К5. Г1. Судьба Наеллен
5 октября 2018 г. в 12:17
Сьюзен не находила себе места. Люси, по их прибытию, сразу же дала каплю сока огнецвета, от чего ожоги затянулись, как и исчезла страшная полоса с шеи, но Сьюзен до сих пор ощущала, будто ее кожа на предплечье украшена волдырями. Великодушная королева боялась, как и все остальные, потому что не могли дать определения тому, что видели. Они боялись еще и потому, что не могли придумать ни одного действенного способа борьбы, а шутки воспринимались, как несерьезный подход к делу.
Одно они знали точно, фиаллэ ни за что не нападут первыми, потому что у них мало воинов, может десятка три-четыре, и одна огненная женщина.
— Ты уверен, что найдешь ответ в Валиноре? — поинтересовалась Люси, следуя за старшим братом в конюшню. — Ты ведь сам сказал, что они не все знают.
— Да, Лу, они не все знают, — подтвердил Питер. — Но попробовать стоит.
— А может, ты просто хочешь увидеться с ее величеством эльфийской королевой, — ехидно подметил Эдмунд, ожидавший брата у самого входа в конюшню, за что получил легкий толчок в плечо.
— Не завидуй, — парировал Питер, не скрывая улыбки.
Они втроем подошли к изабелловому коню. Это был крайне удивительный конь, подаренный Питеру покойным королем эльфов. Изысканный ахалтекинец с нежно-розовой кожей и слегка золотистым ворсом. А глаза у него были цвета весеннего неба, порода эта настолько редкая, что даже в Валиноре встретить такого коня было счастьем. Имя ему было Умбар, данное южными эльфами, где конь появился на свет.
Люси погладила жеребца по морде, ласково улыбнувшись ему.
— Ждите от меня вестей, — Питер забрался в седло, схватив поводья одной руке. — И не выступайте, пока я не вернусь.
Он покинул постоялый двор средь бела дня, оставив Люси и Эдмунда около входа в конюшню. Пути было два, и оба малоприятны, но на поиски новых троп времени не хватало. В пустыне была опасность заблудиться, умереть от холода ночью или от жажды и знойного солнца днем. В бесконечном лесу велик был шанс стать плененным каким-нибудь озерным духом, или остаться навсегда пленником на тропе мертвых. Не смотря на страхи и опасения, Питер поехал через Тельмар, и, к счастью и удивлению, не возникло на его пути никаких преград, к концу второго дня он вышел к расщелине между горами.
Решив не останавливаться на ночлег, Питер продолжил свой путь ночью. Это было страшное место, жуткое, потому король прислушивался к каждому шороху, не спуская руки с эфеса меча. Ему слышались завывания, но он не видел никого, даже призраков. Ему мерещилось, что за ним следят, неприятный холодок бегал по коже, но по тропе шел лишь он с конем. Ночь унесла с собой все страхи, и уже к утру Умбар вывел Верховного короля Нарнии к окраине Валинора.
Он гнал наперегонки с солнечными лучами, пока не достиг стоящей на воде столицы странны эльфов. Все так же стекали водопады в озера с городских стен, а улочки были соединены мостами. Во дворце Певенси встретили тепло, Лотриан, ставший теперь генералом валинорской армии, занимался с новобранцами во внутреннем дворе замка, и первым увидел своего нового друга.
— Ваше Величество, — учтиво поклонился эльф, прежде чем обнять по-дружески Питера. — Еще не зажило? — он обратил внимание на то, что нарниец слегка поморщился.
Рана уже не болела так сильно, как в первые дни, но отдавалась на резкие и неаккуратные движения тянущей болью, чего Питер не мог скрыть, даже если бы очень хотел.
— Уже намного лучше, — коротко ответил Певенси. — Я вижу, тебя повысили в звании.
— Это неофициально пока, — смутился Лотриан. — Ты, наверное, хочешь увидеться с королевой, а я тебя задерживаю тут.
— Минутная задержка еще никого не убивала, — коротко ответил Питер, попрощавшись с эльфом, и поднялся по ступеням в замок.
Его проводили в тронный зал. Огромный просторный зал ничуть не изменился с его последнего пребывания здесь, лишь был приукрашен. Высокие мраморные колонны, большие витражные окна, и огромное количество светильников. Только одно разительное отличие попалось на глаза нарнийцу, в конце зала на постаменте стоял один трон, вместо двух.
— Надеюсь, ты не думал, что я кинусь к тебе на шею, стоит тебе появиться здесь? — женский суровый голос прозвучал откуда-то сзади, заставив Питера обернуться.
— Вовсе нет, я ведь подонок. — С доброй улыбкой ответил Питер, смотря на Тиарет.
Она ни капли не изменилась, может только стала чуть ровнее держать осанку, чтобы не упала корона, и носить разные платья, вместо кожаных военных одежд. На шее ее висела тонкая митрилловая цепочка с грубо отесанным аметистом. Тиарет всем сердцем ждала его возвращения, и потому она не смогла долго оставаться холодной.
Кинувшись в объятия к Питеру, девушка, наконец, почувствовала, что ей стало легко дышать. Трудно было поверить, когда Лотриан и остальные вернулись в Валинор без Питера, что он отправился в Нарнию, а не погиб в бою. И теперь, когда она видела его своими глазами, и чувствовала тепло его тела, дышать стало гораздо легче.
