Суббота. 19:50
В доме Юнги царит тишина и атмосфера учебы. Да, он подозревал, что что-то должно произойти, но ничего не мог поделать. Если Хосок задумал что-то, то он до последнего будет терпеть, избегать, но никогда не расскажет своих замыслов до их исполнения. Это нравилось Мину, он любит сюрпризы. Звонок в дверь. Поворот ключей в замке и шаги по лестнице. Да, у Чона были ключи от дома друга, а еще от дома Джебома и Джексона, нет, он не маньяк, просто частый гость и помощник. — Привет, проходи, — не успел младший и постучаться, как его голова просунулась в разъем двери. — Я слышал тебя, заходи уж, чего встал. — Привет, с днем рождения, сладкая печенька Мин, — напрыгивая на плечи друга и стискивая в крепкие объятья, Чон повернул кресло и покатил к шкафу. — Давай, время — деньги. Хотя в данном случае нет, но нам надо торопиться, одевайся. В попытках найти что-то максимально красивое и праздничное, парни, под возгласы недовольства старшего, перерыли весь шкаф. — Правильно, давай, не тебе же это потом убирать… — Не ворчи, дедуль, я тебе потом помогу, — в итоге выбор остановился на бордовой атласной рубашке и черных облегающих джинсах. — Отлично, одевайся, буду ждать тебя внизу, — и с криками радости он сбежал на улицу. Хосок гордился собой. — Моя одежда больше походит на свидание, нежели на праздник, — но Юнги ничего не оставалось кроме как смириться и одеться. Через пятнадцать минут он вышел на улицу, сел в машину Чона, и они направились по дороге в дом Джебома. Юнги часто там бывал, но что-то зудящее, обещающее неимоверное счастье, так и мучило его всю дорогу.В доме Им Джебома
Беготня, суматоха и предвкушение праздника с самого утра волновала всех в этом доме: Джексон, остался здесь на ночь и помогал прибирать дом с вечера, Вонхо прибежал пораньше утром для помощи. И был сам Джебом, который выступил организатором всего этого балагана. Позже, часа в три дня, приехал Бэм вместе с ним Югемом, и Чонгук. Парни зашли в магазин и закупились продуктами и другими необходимыми товарами. Подготовка шла полным ходом, к семи или даже к восьми часам дом был готов. Наконец ребята сели отдохнуть. — Все равно мне как-то не по себе, — Бэм весь день паниковал и чувствовал себя просто ужасно, не поздравить Юнги было как-то даже страшно. Не смотря на всю эту кожуру бесчувственного и любящего одиночество парня, он был раним и всей душой зависел от окружения и общего дела. На этих словах Бэм сел на диван, Ким сел рядом, приластясь к нему под бок. — Не переживай, Бэм-а, когда Юнги узнает, он не будет так сильно злиться, — Джексон тоже волновался, но менее многословно, что было удивительно. Рассаживаясь в гостиной парни начали заниматься своими делами, отдыхали и смотрели телевизор, ожидая «добро» от Хосока, которое пришло как раз, когда многие начали уже засыпать. 20:57. Дом Им Джебома. Звук треска щебня под колесами оповещал домашних о приезде именинника. По дороге парни успели разговориться, Хосок всячески пытался сделать эту поездку менее долгой и рассказывал про его дела, расспрашивал об этом старшего. На протяжении всех двух недель они почти не общались, и Юнги понял, что безумно скучал не только по нему, но и по всем остальным. Подъехав достаточно близко, друзья направились в дом, гробовая тишина нарушилась скрипом двери и хлопушкой с криками поздравлений. Все начали обнимать именинника, поздравлять и сто раз извинятся за то, что не сделали этого утром. Усадив всех за стол, Джебом первый взялся говорить речь: — С самого детства нас учат правильно сидеть, стоять и говорить. Нам говорят как себя вести, куда идти и зачем. На моей памяти много людей, которые не смогли реализовать себя в своем собственном мире, но ты — Мин Юнги — один из тех, кто не обращал внимания на других. Ни на их слова, ни на их неверие в тебя. Я правда благодарен тебе, Хосок, что ты познакомил нас с ним. Хён, ты очень много работаешь и учишься, ты