Считая шаги

Слэш
PG-13
Завершён
1957
автор
Размер:
30 страниц, 3 части
Описание:
Примечания:
Публикация на других ресурсах:
Уточнять у автора/переводчика
Награды от читателей:
1957 Нравится 80 Отзывы 497 В сборник Скачать

Часть 3

Настройки текста
Сняв пиджак, Майкрофт аккуратно повесил его на плечики, затем распустил галстук и расстегнул верхнюю пуговицу. Закрыл шкаф и погладил резной узор дверцы. Он прекрасно помнил, как мама привезла этот антикварный шедевр с аукциона. Шерлоку тогда было два года, он долго с восхищением разглядывал орнамент, а потом попытался отломать кусочек. Дерево оказалось прочнее маминой маникюрной пилочки, но щербинка осталась. В доме было еще много следов и отметин, и каждую Майкрофт знал наизусть. Как зарубки, которые делала мама на дверном косяке детской, измеряя рост сыновей. Как пятна в комнате Шерлока, по которым можно пересчитать все его самые грандиозные эксперименты. С тех пор мало что изменилось. Оставшись единственным обитателем дома, Майкрофт старался сохранить прежнюю атмосферу: до мелочей воспроизводил интерьер при ремонте, реставрировал, а не заменял мебель… Лишь по новой кухонной технике, компьютерам и домашнему кинозалу можно было понять, что прошли десятилетия. «Этот дом словно застыл во времени, и я застыл вместе с ним», — подумал Холмс и поёжился от сквозняка. Он уехал с работы пораньше, поэтому прислуга не успела растопить камин и прогреть комнаты. Но дело было не в камине. В некогда живом, полном людей доме теперь было пусто и холодно, как бывает в заброшенных зданиях. Можно было еще на час-два задержаться в офисе, но сегодня совершенно не работалось. Мысли текли так же вяло и лениво, как двигались стрелки часов, на которые он периодически поглядывал, ожидая обычного часа прихода Лестрейда. Майкрофт напоминал себе, что сам перенес встречу на субботу, но через несколько минут опять невольно косился на циферблат. Уже давно инспектор стал для него чем-то вроде зарядного устройства. После четверга Майкрофт чувствовал себя обновленным и готовым успешно функционировать еще неделю. Шерлок сказал бы, что по четвергам брат перезагружал свою операционную систему. Лестрейд излучал чувства, эмоции, настроение. Он думал и говорил не о глобальном, а о чем-то простом и житейском, о том, что и составляет саму жизнь. После его приветственного рукопожатия Майкрофт физически ощущал, как тепло руки Лестрейда передавалось ему, распространялось по всему организму, доходя до самых отдаленных уголков тела, заставляя кровь быстрее толкаться по венам. И тогда Майкрофт переставал чувствовать себя сделанным изо льда. Многие согласились бы с определением, данным Мориарти, но Грегори всегда себя вел так, будто не замечал наросшего за долгие годы ледяного панциря. Может, действительно простодушно не замечал, а может, наоборот, умел видеть самую суть, не обращая внимания на оболочку. Под его тепловым напором ледяной панцирь начинал таять слой за слоем, освобождая человека, который заново учился по-настоящему, искренне реагировать на жизнь. Метаморфоз инспектор тоже не замечал, и Майкрофт снова не знал, отнести это на счет слепоты Лестрейда или его проницательности. Размышления прервал звонок телефона: — Мистер Холмс, простите за беспокойство, к вам пришел мистер Лестрейд. Известие застало Майкрофта врасплох, словно его мысли привели к материализации Грегори в министерстве. — Передайте ему трубку, пожалуйста. — Я извиняюсь, глупо вышло, — вместо приветствия начал тот, — теперь понимаю, что сегодня не надо было приходить, я просто вас не так понял. Лестрейд врал и знал, что его ложь очевидна. Оправдание, что у него имеется разрешение приходить к Холмсу без повода, больше не казалось таким убедительным, как совсем недавно, когда его крутило от злости и раздражения, и он быстрым шагом направлялся в сторону Кингс-Чарльз-стрит. Там, рядом с невозмутимым и спокойным Холмсом, он мог бы наконец расслабиться и прийти в норму. — К сожалению, я уже дома. — Да, конечно, еще раз извините... Тогда до субботы? Майкрофт слышал в голосе Лестрейда разочарование и некоторое напряжение, которое бывало в конце особенно тяжелых дней. В такие дни инспектор приходил тихий, с уставшими, почти больными глазами. — Не извиняйтесь, я вполне мог неправильно