Потанцуй со мной!

В следующие два дня Дэхену приходится выслушивать отточенно-язвительные шуточки Енгука, на пару с неумолимым и всезнающим Химчаном, едва ли не каждые полчаса. Не помогает ничего, ни запертая комната, ключи от которой в любом случае всегда хранятся на тумбочке у старших, ни его как будто нарочно чересчур резкие ответы. Старшие как будто пытаются вывести его из себя, или, быть может, выведать истинные причины его несколько непонятного желания тратить и без того крохотные крупицы свободного времени на занятие, которое они считают не то чтобы бесполезным, но уж точно не стоящим таких жертв. Дэ склоняется как раз ко второму варианту, изо всех сил стараясь держать себя в руках. Если честно, он сам ещё до конца не понимает, почему его вдруг так потянуло к этим чертовым танцам.… Или к Чонопу?! Нет, этого просто не может быть! Дэхен резко открывает глаза, и внимательно смотрит на Химчана, как будто именно он расставит по своим местам все то, что беспорядочно теснится в его голове. - Ты меня вообще слушаешь? – старший сурово сводит брови, обиженно поджимая губы. - Знаешь, хен, шел бы ты со своими идиотскими шуточками, - Чон резко встает с дивана и, снисходительно касаясь плеча Кима, добавляет, - Может, мне просто нравится проводить время с Чонопом, ну и что с того?! – Дэ язвительно усмехается, словно не замечая ошарашенного взгляда старшего, и нечленораздельных звуков, которые тот тщетно старается произнести. Весь оставшийся вечер Дэхен сидит на кровати, листая одним за другим старые журналы из коллекции Ендже, с которым они не разговаривают вот уже несколько часов. Пожалуй, в этот раз он был слишком резок с другом. Так и быть, он все же исполнит свое обещание. Может тогда Дже простит ему эту дурацкую затею с танцами. - Что прямо так и сказал? – Енгук удивленно улыбается, с интересом наблюдая за тем, как Химчан нервно вышагивает по комнате, то и дело взмахивая руками на манер небольшой такой ветряной мельницы. - Я тебе говорю, - Химчан закатывает глаза, усаживаясь рядом с лидером, и, прижавшись к нему, доверительно продолжает, - Ума не приложу, какая муха его укусила! Нет, ну ты представь только – наш тихоня Чонопи и это исчадие ада и главная язва группы в одном флаконе?!! Этот мир катится в тартарары, как я посмотрю, - выговорившись, Химчан, наконец, успокаивается и, прикрывая глаза, едва слышно произносит, - То ли дело мы с тобой, хен, верно? - Верно, - довольно тянет Енгук, чувствуя как нетерпеливые пальчики Хима пробираются под его футболку, а губы тут же оказываются в опасной близости от его собственных. Чунхон, как назло именно в этот момент выглянувший из кухни, едва не роняет кружку, наполненную горячим шоколадом. - А у себя в комнате этим заняться нельзя? – самым невинным голоском произносит он, и тут же уворачивается от газеты, метко пущенной в него Химчаном. Оказавшись в комнате, маннэ выдает привычную всем и каждому фразу о том, что его окружают одни извращенцы, не иначе. После чего плюхается на кровать рядом с Чонопом, задумчиво пересматривающим последние выступления на планшете. - Чоноп~аа, - Чунхон буквально выхватывает планшет из рук танцора, вертит его в руках, и, как ни в чем ни бывало, возвращает его старшему, - Слышал последние новости?! – Чоноп отрицательно качает головой, возвращаясь к просмотру видео, - Это касается тебя и Дэхена, - младший нарочно растягивает слова, наслаждаясь произведенным эффектом, ибо Чоноп тут же вздрагивает, странно поводя плечами. В его глазах ощутимо плещется что-то такое, отчего младшему внезапно становится как-то не по себе. - Что именно? – голос Муна звучит словно туго натянутая струна, на удивление жестко и холодно, - Кто сказал? И что сказал? - Ну, я слышал, что Енгук и Химчан-хены говорили между собой о том, что, кажется… - младший опасливо передернул плечами, впервые за все время не зная, чего ожидать от обычно спокойного и временами даже несколько меланхоличного Чонопа, - Дэхен-хен неравнодушен к тебе… - С чего.. они взяли? - едва