отличный автор и музыкант, ты тот самый пример того, что надо делать то, что тебе нравится, чтобы быть счастливым. А для того, чтобы ты продолжал свое дело, вот такой вот скромный подарок. Так что, выпьем за будущее самого прекрасного хёна, — прозвучал звук бокалов и громкое «ура», под который подарок появился в студии. Все речи были сказаны, подарки подарены, объятья приняты, бокалы выпиты. Все подарки, да не все. Шум и нескончаемая болтовня была прервана звонком в дверь, парни никого не ждали и были удивлены все, кроме Хосока. — Иди открывай дверь, — под общий возглас негодования Юнги пошел к двери, а Чон старший и Джебом за ним следом. За дверью стоял темноволосый парень невысокого роста с милой улыбкой и маленьким свертком бумажки. — С днем рождения, хён, — этот мягкий, высокий, слегка детский голос вызвал табун мурашек по спине Мина. — Ты не рад видеть меня? — помолчав с пару минут, сверля глазами друг друга, Юнги протянул руку в надежде забрать подарок, но сам оказался в его объятьях. — Чимин, — единственное что мог сказать старший. Наверно, прошло минут пять, но для них эта была вечность. Им и Чон уже давно ушли обратно к друзьям, не желая быть незваными слушателями. Проходя в зал на диван, Юнги успел всех познакомить и перезнакомить. Уединившись, они не распутывали свои руки. В голове Мина был один вопрос, который через какое-то время он решил озвучить: — Но как ты здесь оказался? — Меня позвал твой друг, — вырисовывая незамысловатые рисунки на руке старшего, Чимин засмущался. Они познакомились года два назад на одном из сайтов, где, по случайности, Юнги зарегистрировал Хосок. Да, это был сайт для знакомств. Они очень много и долго разговаривали в чате, по скайпу, по телефону — тогда это казалось таким ярким, мечтательным и до ужаса нереальным. Когда Чимин понял, что влюбился по уши в своего интернет-друга, он начал пропадать. Юнги не понимал этого и не хотел, чтобы все вот так вот просто закончилось. Ему хотелось продолжения и примерно через месяца два томных ожиданий и всяческих избеганий разговоров, Мин психанул и признался первый. Конца и края не было счастью младшего, исполнилась буквально его мечта. Хосок же, наблюдая за таким быстрым развитием романа, как изначальный валентин, хотел дать шанс двум влюбленным хотя бы на время побыть вместе. Тайком стащив номер Чимина, договорившись обо всем, позвал на день рождения. — Как-то так. Я сначала боялся ехать, ведь не знал, как ты воспримешь это, если узнаешь что я врал тебе, — это правда, Мин не терпел обмана, и всегда это говорил, но сейчас он был как никогда в жизни рад. Поднимая лицо Пака в двух сантиметрах от своего, он аккуратно, боясь быть отвергнутым, касается таких желанных и манящих губ. И какого его удивление и радость, что ему отвечают взаимностью. — Эй-эй, Мин, сдерживай своего дружка в штанах, мы еще здесь, — Джексон мастер портить «те самые моменты». Все парни рассмеялись с неловкости нового друга и злобного лица старшего хёна. Вечер продолжался, веселье, выпивка, музыка, еда и объятья. 3:15. Дом Им Джебома. Вонхо и Джексон уже успели приличненько напиться и уйти спать в гостевую комнату, Югем всячески уговаривал Бэма тоже идти спать, Хосок, Чонгук и Джебом наблюдали за этой картиной, только Юнги и Чимин были в своем странном мире, так близко друг к другу. Через минут двадцать братья Чон на пару с Югемом и Бэмом поехали по домам, Юнги и Чимин остались помогать, но вскоре оказались выгнанными в комнату под слова «ты не можешь убираться в свой день рождения». Уличный фонарь откидывал блики света в окно, Чимин уже лежал на кровати, смотрев куда-то вперед, но повернулся, когда пришел Юнги. Это был по-истине прекрасный вечер, наполненный романтикой из тех самых мультиков и дорам про любовь. Пак присел на край кровати, подзывая к себе старшего, что шел медленными шагами, нарочито поддразнивая возлюбленного. Когда он подошел вплотную, младший