выразиться. Вы работали на этой неделе с Шерлоком? — Да... — Что-нибудь интересное? — Пара моментов. — Хмм... Не хотелось бы откладывать это на субботу, ведь наша встреча в выходные не предполагала деловых разговоров. Почему бы не разделить работу и отдых, отведя им разные дни? — Майкрофт выбрал не самый изящный способ остановить Лестрейда, но ожидал, что тот ему подыграет, и неловкость сгладится сама собой. — Что вы предлагаете? — Лестрейд понял, куда клонит Холмс, и от одного этого понимания на душе стало не так муторно. — Приезжайте ко мне. — Домой? — Или вы предпочитаете, чтобы вернулся я? — Это было бы совсем наглостью с моей стороны. Правда, я не знаю вашего адреса. — Вы на машине? — Нет, с утра был на служебной, а до вас пешком прогулялся. — Передайте телефон сержанту. Лестрейд отошел на пару шагов и некоторое время наблюдал, как охранник кивает и повторяет в трубку: «Да, сэр». Потом тот положил трубку и сказал Грегу: — Мистер Холмс распорядился доставить вас к нему домой, подождите минуту, я свяжусь с водителем. Предпочитая быть в курсе происходящего, Майкрофт, закончив разговор, набрал номер осведомителя из отдела Лестрейда. Он давно не пользовался его услугами, но иногда приходилось вспоминать старые методы. Открывая дверь инспектору, он уже знал, что одно из последних расследований, которым тот так гордился, закончилось сделкой между криминальным боссом и Скотланд-Ярдом. Он помнил это дело. Около месяца назад Лестрейд с воодушевлением ворвался в кабинет: — Я доказал связь между Десмондом и подпольными игровыми залами! Теперь не выкрутится. Пусть я не засажу его за прошлогодние убийства, но за незаконную финансовую деятельность ему светит минимум десять лет. Уже связался с управлением по экономическим преступлениям. А потом наверху поняли: если убрать Десмонда, неминуемо начнется передел сфер влияния в криминальном мире, а значит, появится больше трупов и нераскрытых дел. И согласились на сделку, отправив в воспитательных целях на переговоры того, кто все затеял. — Добрый вечер, — Майкрофт задержал взгляд на протянутой для приветствия руке и осторожно пожал, стараясь не задеть разбитые костяшки пальцев. О драке ему не доложили. — Можете не объяснять, если только не хотите выговориться. — Уже проинформировали? — Лестрейд криво усмехнулся. — Имя Десмонда не будет упоминаться в деле. Я ничего не смог поделать. Был приказ. Майкрофт увидел, как напряглись скулы Лестрейда, и подавил искушение пообещать разобраться. Он задолжал инспектору немало услуг и теперь мог частично расплатиться, одним звонком решив исход неравного противостояния, но в данном вопросе был согласен с руководством Ярда. На место одного мафиози придет другой, еще не наигравшийся во власть и безнаказанность, а значит, более непредсказуемый и опасный. Убийство или тюрьма для одного человека не изменит систему, Лестрейд тоже должен был это понимать, хоть отчего-то все еще пытался с ней бороться. Даже кулаками, раз не выходило иначе. — Как рука? Если надо обработать, у меня есть все необходимое. — Бывало похуже — правда, давно, поэтому руки отвыкли. Вообще глупо вышло. Если бы хоть Десмонду врезал, а то лишь одному из его шестерок. Лестрейд огляделся. Дом Холмса был именно таким, как он его представлял: старый особняк в классическом стиле с огромным холлом и широкой лестницей с резными перилами. Похожий на картинку из журнала о жизни респектабельных тори, хотя и не создающий ощущения музейности. Здесь было уютно, приятно пахло натуральной кожей, деревом и знакомым одеколоном Майкрофта. — У вас красиво. — С удовольствием устрою вам экскурсию по комнатам. — Было бы интересно, хотя я не против привычно ограничиться кабинетом. — Вы мой гость, забудьте о делах. Если хотите, можем снова сыграть в карты. — Хватит с меня на сегодня проигрышей, — ответил Грег, потом помолчал и добавил: — наверное, незнакомое для вас чувство? — Слишком знакомое, — Майкрофт выдержал изучающий взгляд Лестрейда и продолжил мысленно: — «Я предал единственного родного человека и даже не знаю, какие механизмы запустил своим предательством, и какие последствия оно будет иметь». После небольшой паузы он произнес вслух: — На сделки с совестью мне приходится идти не реже вашего. Мы не можем оставаться