Бесконечно и непреодолимо

Пускай о тех забытых строках Не вспомнит ни один поэт: Они забыты на дорогах, На рельсах в призрачный рассвет. Они без рифмы, не в словах. Уже давно и не нужны. Все повествуют тот рассказ О тех далеких днях войны.

Когда Хомура поняла, что детская сказка постепенно превращалась в кошмар, так же постепенно, как сами волшебницы во что-то другое? Когда узнала страшные тайны о душе и ведьмах? Тысячу, две повторений назад? Секрет за секретом, и история уже не выглядит счастливой и волшебной. Акэми уже и не помнит, сколько жизней она прожила. Сколько же лет прошло с самого начала? Девушка честно пыталась помнить. Помнить сколько раз пыталась спасти Мадоку. Помнить, как, еще будучи девочкой с косичками, пыталась спасти всех их. Как пыталась все сделать правильно. Но итог был неизменен, и тогда волшебница смирилась с потерей остальных, ведь главной всегда была Канаме. Акэми распустила детские косы, перестала прятать наивный блеск за стеклом очков только потому, что от этого блеска не осталось и следа. Хомура все так же ходит в школу, делает домашнее задание, убивает ведьм и пытается спасти ту единственную, ради которой все это и затевалось. Эти столь обычнее вещи не приносят ни грамма покоя: они лишь отравляют душу. Раз за разом делать задание, что делала несколько перезапусков назад, убивать ту же ведьму или видеть тех же, еще живых, людей – не это ли худшее наказание, на которое Хомура обрекла себя сама? И как волшебница может развлекаться сейчас, зная о страшном грядущем? Удел Акэми – мотать время назад, повторяя то, что уже было. Хомура надеется, что все же придет тот момент, когда она будет свободна от временной петли. Свободна от своей единственной, по истине безумной, любви. «Только не умирай, Мадока» - шепчет ведьма, но кругу бесконечных повторений смерти уже не суждено прерваться.