Черника

      Взросление напоминало ей лес. Горькое, словно сочная хвоя, туманное и до дрожи холодное. Земля уходила из-под ног, хлюпая и портя новые ботинки. И в голове такой же хаос, как и на, от пахнущего сыростью лесного воздуха.       Осторожно ступая, девушка продвигалась вперёд. Медленно и плавно. Хоть это и не спасало от приготовленных тропинкой препятствий. Одни заставляли вернуться назад, другие — свернуть, третьи тянули на дно, но ничто не могло прекратить её движение. Почти ничто.       Она проплывала сквозь черничные заросли, аккуратно огибая куст за кустом. Влажные листья приятно охлаждали пальцы. Сорвав одну крупную, сочную иссиня-черную ягоду, девушка приподняла руку, пытаясь поймать лучик солнца. Капли росы блестели, словно бриллианты. Насмотревшись, она сжала шарик двумя пальцами. Ладонь окрасилась липким темным соком.       И тут внутри что-то взорвалось, заметалось тысячей яркий мыслей, горько-сладких воспоминаний.       Вот, Гермиона сидит за длинным столом, только что ставшего своим, факультета, во всё глаза смотрит на красивую девочку — Пэнси Паркинсон, примеряющую Распределяющую Шляпу, и шепчет: " Пусть будет Гриффиндор. Пусть будет Гриффиндор. Пожалуйста, пусть будет Гриффиндор». — Слизерин! — громогласно объявляет Шляпа. Девочку остаётся лишь проводить полным обожания взглядом и смириться с тем, что она навсегда останется за столом «врага».       Жадно, девушка срывает полные ладони ягод, заглатывает их, горсть за горстью, не замечая попавших в рот листьев и веток. Раздирает ими горло и небо.       Следующее воспоминание. Третий курс. Гермиона использует маховик для слежки за Пэнси.       Паркинсон уже успела так похорошеть, что и во сне не приснится. Настоящая девушка. Не удивительно, что за ней бегают толпы мальчишек. Невероятно, с каким же голодом они смотрят, на её почти оформившиеся ягодицы и как же ей нравится их внимание!       Грейнджер на фоне девочки, выглядит серой мышью, с львиною гривой, но всё ещё мышью. И ей так хочется, хотя бы раз, дотронуться до этой волшебной куколки.       Пэнси идёт, нет, летит по коридору. Рядом с ней Драко, она улыбается и флиртует. Такая счастливая… Гермиона возвращается в этот момент несколько раз, но никак не может насмотреться на эту сладкую улыбку пухлых губ.       Она вся измазалась в черничном соке. Темный, сладкий, он был везде: стекал по лицу, вниз, по шее, спускался к дрожащей груди. Рубашка, капли, колени, пояс, капли, ботинки: все смешалось в ее голове, завертелось бешеным хороводом. Хотелось утопиться в этом соке, раствориться в нём, стать им, того же темного и насыщенного цвета.       Пятый курс. Лучшее, что помнит Гермиона.       Пэнси, как и большая часть слизеринцев, вступает в Инспекционную дружину. И, естественно, как и большая часть слизеринцев, она не скупится на наказания.       Гермиона несёт огромную стопку книг к столику в библиотеке. О чем-то задумавшись, девушка спотыкается и с шумом роняет несколько томиков, чертыхается. Принимается их собирать.       Цок. Цок. Цок.       Сердце девушки замирает на долю секунды, а затем заходится в бешеном ритме. Слишком узнаваемая походка. Невероятно красивая ножка в кожаных туфельках на высоком каблуке опускается на обложку книги. Гермиона поднимает взгляд. — Минус 5 очков, Грейнджер, за шум в библиотеке. — Великий Мерлин, как кто-то может быть настолько прекрасен, как Пэнси? Узкое чёрное платье показывает все изгибы идеальной фигуры. Грейнджер сложно дышать. — А сколько снимают за вытирание ног об Историю магии? — пытается парировать она. — Столько же, сколько за грубость, милая. Минус 5 очков. Как жаль, что ты не можешь этого сделать.       Пухлые губы Паркинсон изгибаются в наглой усмешке. Гермиона чувствует тепло в низу живота и хочет впиться в эти тёмные, цвета черничного сока, губы. Она уверена — это было бы сладко. Так же сладко, как поцелуй в её надушенную шею, и руки, и груди…       Гермиона вздыхает и собирает учебники. — Так, так, так… — одновременно с постукиванием длинными, острыми, окрашенными в тот же черничный, что и губы, ноготками о поверхность стола. — Это что, старая книга по ЗОТИ?       Грейнджер мысленно чертыхается. — Я должна отвести тебя к директору, Грейнджер. — голос Пэнси так и сквозит злорадством, приторно-сладким.       Паркинсон бесцеремонно хватает Гермиону за локоть и тащит в кабинет Амбридж.       На каждый «цок» каблучков слизеринки приходится по два удара сердца гриффиндорки.       В кабинете директора девушек встречают лишь блюдца-глаза котят, глядящих с розовых стен. Пэнси вальяжно садится в кресло директора и закидывает ногу на ногу: чулочки-сеточки чуть растягиваются.       Гермиона, красная, словно клубника. Паркинсон перекрывала ей доступ к кислороду, смущала и не давала соображать. Девушка надеется, что на допросе будет с жабой наедине, иначе слизеринка подвергнет опасности существование Отряда Дамблдора. — Ну что ж… — начала Пэнси — Может, по чашечке чая? — она приманила сервиз на столик, налила Гермионе чай, а себе кофе. Естественно в заварнике была сыворотка правды.       Гермиона паникует. Паникует, словно Невилл на зельеварении, словно чёртов нюхлер при виде золота, словно идиоты из министерства при упоминании вернувшегося Волан де Морта.       Пэнси пьёт кофе и улыбается. На чашечке остаются черничные следы от помады. Гермиона садится за стол и делает вид, что пьёт. — Так зачем тебе понадобился учебник? — мурлыкает Паркинсон, а Грейнджер умирает от желания сесть к ней на колени и разнести своими губами чернику по всему телу куколки. Мечтает, чтобы она стонала и, мокрая, извивалась под прикосновениями гриффиндорки. Хочет доставить ей максимум удовольствия, лаская языком клитор, поглаживая бёдра. — Хочу… — Гермиона осеклась. — Хочу срисовать картинку, которую там видела для эссе по истории магии. — но, кажется, бешеный жадный взгляд и красные щеки её выдают.       Паркинсон поднимается с кресла, облизывается и, цокая каблучками, подходит к креслу Гермионы. Она наклоняется над гриффиндоркой, придерживаясь руками за подлокотники. Мгновение, они смотрят друг другу в глаза: одна — с насмешливым вызовом, вторая — с испугом.       Слизеринка целует Гермиону, одновременно раздвигая коленом её бедра. Грейнджер, естественно, не сопротивляется. Она притягивает Пэнси к себе, хватая её за ягодицы и задирая вверх платье.       Амбридж входит в кабинет на этом моменте. Паркинсон делает вид что вырывается. И следующие 5 часов Гермиона спокойно проводит терпя наказания. Ей слишком пусто, что бы хоть что-то почувствовать или понять.       Наконец, приступ отступил и девушка тяжело дыша откинулась на мокрую траву. Она была такая же мокрая. Тело стало липким из-за подсохшего сока и слёз. «Я сейчас вся цветом, словно твоя помада…» — подумала девушка. Немного придя в себя, она собралась, и вновь продолжила свой путь.