Парадокс нежности

— Только бы все удалось. Ещё раз перекрестившись на удачу, Мари быстро пробежалась глазками по сообщению подруги. «Стоп. Что? Как это родители оставили няню присматривать за тобой? Они что, рехнулись? Может, тебе ещё подгузники поменять, а, Дюпен-Чен? -_- Если ты внезапно сделаешь дела в штанишки, то это на совести твоей няньки. Я за тебя не ручаюсь. Эх, ладно. Оставить это просто так нельзя. Вечеринка начинается в девять вечера, но ехать до дома рыжика примерно сорок минут, поэтому мы с Нино припаркуемся неподалёку от твоего дома без пяти восемь. Раз твой нянь патрулирует дом, то вылезай по простыням, как в дурацких американских фильмах. Как чувствую, что, читая это, ты лыбишься как ненормальная, но не смей! Я серьёзно! Короче, в восемь или, так уж и быть, восемь ноль пять ты обязана сидеть с нами в машине. Иначе мы уедем без тебя, я не шучу) Цмок, детка ~ Держу за тебя кулачки ;))» Эх… От проницательной мулатки ничего не скроешь. Стоило этой мысли пронестись в голове, как щеки вспыхнули, превращаясь в две чудесные розы. Чёрт! Щеки — это та часть тела, которая всегда выдавала девушку с потрохами. Маринетт удалось опустить тот факт, что её няня — парень. Довольно симпатичный парень… Агх! Хлопнув себя ладошкой по лбу, она зареклась, что сегодня больше не будет думать об этом смазливом модельке. Её родители в коем-то веки уехали — это же чудо! — и она не позволит какому-то блондинчику обломать её кайф. Ох, стоит только представить лицо Альи, когда она узнает, кто является нянькой Маринетт. Причмокнув, брюнетка сделала вывод. Да если она расскажет подруге все сейчас, то та руки оторвет, лишь бы оказаться на её месте. Прокрутив в голове воспоминания, Мари изумилась: Сезер глубоко уважает модельный бизнес, и с охотой скупает все журналы, где красуется самодовольная рожа Адриана Агреста. Задница. Ну почему все совпало именно так? Тем не менее, Дюпен-Чен собиралась открыть эту страшную тайну, но позже. Когда выдастся подходящий момент. Ладно. Медлить больше нельзя. Тряхнув головой, словно отгоняя непрошенные мысли, девушка перекинула сумку с запасной одеждой и всяким хламом через плечо. Её уста тронула ухмылка. Коварная. Гаденькая. Все, непременно, у неё получится. И никакие Агресты ей непомеха. И... не иначе, как по закону подлости, в тот момент, когда Чен закрепила свою своеобразную верёвку из простынь, Агрест открыл дверь. С ноги. Яростно. Едва не сняся ее с петель. «Вот козел! — между прочим подумалось брюнетке. — Он мне возместит ущерб в троекратном размере!» Агрест, тем временем, медлить не стал. Боги Олимпа! Ну как он мог так просчитаться? Похоже, он недооценивал эту малолетку... Стиснув зубы, он огляделся по сторонам. Судорожно. Когда его взгляд, наконец, зацепился за край кровати, к которой крепко-накрепко была привязана веревка, он, не колеблясь, развязал тугой узел. Однако, было поздно. Слишком поздно, чтобы применить в ход угрозы. Блондин чертыхнулся. Знатно так. Ну и что он скажет мсье и мадам Дюпен-Чен, когда они узнают, что их дочь вновь куда-то угнала? Супер! Просто блеск! Тупое, грызущее изнутри беспокойство отравяло в нем все живое. Он не на шутку волновался за эту коротышку. Слушая рассказы о ней, он пришел к умозаключению, что она, несомненно, вновь ввяжется в какую-то неприятность. А кому теперь спасать ее привлекательную задницу? Конечно, ему! Нет уж. Не в этот раз. Не в этой жизни. Да как сам он, Адриан Агрест, может вот так просто взять и сдаться? Да ещё перед кем? Перед малолетней девчонкой, которая жизни не знает! «Не на того нарвалась, коротышка», — пронеслось у него в голове и, ухватившись за эту мысль, он бросился к окну. Может, не всё ещё потеряно! Да! О, да! Его ликованию не было предела, когда он заприметил чей-то женский силуэт, неспешно идущий к забору, чтобы, очевидно, перелезть его. Ее расслабленная походка. Адриан расценил это, как вызов. Её покачивающиеся бедра и в целом вальяжный вид; откровенное, насколько он мог разглядеть, белое платье и кеды, а также сумка, перекинутая через плечо. Все это кричало об одном — возьми меня! Он закусил губу, настолько сильно, что из нее брызнула кровь. И все это из-за этой девчонки! Он пытался снять наваждение, но, черт дери, все попытки сводились на нет. Да кто она вообще такая? Мысленно поставив себе диагноз, что у него просто недотрах, он успокоился, если бы... Если бы этой малышке, так умело играющей на струнах его нервов не взбрело в голову обернуться и, скорчив дразнящую гримасу, показать ему язык. Это стало финальной точкой. Кажется, он сквозь темноту видел, нет, чувствовал, каким ехидством чистого вида пропитан ее взор. Он этого так не оставит. — Беги, пока можешь! — в нем вспыхнул мальчешкий азарт. — Все равно догоню ведь, коротышка! И... — он сделал многозначительную паузу, — накажу... Голос его охрип. На последней ноте. Говорил он достаточно громко, но Мари сделала вид, что не слышит, продолжив идти, как ни в чем не