Неизлечимый слизеринец

Не магия делает волшебника тёмным или светлым, а волшебник выбирает свой собственный путь. В одних руках заклинание может нести благо и защиту, а в других — лишь разрушение. Именно поэтому не стоит делить мир лишь на чёрное и белое, ведь у каждого есть шанс быть в глазах других светлым и добрым или тёмным и злым, ведь многое зависит именно от поступков. Не стоит думать и о том, что волшебник во всех аспектах жизни использует магию, что он не может жить без неё и вплетает нити волшебства в каждый миг своей жизни. Конечно, магглам удобнее думать так. В их сказках, по большей части, волшебники именно такие. Но Альбус Дамблдор, будучи чистокровным магом, умел обходиться и без магии. Вот и сейчас, когда он попросил юношу, который исполнил роль Гарри Поттера, сесть, можно было бы использовать магию. Она могла как избавить от некоторых проблем, так и добавить новые. Но бывший директор Хогвартса не использовал ни одно из заклинаний, ведь принудить следовать словам можно и без этого: всё зависит от тембра голоса и уважения, который ученик испытывает к профессору. Игра, которая началась незадолго до прихода Волдеморта в дом Джеймса и Лили Поттеров, затянулась. Её следовало прекратить давно, но Дамблдор не ожидал, что всё настолько затянется, что мальчик выживет и придётся продолжать игру, предполагая, что темный волшебник рано или поздно вернётся. Тогда Альбус не ошибся в своих мыслях. В собственной правоте он был уверен и сейчас, осознавая, что Том Риддл наконец-то мёртв. Именно теперь наступил тот самый момент, когда следует вернуть всё на свои места. — Мальчик мой, — кашлянул Альбус, прочищая горло. — Ты ведь понимаешь, я не могу тебя так просто отпустить… Я понимаю, что ты не так воспитан, что ты, скорее всего, просто отойдёшь в сторону… но отпустить я тебя не могу. Да, мальчик мой, ты герой. Ты избавил волшебный мир от величайшего темного волшебника, но все же… я не могу объявить всем, что победа принадлежит не Гарри Поттеру, а никому не известному Терренсу Моргану… Это будет плохо. Потому весь мир должен знать то, что знал и до этого… Я думаю, что… — Вы убьёте меня? — перебил юноша, изучающий свои ладони и не смевший посмотреть на того, кем совсем недавно восхищался и кого считал своим наставником. В его голове не укладывалось, что собственная жизнь оказалась ложью, что кто-то другой должен был жить у Дурслей, проходить через все испытания. Он не хотел слушать какие-то объяснения, оправдания. Но машинально вспоминал фильмы, которые смотрел в гостиной Дурслей. Он вдруг вспомнил, с каким трепетом, словно это было вчера, впервые смотрел такие фильмы «Назад в будущее», «Терминатор», «Парк Юрского периода» и другие. И почему-то именно сейчас пришла мысль о том, что теперь его убьют или отправят в Азкабан, и тогда ему придётся думать над побегом, как герои фильма «Побег из Шоушенка». Ему остро не хватало тех вечеров, когда можно было тихо сидеть в уголке и смотреть очередной фильм, от которого в восторге был Дадли. Те вечера юноша считал наказанием, когда нельзя было сидеть в своей комнате, а сейчас он жалел, что хотел максимально отдалиться от семьи, которая приняла его в свой дом. — Убью ли? — покачал головой Альбус. — Мальчик мой, ну о чём ты говоришь? Вовсе нет. Поверь мне, Терренс, если бы я хотел твоей смерти, то не разговаривал бы с тобой сейчас. Я хочу всего лишь восстановить правильный ход жизни, и ты должен будешь стать самим собой, кем был бы с рождения, не будь этой подмены. Мальчик мой, извини меня за то, что мне пришлось рассказать тебе правду, за то, что именно сейчас я восстанавливаю справедливость… но у нас нет другого выхода. Всё должно стать так, как было бы. Не может быть двух Гарри Поттеров, а это означает, что тебе надо будет стать самим собой. Ты больше не Гарри Поттер. Ты Терренс Морган, мальчик, чью судьбу я невольно разрушил. Юноша сглотнул. Встряхнул головой, наконец-то нашёл в себе силы посмотреть на Дамблдора. — Тогда что? Азкабан? — больше вариантов у