праведниками или не совершать ошибок в деле, которым занимаемся, но нам надо продолжать пытаться, не так ли? «Дал обещание матери найти убийцу ее дочери, но не смог засадить его даже за подпольное казино», — подумал Грег с горечью. — Я знал, что встречу перенесли на субботу. И знаю, что вы только сделали вид, будто не догадались об обмане. Он мог себя избавить от чувства вины, по крайней мере, за эту ложь. — Похоже, нам предстоит вечер откровений, — слабо улыбнулся Майкрофт, — я рад, что вы приехали. В следующий раз незачем искать повод или ждать четверга. Единственная просьба, предупреждайте о визите заранее. — Спасибо. — Предложение выговориться остается в силе. — Да что тут скажешь, — махнул рукой Лестрейд. — Значит, пойдемте пить чай и… — Майкрофт укоризненно посмотрел на Грега, — вы снова с утра не ели? — Удивлен, как вы ловко управляетесь на кухне, — Грег с любопытством наблюдал, как Майкрофт убирает со стола тарелки после горячего и складывает их в посудомоечную машину. Сначала они собирались расположиться в огромной столовой, но она показалась Грегу излишне торжественной, больше подходящей для званого ужина, чем для дружеской посиделки, и он предложил остаться на кухне. Просторная и удобная, она была заполнена старомодной утварью, разглядывая которую Грег понял, чем так неуловимо, но безошибочно этот дом отличается от музея — отсутствием экспонатов. Дом не был лишен отпечатка личности хозяина под влиянием дизайнерского видения, или заполнен случайным антиквариатом с целью придать респектабельности. Нет, вещи старели вместе с обитателями жилища, переживали их и переходили к следующему поколению. — Почему бы мне не уметь убрать за собой или разогреть готовую еду? Я и готовить умею, — Майкрофт посмотрел на полку, на которой стояли стеклянные банки, с кружевными салфетками на крышках. — Не так, как мама, конечно… У нас есть загородный дом с фруктовым садом. Каждый год мы помогали собирать урожай, а мама варила варенье. Я не помню его вкус, но помню, как в медном тазу пузырился сироп, заполняя дом ароматами. Летом — вишни, осенью — яблок. — Запах детства, — понимающе ответил Грег. — До сих пор получаю от родителей к Рождеству дюжину банок того самого, правильного варенья. Знаете что, приезжайте ко мне на чай через пару месяцев, вдруг вы сможете вспомнить вкус своего. — Спасибо, с удовольствием приму ваше приглашение. Каждый внимательно посмотрел на собеседника, проверяя, не было ли приглашение и его принятие лишь данью вежливости. — Мама приезжает заранее и готовит немыслимое количество блюд, которых потом хватает на всю праздничную неделю. Вам стоило бы попробовать ее баранью ногу под чесночным соусом, — Грег улыбнулся, представляя сцену, в которой мама заставляет Майкрофта есть, выговаривая за нездоровую худобу, — хотя у вас самого отличный повар. — Давно подозреваю его в сговоре с моим диетологом, — мученически вздохнул Майкрофт. Грег рассмеялся. После сытного ужина ему хотелось ослабить ремень, но незаметно проделать подобную манипуляцию под столом не вышло бы, поэтому он только снял пиджак, повесил на спинку стула и расстегнул вторую пуговицу на рубашке. — Не представляю, как вы сдерживаетесь, — Грег разглядывал выставленный перед ним замысловато украшенный десерт. — Я умею управлять собственными порывами, — снова вздохнул Майкрофт, положив на собственную тарелку лишь горсть ягод. Грег опять рассмеялся. Первоначальная неловкость, как и плохое настроение, быстро испарилась, и он привычно наслаждался вечером в компании Майкрофта. — Вы мне обещали все показать. — Конечно. — Это очень старый дом? — Принадлежит нам с 1874 года. Я, как старший в семье, вступил во владение им десять лет назад. — В столовой я заметил портрет мужчины, его сходство с Шерлоком очевидно. — Наш прадедушка — Шерлок Георг Холмс. Увидев удивленный взгляд Лестрейда, Майкрофт пояснил: — У нас принято называть детей именами предков через три поколения. Так Шерлоку досталось имя прадедушки и, как всегда сокрушалась мама, его характер. Он был человеком грубоватым, высокомерным, открыто говорил людям все, что о них думает. При этом обладал незаурядным умом и предпочитал проводить время в поместье, где ставил научные опыты и писал труды, в которых выдвигал невозможные для