Луна. Никому не верь

Когда Селен, запыхавшись, влетела в палату, успев переодеться в рабочее, Арсений уже был там вместе со своей помощницей, высокой сухопарой девицей неопределённого возраста. Они не отходили от Аппарата Искусственного Поддержания Жизнеобеспечения, который напоминал своим пультом пульт управления межпланетным планером. И Арс как-то же в нём разбирался! Помощница смотрела на старшего специалиста как на Бога, и, похоже, не только из-за преклонения перед его профессиональными навыками. Арсений и внешне был вполне красив: высокий и темноволосый, да и форма салатного цвета изумительно подходила к светло-карему цвету его глаз. В других обстоятельствах Сел бы, наверное, смотрела на него не только как на коллегу по работе, начальника или просто хорошего друга. — Эй, ты чего бледная такая? — вместо приветствия кинул ей Арсений, — всё будет нормально, не дрейфь! Как и все люди его профессии, он был в меру циничен и немного чернушник. В этом они с Селен были схожи и, пожалуй, вначале нашли общий язык именно на этой почве, когда порой позволяли себе подшучивать над безответными пациентами, находящимися под их опекой и наблюдением. Однако сегодня Селен было вовсе не до шуток. Глядя на бледное, заострённое и такое знакомое лицо, полузакрытое маской-аппаратом для искусственного дыхания, и наблюдая, как мерно вздымается грудь парня в соответствии с ритмом подачи дыхательной смеси, она почувствовала, что ещё немного — и волна паники захлестнёт её с головой. — Сел! Я тебе говорю или этому светильнику, блин! — А? — словно бы проснулась Селен. — Давай, говорю, тебе что-нибудь вколем, чтобы не тряслась. — Иди в жопу, — рассеянно посоветовала Арсу его подчиненная, наплевав на вежливость и субординацию. — Опа! Вот и благодарность за хорошее отношение! — тут же беззлобно отреагировал тот. — Сел! Отомри! На меня гляди! Селен послушно уставилась на друга оловянными глазами. — Случаи сумасшествия при выходе из искусственной комы случаются крайне редко, — постарался веско и внушительно говорить Арсений, — ты меня поняла? Крайне! Редко! — Что ты меня лечишь? — внезапно взорвалась, не выдержав напряжения, Сел. — Я сама их видела два раза! — За полгода, — отбил Арс. — И это два раза из почти трёхсот человек. — Мне хватило, чтобы заикой стать, — буркнула Селен, уже понемногу успокаиваясь. Нет, ну в самом деле, что это она расклеилась-то? — Трусиха, — спокойно прокомментировал Арсений, продолжая колдовать над пультом. — Не парься. Всё идёт нормально и всё будет хорошо. — Или не будет. Или не хорошо. Или не всё, — автоматически пошутила Сел в их обычной манере. Девица фыркнула и, захватив планшет, вылетела за дверь, на ходу включая переговорное устройство, закреплённое впереди на форменной куртке, обтягивающей плоскую грудь. Работники отделения носились обычно как черти в аду, и Селен всё никак не могла привыкнуть к этому ритму. — Ладно, хорош уже трындеть. Готова? Полетели, — Арс перевёл тумблер на панели справа налево и принялся скороговоркой проговаривать всё то, что Сел и так уже наизусть знала. — Ставлю скорость инфузии на снижение, через несколько минут начнутся самостоятельные дыхательные движения. Убираешь маску сама, потом следи, чтобы рвотные спазмы не начались, потом следишь, чтобы возбуждение психомоторное не началось, потом просто жди, когда сам проснётся, от двух до семи часов. Катетеры пока не удаляй. Зафиксировала его? Сел кивнула головой. Зафиксировала, да. Тут же невольно в её памяти возникла ситуация полугодовой давности в строгом изоляторе, когда в роли зафиксированного была она сама. Сколько времени с тех пор прошло? Вроде бы всего полгода, а кажется, что целая жизнь. Столько событий вместилось в эти месяцы! И всё это время Сел была одна. Хотя по правде сказать, одна она бывала только дома, потому что на двух работах, которыми она сознательно себя загружала, скучать ей не давали. К тому же на этой, второй работе, в клинике, она практически всё свободное время торчала в знакомой ей теперь уже до мелочей палате на одного. — Что, так хорош? — лукаво улыбнулся тем временем Арс, глядя на зависшую Селен. — Так-то внешне он, конечно, красавчик. Сел пожала плечами. Ей никогда и в голову не приходило задумываться об этом. Хорош — не хорош, эти категории как-то не вязались у неё с образом бледного, как смерть, парня с уже порядком отросшими блондинистыми волосами, который сейчас лежал перед ней на медицинской кровати. Он не был «хорош» или «не очень хорош». Он был Мерк. И это было сейчас самым главным для Сел. — Давай, с Богом, — заключил Арс. — А я ушёл, работы полно. Ты мне не нужна сегодня, так и быть, справлюсь сам, тем более что пока в отделении всё спокойно. А ты-то, если надо, то сразу зови. Я на связи, если что. Он исчез мгновенно, словно бы растворился в воздухе. Арс вообще всё делал очень быстро, тем более что профессия накладывала отпечаток на его образ жизни и отражалась в привычных действиях и повадках. Не то что копуша Сел. Она до сих пор не могла привыкнуть к стремительному Арсению. Сел проводила его взглядом и только молча сглотнула при этих словах «если