Sometimes

      В то время как Марк делал активные шаги для завоевания своей любви, Джинен наблюдал и ждал у моря погоды. Смотрел за обедом, в парке, на некоторых собраниях. Активные действия никогда не были его коньком, даже если время поджимало. — Хэй, привет, — молодой, довольно высокий парень занял место на скамейке, — ты не знаешь, что с Марком? — Привет, он… Ну как бы сказать это, — потерев подбородок в знак раздумий, он понял, что слова никак не могли собраться в осознанное предложение. Вчера, когда Пак вернулся домой, он удивился тишине и пустоте дома. В зале и на кухне было пусто, на плите стояло его рагу, приготовленное специально для Марка. Где был парень можно понять и без особых подсказок. — Он вчера сильно устал, и я решил дать ему отдохнуть, — обобщая все события, Джинен сделал такое заключение для того, чтобы не вникать в подробности. — Но если ты хочешь, я думаю, Марк будет не против увидеть своего друга, — улыбнувшись, он протянул запасные ключи от дома. — Можешь приготовить или принести ему еды, и заставить поесть, я приду поздно, — услышав звонок на пару, он, улыбнувшись напоследок, направился в аудиторию. Маленькое препятствие в виде незнакомого парня помешало ему. Столкнувшись чуть ли не лбами, Пак упал на пол. Виновник всего этого скрылся с места преступления и даже не извинился. Пробурчав что-то в стиле «да как так можно, здесь же живые люди, так и убить можно», открыл дверь аудитории и, под пристальный взгляд преподавателя и одногруппников, Джинен занял свое место.       День шел непозволительно долго, все пары закончились ближе к шести часам. Так как это был последний месяц, приходилось учиться еще усерднее и помогать другим. Именно это было причиной частых задержек парня, но, по правде говоря, не только это. Его учеником был Чон Чонгук, тот самый младший брат Чон Хосока. Чонгук пропустил почти весь семестр из-за пребывания в Америке, поэтому записался в подобную «программу». И кто такой Пак Джинен, чтобы упустить такой шанс. Можно подумать, что, при чем тут этот малыш? Просто, если его разговорить, то он может немного сболтнуть лишнего, чем нагло и с чувством стыда пользовался старший. Вторая причина — естественно, Джебом. Каждый вечер он оставался, чтобы поработать в студии. Джебом любил работать в полной тишине, наладив мысли, полностью просмотрев весь материал, составив план, и только тогда приступал к основной работе. В последние месяцы парень сидел чуть ли не до самого закрытия, иногда оставался там на ночь, чем были обеспокоены его друзья. И Джинен конечно же.       Занятия с Чонгуком проходили в легкой атмосфере, парень все схватывал налету, что облегчало работу. Время было около десяти часов, Чон уже ушел, а Джинен немного задержался, так как искал нужную информацию. Выключив везде свет, закрыв двери, он направился к воротам, но свет в студии режиссеров задержал его. В кабинете сидел Им. Внимательно смотря в экран, он не услышал шум открывания двери и шаги позади. Было такое чувство, что Джинен перестал дышать, чтобы подобраться как можно ближе и рассмотреть все более детально. В рюкзаке лежал его не съеденный ужин в контейнере и бутылка с гранатовым соком. Задержавшись буквально на мгновение, что для Пака длилось вечно, бесшумно поставив на парту позади парня еду и питье с запиской: «приятного аппетита. не сиди так долго, тебе нужен отдых». И с грацией мышки прошмыгнул в дверь, как раз перед тем, как Джебом снял наушники и обернулся. Увиденное им немного удивило, хлопок двери отвлек его. На улице приятная прохлада и этот неизменный запах лета. Сделав глубокий вдох, прочищая мысли, Джинен пошел домой.

