Призрак ли?

7:30 утра. Через час снова групповое занятие, на котором я обязан присутствовать. Каждый имеет право выговориться, если ему так легче. Я же молчал долгое время, просто слушал рассказы других о своих болезнях. Как правило, уже это должно было идти на пользу. Так как все познается в сравнении, то наслушавшись о трудностях других, начинаешь по-иному смотреть на себя. Но будучи до мозга костей заядлым интровертом, мне трудно открыться перед группой малознакомых. Думал, что смогу, переломаю себя и сделаю это, но нет. При личном общении с миссис Эрншо выходит чуточку лучше. Поначалу мне все эти разговоры казались наматыванием мозга на вентилятор, пшик, пустая трата времени. Но потом я понял, что мне приятно рассказывать врачу о тебе. Так я хотя бы точно буду знать, что ты реален. Что все, что было между нами, происходило наяву. Как познакомились, как ты невзлюбил меня с самого начала, но сам по непонятной причине тянулся ко мне и искал повода увидеться снова. Делал раздраженное лицо, мол, опять ты здесь, но прекрасно знал, ведь сам искал встречи. Бесился, что влечет и ничего с этим не поделаешь. Намного позже ты говорил, что за таким поведением скрывал смущение, что стыдно было сказать в лоб о своей симпатии. Идиот. Любимый идиот. Я и не рассчитывал, что такой как ты обратит на меня внимание. Куда уж мне там. Слишком взрослым ты хотел казаться, слишком независимым, хотя и старше меня всего на три года. Но рядом с тобой я всегда чувствовал себя чуть ниже. Во всех смыслах. — Мне не нравится, когда на меня смотрят свысока, знаешь. — А я тебя здесь и не держу, какие претензии? Выход там. Указываешь пальцем на дверь, за которой гремит музыка. Наши общие знакомые очень классные ребята, я и не думал, что найду таких замечательных людей в универе, но у них один недостаток - их друг, Ричи Тозиер, который был старше всех в компании, и если я хотел тусоваться с ними, приходилось видеть его. Мне лично было пофигу, я старался держаться особняком и не идти на конфликты. Но он так и притягивал к себе. Цеплял и заставлял цепляться в ответ. Ко мне вообще по поводу и без. Вел себя как маленький мальчишка, который слишком влюблен и совершенно не понимает, что ему делать. Не понимает, что влип. Я только потом это осознал. Как же глупо он вел себя. Ему тоже было страшно. Мне кажется, до сих пор есть, особенно сейчас. На кухне разит дымом сигарет, но мне не хочется уходить, какая-то капля любопытства не дает мне развернуться и уйти, как мне вежливо и советовали. Стоит здесь один, пока все остальные в гостиной успешно поглощают одну бутылку пива за другой. И смысл приходить на такие встречи, если в итоге стоишь и куришь один на кухне? Он видит, что я не уступаю и сваливать не собираюсь, поэтому сдается первым. Тушит окурок и раздраженно уходит сам, едва касаясь плечом, но не толкая. Такой крохотный жест, якобы обещание на "позже". Он не мог находиться со мной в одной комнате наедине. То ли так сильно я его бесил, то ли что-то еще, в чем он никогда бы не признался.

***

Я сам не знаю, зачем спросил у Беверли об этом, но та самая капля любопытства разраслась во мне в крохотное озерцо, поэтому я не удержался. — Нет, Эдс, у него нет девушки. А к чему ты это спросил? Я не мог видеть, что Тозиер уже стоял за моей спиной, когда Бев ответила мне, но по ее глазам было заметно - он не очень рад, что говорили о нем без его присутствия. Тихо, но с ноткой такого ехидства, я различаю его голос: — Меня больше интересует, почему ты не спросил меня об этом лично? В этом всем так и сквозит намек "что, яиц не хватило?". Меня сразу бросает в жар одновременно и от стыда, и от неловкости. И самое главное - от собственного интереса. Мне ли не плевать, есть ли у него кто-то. Но он заставлял меня за одну секунду почувствовать целый вулкан эмоций. Не успел я никак среагировать, как он уже прошел мимо, так и не дав мне ответить. Мне было неприятно из-за этой ситуации, хоть я и старался не брать сильно в голову. Да, Тозиер, ты заставлял меня нервничать. Каждый раз, как тебя видел. Даже сейчас, когда я вспоминаю об этом, несмотря на то, что столько воды утекло. На любое мое слово у него находилось десяток своих - более умных, более правильных. Хотя все это такая труха. Ничего правильного в нем не было, и это тоже абсолютно нормально. Ненормально было с моей стороны так реагировать. Однажды даже мои друзья не могли спасти ситуацию и перевесить чашу весов. Мне не хотелось идти с ними гулять, потому что там был он. А я ужасно не хотел портить себе настроение, дни и так выдавались трудные - на носу сессия, сдача курсовой, еще и внутри творился полный кавардак. Но так просто я бы не избавился от него. И когда человек слишком часто говорит "да", отказ от такого воспринимается серьезнее, чем всегда. Беверли не настаивала, но для него моего "нет" было мало. — Каспбрак. Это я. Он забрал трубку у Беверли. Он уже тогда начал подъедать мою душу, после того, как закончил с мозгом. Я уже от этого мягкого тона был готов переменить все планы. А ведь это же были первые звоночки, почему я был настолько глупым, чтобы проигнорировать их? — Я помогу тебе завтра с твоей курсовой или с чем там у тебя запарка. Приходи сегодня. Тозиер никогда не говорил со мной так. Тихо, мягко, совсем без его вечных наездов. И никогда не предлагал помощь. Я даже не знал, что он запомнил мою фамилию. — Ты же ничего не шаришь в политологии. — Тогда помогу материально, и ты проплатишь свой курсач. Придешь?