того времени гипотезы. Конечно, все это создало для него в свете репутацию чудака. Майкрофт встал из-за стола и Лестрейд последовал его примеру. — Одним из его открытий стал усовершенствованный фильтр-пресс для домашнего вина. К сожалению, не смогу вам его продемонстрировать, так как он находится в поместье, но приглашаю начать экскурсию с винного погреба. Хотя помещение и оснащено современной техникой для поддержания необходимого климата, оно все еще хранит отпечатки прошлого, а некоторым бутылкам на полках больше ста лет. Вы пробовали когда-нибудь открыть старое вино, инспектор? Никогда не знаешь, что тебя ожидает. Сегодня, впрочем, гадать не станем, я знаю, какое вино, став коллекционной ценностью, не утратило при этом вкусовую. Лестрейд посмотрел на бутылку, из которой они отпили по бокалу за ужином: — Это тоже отличное, — заверил он, понимая, что ему предлагают откупорить какой-то невероятный раритет. Робкий протест был отклонен снисходительным покачиванием головы. Следующие полчаса Майкрофт посвятил тонкостям хранения вина, правилам выбора качественного напитка и основам дегустации. Некоторые встречи по протоколу полагалось переносить из кабинетов в неформальную обстановку, поэтому время от времени у Майкрофта бывали гости. Иногда визиты заканчивались осмотром дома, давая обеим сторонам возможность обдумать предложение, озвученное за ужином, и принять окончательное решение. Для подобных случаев у Майкрофта был заготовлен текст, который можно было излагать, не отвлекаясь от собственных мыслей. Он направился к одной из картин в холле, с которой полагалось начинать экскурсию, но вдруг обнаружил, что стоит перед ней в одиночестве. — Инспектор? Абсолютно не заинтересовавшись миниатюрой Джозефа Райта, тот завороженно застыл перед полкой с выставленными на ней старинными солдатиками. — Должен был догадаться, — пробормотал себе под нос Майкрофт, подошел к инспектору и передал ему в руки одного из рыцарей в турнирных доспехах. — Я бы в детстве за такое душу продал, — Грег провел пальцем по тонко прорисованному орнаменту на попоне лошади. Тогда Майкрофт решил изменить обычному маршруту по дому и отвел гостя в свою детскую, где в многочисленных коробках хранилась основная коллекция. Лестрейд рассказал, как когда-то сам пробовал отливать игрушки из олова, как со своим другом инсценировал настоящие баталии, и что любовь к солдатикам привила любовь к истории. — У меня есть набор из двух армий для воссоздания битвы с якобитами. В детстве, выстраивая ее, я понял, в чем была стратегическая ошибка англичан, — похвастался Майкрофт. — Любая стратегия разбивается о силу духа горцев. Всегда был на их стороне. — Даже не сомневался на этот счет. — Но я с удовольствием посмотрю, какую хитрость вы придумали... Ого! — воскликнул инспектор, открыв коробку с моделями военных кораблей, и Майкрофт подумал, что, может, и правда стоит расставить на позиции забытые игрушки, раз у него, пусть и с опозданием в почти сорок лет, появился приятель для игры. Он представил, как ползает среди выстроенных войск и отдает приказы оловянной кавалерии, вообразил выкрикивающего боевые кличи или насвистывающего гимн повстанцев инспектора. Вот Лестрейд передвигает по полу якобитов и врезается в него с правого фланга, и... Майкрофт покачал головой: «Может, и стоит, но в другой раз…» Затем Майкрофт повел Грега по другим комнатам, и его рассказ уже не походил на выдержку из брошюр об архитектурном памятнике для туристов. Теперь он рассказывал о доме, как о месте, где родился и вырос. Лестрейд часто перебивал, расспрашивая о вещах, которые привлекли его внимание, смеялся, слушая связанные с ними исторические анекдоты и семейные тайны, делился историями из своего детства. Майкрофт был словоохотлив, часто забывался, погружаясь в воспоминания, потом приходил в себя и бросал осторожные взгляды в сторону слушателя. Обнаруживая лишь искреннюю заинтересованность, с удовольствием продолжал приятный для обоих разговор. Они закончили свое путешествие в библиотеке. Все стены от пола до потолка занимали застекленные книжные шкафы из красного дерева. Перед камином располагались два мягких кресла с высокими спинками. Рядом на столике стоял портвейн, который Майкрофт выбрал в погребе. — Чувствуйте себя