Эпоха Закатного солнца

      — На нас напали! На нас напали! — раздался громкий крик в стенах поместья, где обитал херре Дориата.       Молодой воин влетел в кабинет, с громким стуком распахнув двери, ведь дело не требовало отлагательств. Северная граница была нарушена, стены Дориата трещат словно сделаны из истлевших досок, а не из камней и льда. Темная армия, восставшая из ниоткуда, двигалась прямо на юг, не щадя ни женщин, ни детей. Все воины, кто держал границы с пустошью, отважно сражались, но их было меньше, и силы были не равны.       — Ареам? — подскочив на ноги, поинтересовался Корнак.       — Уже выдвинулся с войском, — ответил воин. — Но этого мало. Там тысячи тысяч этих существ.       — Каких существ? — тут же переспросил херре, подойдя к воину и возложив свои руки ему на плечи. В глазах лоддроу он видел ужас и искреннее нежелание находиться на передовой.       Ареам объезжал на коне выставленное на границе Дориата войско. Каждый лоддроу одетый в крепкую броню и вооруженный до зубов, всем своим видом старался показать главнокомандующему, что готов отправиться на смерть в данную секунду. Но в глазах их читался неподдельный страх за жизни близких и свои.       — Границы Дориата нарушены! — кричал Ареам, объезжая на коне своих воинов, но не каждому был слышен боевой клич, направленный на поднятие духа. — Так давайте же постоим за свои земли и семьи!       Все разом закричали «да», поднимая в воздух свои оружия.       — Покажем темным тварям, как воюют северяне! — клич этот сопроводился согласными выкриками, а воздух вокруг разогревался вопреки погодным условиям. — Да пребудет с нами великий Таарэ! Вперед!       На северной границе Дориата, откуда можно было увидеть город Харфанг, где несколько недель уже обитал черный змей с крыльями, нарушилось спокойствие огромными пауками, каменными орками и существами, похожими на лоддроу, эльфов и людей одновременно, только кожа и глаза их были черные. Пауки те были в пару раз больше, чем лоддроу, и имели жала, смертоносные как у скорпионов. Они разрушали все на своем пути, но не сразу, а постепенно, закутывая в паутину свою добычу, и оставляя ее размякать. А орки пустынные были сделаны из камня, были они меньше воинов Дориата, но было их больше в несколько раз. И нападать они могли как днем, так и ночью, не соблюдая кодекса чести, потому что у этих созданий ее просто не было.       Ареам махнул мечом в сторону темной армии, дав тем самым сигнал к действиям. Лучшие воины, женщины и мужчины, ринулись в бой с радостным кличем, задвинув на задний план свои страхи и потери. И началась кровопролитная война.       Повсюду слышались рваные звуки и крики, каждый из лоддроу боролся на смерть с остервенением. Ареам находился в гуще событий, разрубая каменных орков на мелкие кусочки. Где-то в паре метров, стиснув зубы, сражалась Вавилия. Когда у нее закончились стрелы, девушка взялась за короткие мечи, разрубая все на своем пути. Не заметила она, как сильным ударом ее снес высокий черный воин. Девушка на секунду потеряла ориентацию, в ужасе смотрела на дуомана* (норв. Мертвый человек) и пятилась, пока остатки солнечного света не затмил над ней огромный унголиант* (с эльфийского означает «темный паук», падшая майар по Толкину), пытавшийся ударить своим жалом.       Резкий удар паука пришелся в землю, так как Вавилия откатилась резво. Снова и снова унголиант пытался попасть по лоддроу, а она снова и снова ускользала. Выхватив из ножен меч, девушка вспорола огромному пауку брюхо, и он упал замертво. Покрыта она была вся темной кровью и слизью, что сразу же вся еда подступила к горлу, просясь наружу.       Повсюду слышались крики, а темная армия, хоть и лишалась одного из многих пауков, но побеждала. Воинов Дориата становилось все меньше и меньше. Ареам бился на мечах с двумя дуоманами, но чувствовал, что выиграть эту битву ему не удастся. Возможно, это будет его последний бой, но уйти главнокомандующий хотел красиво, чтобы Таарэ принял его в свой чертог.       Вавилия огляделась по сторонам и увидела хаос. На ее глазах погибали сильные мужи Дориата, немногочисленный народ лоддроу становился еще менее многочисленным. Злость пробежалась по ее телу и сознанию. Вавилия кинулась к лежащему на земле луку, выдернула пару стрел из трупа врага и всадила их тут же в двух дуоманов, с которыми бился Ареам. Она видела, что главнокомандующий проигрывает, и позволить такого исхода событий не могла.       — Отзывай выживших! — крикнула девушка ему с расстояния, и продолжила свою битву луком.       — Уходим! — прокричал Ареам, и лоддроу, кто услышал, а кто увидел, двинулись вглубь страны, через леса.       