…так кто же ты, наконец? — Я — часть той силы, что вечно хочет зла и вечно совершает благо. Гёте «Фауст».
Алкоголь выходил из организма по мере того, как машина, за рулём которой сидел Хэппи, подъезжала к загородному дому. Вечер медленно, шаг за шагом, сменял день, даря необходимое расслабление в полумраке автомобиля. Эми сосредоточенно выводила пальцем фигуры по стеклу, догадываясь, какие взгляды может бросать на нее Хоган, но ей было абсолютно безразлично на это. Хотелось оказаться в одиночестве и хорошенько подумать над словами Нормана Озборна и реакцией Тони. — Мне нужно отъехать по делам, — объяснил Хэппи, открывая перед Эмилией дверь. — Пятница всегда на связи, у тебя есть базовый доступ к управлению охранной системой, поэтому сразу же заблокируй все двери. В доме ты останешься одна. — А как же дворецкий и остальной персонал? — встревоженно поинтересовалась девушка, на ходу распуская волосы и позволяя вьющимся локонам в беспорядке рассыпаться по плечам. — Мистер Старк отпустил их, не объясняя причин. Это так в его репертуаре, — Хэппи заговорщицки подмигнул. — Эмилия, при любой внештатной ситуации сразу же вели Пятнице вызывать полицию и охрану. Безопасность превыше всего Эмилия понимающе кивнула. — Ты хорошо себя чувствуешь? Снова кивок, и теплая улыбка Хэппи стала ещё шире. Девушка согласилась и выполнила все, что пообещала Хогану. Пятница закрыла все двери в дом и поставила его на сигнализацию, а, отрапортовавшись, затихла. Эмилии это было только на руку, настроение вовсе не располагало к дружеским беседам с искусственным интеллектом. Да, в обновление Пятницы были включены базовые знания о человеческой психологии, но компьютер оставался быть компьютером, даже если дать ему необычное имя и научить поддерживать беседу. Вряд ли Пятница поняла бы ее, расскажи Эмилия о своих противоречивых чувствах к Тони Старку, ведь и самой понять их было чертовски трудно. Злость, которая расширялась в ее груди после отъезда из научного центра, сейчас затихла, позволяя хоть немного, но здраво оценить ситуацию. Приняв решение, что правильнее будет поговорить с Тони, как только он вернётся, девушка быстро переоделась, забрала волосы в косу и решила приготовить ужин в честь примирения. Она не знала, считал ли Старк произошедшее недомолвкой между ними, как это делала Эми, ведь у них совершенно разное представление о мире, но девушка решила первой сделать шаг навстречу. Повязывая на талии плотный серый фартук, девушка позвала Пятницу. — Что я могу приготовить на ужин из имеющихся в доме продуктов? — спросила она, подставляя руки под струи теплой проточной воды, чтобы смыть дневную пыль. — Только попроще, иначе я отправлю самого популярного супергероя планеты к праотцам. Интересно, а Пятница понимает юмор? — Анализирую информацию, — механический голос растекся по помещению, создавая ощущение наполненности. Без присутствия Пятницы Эми бы не вышла даже из своей комнаты. — Из имеющихся в вашем распоряжении ингредиентов можно приготовить джамбалайу с копченостями и креветками, коулсло, свиное рагу с паприкой, паприкаш, митлоф, классический «Чак ролл стейк». Девушка нервно рассмеялась. — Коулсло, — промычала она, хмурясь. — Звучит неплохо, не находишь? — Я думаю, что вы правы, мэм, — согласился искусственный интеллект. — Мне необходимо сообщить вам, что у мистера Старка аллергия на дижонскую горчицу, которая входит в состав салата? — Пятница, — в женском голосе послышался укор, но вряд ли компьютер мог прочесть эти эмоции. — Зачем предлагать тогда? — Я выполняла вашу просьбу, мэм. — Ладно, — Эмилия приложила влажную ладонь к разгоряченному лбу и выдохнула. — Верно. Что насчёт свиного рагу? — Отличный выбор! — отозвалась Пятница. — Вывести рецепт на панель над рабочим местом? — Будь добра. Следующие полчаса прошли в подготовке мяса и нарезке овощей. Эмилия включила лёгкую музыку в стиле кантри и непроизвольно подтанцовывала, оперативно орудуя ножом. Это напоминало ей выходные дни, проведенные с