***

Первый раз ты целуешь меня в своей машине. Внезапно, резко, пропуская свои длинные тонкие пальцы сквозь мои волосы, впиваешься в губы так, что я задерживаю дыхание от неожиданности. Пару секунд назад мы кричали друг на друга, я был готов спорить до хрипоты, а сейчас не могу даже сделать вдох. Какие там аргументы, когда ты выдыхаешь в мои губы и тянешься снова, еще сильнее углубляя поцелуй. Будто пытаешься распробовать хорошенько. Кровь ударяет мне в голову, но я все еще держусь, стараюсь не отключиться от переизбытка эмоций и такой бешеной смены настроений. С тобой будет всегда так, как на американских горках. Сначала паришь высоко в небе, полная невесомость и абсолютное, безграничное счастье. После которого всегда ожидает спуск вниз. На самое дно. Я бережно храню в памяти твое выражение лица, когда ты отклонился. Полное непонимание и изумление. Ты сам удивлен своему поступку, но еще больше тому, что тебе понравилось. — Ты непреступный как скала, а внутри мягкий точно суфле. Ты же знаешь это? Он молчит и только чуть кривит губы в усмешке. Понимает, что раскусил. Для этого мне понадобилось достаточно времени, чтобы пробраться сквозь плотную кожуру внутрь, к сердцевине. Я думал, мне повезло наткнуться на тебя в своей жизни, впустить, чтобы ты мог глубоко прорасти во мне с корнями. Мне всегда хотелось, чтобы рядом был кто-то вроде тебя. Чтобы дурманил своим присутствием и будоражил всю будничность, чтобы я забывал, кто я и становился кем-то еще, кем-то более уверенным и раскрепощенным. Тем, кто будет чувствовать, что он любим. Хотя бы раз в жизни. Сейчас я уже не уверен. Может мне вообще не удалось тебя узнать. Я ведь всегда был фантазер, я придумываю истории и сам же в них верю. Может быть и тебя я придумал. Это страшная мысль, учитывая, где я нахожусь. Ты реален. Мне противопоказано считать иначе. Но ведь Ричи, которого я думал, что узнал, обязательно пришел бы ко мне, навестил, подал хоть какой-то признак жизни. Пожалуйста. Подай мне знак, что ты не призрак и не моя больная фантазия. Приди и скажи мне, какой я законченный придурок, что я размазня и слабохарактерный. Хочешь, ударь меня? Влепи пощечину, чтобы встряхнуть, чтобы выбить всю дурь из головы. Но ты никогда не поднимешь на меня руку, даже если я буду умолять. Хотя тут говорят, что сорваться - это нормально. Что ментальные заболевания это не признак слабости. Наша психика хрупкая как паутинка на ветру. Когда ее сдувает нечто, подобное урагану, нет никаких шансов. Наши отношения и были подобно урагану. Иногда я настолько погружался в тебя, что полностью выпадал из реальности. Не помнил какой день, сколько времени, да мне это и не нужно было. Как только ты звонил, весь мир отходил на второй план. Я мог пропасть на неделю, потому что ты позволял быть рядом с собой. Не отпускал, просил задержаться еще. И к черту учебу, к черту работу, к черту все мои планы и всех знакомых. Одного твоего голоса было достаточно, чтобы затмить все. И одного твоего голоса мне хватило бы сейчас, чтобы почувствовать себя лучше. Чтобы почувствовать хоть что-то.