бывало. Самолюбие Агреста уже готовилось возмутиться, но в самый последний момент она, не оборачиваясь, крикнула, словно не своим голосом: — Ну-ну, давай проверим, — вызов принят. Его азарт передался ей. Нет, не так. Захлеснул губительной волной цунами, и теперь глаза обоих блистали. Игриво так. Игра обещает быть интересной. — Вы, модельки, только и умеете обнажаться перед камерой. А бег — определенно не ваше. Так что не смеши мои уши. Даже я быстрее тебя бегаю. Опа. По живому. Её слова резанули сильнее, чем хлест. Больная тема. Наверное, никто и подумать не мог, что у него, у Адриана Агреста, могут быть комплексы. Особенно, связанные с его профессией. Но, тем не менее, богатые тоже плачут. Многие, на самом деле, считали Адриана глупцом. Красивым, но тупым. Это необоснованный стереотип, который давно заложили в обществе. Если ты красив, значит, ты глуп. В особенности, если ты блондин. Злостно сплюнув, парень заозирался по сторонам. Если побежит по лестнице, то вряд ли успеет быстро обойти двор и поймать непослушную подопечную. Есть один вариант — напролом. То есть, использовать импровизированный «канат» Маринетт. Вообще он думал, что его настроение теперь безнадежно испорчено после напоминания о его работе, но... Случайно заметив, что коротышка ускорила шаг, Адриан пришел в восторг. Неописуемый просто. «Боишься, значит, — ехидствовал его внутренний голос, — правильно делаешь. Ух, догоню!» Это придало ему необходимый энтузиазм. И смелость. Не мешкаясь больше ни секунды, Агрест ринулся за подопечной, держась за простыни, отталкиваясь ногами по стене как самый настоящий скалолаз. Да и те бы позавидовали. «Жертва», почувствовав опасность, застыла на месте, словно камень. Она, будто зачарованная смотрела на то, как быстро, ну очень быстро, ее «нянь» вытворял чудеса. Она была готова покляться, что из-за непонятно откуда взявшегося страха и восхищения ее сердце затрепыхало, словно подбитое. Видно, ее мнение ошибочно. Он уже во второй раз доказал ей, что быть моделью — это не значит быть круглым идиотом. Впрочем, не так важно. Сейчас у нее угроза была куда серьезнее. Угроза в виде двухметрового блондина, уверенной, стремительной походкой, надвигающегося на нее. Сознание помутнело. В голове — каша. Ни одной адекватной мысли не пролетело. И хоть инстинкт самосохранения во всю лупил по вискам, вопя о том, что бежать нужно, не щадя сил, тело имело другую точку зрения — оно не шелохнулось, словно к земле приросло. — Хэй, Маринетт! — окликнул до боли знакомый, требовательный женский голос. — Ты чего там застыла? Айда к нам! Кстати, мы бухлишко прикупили! Твоё любимое, между прочим. Не явишься сию секунду, без тебя все выпьем, отвечаю. И рука не дрогнет, когда я буду допивать последний бокал, ха-ха! Пока Сезер угрожала нараспев, делая ситуацию ещё более комичной, брюнетка времени даром не теряла. Воспользовавшись лёгким замешательством надзирателя, она ловко перелезла через забор. Правда, Маринетт не Маринетт, если у нее все пройдет гладко. Пока перелезала, случайно зацепилась за какой-то выступ — рукав безнадежно порван. «Чтобы жизнь сахаром не казалась», — тоном профессионального скептика прокомментировала эту ситуацию Чен. А-а, пофиг. Главное — этот монстр позади. — Соизволила-таки прийти, ну надо же... — пробубнила себе под нос Сезер, будто старушка, осуждающая молодежь. В конце она нехарактерно для трезвого человека икнула, вызвав этим непримечательным жестом массу подозрений. — Ты что, пила? — Я? — Алья искренне удивилась, тыкнув на себя пальцем. Кажется, она была до глубины души оскорблена. — Да чтобы я пила до вечеринки... Договорить она не успела — шумно рыгнула, да так, что, кажется, птицы с деревьев упорхали, не забыв перед этим перекреститься. Дважды. Настолько страшен был ее рыг. Это в семье Сезер дело семейное. — Ой... — ещё раз рыгнув, но уже значительно тише, мулатка прикрыла рот рукой. Правильно сделала. Ото рта одни проблемы. — Птички, куда же вы? Это не я! Это все... он! — она указала пальцем на Агреста, медленно, но верно, сокращающего расстояние между ними. Ох... мысленно каря себя за безрассудство, Дюпен-Чен, еле-еле запихнула подругу в машину, на заднее сиденье, не забыв пристегнуть ремнем безопасности. Сама она была не в силах справиться с этой непосильной задачей. И правда, пьяна. Стоило только сесть в машину, как в нос ударил едкий запах алкоголя. Мари поморщилась. Сама она не против выпить, но напиваться... Бе. — Нино, трогай. В ответ парень кивнул головой. Из их немногочисленной компашки он был самым спокойным. Всегда. Присматривал за ними с Альей. — Стойте! — спохватилась Сезер. — Мари, это че, твоя нянька? Это же мальчик! Хочу мальчика!~ Алья уже ручки потянула к Агресту, на что Маринетт закатила глаза. Наконец, они сдвинулись с места. Резко. Оставляя за собой пыль и довольно улыбающегося няня. Дюпен-Чен с облегчением думала, что они оторвались, но как же она ошибалась. Вечеринка обещает быть жаркой.