К4. Г8. Внутреннее пламя
5 октября 2018 г. в 06:56
Хафса тратила много сил и времени на то, чтобы обучить воинов своего мужа магии огня. Сдвиги были, но едва ли их можно было считать успешными, восточная дева злилась из-за того, что была вынуждена отпустить нарнийцев, ведь их армия ожидала своего часа у берегов стеклянного моря, а тот сброд, что прибыл вместе с Риязом не смог бы справиться даже с прислугой.
Хафса злилась, и эта злость помогала разжигать огонь внутри, высвобождая магию, утраченную и забытую поколениями до нее. Она была рада только одному, Рияз исполнял условия сделки как положено, отдавая супружеский долг каждую вторую ночь. И сегодня, они спали в одной кровати, когда отряд нарнийцев высадился на балконы, выходящие на восточное море.
Грифоны тут же улетели за следующей партией воинов, оставив Каспиана, Питера, Эдмунда и Сьюзен вместе с еще парой-тройкой отважных рыцарей, пробиваться к воротам замка изнутри. Люси, что стало удивлением для всех, сама вызвалась остаться подальше от войны.
Отряд из семи человек разбился: двое мужчин вместе с Эдмундом спустились вниз, попутно убирая расставленную охрану; Питер с еще одним воином проследовали на кухню, чтобы расчистить тайный ход для своих; на плечи Каспиана и Сьюзен легла самая сложная задача, они должны были проникнуть в покои Хафсы и Рияза, чтобы устранить голову армии.
Хафса проснулась из-за глухого шума, раздавшегося за дверью. Она тут же растормошила супруга, и вскочила с постели, как только дверь открылась. Первое, что попалось ей на глаза, это красное оперение стрелы, наставленной прямо на нее, затем она узнала лицо девушки. За Сьюзен в комнате появился Каспиан, тут же скрестивший меч с ятаганом Рияза. Ситуация до боли была похожа на ту, что случилась несколько лет назад в замке Мираза.
Сонный эмир еще не совсем понимал, что сейчас на них напали, он с трудом в темноте мог разглядеть лица, пока не зажглись свечи по легкому мановению руки его дражайшей супруги. Теперь он увидел молодого мужчину и юную девицу, что возомнили себя спасителями и нагло заявились среди ночи в их покои. Рияз напал первым, что тут же нарушило хрупкое равновесие, царившее внутри.
От испуга Сьюзен спустила тетиву и попала точно в руку женщине в ночном платье, на что та, громко взревев, схватила со стола канделябр и кинула его в девушку. Огонь от свечей перекинулся на ковер, распаляемый злостью фиаллэ. Сьюзен попятилась назад к двери, наблюдая за тем, как языки пламени расползаются, охватывая все вокруг. Спиной она столкнулась с Каспианом, который грубо вытолкнул королеву Великодушную в коридор, а после выпрыгнул за ней.
— Уходи! — Прикрикнул на нее тельмаринец, отражая удар Рияза.
Сьюзен видела, как огонь стеной встал в дверях, а затем отступил, пропуская Хафсу вперед. Восточная женщина держала в руке своей клинок, а глаза ее горели пламенем, как и комната позади нее. Она была похожа на тигрицу. Растерявшаяся Сьюзен попятилась назад, нащупав стрелу в колчане, она выстрелила, попав в плечо женщине. На месте, куда вонзилась стрела, проступила кровь, что дало надежду Сьюзен, прежде чем женщина грубо пнула ее в грудь.
Певенси оказалась лежать на холодном каменном полу, откашливаясь от сильного удара, когда Хафса присела к ней и приставила клинок к горлу. Сьюзен видела, что Каспиана прижали к перилам, и еще чуть-чуть он полетит вниз и разобьется, она видела, что смерть кружит вокруг них, вспоминая слова Питера. «Может, пришло наше время?» — подумалось девушке, а затем она вспомнила, что в замке их ждет маленький дофин, уже потерявший свою мать. Сьюзен повернулась лицом к Хафсе, что готова была без лишних слов перерезать ей глотку, надавливая холодным лезвием на шею, и улыбнулась, рукой нащупав рукоять засапожного ножа. Резким движением королева всадила орудие в спину женщине, что та с ревом откинулась назад, неосторожно полоснув верхний слой кожи на шее Сьюзен.