свободно, — предложил Майкрофт и вышел за закуской. Окинув взглядом бесконечные ряды полок, Лестрейд подошел к окну, отодвинул тяжелую портьеру и выглянул на улицу. С этой стороны дома открывался вид на внутренний двор, засаженный по периметру невысокими деревьями. Одинокий фонарь освещал скамейку у маленького пруда и клумбы с неяркими осенними цветами. Лестрейду захотелось прогуляться по саду, но при мысли о сильном ветре и моросящем с утра дожде он передернул плечами и потер руки, чтобы согреться. И как только теплолюбивый Майкрофт выдерживает, когда в доме так холодно? Грег направился к камину и принялся разжигать огонь, решив, что хозяин дома не будет сердиться на него за такое самоуправство. Особенно, когда почувствует, что стало гораздо теплее. — Это немного не классическое сочетание продуктов — молодой сыр к портвейну... — Майкрофт застыл у входа в библиотеку, увидев Грега, подкладывающего поленья к уже загоревшемуся нижнему ряду. — Очень вовремя, — одобрил он и, поставив на стол блюдо, продолжил: — Сыр похож на тот, что вы привозили из Италии, он не перебьет вкус вина, как это сделал бы, например, «Лимбургер»... — … который вы терпеть не можете, — заметил Грег, вставая с колен. Майкрофт приподнял бровь. Он уже удивлялся, когда инспектор привез ему из поездки головку молодого сыра, именно такого, как он предпочитает. Дешевые сорта не подходят для подарков, но инспектор всегда игнорировал правила этикета, если они шли вразрез с его желаниями. Заразительная черта характера, которая самого Майкрофта подтолкнула подать не подходящую к вину закуску, положившись на свой вкус и зная, что Лестрейд сможет оценить. Теперь Грегори снова удивил его, высказав осведомленность об его отношении к «Лимбургеру». — Несколько лет назад вам передали сыр, оставленный в подарок послом Франции, — Грег чувствовал себя Шерлоком, раскрывающим секрет дедукции, хотя в данном случае все объяснялось крайне просто, — из тех, чей запах пробивается, во сколько бы слоев бумаги его ни заворачивали. Вы брезгливо морщились, держа пакет, а потом попросили секретаря унести его. — Я не ем такие сыры, — кивнул Майкрофт, — не нахожу их ни вкусными, ни изысканными. — Согласен, — Грег взял с блюда кусочек сыра и положил его в рот, — правда, похож на тот, что я привозил. Вы случаем не наладили его импорт в страну? Я буду первым покупателем. Майкрофт рассмеялся, разливая портвейн, потом поднял бокал и вдохнул густой аромат старого вина. — Я действительно рад, что вы приехали ко мне, инспектор, — вместо тоста произнес он и сделал глоток. Грег последовал его примеру. — И я рад, что приехал. Майкрофт жестом предложил гостю присесть в кресло, а сам открыл шкаф, в котором, как оказалось, был музыкальный проигрыватель. Перебрал несколько компакт-дисков, выбрал один, и через некоторое время помещение заполнила музыка. Узнав ее, Грег невольно расплылся в улыбке, вслушиваясь в слова. «When marimba rhythms start to play... Dance with me, make me sway».** Лестрейд представил себя и Майкрофта, отплясывающих под зажигательную мелодию, и ему стало совсем смешно. — Вы уверены, что хотите пригласить меня на ча-ча-ча? — Занимались бальными танцами? — Майкрофт знал об этом, но не любил лишний раз демонстрировать осведомленность инспектору. Он вернулся к камину и занял кресло напротив Лестрейда. — Перед разводом мы с женой посещали семейного психолога. Он посоветовал записаться в танцевальную студию, считая, что во время занятий мы опять научимся доверять друг другу. Мне нравилось танцевать, хотя я не могу сказать, что за полгода достиг каких-то невероятных успехов: сами понимаете, трудно после суток, проведенных в Скотланд-Ярде, бодро двигаться по танцполу. А потом жена с головой ушла в новый роман с нашим учителем. Какое уж там доверие, — Грег сделал глоток вина, почувствовав необходимость запить сладким напитком мгновенно возникшую во рту горечь. — Тогда вы и решились на развод? — тихо спросил Майкрофт. — Я не нашел в себе сил снова бороться и отвоевывать обратно. Да и желания тоже не нашел. Так что занятия оказались бесполезными. — Возможно, наоборот? Танцы помогли понять, что вы ошиблись изначально, образуя пару. Грег пожал плечами, потом, подумав, согласился: — Пожалуй. И все-таки досадно, что