отцом, когда они вместе готовили индейку в лимонном соусе и пели песни. Прекрасное детство, которое подарил ей отец, во многом ассоциировалось с кухней — местом, которое считалось нейтральной территорией в доме и являлось прекрасным убежищем от любых душевных невзгод. Сейчас Эмилию не особо заботило то, что она одиноко готовила ужин, мыслями теряясь где-то в прошлом и напевала себе под нос. Ей хотелось создать большую и дружную семью: муж бы работал пожарным, каждый день рискуя собственной жизнью, они родили бы троих детей: мальчика и обязательно двух девочек. И каждый вечер семья встречалась бы за обеденным столом, рассказывая, как прошел день. Дети бы рано или поздно выросли, родили бы своих детей, и большой семейный стол собирал бы тогда дружную семью на праздники, такие, как День благодарения или Рождество. Возможно, именно потому, что сама была лишена подобного, Эмилия больше всего на свете этого хотела. Хотела бы дать своим будущим детям настоящую материнскую любовь, доказав всему миру и себе в частности, что абсолютно не похожа на свою биологическую мать. Отец во время ссор часто вторил: «Ты — копия твоей матери», и это отнюдь не было комплиментом. Гарольд знал и давил этим на самое больное. А ещё девушка думала о том, почему в свои тридцать восемь Тони Старк не обзавёлся семьёй. Ведь он был привлекателен, весьма благороден и богат, девушки так и мечтали гордо носить его фамилию, а он все ещё был чертовски одинок. Эмилия поставила греться кастрюлю с мясом на медленный огонь и носом прибавила на панели управления яркость света. Она любила белый, почти стерильный свет, который ассоциировался с чистотой и порядком. Вытерев руки о фартук, девушка приступила к паприке, нарезая ее аккуратными кружочками. Мясо уже давало приятный запах, и Эмилия улыбнулась собственным беззаботным мыслям. Готовка всегда отлично помогала снять стресс, Эми и думать забыла о Нормане Озборне, странном отравлении, которое сошло на нет после четырех таблеток чудо-средства от Старка и прочих невзгодах, погрузившись в приятное расслабление, словно в теплое море. Возможность расслабиться прервал долгий писк, застревающий в ушах гулом и циркулирующий вдоль барабанных перепонок. Эмилия от неожиданности крикнула, зажав уши ладонями. — Что это такое? — воскликнула она. — Боюсь, что мои протоколы безопасности повреждены, мэм, — оповестил искусственный интеллект, смолкая. Тело пробила мелкая дрожь. Только сейчас Эмилия вспомнила об угрозе, полученной в Куинсе. А ведь она и думать об этом забыла, потому что за выдвинутые 48 часов не произошло ничего сверхъестественного. Сейчас в голову ударил разряд электрического тока, сбивая ее с ног. Только сейчас она подумала, что события сегодняшнего вечера не случайны. — Что мне делать? — истерично спросила Эми, но ответа так и не дождалась. — Пятница! Набери Тони. Так же неожиданно, как началась, сирена прекратила выть. Вместо этого свет погас, погружая коттедж в непроглядный мрак. От неожиданности Эми подумала, что внезапно ослепла, и эта мысль заставила ее в панике обследовать руками воздух рядом с собой. Пятница не отвечала, будто пропала без вести, и Эми не была уверена, что андроид успел позвонить Старку и сообщить ему о чёртовой внештатной ситуации. Поэтому единственное, что оставалось — пытаться добраться до своего сотового, который по воле злого рока остался лежать на втором этаже, в ее спальне. Унять дрожь в ногах, как и превозмочь страх, казалось непосильной задачей, справляться с которой девушке приходилось самостоятельно. Это всего лишь перебои электроэнергии, — пыталась убедить себя Эмилия, ладонью ощупывая столешницу в поисках ножа. Когда холодное оружие оказалось зажато между немеющими ледяными пальцами, девушка выставила руки вперёд, направляя лезвие на невидимого противника. Возможно, это спасёт ей жизнь. Хотелось верить, что это лишь игра ее воображения, что она находится в самом охраняемом частном доме мира, но ситуация показывала обратное. В одном