Джебом

      Выбежав за «тайным сантой», что так быстро ускользнул, Джебом увидел удаляющийся во тьму силуэт, такой знакомый и одновременно непонятный. Попытка проследить за ним окончилась безуспешно, так как после поворота от магазина через дорогу он потерял его из виду. Вернувшись в аудиторию, парень столкнулся с охранником, что опять недовольно качал головой. Собрав вещи, Им направился домой. Его голова безуспешна забита последним годовым проектом, что никак не хотел заканчиваться. Юнги обещал помочь, но, к сожалению, у него были свои проблемы выпускника. Мысли в голове завели его в непонятный двор — впервые в жизни Джебом потерялся в своем городе. Он видел дома, поставленные полукругом, открытый двор и детскую площадку. Время близилось к полуночи и было бы очень странно увидеть кого-либо в это время. Та самая желанная тишина и прохлада прочищает легкие и мозги. Всю эту гармонию нарушили звук домофона и два молодых парня, которые беседовали о чем-то не без интереса. Сам того не осознавая, Им начал засматриваться на них. Лица показались знакомыми, но он никак не мог вспомнить их. Как только парень пониже повернулся к нему спиной, он узнал того, кто подложил ему подарок. — Кто это там? — спросил парень постарше. Обычно бегство — это не метод Джебома, но тут ему пришлось. Прослыть как какой-нибудь маньяк-наблюдатель ему точно не хотелось, и он убежал. Наверно, ему стоит отдохнуть. Передохнуть денек. Или нет? Ничего же не может случиться за каких-то восемь часов учебы, правда? Дома его ждало очередное разочарование в виде пустой квартиры и пустой плиты. Безусловно, его семья считалась одной из богатых, но так же одиноких. Застать отца или мать дома — целый праздник, а если еще и одновременно, то целый пир. Поэтому в его доме часто бывали Джексон или Юнги, которые буквально жили там, особенно на выходных.

На этой же неделе, где-нибудь среда или четверг

Большой обеденный перерыв, компания Джебома.

      Из-за приближающихся выпускных экзаменов и сдачи дипломных работ и проектов, Юнги проводил слишком мало времени с друзьями. Даже если проводил, то уткнувшись в комп или учебники, а в последние дни он даже не выходил к ним. — Привет, парни, — радостный Хосок с его широкой улыбкой, заставит кого угодно улыбнутся в ответ. Занятые проектом Джебом с Джексоном, и страдающие вместе Бэм с Вонхо сразу переключили все внимание на Чона. — И тебе привет. Чего такой радостный? — сказать по-правде: из-за всей этой мороки в конце года парни совсем забыли про день рождения друга. — Как это чего? Вообще-то в выходные намечается туса в честь Юнги… — Блин, точно, как я мог забыть! — Джебом никогда не отличался запоминанием дат. Простой набор бессмысленных цифр в программе, большой текст, какой нибудь тринадцатизначный код — легко, а какие-то жалкие шесть цифр не умещались, — если ты еще не нашел место для это «тусы», то могу предложить свой дом, родители сегодня как раз уезжают на три недели. — Вот и круто, я как раз ничего не искал. Осталось придумать тему, купить напитки и еду, и с вас со всех подарки, а еще самая зашибенная речь, потому что этой печеньки нужны силы вынести не только день рождения, но и предстоящие зачеты и экзамены, — бурные обсуждения предстоящей вечеринки затянулась на долгое время. Как можно понять, одним обеденным перерывом это не закончилось, и после пар все вместе пошли домой к Чону.       Вкусный аромат недавно приготовленной еды, красиво украшенная гостиная, глава семейства на диване перед телевизором, внимательно изучающее прогнозы на бирже, его супруга, крутящаяся на кухне за ужином. — Привет, мам, привет, пап, — громко поздоровался Хосок, — мы с друзьями пойдем сразу в мою комнату, — оставляя обувь в прихожей и на цыпочках парни — Хосок, Джебом, Джексон и Бэм — уходят в комнату. Вонхо срочно попросили вернуться домой, и он обещал написать, если что-то придумает. — Сынок, вы не голодные? — в переднике, с мукой на щеках и милой улыбкой, хозяйка вышла к лестнице. — Здравствуйте, мальчики, кушать будете? — Здравствуйте, — как в один голос ответили парни и поднялись наверх, что-то сказав Хоупу. — Да, мы поедим в моей комнате, — поцеловав маму в щечку, Чон быстро убежал наверх к друзьям.

в академии искусств в тот же день, обеденный перерыв. Пак Джинен.