я так и не смог найти правильного партнера. Человека, которому можно полностью доверять. — И не найдете, если не попробуете снова. — Танцевать? — И это тоже. Лестрейд внимательно посмотрел на Майкрофта, потом встал с кресла и протянул руку, приглашая: — Вам я доверяю. Они встали напротив друг друга, словно примеривались, прежде чем начать. Затем Грег осторожно коснулся лопатки Майкрофта и предупредил: — Мне кажется, я все забыл. Майкрофт опустил ладонь на плечо Лестрейда. — Я помогу вам вспомнить. Вы учились медленному фокстроту? Сейчас будет подходящая мелодия. — Пытались учиться: путались в ногах, спотыкались, хотя наш тренер уверял, что этот танец — самый естественный. — Так и есть, но лишь при наличии согласия и гармонии в паре, — он вложил ладонь в руку Лестрейда. Тот скосил взгляд и хмыкнул: большей карикатуры на гармонию, чем холеные пальцы Холмса и его разбитые костяшки, сложно было представить. Майкрофт поймал этот взгляд и тоже улыбнулся, только ободряюще, потом придвинулся вплотную и слегка отклонил назад корпус. — Забудьте пока про подъемы, спуски и прочие технические подробности. Слушайте музыку. Чувствуйте меня. Держите плотный контакт от солнечного сплетения и ниже. Ваше тело подскажет моему нужное движение. Шагайте на меня с каблука плавно, скользяще… — он сделал шаг назад, уступая место ноге Грега. — Видите, мы не споткнулись. Танец — это понимание партнера на интуитивном уровне. Умение вести и подчиняться. Теперь два быстрых. Голос Майкрофта постепенно наполнял Грега уверенностью, и он начал двигаться в такт музыке. Заметив, что на танцевальной линии находится кресло, слегка изменил направление движения и почувствовал, как послушно подчинился партнер. — …медленно… быстро, быстро… медленно... — считал шаги Майкрофт, чувствуя, как синхронизируются с музыкальным ритмом удары его сердца и сердца мужчины, за которым он следовал в каждом движении, — танцевать должно быть так же естественно, как жить... Танец состоит из основных шагов и стандартных элементов, и лишь от того, кто находится рядом, зависит, выйдет ли он скучным и предсказуемым или свободным, наполненным импровизацией. По легкости и естественности движения, по эмоциональному накалу станет понятно, поддерживает ли тебя партнер, или даже в паре ты остаешься одиноким. — …медленно… быстро, быстро… медленно... Считая шаги, Майкрофт вспоминал их шаги навстречу друг другу. Первые, неуверенные, изучающие, настороженные. Тогда он еще был уверен, что ведет в их паре. — Я не уследил за ним. Мне жаль, правда. Темные круги под глазами и опухшие веки: последние сутки в отделе убийств выдались напряженными. Вдобавок мужчина слегка прихрамывал. Новая должность предполагала много бумажной работы и мало личного участия в расследованиях, но Лестрейд не был типичным руководителем отдела. За это его и выбрали Холмсы. — Идите домой. Я не виню вас. Всегда знал, что вы не сможете, — сказал Майкрофт и мысленно добавил: — «Никто не смог бы». Оставшись в одиночестве, Майкрофт позволил себе ссутулиться, чего никогда не допускал на людях. Нельзя, чтобы его видели усталым и уязвимым. Нельзя демонстрировать слабость, которой потом смогут воспользоваться, чтобы ударить сильнее. В коридоре раздался звук шагов, Майкрофт со вздохом выпрямил спину и поднял опущенную голову, автоматически натягивая маску холодности и невозмутимости. Протянутый стаканчик с кофе имел отвратительный запах. Не внушал доверия также цвет напитка, и эту подозрительную субстанцию ему доброжелательно и настойчиво предлагали выпить, а он было решил, что худшее сегодня уже случилось. Можно было пригубить, дождаться, когда инспектор уйдет и… только вот, судя по всему, Лестрейд уходить не собирался. Майкрофт взял кофе и почувствовал, как расслабляются мышцы лица, а затем и спины. — Спасибо. В их паре он всегда лишь следовал. Будь иначе, не вышло бы дружбы, ведь сам Майкрофт ни одного шага навстречу кроме тех, что допустимо совершать в общении с подчиненными, предлагать не умел. Зато инспектор легко устанавливал темп и контролировал направление движения и в жизни, и по паркетному полу библиотеки. Вот и сейчас он приостановился, медленно наклонился в сторону, потянулся локтем к окну, вынуждая партнера повторить его движение, и опять