Неизлечимый слизеринец

Стоит сделать один неверный шаг и вся жизнь изменится. Бывший Гарри Поттер, а ныне Терренс Морган, свой шаг, при котором вся жизнь изменяется, сделал в тот момент, когда перешагнул порог кабинета директора Хогвартса и быстрым шагом направился по коридору. Именно в этот момент иллюзия, которая делала его похожим на отпрыска Поттеров, спала и юноша стал самим собой. «Ты, мальчик мой, не Гарри Поттер…» — мысленно повторял тот, кто считал себя Гарри Поттером. — «Победа не моя? Или моя… если я не Гарри Поттер, то кто? Терренс Морган? Кто это такой?.. Ты, мальчик мой, не Гарри Поттер…» Слова бывшего директора Хогвартса не выходили из головы юноши. Поттер или Морган не мог поверить в то, что наставник мог совершить настолько жестокое безумство, что вся его жизнь стала обманом. Изо всех сил Терренс пытался держаться, ухватившись за последнюю спасительную мысль: друзья обязательно помогут и вместе они смогут найти выход из, как казалось на первый взгляд, безвыходной ситуации. Альбус Дамблдор, до своей смерти и после, был для юноши образцом для подражания. Молодой волшебник искренне восхищался профессором. И смерть своего кумира он воспринял тяжело, слишком долго и остро переживая потерю. В воскрешение своего наставника Поттер даже не успел поверить, ведь на него все свалилось слишком внезапно. Конечно, он понимал, что прошло бы время и в душе было лишь ликование и радость. Но никаких эмоций сейчас Гарри не испытывал, а события казались за гранью восприятия. Теперь юноша не был уверен ни в чём и, хотя и шёл быстрым шагом, вдруг поймал себя на страшной мысли, что хотел бы оттянуть встречу с друзьями. Он не был уверен в том, что они ему поверят. Ведь информация настолько выбивала почву из-под ног, что остаться в трезвом уме было практически невозможно: Альбус Дамблдор жив, а Гарри Поттер оказался не Гарри Поттером. В какой-то момент Гарри даже остановился и задумался над тем, чтобы вернуться в кабинет директора и спросить у Минервы МакГонагалл совета, но эта мысль была отклонена почти сразу. Следом за желанием спросить совета у своего декана, Поттер усомнился в своём психическом здоровье, подумав о том, что битва и смерть с возвращением в мир живых могли повредить его рассудок. Вот только юноша продолжал сжимать в руке ключ, а услышать возможное подтверждение собственных страхов и от нынешнего директора Хогватса, ему не хотелось. «Твои родители были тёмными, прислужниками Волдеморта. Они слепо исполняли все его приказы…» Несмотря на то, что Гарри отказывался поверить в истинность и искренность слов Альбуса Дамблдора, он не мог не думать об этом. Идти в одиночестве по школе и прокручивать в голове весь диалог — занятие не особо приятное. Была и еще одна причина, по которой Поттер отказался верить — Дамблдор не назвал ни одного имени. Молодой волшебник был уверен в том, что если допустить правдивость слов, то профессор Дамблдор обязан знать всё. Вот только он понимал, что тот не расскажет ему всей правды. Замкнутый круг. Теперь у него есть лишь новое названное имя и больше ничего. Именно поэтому юноша пытался убедить себя в том, что если Альбус Дамблдор жив и произнес те слова, то на самом деле Поттер является Поттером, ведь иначе, убеждал себя Гарри, он бы узнал имена своих настоящих родителей. Гарри потряс головой, стараясь отбросить от себя все мысли, которые совсем не ободряли. Вот только слова Альбуса Дамблдора так и не выходили из головы и юноша боялся того, что все окажется страшной правдой, а его жизнь — растоптанной и чужой. Вскоре, Гарри вышел из школы быстрым, размашистым шагом. Стоило ему оказаться на воздухе и вдохнуть полной грудью, как пришло решение: попытаться отвлечься от тяжелых мыслей. Юноша попытался думать об учебе, предстоящих летних каникулах, о том, как проведёт это лето и о будущем седьмом курсе, а также общении с Джинни Уизли. Посторонние мысли медленно вытесняли тяжелые слова Альбуса Дамблдора и Поттеру удавалось думать о девушке и лете, а не о том, что он не Гарри Поттер. Если вначале каждый шаг давался ему тяжело, то теперь он шёл уверенно. Время от времени он встречал однокурсников или студентов младше курсом, кивал им в знак приветствия и радовался