слышно выдыхает воздух Чоноп, чувствуя как сердце готово выскочить из груди и кроваво-пурпурным комком распластаться на белоснежном покрывале, - Ведь Дэхен никогда... и никому не признавался в своих чувствах к кому-либо помимо себя любимого… Если честно, до сих пор Чоноп сомневался, что Дэ вообще способен на что-либо, кроме уничижительной иронии по отношению к окружающим его людям. Только вот эта странная сцена в машине вчера… и его взгляд, не такой как всегда… А может ему это только кажется? Ему просто хочется так думать, хочется верить, что между ним и хеном все-таки может быть что-то помимо ежеутренних приветствий и прощаний, что-то выходящее за рамки привычных отношений между одногруппниками. - Точно не знаю, - осторожно произносит Чунхон, в глубине души уже десять раз пожалевший о том, что вообще затеял этот дурацкий разговор, - Кажется, Дэхен сам проболтался об этом в разговоре с Химчаном. - Не верю, - тихо, но удивительно отчетливо произносит танцор, обхватывая руками голову, которая буквально трещит по швам от переизбытка информации, - Дэхен не из тех, кто вот так просто будет делиться ТАКИМИ мыслями с кем бы то ни было. - Твое дело, хен, - Чунхон ложится на кровать, отворачиваясь к стене, - Только я бы на твоем месте побеспокоился об этом, вдруг это все-таки окажется правдой, - с этими словами маннэ тут же засыпает, оставляя Чонопа наедине с его мыслями. Всю ночь тот пытается заснуть, выкинуть все эти бессмысленные и не приносящие ничего кроме тупой, ноющей боли мысли. Но перед глазами так и маячит чертов Чон Дэхен, человек, который сам того не зная вошел в его жизнь. И, который, скорее всего, так и не узнает об этом. Ведь сам Чоноп, уж наверняка, никому и никогда не расскажет о том, что заставляет его сдавленно улыбаться каждый раз, когда Дэ оказывается рядом, отпускает шуточки в своей привычной манере, ничуть не заботясь о том, что некоторые из них ранят не хуже предательского удара в спину. Утром танцор едва поднимает себя с кровати, жалкие три часа сна, ну нисколько не способствуют желанию вставать, и вообще совершать какие-либо телодвижения. Но Мун вспоминает о сегодняшнем занятии с Дэ, и надежда, почти угаснувшая и подернувшаяся пеплом нелепых мечтаний, разгорается вновь. Приглаживая взъерошенные волосы, он медленно продвигается по направлению к кухне. Однако, судя по тому, что воздух в коридоре уже насквозь пропитан ароматом свежесваренного кофе, кто-то встал раньше него. Чоноп осторожно открывает дверь, ожидая увидеть за ней кого угодно: внезапного поймавшего бессонницу ЕнДже, заядлого кофемана Химчана, кого угодно, только не… Дэхена… Пусанец стоит у окна, неторопливо смакуя кофе и разглядывая давно всем приевшийся пейзаж за окном. Чоноп уже собирается незаметно ретироваться, про себя решив, что сегодня он вполне сможет обойтись без кофе, как Дэ, у которого всегда было обостренное чувство присутствия кого-либо рядом с ним, резко оборачивается. - Хен, - неуверенно произносит Чоноп, изо всех сил стараясь не смотреть в эти льдисто-насмешливые глаза, - Не думал… что ты встаешь так рано… Обычно тебя не добудишься, - Чоноп улыбается, быть может, несколько неестественно, но кому какая разница. - Ты прав, донсэн, - Дэхен улыбается в ответ, не сводя с младшего заинтересованного взгляда. Допив кофе, он подходит ближе, неожиданно резко опускает чашку на стол, - Мне что-то не спится, да и незачем уже, - Дэ смотрит на часы, висящие на противоположной стене, непонятно усмехается и продолжает, - Ты не забыл о нашей с тобой встрече сегодня? - О таком трудно забыть, - тихо произносит Чоноп, отваживаясь поднять взгляд, - Только вот, я никак не пойму, зачем это все тебе, хен? Неужели ты так скоро поменял свое мнение о танцах, и обо мне? Дэхен досадливо морщится, не желая вспоминать все те обидные слова, что он успел наговорить Муну всего несколько месяцев назад. И самое неприятное, что младший лишь кивнул в ответ, словно соглашаясь с его дурацким мнением на этот счет. - Я был неправ тогда, - едва слышно произносит Чон, протягивая руку Чонопу, - Я не знаю, что тогда на меня нашло, - Чоноп удивленно вскидывает голову. Чудо из чудес, совершенный во всем Чон Дэхен, надежда и опора всего мира, вдруг признает себя неправым?! Знал бы он, каких титанических усилий стоят старшему эти слова. Но он даже не подозревает, что Дэ тоже не спал эту ночь, думая почти о том же, что и Чоноп. И что буквально полчаса назад он решил расставить все точки над “i”, попытаться сохранить то хрупкое подобие равновесия, что установилось между ними во время репетиции в танцевальном зале. - Не нужно извиняться, хен, - Чоноп крепко сжимает протянутую руку, - Ты такой, какой есть и все уже привыкли к тому, что тебя иногда заносит на виражах. - Все, но не ты, - Дэ чуть отступает в сторону, сощуривая глаза, - Ведь так? Я видел, как тебе было больно тогда. Видел и не смог забрать свои слова обратно, извиниться в конце концов. - Это уже не важно, правда, - В глазах Чонопа плещется непонятная грусть, руки младшего ощутимо подрагивают, - Важнее то, что ты все же нашел в себе силы, сказать обо всем мне, лицом к лицу, – спустя всего несколько мгновений Мун едва ощутимо приобнимает Дэхена за плечи, не замечая того, как удивленно выдыхает последний. Дэхен даже не пытается вырваться, он лишь зажмуривает глаза, стараясь дышать как можно ровнее. Это неожиданное проявление чувств со стороны танцора пугает его, и, вместе с тем, отчего-то трогает до глубины души. - Я же тебе говорил, - до неприличия громкий голос Химчана разрывает непорочную тишину этого утра и Дэхен тут же отступает в сторону, словно бы и не было ничего такого между ним и Чонопом, который потерянно стоит сейчас рядом с ним. Ким стоит на пороге кухни, насмешливо прищуривая глаза. За его спиной маячит Енгук, все ещё сонный и от этого больше похожий на детеныша снежного человека, чем на лидера известной группы, - Стоит мне только расслабиться, как наш мистер совершенство уже вовсю окучивает единственное невинное существо в этом общежитии, - указующий перст Хима направлен прямо на Чонопа, который под его пристальным взглядом тут же заливается краской. - Не твое дело, кого я тут окучиваю, - тут же огрызается Дэхен, готовый защищаться до конца, - Ты сначала со своим огородом разберись! Химчан возмущенно сверкает глазами, порываясь отвесить Дэхену подзатыльник, но тот ловко отступает в сторону. На звуки перепалки незаметно подтягиваются Ендже и Чунхон, оба трут слипающиеся глаза в попытке понять, что за вторая мировая война разворачивается перед их глазами. Впервые на памяти всех собравшихся, старшие в лице Дэ и Хима готовы сцепиться друг с другом не хуже диких котов, делящих территорию. - Хен, он здесь не причем. Это я обнял его первым, так что, наверное, это я его окучиваю, а не он меня, - Чонопу едва удается разнять их, не без помощи Енгука, конечно. Он крепко держит Дэхена, выкривающего нечто не совсем понятное, но точно довольно едкое и злое, - И вообще, может хватит уже доставать его вашими глупыми фразочками про наши с ним отношения. Между нами нет, и не может быть ничего такого, - Чоноп хмуро оглядывает всех собравшихся, после чего, не слушая ничего из того, что то и дело слетает с губ Дэхена, утаскивает того в свою с Чунхоном комнату. Остальные ещё пару минут стоят в позе идолов с острова Пасхи, после чего расходятся восвояси, обсуждая все произошедшее с неистовостью футбольных комментаторов. Енгук успокаивает Химчана, до глубины души возмущенного такой наглостью и непослушанием со стороны Дэхена, младшие же, остаются в гостиной, гадая о том, что произошло за те несколько часов, что они безмятежно спали каждый в своей комнате, а также о причинах, заставивших Чонопа защищать Дэ от Химчана. Ну подумаешь, пара подзатыльников, с кем не бывает, значит заслужил. Наконец, оба сходятся на мысли о том, что кажется, не все так чисто с этими двумя, причем Чунхон как-то странно усмехается, косясь в сторону своей комнаты, временно оккупированной «сладкой» парочкой.