***
Заспанные карие глаза с большим трудом осматривали комнату. На телефоне трезвонил будильник, но отключить его сил не было. И даже желания не возникло вытянуть руку и провести по сенсорному дисплею, чтобы избавить себя от мучения. Нет. Люси просто лежала и слушала мелодию, проклиная Кану. Это было нереально: встать сейчас с кровати и привести себя в порядок. Будь она свободна, как птица в полете, то даже бы и не подумала открыть глаза как только прозвонил будильник. Она даже бы не включала его. Но сегодня вторник, и, по совместительству, рабочий день. Ей вдруг показалось, что она работает не второй день в этой компании, а целую вечность. Без выходных и перерывов на обед. Это было каторгой. Люси быстро заставила прийти себя в чувства, еще раз повторив, что это всего лишь на год для достижения своей мечты. Никто не заберет ее у нее. Никто не разрушит и не встанет на пути. Она все-таки свесила ноги с кровати и коснулась ногами холодного пола. Надо было идти в душ и обязательно выпить кофе, чтобы запить горсть таблеток и не страдать в течения дня от головной боли. Люси ненавидела кофе. Горький напиток, лишенный тонких ноток чего-то приятного и нежного. Она бы не пила его вовсе, да и в квартире бы его не было, если бы только не экстренные случаи. Кофе бодрил ее, давал энергию и силы, девушка пила его редко, раз в четыре месяца, а иногда и еще реже. А сейчас он просто необходим ей. Он поможет справиться с тяжелым днем. Запах кофе был отвратительным! Она ненавидела его. В ее кружке находился один из лучших сортов этого напитка, но он вызывал отвращение. Люси с трудом заставила себя его выпить. Черные патчи под глазами охлаждали и убирали сильнейшие отеки, а бразильский напиток пробуждал все органы. Душ был принят давно, осталось только накраситься. Сев за свой любимый столик, где находилась вся косметика, Люси внимательно смотрела на свое отражение. Когда-то она верила в любовь, в мужчин и «жили долго и счастливо», но ничего хорошего из этого не вышло. Раньше у нее не было цели в жизни, а сейчас есть смысл. Теперь только она сама — центр своей вселенной. Больше никому она не позволит смеяться над собой. Больше не позволит чувствам испортить ее жизнь. Вытащив из потайного ящичка тетрадь, Люси стала перелистывать ее. В ней она полгода назад написала все свои цели, мечты, сокровенные желания. Блондинка начала усерднее работать, и уже напротив многих планов стоит жирная галочка. Эту тетрадку последние месяцы она таскала с собой в сумке, многое писала, исправляла, дополняла, вычеркивала лишнее, подчеркивала нужное. Ставила галочки напротив исполненной цели и гордилась собой. Писала новое. В этой тетрадке расписана вся ее жизнь на год вперед. И когда напротив самой главной цели будет поставлена еще одна галочка, она со спокойной душой заведет еще одну тетрадь и опять будет таскать за собой по всюду. Закончив макияж, Люси украдкой посмотрела на свою тетрадь, которая в трудные моменты заставляет идти вперед, и, немного поразмыслив, засунула ее в сумку. Если на работе станет совсем трудно, ей хватит одного взгляда на корешок — и это придаст ей силы. Скинув с себя шелковый халатик, девушка осталась в нижнем белье, размышляя что бы надеть. В ее шкафу было много вещей. Что-то было привезено из-за границы, что-то подарила Эльза, а что-то было в награду за хорошую работу. Люси не гордилась, что работала моделью, и даже попала на несколько обложек известных мировых журналов. Это было давно, когда ей было девятнадцать, а сейчас несколько больше. Но это была интересная работа, и тогда было заведено много полезных знакомств, а сейчас совсем другая жизнь. Достав строгое платье черного цвета, Люси тут же стала его надевать. Оно сидело, как всегда шикарно: подчеркивало попу, которую она прорабатывает в зале или дома три раза в неделю, вот уже полтора года, тонкую талию, доставшуюся от мамы благодаря генетике, и пышную упругую грудь, третьего размера, которую так изящно подчеркивает v-образный вырез, и небольшой рукав. Надев черные лодочки, блондинка снова сама себе улыбнулась. Последние полгода это было ее мантрой, что помогала любить себя и не забывать о самом главном. Волосы она убрала в высокую шишку, а губы накрасила бежевой помадой, добавляя грации. Что ж. Выглядеть шикарно ей никто не может запретить. Уже подъезжая на лифте к офису, Люси задумалась о том, что никогда не