из разговоров Хэппи объявил, что охранную систему Старка невозможно взломать. Эмилия надеялась, что мужчина не солгал. Она преодолела кухню опрометью, сталкиваясь с углами неразличимых во тьме объектов. Когда девушка пересекала гостиную, направляясь к винтовой прозрачной лестнице, заработал резервный генератор. Освещение в доме снова зажглось, но это вызвало за собой очередную проблему. Девушка, ослепленная ярким светом, оказалась дезориентирована и потратила около минуты на то, чтобы глаза освоились в новых условиях. Эти минуты, как оказалось позднее, стали роковыми. Вскоре девушка успокоилась, убедив себя, что находится в полной безопасности. Но не успела она сделать и шаг, как за ее спиной выросла темная фигура, совершенно безликая и мрачная. Ее-то Эмилия и увидела в узком зеркале за лестницей, ощущая, как ноги сводит судорогой. Раздался отчётливый щелчок. Животный страх сковал всё тело, заставил остановиться с занесенной на первую ступень лестницы ногой и задержать дыхание. Может, ей показалось? Может, это всего лишь плод её разыгравшегося воображения, ведь это было бы не удивительно после всего, что ей пришлось пережить за последнее время. Но нет, звук снова повторился, теперь уже намного ближе, и Эмилия вжала голову в плечи. Она почему-то подумала о том, что-то, что бы там не стояло за ее спиной, играется с ней, словно хищник на охоте. И перспектива стать жертвой совершенно не вдохновляла. Хотелось развернуться и посмотреть страху прямо в лицо, но оцепенение не позволяло даже шелохнуться, не то чтобы изменить положение тела. За спиной снова раздались те же звуки, только сейчас смешанные с холодным, совершенно безэмоциональным, смешком. И от этого Эмилии захотелось просто спрятаться, как в детстве. Только вот детство было далеко позади, а в голову ураганом ворвалась мысль о том, что сегодня она точно умрет. В чертовом Лос-Анджелесе. В доме Тони Старка. Одна, превозмогающая животный страх за собственную жизнь и с мыслями, что хотела бы обернуть ход времени вспять. Путь на лестницу был перекрыт ещё одним преступником в маске. Эмилия Хатчерсон оказалась загнана в тупик. Повернувшись вполоборота, она краем глаза заметила совершенно темную фигуру, только что-то слева отливало серебристым блеском. Незнакомец не сдвинулся с места, продолжая стоять ровно в том положении, в котором она его застала, когда обернулась. Выхода не было, и Эмилия полностью развернулась. Ей оставалось одно из двух: либо бежать вверх по лестнице, столкнувшись с противником без особых вариантов, либо попытаться улизнуть обходными путями. У нее было одно преимущество: она знала дом лучше, чем ее враги. Холодная сталь глаз полоснула её по лицу, вызывая приступы неконтролируемой рвоты, девушка не видела лица неизвестного, даже не пыталась его рассмотреть. Она знала, что в таких случаях ни в коем случае нельзя смотреть в глаза, можно вызвать злость у нападающего. Но нападать этот «некто» пока не собирался. Девушка вдруг зацепилась взглядом за левую руку неприятеля, и еле удержалась, чтобы не закрыть рот ладонью: вместо обычной человеческой руки у него был протез. Чертовски страшный металлический протез, отливающий серебром, а на плече вырисовывалась яркая красная звезда. Что? Воспоминания тут же подкинули видеоролики из интернета и телевидения, рассказывающие о Зимнем солдате — безжалостном наемнике. Вспомнилась и школьная экскурсия в музей Капитана Америки, где рассказывалось о нелегкой судьбе Джеймса Бьюкенена Барнса. Только в последнее время люди начали отождествлять эти две личности как одного человека. Видимо, играть в гляделки у мужчины закончился интерес, и он сделал несколько уверенных шагов в сторону Эмилии. Вот сейчас ей стало страшно так, как никогда, даже несколько страшнее стрельбы в школе и угрозы на мосту. У него нет оружия, — подумала Хатчерсон. Но она была более чем уверена, что его стальная рука обладала нисколько не меньшей убийственной силой. А умирать из-за собственной тупости ей не