Луна. Никому не верь

Селен послушно натянула свою термокуртку, стараясь не смотреть в сторону службиста. Что она там могла увидеть? Знакомый холодный взгляд? Ей было не по себе от быстроты и резкости метаморфоз, которые порой происходили с парнем. Как будто бы два совершенно разных человека, два разных Мерка уживались в одном теле. Страстный и ласковый, порывистый и откровенный, смешливый парень, которого она видела рядом с собой целых десять дней («как будто целая жизнь прошла», — тоскливо подумала Сел, тайком покосившись на офицера, который перебирал документы на своём столе), и этот отстранённый, чужой и холодный настоящий службист, от которого не знаешь, чего ожидать в следующий момент. Селен хотела было поинтересоваться, для чего ей верхняя одежда, однако язык прилип у неё к гортани, когда она в очередной раз поймала ничего не выражающий взгляд. Да и какая разница? Скоро она и так всё узнает сама. Да и, скорее всего, ничего хорошего её не ждёт, раз у Мерка такой вид, словно она не живой человек, а механизм. — Я готова, — рискнула проговорить Селен, когда устала стоять в куртке и ждать. Лучше уж ужасный конец, чем бесконечный ужас. Мерк кивнул головой, не глядя на узника, продолжая перебирать бумаги на столе. Складывалось такое впечатление, что он тянет время, не желая или не решаясь сказать или сделать что-либо, что подтолкнёт этот зависший во времени момент. Как будто стрелка часов застряла и не может дальше продолжать свой бег по кругу, неожиданно подумала Сел. От нечего делать она засунула руки в карманы куртки. Левый карман был пуст. Правая же рука нащупала в пространстве кармана сложенный в несколько раз лист бумаги. Она пару раз ощупала его, чтобы удостовериться, что не ошиблась. Нет, ошибки быть не могло. Карманы были пусты, когда её арестовали, это она помнила совершенно точно. Мало того, их к тому же и тщательно обыскали, практически выпотрошили, перед тем, как отправить куртку на склад, вывернули наизнанку и даже прощупали капюшон куртки! Селен ещё удивилась тогда, как это никто не обнаружил маленький тайничок, о котором знала только она, потому что сама его и делала забавы ради, давным-давно, когда пришивала этот капюшон к термокуртке. Нет, не показалось. Это явно бумага, и скорее всего, записка. От кого? От Мерка? Зачем, если можно и так сказать? Ах, да… Камеры. Запись… Нельзя. Тогда, возможно, службист тянет время в надежде, что Сел сама догадается, как прочесть эту записку? Он же у нас любитель записок? Вон даже в брикет с едой умудрился запихнуть, когда Сел оставалась на три дня в изоляторе. Время шло, Мерк по-прежнему не двигался с места, а мозг у Сел тем временем работал с бешеной скоростью, пытаясь придумать решение этой проблемы. Камеры напиханы повсюду, в кабинете, в коридорах и даже в толчке, мать их! Слепая зона там, правда, была, Сел помнила с прошлого раза, где она находится, но, безусловно, секунды, которая годилась для того, чтобы сунуть ей в карман таблетку, как в прошлый раз это сделал Мерк, было явно недостаточно для того, чтобы достать, развернуть и прочитать записку. Ей было нужно хотя бы половину минуты, хотя бы, едрит твою материнскую плату, десять секунд! Она бы успела! Но где они, эти десять секунд, которые в обычной жизни и не заметишь, которые для тебя никакой ценности не представляют, и как же они нужны были Селен сейчас! Внезапно Сел осенила гениальная мысль. — Мне в камеру надо! — быстро выпалила она, когда Мерк уже убрал бумаги в ящик стола и поднялся на ноги. — А? — казалось, офицер был застигнут врасплох, он явно не ожидал от Селен самостоятельной активности. Она на секунду усомнилась в правильности своих действий, однако твёрдо решила довести задуманное до конца. — Это ещё зачем? — прищурился Мерк, сканируя свою подопечную взглядом, проникающим в самую душу, как он умел. Их планы явно не совпадали, и тем сильнее Селен захотелось сделать то, что она планировала. — Я индивидуальный хронометр там оставила, — уверенно соврала Сел, судорожно сдирая этот самый хронометр с кисти левой руки, которая по-прежнему находилась в кармане. — А указ Императора гласит… — Да помню я, — досадливо сморщился офицер, нарушая при этом устав. Не пристало службисту при упоминании Императора