выпрямился, заскользил вдоль книжных шкафов, уводя за собой Майкрофта. — Итак, письмо из Египта, что это было? — Отчет за неделю, — Грег быстро отвернулся, но Майкрофт успел разглядеть, как лукаво блеснули глаза инспектора. — Отчет? Кхммм... «Верблюд оказался норовистым и отказывался двигаться, как я ни пинал его пятками в бока...» Заподозрил бы за яркой метафорой своего брата, но, насколько я в курсе, в отпуск с вами он не ездил. Лестрейд с трудом сдержав смех, пояснил серьезным тоном: — Решил перестраховаться, вы же грозили ужасными карами, если я пропущу хоть один четверг. — И какие же именно из моих обещаний подвигли вас на столь неожиданное рвение? — Ну, вы приподнимали бровь... да, именно так, как сейчас. Это, знаете ли, очень пугающий и пробуждающий фантазию жест. Инспектор все же не выдержал и так заразительно расхохотался, что Майкрофт рассмеялся в ответ, ощущая, что между ними разрушается еще один невидимый барьер. Грегори испытывал все меньше неловкости — ушло напряжение, расслабились плечи, лицо приобрело безмятежное выражение. Движения стали более раскрепощенными, он даже начал импровизировать. Поддерживать его было одним удовольствием. — Вспоминаете? — У меня получается! — удивленно и обрадованно ответил Грег. — У нас! — Сомневались? — Не верил, что взаимопонимание в паре может возникнуть так быстро. Майкрофт не стал поправлять Грега. Их взаимопонимание возникало постепенно и со временем достигло такого уровня, когда вполне можно обходиться без слов. Танец только еще раз это подчеркнул. В тот день у него выдалось несколько свободных минут, чтобы после звонка инспектора лично убедиться: с братом все в порядке. Он вышел из машины. Инспектор стоял метрах в двадцати от него, изучал записи в блокноте, периодически посматривая в сторону нового приятеля Шерлока, явно подозревая, что тот и есть неизвестный стрелок. Проследив пару минут за поведением брата и Уотсона, Майкрофт пришел к тому же выводу. Они переглянулись с Лестрейдом, и тот чуть заметно кивнул. Майкрофт вернулся к изучению Джона Уотсона. Тот производил впечатление разумного человека, не склонного к бессмысленному насилию. Хотя совершенное убийство все же настораживало. С другой стороны, Уотсон оказался в нужном месте в нужное время и без колебаний устранил преступника. Майкрофт мысленно пролистал его личное дело: навыки участия в боевых операциях, меткость, медицинская практика… Может, рано заносить его в список нежелательных персон? Он снова обратился к инспектору, отдававшему распоряжения констеблям. Лестрейд, почувствовав на себе взгляд Холмса и уловив его сомнения, пожал плечами. Значит, тоже пока не пришел к определенному мнению, поэтому и с арестом не торопится… Пожалуй, инспектор прав: следует установить наблюдение, чтобы понять, чего больше принесет доктор Шерлоку — пользы или вреда? Они кружили по комнате, Грег уверенно сжимал кисть Майкрофта, посылая знакомые импульсы, от которых внутри разливалось тепло. Майкрофт не любил прикосновений, держал людей на расстоянии, избегал объятий, даже рукопожатий, если без них можно было обойтись. Редкие любовники не давали ему того тепла и чувства защищенности, которые должны были возникать в отношениях, и физический контакт приводил к разрядке, но не удовлетворению. Это не означало, что он не способен чувствовать. Он помнил оберегающие, дарящие любовь объятия матери, внушающую уверенность тяжелую рука отца на плече, виснущего на шее маленького Шерлока со взглядом, полным восхищения. Он помнил Даррена — мальчика из Америки, которого пригласили провести лето в поместье. Их отцы были связаны деловыми отношениями, а между детьми вдруг вспыхнула первая, влюбленность, неловкая и неуклюжая. Слишком юные и слишком напуганные своим «неправильным» влечением друг к другу, они не сумели разобраться в природе своего чувства и постеснялись друг другу признаться. Между ними так ничего и не случилось, кроме якобы случайных касаний рук, которые подарили Майкрофту одни из самых сильных эмоциональных переживаний. Сейчас Даррен занимал высокий пост у себя на родине и иногда приезжал с официальными визитами в Британию. Даррен оставался одиноким. Во время деловых встреч Майкрофт ловил на себе его взгляды, в которых читал горечь и сожаление об упущенных