Луна. Никому не верь

К тому времени, как Селен удалось раздобыть коммуникатор (после того, разумеется, как она привела себя в порядок в сверкающем чистотой санузле для персонала, так, что только чуть розовый нос и слишком блестящие глаза напоминали о позоре), офицер уже собрался и сидел на кровати, скрестив и подобрав под себя ноги. Селен молча кинула ему телефон в складки лёгкого одеяла и уже хотела уйти, однако Мерк поймал её за руку и заставил сесть рядом с собой на кровать. «А она тут заметно шире, чем была та, в изоляторе», — невзначай подумалось ей. Селен почему-то только что заметила этот факт. Там они с трудом умещались и постоянно норовили свалиться с края высокой кушетки на пол, а тут — пожалуйста — вдвоём очень даже удобно можно устроиться. Селен из чувства противоречия отползла на другой конец лежанки, однако Мерк опять притянул её к себе и приобнял левой рукой, в то же время правой продолжая набирать слишком длинный номер на сенсорной клавиатуре. Она вздрогнула от неожиданно резкого гудка, донёсшегося из трубки, и с запозданием поняла, что офицер включил громкую связь. Полминуты они в молчании слушали длинные гудки, затем в трубке раздался щелчок соединения. — Слушаю, — донёсся до их слуха низковатый женский голос с бархатными обертонами. На заднем плане раздавались взволнованные голоса, звон посуды и чей-то сдержанный мужской смех. — Это я, — произнёс Мерк, кашлянув, чтобы избавиться от хрипотцы. Трубка ответила тишиной. Потом раздалось короткое шуршание, и в течение минуты они слышали только быстрые лёгкие шаги. Сел осторожно покосилась на Мерка и заметила, что тот закрыл глаза и прислушивался к доносящимся из трубки звукам, периодически сглатывая, так, что небольшой кадык перекатывался у него под кожей. Когда трубка вновь ожила, голос в ней был совершенно другим. — Господи, — как видно, с трудом сдерживая рыдания, говорила женщина. — Мерки, родной мой, я же тебя уже похоронила и оплакала, ты где? Я сейчас беру уже планер и… — Не надо, мам, — уже спокойно произнёс Мерк. — Я очень далеко, на юге. — Ты цел? Что вообще произошло? — голос немного успокоился, но сдерживаемые слёзы в нём всё же продолжали звенеть. — Мааам, — протянул Мерк и Сел вдруг улыбнулась, настолько он напомнил ей подростка-школьника, который оправдывается за очередной косяк. — Ну всё же нормально, на мне ни царапины! «И не соврал же, — подумала про себя Сел. — Вот хитрец!» — А полгода молчания? — Я… я в коме был, — посопев, всё же вынужденно признался офицер, видимо, не решившись солгать. На том конце трубки судорожно выдохнули. — Но теперь всё хорошо, — торопливо зачастил Мерк, вновь напомнив Селен подростка. — Теперь я полностью жив, здоров и даже женат, как ты и мечтала. — На фертильной? — обрадованно воскликнули на том конце, и, дождавшись только сопения в ответ, разочарованно протянули: — Поняяятно… Ну что ж, поговорим на эту тему, когда увидимся. — Я скоро прилечу, — начал было офицер, заставив Сел подобраться и ахнуть про себя. — Даже не думай, — противореча своим собственным словам, внезапно рявкнула трубка, да так, что Селен чуть не икнула от неожиданности. Вот это свекровь у неё! Поди, съест и даже косточками не подавится! Однако ясно теперь, в кого Мерк такая сво… — Тут такое творится, только тебя ещё здесь не хватает! — продолжала между тем женщина, уже немного сбавив обороты. — Это очень удачно, Мерки, что ты сейчас в недосягаемости, ты даже не представляешь насколько. Но что я говорю, это всё неважно. Рассказывай, солнышко, что с тобой произошло. Селен слушала, как коротко, без эмоций, сухо и сжато, парень пересказывал все события, произошедшие с ними после подлёта к границе. Она даже удивилась, как их такое длинное приключение Мерку удалось уместить всего в несколько предложений. — Ты молодец, что не забыл про хронометры, — заметила женщина, комментируя рассказ Мерка. — Как учили, — откликнулся тот. Сейчас Сел понимала смысл этого действия, которое удивило её в сам момент аварии. Арсений давно уже просветил её на эту тему. Индивидуальные приборы учёта точного