сохранять такое недовольное выражение лица! «Ух!» — Сел прижала-таки кнопку-застёжку прямо сквозь ткань куртки к косточке бедра и с облегчением выдернула руку из кармана, демонстрируя голое запястье. Мерк явно был раздосадован такой задержкой, и это заставило Селен крепко задуматься. Если бы записка была от него, он бы ведь с готовностью отозвался? Или специально на камеру играет? Они уже шли по коридору, меряя пространство, освещённое тусклыми лампочками, быстрыми шагами. К счастью, Мерк не озаботился тем, чтобы заставить Селен снять куртку, с запозданием обрадовалась она, а то бы ситуация превратилась в крайне глупую. Видимо, офицер решил не возвращаться в кабинет, а сразу последовать туда, куда планировал. На улицу? Зачем? Вопросы беспорядочно роились в голове подобно бабочкам моли, и ни на один из них не было ответа. Лишь в одном Сел была теперь уверена на сто процентов. Записку писал не Мерк. Иначе он сам бы нашёл предлог вернуть Селен в камеру, где не предусматривалось никакого наблюдения хотя бы на пару минут. — Давай быстро. У тебя минута, — бросил Мерк и запустил её в камеру. Селен даже не пыталась запомнить или разглядеть своих сокамерников в прошлый раз. Не обратила она на них внимания и сейчас. Под удивлёнными, равнодушными, испуганными или же настороженными (рябой) взглядами она быстро прошла к своей койке и стала делать вид, что роется в тумбочке. У неё минута. Однако под перекрестным прицелом посторонних глаз сделать ничего не удастся. Тут и никаких камер не надо, всё как на ладони! Пришлось ей схлестнуться взглядами по паре секунд с каждым обитателем камеры по очереди, добившись того, чтобы излишне любопытные или настороженные спрятали или отвели глаза. Вот. Теперь нормально. Сел быстро сунула руку в карман и вынула листок, развернула и схватила взглядом текст. Весь сразу. Пробежала глазами по строчкам, не осознавая, а просто фотографируя их. Потом она вызовет в памяти эту картинку и прочтёт. Незнакомый разборчивый аккуратный почерк. Пять строчек. Тут же быстро сложила записку несколько раз и, отвернувшись к стене, нажала на край крупной пуговицы на животе. Та послушно раскрылась, словно раковина. Сел негнущимися, дрожащими пальцами запихнула туда клочок бумаги и защёлкнула тайник. Ровно десять секунд. Теперь можно ещё порыться в тумбочке. Всё. Теперь всё. Она так же, ни слова не говоря, не прощаясь и не пересекаясь ни с кем взглядом, подошла к двери и негромко сказала: — Я готова. Дверь отворилась. Мерк быстро посмотрел ей в глаза. Бывает взгляд, похожий на укус? Пожалуй, Селен могла бы сравнить этот взгляд именно с укусом. — Вперёд. Она послушно подчинилась, стараясь не выдать себя. Но получалось плохо. Службист может догадаться, что в камере что-то произошло. Нельзя так. Хотя ноги и не гнутся, хоть голова и кружится так, что стены, кажется, падают друг на друга, надо идти как ни в чём не бывало. — Нашла? — голос в тишине, нарушаемой лишь звуком шагов, прозвучал резко, как выстрел. — Что? — шевельнула губами Сел. — Хронометр нашла? — раздражённо повторил вопрос её конвоир. — А? Дааа, нашла. В тумбочке лежал, — она вынула из кармана расстёгнутый браслет в доказательство своих слов. — Надевай, — Мерк остановился, выжидая, пока Селен дрожащими руками застегнёт замок. — Пошли. В голове у Селен шумело и не было никаких мыслей, кроме одной. Она ярко горела, впечатавшись в мозг, эта первая строчка записки, которую Сел успела прочесть и осознать. «Мерк убьёт тебя при попытке к бегству». Она судорожно сглотнула и замедлила шаг. — Заснула, что ли? Живей давай! — раздражённый голос заставил её вздрогнуть и идти быстрее. «Убьёт». Но она же не собирается никуда бежать! Это же глупо и бессмысленно! Какое бегство? Куда? «При попытке». Значит, будет попытка. Хочет она того или нет. Будет. Или будет что-то, что выглядит, как попытка. «К бегству». Куда? Зачем? Бессмыслица какая-то! — Я не собираюсь никуда бежать, — на всякий случай проронила она, не замедляя шагов. — Ну и молодец, — равнодушно отозвался конвоир. Щелчок взведённого курка. «Мерк». Нет, нет! Не паниковать, ещё никто не стреляет, ещё ничего не потеряно! Надо прочесть, что там дальше! Там же целых пять строчек. Пять! А она прочла впопыхах только одну! Сейчас