возможностях, и они откликались в его душе похожей тоской. Оба прекрасно понимали, что прошлого не вернуть, время упущено. Влюбленные мальчишки выросли, изменились, теперь их связывали лишь воспоминания. Теперь единственным человеком, прикосновения к которому были не вынужденным, а необходимым жестом, был Грегори Лестрейд. Человек, дарящий тепло. Его Майкрофт чувствовал так же, как чувствовал главных людей из своего прошлого. Жаль, это тепло нельзя было запасти впрок, чтобы потом использовать холодными вечерами, когда ни камин, ни крепкий коньяк не помогают согреться. Разве что... попробовать больше никогда не отпускать от себя свой единственный источник тепла. ...Быстро-быстро-быстро... застучало вдруг сердце, Майкрофт потерял ритм и оступился. Рука в поисках опоры сильнее сжала плечо Грега, тот остановился, поддержал, сохраняя равновесие за двоих. — Все в порядке? Решающий шаг надо делать вовремя или никогда. Было ли у них это самое время в запасе? Не опоздал ли он снова? — Грегори... — он впервые назвал инспектора по имени. До этого момента официальность при обращении оставалась последним и нерушимым оплотом их субординации. Они замерли, смотря друг на друга, одинаково беспомощные в своей растерянности. Майкрофт боролся с искушением дотронуться до щеки Грега и совершенно не замечал, что бессознательно гладит большим пальцем запястье партнера. Зато Грегори этот жест точно заметил. — О, черт! — вырвалось у него вполголоса. — Кажется, дотанцевались. Майкрофт моментально отступил и опустил руки, пара распалась. Инспектор подошел к столику, налил себе портвейна, выпил залпом и пробормотал: — Мне сейчас не помешало бы закурить. — Здесь где-то были сигареты. — Вы… ты же не куришь? Майкрофт достал из ящика нетронутую пачку и протянул вместе с зажигалкой. Грег направился в сторону стеклянной двери. — Это выход в сад, быстрее выйти на улицу через холл. — Если мне надо будет быстрее, перемахну через забор. Или на такой случай там дежурит снайпер? — хмыкнул Грег. Вышел под моросящий дождь и поежился от холодного ветра. Погода весьма подходила для того, чтобы проветрить мозги. — Ты тоже не куришь... — тихо проговорил Майкрофт, оставшись в одиночестве. Он не понимал, зачем нужны уловки, на которые никто не попадается. Неужели он не заслужил откровенного ответа? Сказал бы Грег «нет» и уже ехал бы домой. Но что, если Грегори не ищет выхода из щекотливой ситуации, а просто берет паузу, чтобы обдумать неожиданный поворот событий? Поддаться страху или тешить себя иллюзиями о счастливом финале? Чертыхаться по примеру инспектора, ждать развязки, терзаться сомнениями? Майкрофт решил, что это уже слишком, и последовал в сад. Грег стоял возле пруда, смотрел на темную воду и мял в руке недокуренную сигарету. На появление Майкрофта он отреагировал спокойной, задумчивой улыбкой. Это был хороший знак. — И что будет дальше? — спросил Майкрофт. — Понятия не имею, — покачал головой Грегори. Протянул руку и привлек к себе Майкрофта. — Будем жить долго и счастливо? Последние сомнения исчезли, Майкрофт выдохнул и обнял насквозь мокрого Грега. — Если смерть от простуды не разлучит нас, — неодобрительно заметил он. — Пойдем в дом, я заварю тебе чай и дам сухую одежду. — Ты когда-нибудь читал дамские романы? — спросил вдруг Грег, не трогаясь с места. Увидев на лице Майкрофта скептическое выражение, усмехнулся. — Я так и думал. Иначе бы ты знал, что в этом месте положено целоваться. Тем более под дождем, что может быть романтичнее? — он смахнул каплю воды, повисшую на кончике носа Майкрофта. — Ты имеешь в виду, знаком ли я с заезженными клише, которыми заканчиваются плохие романы? — Нет, я говорю про обязательное условие для хэппи-энда. А как, по-твоему, должны заканчиваться хорошие истории? — Недосказанностью. — Тогда изображай недосказанность, а я, наконец, тебя поцелую. Конец Примечания: * Имеется в виду песня Луи Армстронга «What a wonderful world» (“Как прекрасен мир») ** «When marimba rhythms start to play... Dance with me, make me sway». Слова из песни Sway “Когда заиграют ритмы маримбы... Потанцуй со мной, закружи меня»
Права на все произведения, опубликованные на сайте, принадлежат авторам произведений. Администрация не несет ответственности за содержание работ.