хотела быть офисной крысой. Никогда не хотела становиться похожей на Эльзу, которая восемьдесят процентов своей жизни ходила в строгой одежде и платьях классического кроя. А теперь она точно такая же. На секунду закрался страх, что она не сможет уйти спустя год, что стабильность и уверенность в завтрашнем дне сыграют ключевую роль. Но как только она вошла в приемную и увидела своего босса, сразу отбросила все страхи. Дреер поздоровался первым, Люси лишь аккуратно кивнула в ответ. Мужчина стоял рядом с секретарем и подписывал документы. Кана выглядела еще бодрее, чем вчера утром, и это неимоверно разозлило блондинку, которая чувствовала себя мумией в хорошей одежке. Подойдя ближе, она тоже приняла документы на подпись. Сегодня должен состояться междусобойчик между главами отделов для предоставления отчетов. Наверное, она снова поздно вернется домой. — Мисс Хартфелия, зайдите ко мне через час. Сейчас мне надо отъехать по делам. А еще лучше, если вы зайдете ко мне после собрания. Расписание вы мне скинули утром, так что пока мне не нужна ваша помощь. Только не забудьте позвонить возможным будущим партнерам, и перенесите встречу на два дня позже. — Хорошо. — Блондинка отдала документы Альбероне, которая тут же, цокая высокими тонкими шпильками, ушла из приемной, а Люси пыталась не обращать внимания на тяжелый взгляд со стороны. Лексус буравил ее глазами. Было тяжко, а еще она очень сильно хотела спать. — Что-то еще? — Она внимательно посмотрела на мужчину, сжимая свой ежедневник хрупкими пальцами. — Отлично выглядите. — Ползущие вверх брови от удивления — вот что он увидел в своих мечтах, а по факту все то же не выражающее лицо эмоции. Точнее, не выражающее эмоции лицо только в его отношении. Лексус заметил, что с другими она более живая. — Спасибо, — она даже не улыбнулась. Повернулась на высоких каблуках, прожигая его своими карими глазами, и пошла в кабинет. Закрытая от его пристального внимания и какой-то изменившейся ауры, девушка выдохнула. В боку закололо от частого дыхания и потратившихся нервов на эту гору тестостерона. Все-таки это огромное напряжение строить перед ним каменное лицо, когда он готов сорвать все образы с лица. — Что он задумал? Люси села в свое кресло. Всего год, и она свободна. Осталось немного. Она ждала намного дольше. Год по сравнению со всем остальным — малый пустяк. Блондинка решила погрузиться в работу. Так день намного быстрее пройдет, как и все остальные триста шестьдесят три дня.***
В конференц-зале было холодно. Люси ежилась, пока смотрела за тем, как главы отделов друг за другом заходили в просторное помещение. За большим круглым столом расположились практически все. Не хватало еще пары человек, но все терпеливо ждали. Люси сидела рядом с боссом, который был невероятно зол. После того, как он вернулся со своей встречи, все ищет удобного момента, чтобы сорваться на ком-то, но пока никто не предоставил ему такую возможность. На зло ему, в компании все работали как часы. С расстановкой и без сбоев. Все, будто специально, решили выполнить все быстро и четко, без единой промашки. Это выводило еще сильнее. Работа кипела. А рядом сидящая блондиночка была самой главной проблемой. Такая вся идеальная: выполняющая работу на все сто процентов, не пререкается лишний раз, не создает шуму, не покажет лишней эмоции и будет словно робот, делать все, что потребуется. Но он для себя решил не лезть на рожон и просто жить дальше своей жизнью. Совещание длилось невероятно долго. Люси даже стала засыпать под конец. Скучнее мероприятия не найти. Сначала она записывала все в блокнот, потом просто включила диктофон. Моментами монотонная речь присутствующих окрашивалась дерзкими и смелыми выражениями, и опять все по новой. Ничего не менялось в этой жизнь. Ничего. Она знала, что, работая в офисе, ей будет скучно, но выбора не было. Нет, конечно, выбор был, и она его сделала. Все расходились так же быстро, как и заполняли этот зал. Люси продолжала сидеть на месте и писать план на следующий день. Она слегка съехала вниз по креслу и развернулась к окну, даже не заметив, как осталась совсем одна. Дреер раздраженно смотрел на циферблат дорогих часов и злился на свою забывчивость. Оставил телефон в конференц-зале, а еще Бикс тащится следом. Брюнет был просто невыносим! В своей излюбленной манере он о чем-то разговаривал по телефону, и Лексус понадеялся что, когда лифт прибудет на нужный этаж, его друг поедет дальше. Однако этого не произошло, а совсем скоро он перестал говорить по телефону. — Так что ты намерен делать? — Ничего! — Лексус огрызнулся. Бикслоу зацепился за блондиночку. Либо она ему сама понравилась, либо ему просто нечего делать, раз он решил докопаться до него. — И давай мы не будем говорить больше о Люси. Я просто хочу быстро свалить домой. — Ой, да ладно тебе. — Брюнет засмеялся. — Я видел, как ты на нее смотришь, как сильно она тебя бесит, и как сильно ты хочешь ее встряхнуть. — Ты это к чему? — Коридор был длинным. — К тому, что Хартфелия не такая как все, и это бесит тебя. — Ошибаешься. Она такая же, как все. Только играть любит чуть в более серьезные игры, вот и все! — А ты разве нет? — Биск вошел следом в просторный зал за другом. Дреер остановился. Широкие плечи повело от напряжения, когда он стал размышлять на эту тему. Второй день, а уже так тяжело. — О-о! Значит, я прав? — В чем? — Лексус стал оглядываться. В комнате свет был приглушен, а телефон лежал на краю стола. — Биск, давай завязывай, мне надоели твои ставки на все происходящее. — Ой, да ладно тебе! Еще ни одна женщина не вызывала в тебе столько эмоций! — И все отрицательные. — Телефон в кармане, пора бежать. С утра, как он проснулся, все пошло не так. Надо было отменить совещание. — Признайся уже! Ты сам говорил, что не хочешь быть с Мирой, и тебя с ней связывает только секс! Хватит мучить ее и себя. — Это мои отношения! Так что не лезь в них! — Но на сексе вы далеко не уедете. — Брюнет сделал паузу, делая задумчивое лицо и тут же садясь в небольшое кресло у стены. — Хотя, отношения без секса тоже никуда не годятся. — Познавательное умозаключение. Все? Я могу ехать домой? — Только сначала признайся, что хочешь трахнуть Хартфелию! — О, как… — Тихий женский голос, и оба замерли. Мужчины смотрели друг на друга в упор, ничего не понимая. Точнее оба все понимали, только сил посмотреть в противоположную сторону почему-то не находилось. Лексус повернулся первым. Если ему не послышалось, то все очень плохо. Вот именно этих проблем не хватало на его голову. Брюнет же аккуратно встал с места подходя к столу и к другу, который дышал очень странно, прерывисто. Кресло впереди медленно повернулось. В нем сидела блондинка в ее руках был блокнот и телефон. Она смотрела на мужчин, которые от охвативших их чувств, кажется, взорвутся, и ей очень захотелось засмеяться. Громко, искренне, от души и во весь голос. Но, посмотрев со всей серьезностью в глаза начальству, сдержала сей порыв внутри себя. Люси с изяществом сняла правую ногу с левого колена, аккуратно облокотилась на ручки кресла и плавно встала. Платье немного задралось. Стройные подтянутые бедра были облачены в черные чулки, и кружевной край заставил Бикслоу чуть ли не задохнуться собственным глотком воздуха. Он мельком глянул на друга, который сам напрягся, и снова уставился на Хартфелию, которая уже поправила платье, и стала двигаться в их сторону. — Наверное, стоило все-таки уйти пораньше, а не доделывать работу сейчас? — Ее риторический вопрос не ждал ответа, но брюнет почему-то был готов ответить. Лексус вовремя почувствовал это и, как бы случайно, ткнул локтем ему под ребра, чтобы тот заткнулся. — Я думала в офисе никого нет. — То, что сказал Бикслоу — чушь. — Дреер пытался исправить положение, пытался как-то выкрутится из этой абсурдной ситуации. — Я знаю. Выражение ее лица так и не поменялось, и блондин вдруг понял, что хочет вцепится своими руками в ее горло, завалить на этот большой круглый стол и придушить ее, чтобы посмотреть, как будет меняться ее мимика, чтобы удовлетворить свое дикое желание! Вдруг он понял, что она не доставит ему такой радости, что не позволит насладится этой мимолетной победой. И после пришло осознание, что он не обязан перед ней оправдываться, что единственное, что он должен — это командовать своими подчиненный и наказывать за плохо выполненную работу. Но Люси не за что было наказывать. Она ни в чем не была виновата. Наоборот, она, как всегда, справилась на отлично. Ну, это было очевидно, это же был ее второй день всего. Дальше будет хуже. Лексус был уверен и ликовал внутри. — О чем еще говорить двум взрослым мужчинам, которые занимают высокие должности? Конечно, о своем списке женщин, которых мечтают трахнуть, но не могут, потому что они