она успокоится. Идти ещё очень долго, если они направляются к выходу. А они ведь направляются к нему! Иначе зачем — она рывком перевела дыхание, — иначе зачем ей куртка, верно? Значит, пока они внутри здания, ей ничего не угрожает! Прочитать. Срочно прочитать всё до конца. Она сможет. Она сфотографировала текст взглядом, картинка впечаталась в мозг, и сейчас она вспомнит. Только немного сосредоточится. Что там дальше? Перед глазами встала записка. Первую строчку не надо, она её уже прочла. Со второй. «Снаружи под мостками дверь. Она будет открыта. Прыгай вниз, снег рыхлый, не бойся. За дверью короткий коридор, он на волю. Мерк не успеет выстрелить, первый патрон холостой. Это твой единственный шанс». Теперь каждая строчка записки четко виделась внутренним взором, и текст целиком крутился, как в карусели, перед глазами. Селен дочитывала её и начинала читать снова. Хорошо, что ещё далеко до выхода. Можно хоть что-то придумать. Да блядь! Ничего нельзя! Бежать так же глупо, как и ждать, пока тебя пристрелят, как мишень в тире! Но Мерк, Мерк! Разве он может вот так просто разрядить в неё обойму? Вот так, хладнокровно, после всего, что между ними было? Как же так? — Ты меня убьёшь? — вырвалось у Сел совершенно случайно, само по себе. Пауза. Чуть больше, чем надо пауза. Жаль, что Селен идёт впереди и не видит лица Мерка. Хотя, нет. Не жаль. Молчание затянулось. — С чего ты взяла? — наконец прозвучало ответное. Вопросом на вопрос. Сел не ответила. Слишком ясно прозвучали эти слова Мерка. Она помнила то место, о котором говорилось в записке. Мосток над небольшим оврагом вёл прямёхонько к центральному входу. Под мостком — действительно рыжие сугробы снега. И дверь под мостком она тоже заметила. Если она не заперта… если первый патрон и впрямь холостой… если Мерк будет в респираторе и в защитных очках, они немного, совсем чуть, но всё же запотеют… если… Пришли. Охранник на выходе. Мерк оставляет Сел на него, а сам делает запись в журнале. Потом подходит к Селен, не глядя ей в глаза. — Давай руки. Сел послушно протягивает руки. На них защёлкиваются браслеты. Два тяжёлых браслета, соединённые между собой цепочкой. Не толстой. Но — не порвёшь… Надёжно. Ничего надёжнее со времён средневековья не придумали. Правый наручник Сел службист пристёгивает к своей левой руке. К такому же прочному браслету. В правой его руке Сел замечает блеск вороненой стали. Ствол. — Предполагаемое время возвращения? — это охранник, молодой парень, офицер первой категории. — Часа через три. Сам запиши, — бросает Мерк через плечо и ведёт Сел, дёргая её руку за цепь. Они вышли на улицу и Селен зажмурилась от яркого света. Защитные очки быстро потемнели, ставя световой фильтр на два солнца сразу, вау! Ну второе-то искусственное, оно всегда освещало поверхность планеты днём. А вот настоящее… оно показывалось так редко! Селен замерла, любуясь красотой светила, на которое больно было смотреть даже сквозь фильтры. — Смотри как красиво! — помимо воли вырвалось у неё. Яркие лучи двух солнц освещали рыжий снег, рыжие сугробы с небольшими синими подпалинами. Значит, ветер менялся за эти дни несколько раз… Она скорее почувствовала, чем увидела, что Мерк кивнул находясь сбоку и чуть сзади от неё. Наручники мешали идти. Но зато — Сел подумала об этом скорее с облегчением, — зато не надо ломать голову над этой запиской. Вернее, над выбором. Бежать стало решительно невозможно. Куда уж там бежать, разве что тащить за собой этого лося на прицепе… Сел представила себе эту нелепую картину и совершенно несообразно обстоятельствам фыркнула и засмеялась сквозь респиратор. Так засмеялась, что чуть слёзы не выступили на глазах. — Ты чего? — пробубнил глухо, тоже через защиту, Мерк. Сел помотала головой. Ничего. Они, грохоча досками под ногами, проходили мостки. Смеяться сразу расхотелось. Мостки кончились. Судя по всему, сейчас они направлялись к парковке планеров. Больше, во всяком случае, в той стороне ничего нет. — Куда мы идём? — рискнула всё же спросить Селен. Камер нет, записи, судя по всему, тоже. Может быть, офицер сможет ответить? — Следственный эксперимент, — помедлив, всё же ответил Мерк. Ну что ж, эксперимент так эксперимент… «Он убьёт тебя при попытке к бегству»…