — спрашиваешь, робко очерчивая пальцами его татуировку. Не смотришь на парня, но буквально кожей ощущаешь на себе его взгляд. В какой-то момент Чжи Ён хватает тебя и тянет вниз. Обхватив руками, крепко прижимает к себе. От его теплого дыхания на шее становится жарко, но вместе с тем… Вместе с тем вдруг возникает странное ощущение на интуитивном уровне, будто вы прощаетесь. Будто это конец всему. Отмахнувшись от гнетущего чувства, теснее прижимаешься к Квону. Утыкаешься носом в ключицу и закрываешь глаза. С наслаждением вдыхаешь терпкий аромат дорогого парфюма, перемешанный с легким запахом пота. Хочется, чтобы этот момент длился вечность, но тревога все равно берет свое. По-прежнему страшно, что молодой человек не ответит. Прижавшись носом к виску, Чжи Ён запускает пальцы в копну твоих растрепанных волос. Тем самым мешает тебе подняться и посмотреть на него, поэтому продолжаешь лежать щекой на его плече. — Мне было просто о-х-у-е-н-н-о, — шепчет с каким-то непонятным тебе надрывом. И ты ему веришь. Безоговорочно веришь. — Пупс, прости меня. — За что? — спрашиваешь почти так же тихо, боясь даже шевельнуться и, быть может, спугнуть Квона — не дать ему договорить. — За все, — с какой-то горечью отвечает Квон, легонько касаясь пальцами твоих волос. Так легонько, что физически почти не ощущаешь этих прикосновений. По-прежнему не видишь его лица, однако всем телом ощущаешь внутреннее напряжение Чжи Ёна. Ощущаешь, с каким трудом ему дается каждое слово.  — Знаю, что зачастую несправедливо поступал по отношению к тебе. Знаю, что причинил немало неприятных моментов. И даже догадываюсь, насколько большим козлом ты меня счита… Хочу надеяться, что считала? Киваешь, нервно закусывая губы. Хотя парень уже и отпустил тебя, так и не поворачиваешься к нему. Чжи Ёну и без твоего пристального внимания наверняка очень трудно вслух признавать свою вину. — Пупс, и я ни черта не могу тебе гарантировать, что вообще хоть в чем-то могу измениться. Понимаешь? — спрашивает так, словно ты просто обязана понимать его сейчас. И ты киваешь, хотя ничего не понимаешь, а желудок отчего-то начинает крутить от нехороших предчувствий. — Я довольно проблемный человек, и люди, которые близки ко мне… Они всегда под прицелом. Понимаешь? Ты по-прежнему не понимаешь. Ни черта не понимаешь. Но, словно китайский болванчик, послушно киваешь. Наконец решившись, напряженно вглядываешься в лицо молодого человека. — Чжи Ён-а, что происходит? — Черт, пупс, — стонет, на мгновение закрыв глаза и потирая пальцами переносицу, словно это может помочь ему сосредоточиться. — Я с самого детства четко знаю, чего хочу. Я с самого детства четко знаю, что нужно говорить или делать в тех или иных ситуациях. Но, fuck, сейчас я лежу в обнимку с тобой в этом отеле и абсолютно не могу понять, что делать дальше. Абсолютно не понимаю. И такое со мной впервые в жизни. Внезапно осознаешь: ты вообще не задумывалась ни на мгновение о том, что теперь вас ждет. Не думала о том кошмаре, который может начаться, если кто-то узнает о вашей связи. А еще… Еще ты ни разу не подумала о том, что вся эта ночь значит для самого Чжи Ёна. Пока ясно лишь одно: ты влюблена. И влюблена по уши. До такой степени, что даже становится как-то плевать на то, что скажут другие. Лишь бы Чжи Ён был рядом. Если Чжи Ён будет рядом. На каком-то интуитивном уровне ощущаешь, что и он тебя любит, но сомнения все-таки начинают раздирать тебя изнутри. Что, если ты ошиблась? Парень, словно почувствовав перемены в твоем настроение, обхватывает тебя руками и прижимает щекой к своей груди так, будто безумно боится, что ты сейчас уйдешь. — Пупс, пообещай мне, — шепчет так, что едва слышишь его. — Пообещай, что, если я напортачу, если все испорчу, то ты не станешь по мне