времени, или Индивидуальные Хронометры, были ничем иным, как прибором идентификации и мониторинга граждан. Вот и вскрылась правда о медосмотрах, которые проводились у них строго раз в году. Как Селен и подозревала раньше, никакому государству состояние здоровья граждан было вовсе не интересно. Периодические осмотры использовали для того, чтобы, не привлекая внимания, провести поверку приборов, заменить в них элемент питания при необходимости и отладить. (И почему Сел не удивлена была, когда ей об этом поведал Арсений?) Оказалось, что при желании возможность наблюдать за перемещениями граждан, любого из них, была стопроцентная. Так что Мерк, когда снял с неё хронометр перед полётом, а потом кинул их оба — свой и Сел — в обломки погибшего планера и поджёг, знал, что делает. Как знал он и то, что поисково-спасательную группу за ними не вышлют. Какой смысл? Для наблюдателей всё с ними было и так яснее ясного. Впрочем, вера в лучшее в коллегах, видимо, всё же в нём теплилась. Не зря же он взорвал планер. А вдруг всё же прилетят спасатели? Сел грустно усмехнулась. Страна себе не изменила. Не прилетели. — Мам, а что насчёт тебя? — закончив рассказ, спросил Мерк, заметно напрягшись. — Тебя не… не тронули? Ты как? — Солнышко, кто ж меня тронет-то? — усмехнулась женщина с лёгким оттенком горечи, как показалось Селен. — Я теперь в полном шоколаде. Бывшая жена нынешнего императора. Мать его сына — национального героя. Настоящая жена Начальника Сил Внешней Безопасности Великой Страны. Айнриш не дурак — ссориться с моим супругом. Мы теперь лучшие друзья — не разлей вода. Вот, сейчас празднуем полную победу справедливости и избавление от преступного режима. Да и к тому же, не забудь, твоя мать — сама по себе национальная легенда, так что… Блиин! Как Сел могла не дотумкать! И Мерк ведь ей постоянно кого-то напоминал! И фамилия его по матери — Лавист — тоже отзывалась смутным эхом. И голос этот бархатный! Ведь это же, похоже, Катарина Лависта, легендарная Катарина, на которую все девушки даже сейчас хотят быть похожими, потому что даже в своём возрасте она сногсшибательно красива! Селен вспомнила, как в детстве по десять раз пересматривала фильмы с её участием! Пока Сел переваривала этот удивительный факт, Мерк закончил разговор и посмотрел на неё своими невозможными голубыми глазами. — Мы не уезжаем? — набралась смелости заговорить наконец Сел. Ну, а что? Они ж теперь супруги? Даже матери вон сказал! — «Мы»? — поднял брови Мерк, и Сел сразу скисла. Сейчас она услышит что-либо вроде: «Как ты — не знаю, а я пойду зубную щётку упаковывать». И с чего она взяла, с чего всерьёз решила, что их бумажный, почти фиктивный брак… — Во всяком случае, в ближайший год мы никуда и с места не сдвинемся, — как ни в чём не бывало продолжил свою фразу офицер. — А там война план покажет. Селен подумала и, повозившись немного, устроилась поудобнее, положив голову на плечо невольного, новоиспечённого, практически случайно образовавшегося в её жизни консорта. — Мэрия работает с десяти часов каждый день без выходных, — как бы между прочим сочла нужным напомнить она. Надо расставить сейчас все точки. А то этот гад потом не успокоится, будет всю оставшуюся жизнь напоминать, что Сел его насильно, бедного и несчастного, в бессознательном состоянии на себе женила! — У тебя с этим какие-то проблемы? — помедлив, поинтересовался парень в больничной пижаме, вновь прикрыв глаза. Он по-прежнему сидел, скрестив ноги под собой и опершись спиной на больничную стену. Сел, греясь своим боком о бок супруга и также спиной прикасаясь к прохладной стене, тут же оторвала голову от плеча Мерка, на котором та последние минуты лежала, и испуганно затрясла головой, отгоняя от себя даже мысль о каких-то проблемах в этой связи. — Ну вот и у меня нет, — тут же последовал ответ на этот немой жест. Сел снова положила голову на место, на знакомое, широкое, такое уютное, хотя и немного костлявое сейчас плечо. Ну и прекрасно. Хорошо, когда нет проблем. Пускай и всего лишь только в одном. Зато в самом главном. Конец. © kasablanka 2018