хотелось, в любом случае, не от рук этого монстра. Девушка твердо была уверена в том, что мирно умрет в старости в любимой кроватке в окружении любимых людей, но сейчас что-то заставило её переосмыслить перспективы своего дальнейшего существования. Не что-то, а кто-то. Именно сейчас девушка была уверена в том, что теперь точно знает как выглядит смерть — она ледяным холодом мелькает в глазах этого человека. Убийцы. Последний шанс на выживание, последний рывок. Страх заставил собрать всю свою девчачью волю в кулак и напролом броситься на мужчину. Но нет, она прекрасно понимала, что он сломает ей шею в считанные секунды, поэтому ловко нырнула в сторону, отчего несколько неповоротливый, в сравнении с ней, противник замедлился, разворачиваясь после того, как Эмилия проскользнула под его рукой. А это дало девушке небольшую фору, чтобы убежать. Небольшую и совершенно бесполезную. Именно сейчас Эми пожалела о том, что измотала себя эмоционально. Но желание выжить все же давало сил двигаться дальше, босыми ногами бежать по лестнице в другой части гостиной, набивая себе синяки. Несколько раз она чуть не запнулась, но очень удачно схватилась свободной рукой за перила. Если бы девушка нашла хоть немного времени на то, чтобы осмотреть себя, то заметила бы кровоточащие ладони, настолько сильно она обхватила ими лезвие ножа, но все ее мысли были заняты только одним: как ей добраться до спальни и сотового, это единственный шанс на спасение. Преследователь нагнал её довольно быстро, и когда девушка услышала тяжелые шаги за спиной, из её горла вырвался первый жалобный всхлип. Нет, пожалуйста! Сильный удар между лопаток выбил из легких жалкие клочки воздуха, заставляя беспомощно ртом хватать воздух. Падение выдалось не самым удачным, девушка проехалась лицом по паркету, чувствуя, как неприятно защипало щеку и бровь, но обращать на это внимание не было времени. Эми быстро перевернулась с живота на спину и стала перебирать ногами и руками в жалких попытках отползти как можно дальше от преступника. По щекам уже совершенно без остановки катились слезы. — Нет, п-пожалуйста, пожалуйста! — взмолилась она, замечая на лице мужчины лишь отвращение. — Прошу, не убивайте меня, я… п-прошу вас! Она вдруг вспомнила о Питере. Ей стало интересно, где он был сейчас. Но больше всего на свете хотелось, чтобы его красно-синий костюм сейчас промелькнул перед глазами, вырывая девушку из лап преступника. Ей хотелось, чтобы гениальный мозг Тони заранее сгенерировал вероятность угрозы ее жизни, и сейчас послышался бы знакомый саркастичный голос. Она готова была простить Старку все, лишь бы он избавил её от такой смерти. Незнакомец медлил. Лишь тогда, когда он склонился над ней и дернул девушку за руки, сводя их перед ней, а после небрежно, но чертовски туго перевязал их широкой бечевкой, Эмилия поняла, что в планы человека с металлической рукой не входило её убийство. И только когда она заметила кровь на своей ладони, она поняла, что не хочет умирать. Без особой осторожности мужчина схватил девушку за правый локоть и дернул на себя, вызывая душераздирающий крик. Мушки в глазах, которые постоянно преследовали Эми, казалось, увеличились в размерах, но адская боль не позволяла акцентировать на этом внимания. В последнюю секунду она согнула ноги, словно лягушка, и изо всех сил пнула преследователя в живот. Это дало ей возможность убежать, добраться до спальни и трясущимися руками запереть дверь. Барабанный стук не заставил себя долго ждать, и Эмилия, стирая с лица кровавыми руками слезы, оставляла разводы. Она нашла сотовый и забилась в угол. В любой другой ситуации, так или иначе угрожающей ее безопасности, она позвонила бы в полицию. Но сейчас единственный, кто мог ей помочь, читал лекцию по космологии на открытии научной платформы или уже давно развлекался, отмечая знаменательное событие. Да, Тони Старк не был идеален, но он единственный, кто мог ей помочь. Кнопка вызова и долгие гудки. Никто не ответил. И во второй раз. И в третий. А Эмилия звонила, пока тремор не усилился, а телефон не выпал из рук, разлетаясь на составные части. Каждый ее новый вдох был пропитан страхом и мыслями о скорой смерти, а в дверях стало подозрительно тихо.***