Рияз отвлекся на рев жены, что помогло Каспиану оттолкнуть его и напасть. Тельмаринец с тяжелым дыханием сыпал удары, пока ловко не увернувшись от нападения противника, не ударил его в ногу, заставив упасть на колени.
Они побеждали, не смотря на то, что нарнийское войско не добралось до замка. Сьюзен казалось, что одним выстрелом в голову Хафсы, она сможет решить их проблему, она была готова. Фиаллэ, скрючившись от боли на полу, подняла глаза полные ярости на Сьюзен, и тогда внутренний огонь высвободился. Каспиан замер, замахнувшись над Риязом, когда в Сьюзен прилетел огненный шар. Да, король был уверен, что это был шар, хоть и видел лишь краем глаза.
Все тело Хафсы покрылось пламенем, стрелы, что вонзила в нее Сьюзен ранее, обгорели и упали сами по себе. Кожаное обмундирование королевы Великодушной стойко вынесло первый удар, которым ее приложило об стену. Девушка устало встала, готовая принять на себя еще один удар, когда Каспиан успел спрятать ее за колонну. Огонь задел рукав Сьюзен, кожа моментально покрылась волдырями и стала жечь болезненно.
Им пришлось отступить, прячась за колоннами и выступами. Хафса следовала по пятам, не желая упустить девчонку, что дважды встала на ее пути. Каспиан и Сьюзен миновали лестницу, пригибаясь каждый раз, когда огненный шар летел в них, и нырнули через служебный коридор на кухню, где Питер поджидал отряд.
— Что вы здесь… — он не успел договорить, когда прямо в грудь ему через открытую дверь прилетел огненный сгусток, повалив на землю. Кольчуга раскалилась, обжигая с невероятной силой. Каспиан не нашел ничего лучше, как вылить на Питера ковш воды, попавшийся вовремя на глаза.
Воин, что ожидал вместе с Верховным королем, быстро закрыл дверь, подперев ее своим телом.
— Что это было? — спросил Питер, все еще ощущая жжение под остывающей кольчугой. Рубаха из плотной ткани обгорела, а от золотого льва на груди не осталось и следа, только прожженное пятно.
— Нет времени объяснять, нужно уходить. — Заявил Каспиан, кивнув в сторону едва стоящей на ногах Сьюзен.
— Эдмунд? — спросил Питер с ужасом в голосе. — Я не оставлю его здесь!
Каспиан оглянулся на воина, придерживающего двери. Решение пришло сразу же.
— Уходите, я вернусь за Эдмундом. — Уверенно проговорил Каспиан, направившись к двери.
— Каспиан, — испуганно позвала его королева, но он ушел, даже не обернувшись.
Они выбежали с кухни и сразу же попались на глаза отряду рослых и крепких мужчин. Огненная бестия, как мысленно прозвал ее Каспиан, прекратила погоню, но вот весь остальной замок подняла на уши. Они завернули к парадной лестнице, ведущей прямо к воротам, где должен был находиться Эдмунд с двумя воинами, как Гериктис (так было имя воина, что бежал подле Каспиана) остановился и велел королю бежать. Гериктис был тельмаринцем, который воевал еще во времена регентства Мираза, а затем и его правления, и он был верен короне, как никто другой, потому и вызвался задержать фиаллэ настолько, насколько его хватит.
Каспиан перепрыгивал ступеньки, по некоторым даже съезжал, теряя равновесие. Ему пришлось убить нескольких пустынных мужчин, пока он не добрался до ничего не понимающего Эдмунда.
— Бежим! — крикнул тельмаринец на подступах к королю Справедливому. Он задыхался от усталости и от тяжести доспехов и оружия, но пытался найти в себе силы для побега.
Они нырнули втроем за парадные двери, один из воинов остался, чтобы закрыть ворота, как только короли уйдут. В тот день их потери были сведены к двум храбрейшим из храбрейших. Каспиан и Эдмунд миновали ущелье, и уже к утру вместе с немногочисленными отрядами все короли добрались до тельмаринского замка, подавленные и истерзанные.