тому, что его не останавливают, не забрасывают вопросами и позволяют спокойно идти. Вот только в этом была его ошибка. Ему бы задуматься над тем, почему проходящие не реагируют столь же бурно, как и недавно. Но, с другой стороны, Гарри Поттер же сам хотел, чтобы его оставили в покое, вот и предпочитал не думать о том, почему все приветствуют его сдержанно. Настолько сдержанно, словно он один из студентов Хогвартса, но никак не знаменитый Гарри Поттер, мальчик, который в очередной раз победил Тёмного Лорда Волдеморта. Друзей своих он увидел недалеко от хижины Хагрида. Те сидели на траве, разговаривали и ничего вокруг себя не замечали. Рон и Гермиона сидели рядом друг с другом: Уизли обнимал подругу, а та всего лишь сидела, прислонясь к нему. Рядом с Роном сидела Джинни. Она практически не принимала участия в разговоре, лишь время от времени кивала головой. Было ясно сразу, что младшая Уизли погружена в собственные мысли, и они куда важнее, чем какой-то там разговор. Напротив Рона с Гермионой сидели, кто бы мог подумать, Невилл и Луна. Рядом с Гермионой никто не сидел, а значит там должен быть Гарри Поттер. Он как раз и сядет рядом с друзьями, когда подойдёт. Гарри уже мог слышать, о чём они говорят, благо никто не таился. — Я видела Гарри, да, он шёл один… хотел прогуляться… в одиночестве, оно для него было важным… — Луна кивнула головой. — Не переживай, Гермиона, ему надо побыть одному… он придёт сам. Ты правильно поступила, что не пошла за ним. — Тебе всё кажется иным, а Гарри один, — поджала губы Гермиона. Впрочем, она и не думала сердиться на Луну. Грейнджер благоразумно приняла Луну такой, какая она есть, и они уже несколько лет считаются лучшими подругами. Гермиона также не могла забыть и про рисунок в комнате Луны. Сама же Грейнджер даже сейчас, в мирное время, не могла забыть и о том, с каким ужасом она предположила возможность смерти Луны. — Зато на следующий год мы будем все вместе. Вы только представьте, учиться вместе! — Рон как всегда попытался разрядить обстановку и перевёл тему беседы. — И не рассчитывай, что я дам тебе списывать! — улыбнулась Гермиона, охотно поддерживая новую тему и чувствуя себя более уютно. — Я согласна проверять и указывать на ошибки, но писать будешь сам! — Привет, ребята, — Гарри как раз подошёл к ним и сел рядом с Гермионой, ведь именно рядом с ней и было свободное место. Он не заметил, как ребята заметно напряглись, но заметил, как все переглянулись. — А ты… — Рон готов был повысить голос и сказать что-то резкое и, несомненно, обидное, но Гермиона толкнула друга локтём в бок. — Привет, — натянуто произнесла она. — Как погода? — Спасибо, хорошо… — нахмурился Гарри. — Всё в порядке? Гермиона? — Да-да-да, — несколько раз кивнула головой девушка, пребывая в крайней растерянности, что бывало с ней редко. Гермиона не могла разобраться в своих эмоциях, Рону говорить было опасно, и она это понимала, а на Невилла, Луну и Джинни рассчитывать не приходилось. Диалог определенно не получался, а разговаривать о том, что было неделю назад, уже не хотелось. К своему несчастью, Гарри и не подозревал, что Альбус Дамблдор еще в кабинете снял с него иллюзию, и теперь он выглядит иначе. Именно поэтому друзья его не узнали. — Ты меня прости, но это место не для тебя, — недовольно произнесла Джинни. — Здесь должен сидеть Гарри. Мой Гарри Поттер. Гарри поперхнулся. — А я… — Да, точно! Какого дементора ты тут расселся?! — взвился Рон. — Рон! — нервно прикрикнула Гермиона. — Прости, просто… И тут ее перебила Луна. — Прости нас, пожалуйста, просто… мы разговаривали… и думали, что если Гарри решит отойти от состояния одиночества, то он придёт к нам. Ему же говорили, где мы будем… а тебя я не помню… скажи, пожалуйста, как тебя зовут? — Да, точно! Кто ты такой? — Рон перестал обнимать Гермиону и резко вскочил с земли. Гарри тоже встал. Не видел смысла сидеть. Внутри него всё пылало от гнева и ярости, от возмущения и боли. Было странно, что друзья так отреагировали на него. На неудачную шутку это было мало похоже. — Я Гарри Поттер! — ответил он уверенным голосом. Его друзья молчали, лишь обменивались взглядами. А дальше произошло то, к чему не был готов тот, кто назвал себя Гарри Поттером.