страдать. Слушаешь сердцебиение Квона и с ужасом осознаешь, что он просит невозможного. Не можешь себе представить жизни без него. Только не после того, что между вами случилось этой ночью. Да и вообще за последние дни, недели и даже месяцы. Только теперь осознаешь, что твоя влюбленность не была внезапной. Чувства к Чжи Ёну разрастались постепенно — ровно до тех пор, пока не перестали уже помещаться внутри. Как, как теперь можно взять и начать жить так, словно ничего не было? Может, как сказала бы твоя мать, все это — всего лишь юношеский максимализм, однако именно в это мгновение кажется, что попросту не сможешь выжить без Чжи Ёна. Без того Чжи Ёна, каким он является — со всеми плюсами и минусами. Даже с самыми жирными минусами. — Пообещай, пупс! — тем временем настаивает парень. — Чжи Ён-а, почему ты должен все испортить? — спрашиваешь, освободившись и резко сев на кровати. Сердито нахмурившись, прикрываешь обнаженное тело простыней. Вот теперь тебя начинает по-настоящему злить ваш разговор. Ни черта не понимаешь, к чему продюсер вообще завел этот разговор. — Ты так говоришь из-за того случая с Пак Мин Ён? — интересуешься, даже не рассчитывая на честный ответ, однако, лишь заметив во взгляде Квона боль, сразу же жалеешь о своем вопросе. И сожаление о содеянном настолько огромно, что даже самой становится больно. Потупив взор, перебираешь пальцами край простыни. Просто не в силах выдержать осуждающий пристальный взгляд Чжи Ёна. — Прости, Чжи Ён-а. Угрюмо и натянуто усмехнувшись, молодой человек закидывает руки за голову и начинает рассматривать потолок. — А я все думал, когда же ты спросишь про Мин Ён и «тот» случай. Закусываешь губу. Чжи Ёну и так досталось в прошлом, а тут еще ты щедро насыпала на все еще не затянувшиеся, как сейчас стало понятно, раны соль. Да еще и тем вопросом, который могла бы в принципе и не задавать. А Квон меняется прямо на глазах. Подняв на него робкий взгляд, испуганно замираешь. Ощущение, что у парня, лежащего рядом с тобой на кровати, нет ничего общего с тем Чжи Ёном, который еще несколько минут назад нежно скользил губами по твоей коже. Напряженный, саркастический, холодный — Квон старого образца. Тот, с которым, как тебе казалось, вы успешно уже распрощались. — Прости. Не знаю, зачем задала вопрос, — бурчишь себе под нос, опасаясь бурной реакции продюсера. В конце концов, от «старого» Квона терпимости можно не ждать и… Внезапно тебя аж в жар кидает от страшных подозрений. Откуда все эти резкие перемены в нём? Может, ты действительно ошиблась, и все, случившееся сегодня, для Чжи Ёна только игра? Или же его так разозлил вопрос про Мин Ён, потому что… От одной мысли о том, что он может по-прежнему любить свою бывшую, аж тошнота к горлу подступает. — Хотя, вру! Знаю! — ударив Квона в бок кулаком, восклицаешь ты. Причем, так громко, что аж эхо от стен отлетает. Однако плевать на всю конспирацию. Перемены в Квоне настолько выбили тебя из колеи, что ты, очевидно, окончательно растеряла все свое благоразумие. Безумно хочется растормошить и Чжи Ёна, согнать с его лица ненавистную тебе маску безразличии. — Что в нем плохого? Что?! — переходишь на раздраженный шепот, в то время, как Чжи Ён недоуменно разглядывает тебя. Показывает всем свои видом, что не понимает причин твоей столь бурной реакции. Однако плевать. Хотя бы больше не усмехается той самой улыбкой конченной сволочи. — Почему я не могу узнать? Почему? Ты считаешь, что если я узнаю, то осужу тебя? Ты, вправду, так считаешь? Знаешь, в чем правда, Чжи Ён-а? Знаешь? В том, что я не осудила тебя за этот случай даже тогда, когда ненавидела тебя! — голос дрожит настолько, что уже начинаешь бояться за его сохранность. — Считаешь, после всего произошедшего я осужу тебя, даже если узнаю, что