— Хватит сказки сочинять, Старк, — Роуди поднял бокал в знак тоста и влил в себя целый стакан виски, даже не поморщился. Тони усмехнулся. Его друг был отличным военным, патриотом и прекрасным гражданином страны, но иногда он был туп, как пробка. Особенно в вопросах, касающихся астрофизики. — Ты только подумай, что может хранить в себе черная дыра, — Старк изрядно выпил, но не утратил способности размышлять здраво. — Ни один из наших зондов не долетит даже до ближайшей черной дыры. А я предлагаю создать голую сингулярность, как говорится, в пробирке. В лабораторных условиях. Тогда мир пересмотрит свои взгляды на трехмерное измерение, которое для нас является эталоном. Но это же глупо, полагать, что Вселенная настолько узка. — Старк, ты опять нажрался, как свинья, — вздохнул полковник Роудс, съехав на мягком сидении лимузина. — Давай, заканчивай. — Зануда, — фыркнул Старк, вытянув ноги. — Мог бы поздравить. — С чем? — С успешным стартом платформы. — Поздравляю, — Джеймс пожал плечами. Тони хмыкнул и решил, что общения с Роуди ему на сегодня достаточно. Они виделись не так часто в последнее время, ведь Джеймс трудился на благо правительства в Вашингтоне, пока Старк работал в Нью-Йорке, но при этом они продолжали оставаться лучшими друзьями. — Что там с Пеппер? — спросил чернокожий, зевая. Кто-кто, а вот он точно выпил лишнего. Но разве он мог отказаться, когда проставляется сам Тони Старк? — Да, — Тони махнул рукой. — Она съехала от меня. — Что? Ты серьезно? — Вполне. — И почему, объяснила? — Роуди нахмурился. — А то, — невесело рассмеялся Старк. — Она прислала на почту письмо, в котором содержалось сто тридцать пять пунктов того, почему она ушла. — И что же на вершине? — Я не хочу детей, — Тони пожал плечами, похлопав друга по плечу. — А она хочет, поэтому мы разбежались. Просто я не тот, с кем, вообще, нужно создавать семью. Ты только представь меня и какого-нибудь мелкого спиногрыза. — Не строй из себя ледяной айзберг, — бросил ему прямо в лицо Роуди. Положительным его качеством всегда была искренность, которую за деньги в нашем мире не купишь. И Тони знал: в любой момент от может получить от друга ту правду, которую заслуживает. — Не лезь в душу, а, психоаналитик недоделанный. — В старости останешься одиноким сгорбленным стариком, чахнущим над своим несметным богатством, — вздохнул Джеймс, отворачиваясь к окну. — И даже оставить тебе его будет не на кого, так и уйдут на благо общественности твои красно-золотые железяки. Тони решил не отвечать. Он знал, что Роуди прав, но также имел свой взгляд на правду. Ребенок Железного человека всегда будет под угрозой, а жить в бункере — это малоприятное занятие. Как только машина отъехала от научного центра, раздался голос Пятницы. — Сэр, — обратилась она к своему творцу. — Мои протоколы безопасности взломаны. В дом проникли вооруженные злоумышленники. Мисс Хатчерсон пыталась связаться с вами, чтобы вызвать помощь. Я перезагрузила систему и сообщила координаты места преступления в полицию. Мужчине показалось, что сердце остановилось. Не потому, что он испугался из-за того, что подвёл лучшего друга в вопросе безопасности его дочери, а потому что искренне испугался за жизнь Эмилии. Перед глазами всплыло серьезное девичье лицо, с укором смотрящее прямо на него, то самое выражение лица Эми, которое он видел на последок, перед тем, как девушка объявила о своем отъезде в коттедж. Тони за несколько минут оказался возле коттеджа, выглядевшего в этот вечер как-то странно одиноко. Возможно, таскать с собой костюм на любое мероприятие — это, как говорит Роуди, верх параноидальной шизофрении, но именно сейчас Старк пожалел, что не сделал этого. Возле дома стояла карета скорой помощи и две полицейские машины, освещающие