Моргана не было. Он предполагал, что его запрут где-нибудь, чтобы он не смог ничего сделать. — Или больница Святого Мунго? В то отделение, где профессор Локхарт? Или родители Невилла? Альбус вновь покачал головой и даже улыбнулся до боли знакомой улыбкой. — Мальчик мой, ты всё же герой. Пускай об этом никто не будет знать, но именно ты спас волшебный мир. И я благодарен тебе за это. Потому… мы сделаем следующее. Конечно, я мог бы использовать ритуал Непреложного обета. Но пришлось бы привлечь ещё одного волшебника, да и ты должен был дать добровольно все обещания… так что мы поступим иначе… — Альбус встал из-за стола, взял в руки волшебную палочку и направил её на Терренса. — Silencio, — затем волшебник вдохнул глубже, чтобы наложить ещё одно заклинание. — Incarcerous. Терренс Морган дёрнулся. Без голоса и волшебной палочки, он не мог снять наложенные заклятия. Потому ему приходилось лишь поджимать губы, шумно сопеть и пытаться успокоиться. Сердце колотилось в груди. Но то, что произошло дальше, не было похоже ни на один из вариантов развития событий, которое нарисовало воображение. Ему казалось, что должно произойти что-то ужасное и страшное, а вместо этого Альбус приставил кончик волшебной палочки к левому виску Моргана, и юноша, вначале не почувствовавший ничего, дёрнулся всем телом, когда через него словно ток пропустили, а затем каждая клеточка тела словно взорвалась от боли, которая постепенно сосредоточилась на правой лопатке. Через несколько минут, когда Дамблдор отнял палочку от виска Моргана, волшебник использовал четвертое заклинание, на этот раз вслух: — Pyrisimo. Чары мгновенно погрузили Терренса в сон, что позволило Альбусу снять путы с юноши. Глупо думать о том, что магические ритуалы всегда длительные и сопровождаются множеством жестов, слов и эмоций. Но порой для них нужно лишь одно заклинание и силы волшебника. На Моргана было наложено сложное заклятие, но рассказывать об эффекте и последствиях Дамблдор не стал, рассудив, что на собственном опыте Терренс быстрее примет происходящее и привыкнет. Прежде чем покинуть кабинет директора Хогвартса, Альбус вложил в руку юноши золотой ключик от сейфа в банке Гринготтс. Волшебнику следовало навестить Поттеров и обрадовать их тем, что теперь им можно вернуться. Терренс Морган был разбужен через два с половиной часа Минервой МакГонагалл, которая зашла в собственный кабинет для того, чтобы написать несколько писем в Министерство Магии. Волшебный мир только начинал оправляться от нанесённных ран, потому нельзя было мгновенно забыть о том, что произошло, и нельзя было сделать вид, будто ничего и не было. — Мистер Поттер, — покачала головой Минерва, потрясла юношу за плечо, но тот не проснулся. Директор Хогвартса, решившая, что Гарри выпил одно из зелий мадам Помфри и заснул, совсем не разозлилась на юношу, считая, что тот просто слишком утомлён событиями и восстанавливается после пережитого. Она готова была терпеть многое, даже то, что Гарри заходит в кабинет директора Хогвартса, нуждаясь в разговорах с портретом Альбуса Дамблдора. Именно поэтому профессор Трансфигурации разбудила Гарри заклинанием, хотя и понимала, что следовало призвать домового эльфа, чтобы тот перенес измученного юношу в спальню Гриффиндора. Тот потер глаза, встрепенулся и вскочил. — Профессор Дамблдор, я… — и почти тут же замолк, удивлённо смотря на Минерву МакГонагалл. — Профессор МакГонагалл, а… — из руки выпал ключик. — Мне надо… извините… Юноша поспешно нагнулся, подобрал ключик и бросился из кабинета директора Хогвартса, оставив недоумевающую Минерву МакГонагалл в одиночестве. Терренс Морган сжимал в ладони ключ, тот больно впивался в кожу. Ему хотелось как можно скорее найти Гермиону и Рона и рассказать им о произошедшем. Он был уверен в том, что вместе смогут найти объяснение произошедшему. Он поймал себя на мысли, что не поверил в мгновенное воскрешение Альбуса Дамблдора и тем более в его слова. Ведь как он может быть не Гарри Поттером, а каким-то Терренсом Морганом?