что». Она слишком хорошо знала, что они означают. Некстати подумалось, что сейчас, когда Мерк очнётся, в его сознании пройдёт всего один миг, как будто он выключился секунду назад, закрыл глаза ещё между небом и землёй безвольным болтающимся мешком, пристёгнутым к нескольким ступеням гибкой лестницы планера. Открыл глаза — бабах! — белый потолок перед глазами. И всего одно мгновение прошло. Не то что для Селен: полгода, насыщенных до предела, наполненных под завязку событиями, людьми, делами, заботами. Сел потряхивало ещё и из-за этого. Вдруг всё изменилось за это время? А вдруг она и вовсе всё для себя придумала, ведь, по сути, они были и знакомы-то всего-навсего пару недель, не считать же знакомством то, что они урывками встречались до ареста Селен в течение нескольких месяцев? Она и имя Мерка-то выучила только после третьей или четвёртой их ни к чему не обязывающей встречи… Арс тем временем быстро шагал по коридору, прикидывая в уме, что ему предстоит сделать за сегодняшнюю смену. Дел было до фига, тем паче, что на помощь Сел сегодня рассчитывать не приходилось. Если всё пойдет не так… хм, ну, а тем более, если всё пойдёт так, как надо, то она в любом случае потеряна сегодня для работы. Селен в это время была погружена в свои довольно тяжёлые мысли. Искусственная кома никогда не была безобидным мероприятием. Препараты, которые использовались для того, чтобы погрузить мозг в длительный медикаментозный сон, иногда давали нежелательный побочный эффект, порой даже приводили к полному стиранию памяти, а в редких случаях потенцировали абсолютное безумие с агрессией против окружающих и с приступами аутоагрессии. И всё же, когда встал вопрос о выборе, Селен, почти не колеблясь, выбрала именно этот вариант. Потому что, успев уже немного узнать своего любовника, она практически не сомневалась, что сам Мерк сделал бы точно такой же выбор. Во всяком случае, вряд ли он согласился бы продолжать свой жизненный путь в таком виде, каким он был тогда, полгода назад. В тот день, когда после перелёта Селен со всей осторожностью приземлялась на крупной парковке, специально выбрав её поближе к центру, справедливо рассудив, что клиники должны быть в центральной части полиса. Планер уже, разумеется, вели от самой границы полиса и помогали посадить, давая короткие, но очень ёмкие сведения и инструкции по межпланерной связи. И всё равно посадка вышла не совсем удачной. Хорошо, что Мерк в этот момент был уже без сознания. Не стал бы он жить в таком виде, каким его увидела на следующий день в клинике Селен, не стал… Конечно, пулю бы себе в лоб не пустил, это не по-офицерски, кодекс чести не позволит, блин! И в петлю бы тоже не залез. И из окошка бы не прыгнул. Да вот только мало ли способов медленно умереть, не прибегая к таким истероидным способам? Нет, Селен, без сомнения, поступила правильно. Но только менее страшно от этого не становилось. Сделать выбор за другого — это очень страшно. Даже если этот другой для тебя… нет, не так. Тем более, если этот другой для тебя… Дверь внезапно распахнулась за спиной у Селен, и, обернувшись на звук, она встретилась глазами со стремительно ворвавшимся в палату словно весенний ветер Арсением. — Да, совсем забыл тебе сказать: слыхала, что сегодня у тебя там, на родине твоей, творится? Все только об этом с утра и жужжат, а транслятор хоть вообще не включай. Хм… — Арс так и застыл в дверях, поймав такой же оловянный, как и прежде, взгляд подруги. — Вообще-то, наверное, я не к месту… тебе, как видно, сейчас не до этого, ну да… извини… как там твой? — Пока всё нормально, — пошевелила онемевшими губами Селен. Она восприняла частью своего мозга то, что выпалил, словно пулемёт, её неугомонный начальник, однако решила пока не задумываться об этом. Да и что там может произойти такого, что бы её хоть как-то задело? Родина её не волновала ни в каком смысле. Она не оставила там ничего, что бы вызывало в ней чувство потери, утраты или жалости. Никакой, короче, говоря, ностальгии даже близко. Всё, о чём стоило жалеть — знакомых, квартиру, спокойную жизнь — всё это сама же родина у неё и отняла. Дай ей волю — и свободу бы отняла тоже. И саму жизнь. А то немногое, что она ей дала, или, вернее сказать, многое — всё это лежало сейчас перед ней и тяжело и редко дышало. Хрипло и неглубоко. Зато самостоятельно, без аппарата. Всё это было сейчас и так её, и отдавать она это «многое» никому и ничему не собиралась. Да и что там, на родине, могло случиться, страшнее того, что там уже сейчас было? Атомный взрыв? Ядовитое облако? Землетрясение? Наводнение? Да хоть бы и всё сразу. Селен даже свиньёй себя не почувствовала из-за таких мыслей, что ей откровенно похер и на родину, и на всех тех, кто там остался. Арсений напоследок всё же зашёл, скользнул цепким взглядом по лицу Мерка, который по-прежнему спал, пробежал пальцами по панели управления, нажав ещё пару кнопок, и, ободряюще кивнув Сел, исчез за дверью. Она откинулась на спинку небольшого кожаного кресла, которое тут стояло специально для наблюдателя, и прикрыла глаза. Так она быстрее успокоится. Да и дыхание слышно лучше.