встал буквально в сантиметре от Юнги, начиная снимать джемпер и расстегивать рубашку. — Это были еще не все мои подарки, — голос, немного ниже, чем до этого, не смог не заставить сглотнуть комок нервов в горле. Взгляду открылась прекрасная картина аполлона: накаченный пресс и грудь, набухшие соски и маленький пупок. Мин сглотнул повторно, конечно, от взгляда Чимина ничего не ускользнуло. — Хён, — с неохотой и опаской отрывая взгляд, старший поднял глаза и встретил взгляд, наполненный возбуждением, похотью и желанием. — Тебе нравится? — беря руку парня в свою, Пак положил ладони себе на бедра, нарочито поднимая вверх до груди. — Тебе приятно? — провел по линии сосков, а затем опустил к животу. — Ты не разочарован? — останавливая руку буквально в миллиметре от кромки штанов. — Хён, — толика просьбы или даже мольбы была в голосе. Прикованный взгляд, тяжелое дыхание, отсутствие сопротивления говорили сами за себя, но бездействие тоже не молчало. — Я…- тот самый голос с хрипотцой, что был самым убойным оружием, сносившем крышу младшего. Положив вторую руку на пах, Мин выпустил нежеланный стон, что говорил о том, что он сдался. Сдался ему, отдал все свои мыли, идеи и самого себя. — Да, хён, — а Чимину было мало, он столько терпел, столько ждал, что ему хотелось своей маленькой мести. Поиграть, раззадорить, подразнить и получить свое. — Не строй из себя невинную овечку, — прорычал Юнги, толкая младшего на кровать, срывая эту ненужную тряпку под названием рубашка. — Тебя разве не учили, что дразнить — это плохо? — не дождавшись ответа, более грубо и страстно чем раньше, старший закрыл этот шаловливый ротик. — Особенно старших. — Говорили, — смешок с ухмылкой, — но я непослушный мальчик. Накажешь меня? Рубашка и штаны в одно мгновение оказались на полу. Два разгоряченных, до одури возбужденных тела танцевали свой парный танец. Соприкасались грудью, животами, проводили полоски поцелуев от губ до ключиц и сосков, терзали укусами и засосами. Совсем не обращали внимания на то, что они не одни в этом доме. Чимин, честное слово, пытался заглушить свои стоны рукой или подушкой, но по итогу это была месть Юнги, заведенными вверх руками и выброшенными на пол подушками со словами «Они не нужны тебе, малыш, хочу слышать тебя». — Пожалуйста, — уже молил Чимин, — хватит меня дразнить, хён, — срывая голос, стонал младший. Юнги подумал, что да, он и правда заигрался. В боксерах у обоих ужасно тесно и влажно. Приостановившись на мгновение, он залюбовался своим творчеством. — Они там… В моих штанах, — на самом деле Юнги и думать забыл об этом. Долго растягивая своего партнера, наблюдая за всеми мучениями боли, отвлекая нежными поцелуями, и наслаждения, приостанавливаемое укусами, терпение было на исходе. Не предупредив младшего, Юнги вошел резко и на всю длинную. Громкий стон и слезы на уголках глаз заставили сжалиться бы любого, но не его. — Скажи мне, — аккуратно почти полностью покидая тело парня, с резким толчком вгоняя член обратно, — это то, что ты хотел? — Да, хён, — еле выговаривал слова, задыхаясь от приятного чувство заполненности и необходимого человека, от запаха потного тела, что ритмично двигалось, вырывая новые стоны и крики. От желанных губ, что иногда оказывались прижатыми к его губам, от возбужденного взгляда любимого, от соединения рук, от приятного ощущения где-то внизу живота, до подгибания пальчиков ног. Все оставляло свои следы, все говорило о самом приятном времени, все говорило о самом желанном человеке. Это продолжалось достаточно долгое время, успев кончить по нескольку раз, Юнги прижимал такое с виду хрупкое тельце мальчика. — Тебе точно не больно? — в сотый раз задавал один и тот же вопрос, но Чимину никогда не надоесть отвечать на него. — Точно, — он затянул Юнги в нежный, наполненный многословными и одновременно безмолвными признаниями любви. Уместившись на его груди, парень провалился в сон.