Кровопролитный бой был проигран. Из тысячи воинов едва ли осталось три сотни, и бежали они так быстро, как никогда в своей жизни не бежал ни один лоддроу. Вавилия плелась в конце, зажимая кровоточащую рану в правом боку, и поглядывая, продолжают ли за ними следовать.       Лес Дориата на границе с Харфангом скрыл последних воинов-лоддроу, и только, когда зашли они в самую чащу, смогли они передохнуть и помочь раненым. Вавилия села под широким деревом, прислонилась уставшей головой к коре, и приложила к ране свой холодный снег. Обжигающая боль заставила девушку покривиться, что заметно было всем.       — Дай посмотрю, — к воительнице подошел один из лекарей. Он приподнял одежду, быстро взглянул на рану, а после приложил какие-то травы, которые достал из сумки. — Рана не глубокая, жить будешь.       — Не самый лучший вариант, — усмехнулась девушка.       Перед ее глазами до сих пор стояли видения прошедшей битвы. Пусть она была короткая, но мрачная. Скольких им придется оплакивать, трудно сосчитать. С трудом поднявшись на ноги, скрепя зубами, чтобы заглушить невыносимую боль в боку, Вавилия подошла к Ареаму, который очищал оружие от темной крови снегом.       — Что дальше? — вопрос остался без ответа. — Я спросила, что мы будем делать дальше?! — повысив голос, произнесла девушка, тем самым привлекла внимание не только Ареама.       — Я не знаю, что нам делать. — Ответил мужчина, находясь в своих мыслях. — Эти твари, я впервые вижу таких.       — Мы все напуганы, — с некой злостью говорила Вавилия. — Но если не делать ничего, скоро они захватят все.       — Вави, я прекрасно понимаю…       — Нет, ты не понимаешь! Я видела, как умирают мои друзья, я видела, как чуть не убили тебя, Ареам. — Лоддроу прожигала взглядом своего начальника, стоя рядом с ним.       — И ты меня спасла, — тут же ответил ей главнокомандующий. — Я бы предпочел умереть там, в битве, чем прятаться как последний трус!       Крик их заставил замолчать многих и смотреть на них, словно вот-вот и разверзнется вулкан, спящий тысячи тысяч лет. Заметив это, Вавилия сбавила обороты, и стала говорить тише.       — Не я спасла тебе жизнь, а Таарэ. Он уготовил для тебя важную миссию, раз позволил мне спасти тебя. — Выговорила девушка сквозь сжатые зубы. — Нам нужно объединиться с войсками Тельмарина и Нарнии.       — Иссорин, едва ли успел добраться до Кэр-Паравела, — отмахнулся мужчина. — Даже если войска придут, будет слишком поздно. От Дориата не останется ничего, только горы трупов.       Вавилия поджала губы недовольно и прежде чем уйти, сказала одну вещь, режущую глубже и больнее самого острого ножа.       — Для меня ты умер в том бою.       Ареам долго еще сидел на снегу и начищал свое оружие, словно пытаясь стереть пятна крови не с лезвия, а со своей души. Поганое чувство беспомощности разрослось до неимоверных размеров и начало поедать изнутри. Сильные воины не сдаются, они лучше примут бой, какой бы безрассудный он не был, и умрут, нежели признают поражение.       Поднявшись на ноги, Ареам оглядел свой отряд, вложил меч в ножны и решил прогуляться. Этот лес, разделяющий Дориат, Харфанг и Эттинсмур, назывался Зимней рощей. Если зайти вглубь леса, то встретишь деревья, у которых вечно красные листья. Они стоят безмолвно среди снегов, будто покрытые кровью. Ареам вышел к священным деревьям, упал на колени и стал молиться великому Таарэ. Время потеряло свой счет, молитва была столь пресловутой, он просто просил дать сил его войску и помочь в предстоящей битве, не более.       И когда тьма окутала небосклон, когда трудно было понять, наступила ли ночь или это все дело рук зла, взгляд лоддроу уцепился за вещь, что под слоем снега светилась ярким светом. Осторожно подошел он к светящемуся месту и начал копать, и взору его предстал меч. Клинок его светился ярким голубым светом, но стоило прикоснуться только Ареаму к этому оружию, как свет тут же угас. Он разглядел его особенно тщательно, ощущение было странное, словно сам Таарэ услышал его и ниспослал спасение. Меч тот был покрыт эльфийскими писаниями, но выкован не в Валиноре. Такую ковку Ареаму не доводилось прежде видеть. Лезвие его было очень острым, и, неизвестно, сколько пролежав в снегах, не затупилось и не заржавело.       Главнокомандующий остатками армии Дориата быстро вернулся в лагерь, что разбили его воины нехотя, и подошел к Вавилии, что самостоятельно делала себе первязку.       — Ты права, нам необходимо соединиться с войсками Нарнии и Тельмара. — Подсел он рядом и протянул меч. — Иссорин что-то говорил о мече?       — Ты имеешь в виду эльфийское пророчество? — Вавилия взяла в руки оружие и начала его с интересом разглядывать. — Там ни слова не было о мече. Только о каком-то каеле и наеелен.       — Значится, нам нужны еще и эльфы. А пока, придется сдерживать этих тварей столько, сколько сможем.