— Я думала, ты погиб, — тихо проговорила аин, уткнувшись носом в рубашку, — думала, больше никогда не увижу тебя.
Питер не мог сдержать улыбки. Он нежно поцеловал девушку в висок, стараясь не нарушать момент. Как же ему хотелось, чтобы в Нарнии все было хорошо, и груз ответственности на плечах не мог пошатнуть это тихое счастье. Только реальность была гораздо суровее, пусть и могла подождать несколько минут.
— Как надолго ты останешься здесь? — Тиарет задала вопрос, что волновал ее больше всего, не ведая, что попала в самую суть постоянных волнений Питера.
— Это очень хороший вопрос, — ответил Певенси, одарив девушку слабой улыбкой, — который может подождать еще пару часов.
Питер по-мальчишески задиристо подхватил Тиарет за бедра и поднял над землей. Пустующий зал тут же наполнился звонким девичьим смехом вперемешку с визгами, и если бы кто-нибудь их заметил, то не сразу бы смог сказать, что это два серьезных правителя разных государств.
Они закончили дурачиться, когда в тронном зале появилась вдовствующая королева-мать, и отскочили друг от друга, словно ошпаренные кипятком, чувствуя неловкость и смущение, как пара застуканных подростков. Наанис смерила дочь, а затем и Питера серьезным взглядом, едва ли перебарывая желание улыбнуться. Ей вдруг вспомнилось, что когда-то они с Руатером точно так же веселились, забывая все на свете, прячась по углам замка. Они были молоды и наивны, и голову им кружили нежные чувства. Это было так давно, еще задолго до появления Тиарет, их единственной дочери.
— Amme, (эльф. Мама) — чуть склонив голову, поприветствовала Тиарет женщину, ощущая как жар поднимается по ее телу, а щеки начинают гореть от смущения.
— Veduil’er. (эльф. Приветствую) — благосклонно ответила Наанис дочери и королю Нарнии.
— Mae govannen! (эльф. Рад встрече!) — проговорил учтиво Питер, чем приятно удивил обеих дам.
За время их военного похода и пребывания на северном пределе Питер успел поднатореть немного в валинорском, выучив несколько фраз, которые однозначно могли бы ему пригодиться. Не обошлось, конечно, без помощи Лотриана.
Королева-мать радушно улыбнулась, протянув руку Питеру, что заставило молодого человека замешкаться. Верховный король Нарнии осторожно взял женщину за руку и коротко поцеловал тыльную ее сторону, согласно этикету. Действие это вызвало у Наанис удивление, потому как по эльфийским обычаям руку королевы должно было пожать легко обеими руками в знак уважения, а Тиарет тихо смеялась, прикрыв рот рукой.
Вечером юная аин умыкнула с кухни некоторую еду, фрукты и сладкую выпечку, пока ничего не подозревающий Певенси готовился к ужину. Они встретились в коридоре, у самого выхода из покоев, отведенных Питеру. Тиарет не произнесла ни слова, увлекая за собой Верховного короля путаными коридорами и многочисленными лестницами, пока они не вышли на террасу. То была бесподобная терраса, засаженная зеленым ковром из травы, различными цветами и деревьями. Посреди поляны было расстелено полотнище, на котором стояли корзина и блюда с различной едой.
— Я предупредила матушку, нам никто не помешает, — заговорщически подмигнув, Тиарет подвела нарнийца к полотну.
Это был их первый совместный закат после войны с Гротауром. Тиарет откинулась на спину первая, устремив взгляд на звезды. Эти чертовки могли предсказывать будущее и судьбы, но почему-то не ведали ее собственной.
— Я одного не могу понять, — заговорил задумчиво Питер, обернувшись на девушку, — каким звездам я должен быть благодарен за тебя?
Он лег рядом, нежно коснувшись губами щеки эльфийки.
— Звезды не всегда видят суть, — загадочно проговорила аин, пропустив золотистые волосы Певенси через свои пальцы. — Я не могла прочесть твою судьбу по ним, как не могла подумать, что влюблюсь.
Тиарет провела пальцами по гладковыбритой щеке, нежно, почти невесомо касаясь кожи, словно самая легкая ткань или дуновение ветра. В глазах у Питера она увидела притаившуюся за теплыми чувствами тревогу, что терзала его.
— Что-то случилось, ведь так? — девушка поднялась на локте, внимательно вглядываясь в глаза Верховного короля.
Ей не хотелось думать, что Питер, человек, укравший частичку ее души, вернулся в Валинор лишь потому, что его привел сюда случай, а не по желанию своему. Но как бы больно не было от осознания этого, Тиарет знала, чувствовала нутром, что что-то не так.
— Я не знаю, сколько времени у нас есть, — тихо ответил ей Певенси, разглядывая прядь темных волос эльфийки. — Сейчас мы все еще нужны Нарнии, а потом…
— Питер, — Тиарет села и заключила лицо его в свои прохладные ладони. — Твоя судьба всецело зависит от тебя. Никто не может принять за тебя решение, которое тебя не устроит. Ни я, ни звезды, ни даже Аслан.
Эльфийка нежно накрыла своими слегка замерзшими губами губы нарнийца, закрепляя всё ею сказанное долгим поцелуем.
Осенние ночи первого месяца в Валиноре называют изумрудными, все небо окрашивается в зеленый цвет, даря жителям древней страны волшебную атмосферу умиротворения. Счастливыми считают тех, чьи души соединила Айну в эту ночь.