ты силой заставил ее сесть за руль?! Или считаешь, что я пойду и всем растреплю твою историю?! Ты считаешь меня именно таким человеком? Ты в настоящей ярости. Из-за одного, пусть и глупого вопроса Квон выпустил иголки, словно больной бешенством дикобраз. Не видишь ни одной причины, по которой он мог бы тебе не доверять, и от этого становится еще обиднее. Отвернувшись от парня, пытаешься встать с кровати, однако он внезапно хватает тебя за предплечья и резко резко возвращает на место. — Fuck, пупс, видишь? — спрашивает хрипло и, несмотря на твое сопротивление и попытки вырваться, начинает осыпать твою шею горячими поцелуями. — Я же говорил, что у меня талант все портить. Пожалуйста, не злись. Пожалуйста, пупс. Обернувшись, укоризненно смотришь ему в глаза до тех пор, пока Квон не прижимает тебя к своему поджарому телу. Некоторое время напряженно и молча сидите в объятьях друг друга. — Я хороша только для секса? — вопрос, прозвучавший в тишине, сродни хлесткой пощечине. Прежде всего, для тебя самой. Даже не представляешь, как решилась задать его. Да еще так громко и уверенно. Квон замирает на мгновение, а затем резко разворачивает тебя лицом к себе. Во взгляде такая злость, что становится страшно, однако все же справляешься с эмоциями и не отводишь взор в сторону. — Ха И, ты… Ты, — цедит сквозь зубы, встряхнув тебя так, будто этим компенсирует себе невозможность найти правильный эпитет для твоей характеристики, -… Ты просто идиотка! Гребанная идиотка! Как ты вообще додумалась до такого? Как, блядь?! Как?! — обхватив тебя пальцами за подбородок и упираясь лбом в висок, вопрошает Чжи Ён. — Неужели ты вообще ничего не понимаешь? Неужели не понимаешь? Не понимаешь, что со мной делаешь? Недоуменно таращишься на Чжи Ёна. Уже хочешь было ответить, что действительно не понимаешь, когда он вдруг резко подается вперед и накрывает твои губы своими губами. Целует так исступленно и жадно, будто никак не может насытиться тобой. Затем все же с трудом, но прерывает поцелуй. — Пупс, ты что не понимаешь, что я… Договорить парень не успевает, потому что неожиданно кто-то начинает настойчиво стучать в дверь номера. Не твоего, слава Богу, а его, однако волна адреналина тут же накрывает тебя с головой. Ощущение, что сердце стучит где-то в висках, а на щеках можно смело заварить крутой кипяток. Настороженно замерев, прислушиваетесь. Неужели вас сейчас поймают на месте преступления? К горлу начинает подкатывать тошнота. — Тссс, — шепчет Квон на ухо. — Кто бы это ни был, он сейчас уйдет. Подумает, что меня нет. Ну, или что я отрубился. Однако стук не прекращается. И он настолько настойчивый и бесцеремонный, будто кто-то твердо вознамерился во что бы то ни было попасть в номер Чжи Ёна. Затем вдруг наступает тишина. Уже было облегченно выдыхаете, когда слышите, как где-то начинает вибрировать айфон Квона. Соскочив с кровати, продюсер молниеносно хватает с пола свои штаны и достает айфон. Отключив на нем звук и с досадой глядя в потолок, парень цедит сквозь зубы: — Блядь, долбанный Су Хек. — Он уйдет? — спрашиваешь, испуганно ища взглядом свою одежду. — Черта с два он уйдет, — обреченно выдыхает Чжи Ён. Так и не отыскав трусы, в итоге натягивает штаны прямо на голое тело. Затем хватает с пола свою майку и, торопливо надев ее, быстро и нежно целует тебя. Виновато глядя в глаза, успокаивает: — Ложись спать, пупс. Обещаю, что приду к тебе попозже. Когда выставлю этого упыря вон. Киваешь, разочаровано улыбаясь. Пожалуй, сейчас ты на пике своей ненависти к Су Хеку. Когда Чжи Ён исчезает за балконной дверью, начинаешь быстро одеваться. Дверь все еще приоткрыта, поэтому слышишь через некоторое время насмешливый голос актера: — Чжи Ён-а, дружище, даже не подозревал, что нынче в моде голубые ногти.