      Часто люди воспринимают простую наблюдательность за слежку и преследование. Хотя да, это было больше похоже на фанатизм и преследование. Самый прекрасный Джебом — одновременно задумчивый и азартный Джебом, обсуждающий что-то важное. — Привет, — прямо перед Джиненом присаживается парень. — Что делаешь? — Ааа, Чонгук-и, привет, — смущенно улыбнувшись, Пак в панике перевел взгляд на собеседника. — Да вот, задумался. — Ага, — на самом деле Чон все видел и понимал иногда косвенные вопросы хёна, но отвечал добровольно и даже с желанием. Гук понимал эту влюбленность, когда, казалось, что он — весь твой мир. Ведь именно эта самая влюбленность увезла его из Кореи в Америку, прожила с ним там три месяца и ушла. С криками и болью. Тогда, именно в тот момент, парень решил вернуться к своей мечте. — Что-то хотел? — Да, мы бы могли позаниматься у меня? — эта милая и невинная улыбка. Как ей можно было отказать? И Джинён на свой страх и риск согласился. Планов на этот день у него не было, годовая работа почти готова, а дома ужасно скучно. — Отлично, тогда подожди меня здесь после занятий, у меня еще две пары и я весь твой, — Чонгук счастливо вскочил и буквально побежал в аудиторию. — Мне кажется или это ничем хорошим не закончится? — подумал Джинен, но оптимизм и искреннее любопытство взяли верх.

Дом Чонов ближе к вечеру

      Голоса за дверью и топот ног отвлекли Чонгука от всех мыслей, и он на мгновение замер. Парень давно не видел эту компашку и поэтому тоже по-своему скучал. — Наверное, брат с друзьями пришел, — поднимаясь с места и подходя к двери, парень открывает ее. — Пойду поздороваюсь. — Привет, — радостный Бэм обнимает друга прямо в дверях. — Пойдем с нами? — Прости, но мне надо заниматься, — в этот момент мимо дверей прошел Джебом, по воле судьбы заглянувший за спину парня, и засмотрелся на того самого маленького преследователя. В профиль он казался симпатичным, с этим задумчивым видом, сдвинутыми бровями и маленьким носом. — Я и по тебе скучал, Джебом-хён, — на эти слова Джинен поднял голову, эта реакция по-своему обрадовала и одновременно разочаровала, потому что голова парня опустилась обратно. — Пойдем, оболтусы, у нас много работы, — вдогонку сказал Хосок, толкнув старшего в спину и схватив за шкирку младшего. — Привет, Гуки, и вали заниматься, мелкий, — поворошив волосы брата, Хоуп, злорадно посмеивавшись, скрылся в своей комнате. — Расслабься, — сказал Чонгук, присаживаясь на свой стул, — они ушли. Пак был бы и рад расслабиться, но не мог. Джебом был здесь, он мог войти или они могли столкнуться в коридоре, или даже почти одновременно уйти. Желание было сбежать отсюда очень быстро. Пристальный взгляд отвлек его от размышлений и страха. — Я знаю, что ты чувствуешь, — с капелькой грустью в голосе, проговорил Чон, — ты тоже знаешь, каково это — влюбиться в человека, который не отвечает тебе взаимностью, — обида и боль, это Джинен увидел в глазах младшего. Тут не нужны были какие-то слова, все было ясно без них.       Сам от себя не ожидая, Чонгук рассказал свою историю, как, будучи немного младше, чем сейчас, он влюбился. Не просто влюбился, а утонул в нем. Настолько глубоко, что не мог дышать, если его не было рядом. Они встретились школе, он учился на два года старше и был красавчиком класса. Как Чонгук привлек его внимание, он и сам не представлял, но все получилось. Через не очень долгое время они начали встречаться, романтические свидания, кино, зоопарк, ужин при свечах и все такое. Гуки даже в Америку уехал с ним, но он ушел. Ушел к другой. Той, что не была так зависима, той, что давала больше свободы, той, что не требовала чего-то в ответ, той, которая не была парнем, той, которая не была Чонгуком. Джинен выслушал Гука, ему совсем не хотелось думать, что его ждет то же самое. Но ведь его сон — не пустая иллюзия. Он помнил его в деталях и во всех подробностях, но не понимал, почему не спасал их каждый раз. Ведь такая ситуация могла повториться не только с ним в настоящем. — Ты не подумай, хён, — улыбнулся Чон, — я не о чем не сожалею. Это было самое прекрасное чувство, но в тоже время самое ужасное. Это приятно: любить и быть хоть на какое-то время любимым в ответ. Просто для меня это еще раз доказало, что вечной и настоящей любви не существует.       Такие умные слова с печальным смыслом заставили Пака думать. Очень много думать. Всю дорогу домой и перед сном парень мечтал, что когда-нибудь и он сможет признаться Джебому. Но получит не отказ, может, и не ответное признание, но хотя бы просто не отвращение.