недостижимы. — Это безразличное выражение лица с примесью еле заметной улыбки. Только слегка приподнятые уголки губ, который делали ее такой красивой. Ни капли ликования от победы в глазах. Ничего. — Уверена, вы ставите себе большие цели, только вот, сможете ли вы их достичь? Брюнет закипел, внутри будто не хватало воздуха. Все чувства смешались, и ему захотелось… Он и сам не понимал, чего именно, но поставить на место блондиночку он был просто обязан. Бикслоу понял, почему его друг так бесился, почему всего за два дня она довела его до точки кипения. Он чувствовал то же самое. Да, Хартфелия далеко не так проста, как кажется, и как бы Лексус не припирался, совершенно другая и очень сильно отличается от обычных девушек. — Мисс Хартфелия, старайтесь впредь не задерживаться допоздна, чтобы иметь возможность выспаться, а не быть сонной мухой на работе. — Лексус сдержал все позывы. Было трудно удержать себя в руках, но он справился. — Завтра тяжелый и непредсказуемый день, так что будьте любезны поехать домой. — Конечно, мистер Дреер. Звук от тонких шпилек вновь раздался по кабинету. Люси вышагивала так, будто от этого зависела ее жизнь. Биск засмотрелся на ее бедра, на изящные линии ее тела, а потом снова посмотрел в ее глаза. Она очень сильно бесила его, и вызывала неподдельный интерес. Будто сиюминутное помешательство. — Эй! Блондиночка! — Зачем он окликнул ее брюнет не понимал, но очень хотелось это сделать. Только вот она не обернулась. Прошла мимо, продолжая вилять бедрами. — Эй! Ты что оглохла! Хотелось присвистнуть, но она уже вышла за дверь! — Вот… — Мужчина сдержался от резких высказываний, и попытался восстановить дыхание. — Вот и я про то же. А ты сразу решил, что я хочу с ней переспать. — Ее хочется только убить. — Ага, — Лексус махнул другу рукой и вышел следом из конференц-зала. Этот день закончился. Он был благодарен. Зайдя в свою приемную, он заметил, что в кабинете его личного помощника горел свет. Не хотелось, но надо было расставить все на свои места. Ему еще предстояло работать с ней, и Дреер не мог постоянно находится в таком сильном эмоциональном напряжении. Поэтому, взвесив все за и против, подошел к двери. Вежливость и все такое было не в его стиле, но он постучался, и, получив приглашение, вошел. — Вам что-то еще нужно? — Люси уже выключала рабочий ноутбук, и складывала записную книжку с телефоном в сумку. — Да, кое-что обсудить. — Как-то по-наглому, он прошел дальше и сел в кресло напротив ее стола. Люси аккуратно присела на стол, что заставило его внимательно рассмотреть еще раз ее фигуру. — То, что произошло в конференц-зале — недоразумение. И я надеюсь, что вы будете благоразумны, чтобы оставить это все там. — Не желаете, чтобы Мира узнала, что вы больше ее не хотите, как женщину, что она вас не удовлетворяет? Точнее сказать, не удовлетворяет, как спутница жизни? — Хартфелия, — утробный рык вырвался из его горла, и Люси улыбнулась, прикрывая глаза. И он вдруг захотел сыграть сам. Ему вдруг стало интересно, как далеко она сможет зайти? Как долго сможет контролировать себя? И как скоро она наступит на горло собственным убеждениям? Он встал со своего места, заглядывая в ее глаза. Она сама напросилась. — Однажды мы с Мирой устроили здесь, на этом столе, — он провел указательным пальцем по столешнице, — незабываемый марафон. Интересно, ты сможешь выдержать то, что выдержала она? — Он сам наклонился к ней, наблюдая за тем, как девушка закусила нижнюю губу и засунула пальцы за воротник его рубашки, притягивая ближе к себе. — Я могу выдержать больше, чем ты можешь себе представить. — Люси резко дернула за ткань дорогой рубашки, мужчина потерял равновесие, и пока его лицо летело на встречу со стеклянной поверхностью, она ловко спрыгнула со стола, взяла сумочку и пошла к выходу. Лексус резко выпрямился и посмотрел на нее. Ее улыбка вперемешку с безразличной маской ко всему происходящему, будила в нем другого человека. Человека, способного на все. Она еще раз обнажила свои белоснежные зубы, снова дерзко прикусывая нижнюю губу, и выключила свет, оставляя его в темноте. — Сука! — Прокричал Лексус, когда дверь приемной закрылась. Пока он пытался привыкнуть к резкой темноте, несколько раз об что-то споткнулся. Люси сама напросилась. Сама довела его до точки невозврата. Сама пробудила в нем того, кого лучше не будить. Теперь, игра началась.