красно-синими всполохами каменные стены дома. Старк выскочил из машины, не заботясь о брошенном по пути пиджаке и быстро поднялся по лестнице к дому. Ощущение, что мозг превратился в кашу, вызывало невыносимый зуд. Паника. Так называется то, что чувствовал Тони, в голове прокручивая возможные варианты развития событий, и каждый из них заставлял кровь стынуть в жилах. Нет, он абсолютно прав. Люди вокруг него находятся в постоянной смертельной опасности. — Извините, это место преступления, сэр, — перед Тони вырос широкоплечий мужчина в полицейской форме. Он нахмурился и, узнав в прибывшем героя страны, опустил взгляд. — Мистер Старк, мы только собирались сообщить вам о произошедшем… В доме пусто, преступники сумели скрыться, а девушку… Виски прострелила головная боль, вынуждая мужчину зажмуриться. Меньше всего он хотел слушать чьи-то оправдания, потому что в большей степени виноватым в произошедшем считал себя. Дом находится в прежнем состоянии, за исключением второго этажа. Тони больше всего боялся увидеть там тело Эмилии. Даже мысли о чем-то подобном вызывали зуд в кончиках пальцев. Столкнув с дороги семенящего куда-то сотрудника полиции, Старк прошел в сторону спальни. На полу в коридоре растянулась лужа загустевшей крови, в которой повяз четкий отпечаток мужского ботинка. Рядом лежал окровавленный кухонный нож, а чуть в отдалении — осколки разбитого зеркала. На секунду вспомнились слова Эмилии о том, что помощь приходит оттуда, откуда ее совершенно не ждёшь. Эта мысль больно кольнула в сердце, ведь в этот раз он не успел оказаться поблизости вовремя, чтобы помочь той, кто стал для него важной крупицей жизни. Тони боялся потерять Эмилию Хатчерсон, и только сейчас смог признать это самому себе. Он боялся потерять ее, потому что стал привязываться, потому что хотел назвать ее своей семьёй, потому что кроме нее никто не стал бы обрабатывать его раны, готовить вместе с ним ужин и просто улыбаться, искренне радуясь его возвращению домой. Только она. Только Эми. Толкнув дверь в ее спальню, мужчина столкнулся с преградой. Толкнул второй раз — дверь снова не поддалась. Нервное напряжение росло с каждой попыткой войти в спальную комнату, с каждым бессмысленным толчком в белую деревянную дверь. — Пятница, твою мать, почему дверь закрыта? — голос огрубел настолько, что Тони сам его не узнал. — Сэр, замки открыты, — отозвался искусственный интеллект. — Преграда является естественной. Тони нервно стукнул кулаком в дверь. Затем ещё раз. И ещё. — Пятница, открой чёртову дверь! — прокричал он, клацнув зубами. — Приготовь мой костюм. Но этого уже не понадобилось, потому что за дверью послышался какой-то скрежет, словно по паркету передвигали что-то тяжёлое. Старк прислушался, краем глаза заметив собравшихся за его спиной Роуди и полицейских. С ними он разберётся позднее. — Тони, это ты? — из-за двери послышался знакомый заплаканный голос, и с сердца словно рухнул десятитонный булыжник. — Эми? — Старк снова дёрнул ручку двери. — Открывай дверь, девочка. Это я. Ты в безопасности, ничего не бойся. Выходи. За дверью снова раздался шум, а через секунду дверь открылась, пропуская в коридор сначала взлохмаченную пшеничную макушку, а за ней и всю Эмилию, прижимающую руку к груди. Тони рывком преодолел расстояние между ними и, обняв девушку за хрупкие трясущиеся плечи, выдохнул разгоряченный воздух в макушку. — Прости меня, — вздохнул он, ощущая на груди солёную влагу. — Прости, что не ответил на звонок. Прости, что не был рядом. Тонкие бледные пальцы обхватили плечи Старка, вызывая терпимую боль. Девушка всхлипнула, потерялась носом о мужскую грудь и закрыла глаза. — Испугалась? Короткий кивок. — Все хорошо, — голос Тони понизился, став угрожающе сиплым. — Я найду тех, кто это сделал, обещаю. Слышишь, я обещаю тебе!***
Животный страх сковал грудь, не давая дышать, порабощая лёгкие в стальную ловушку. Нарастающий гул в ушах мешал сосредоточиться, и как бы Эмилия не пыталась закрыть уши ладонями, он не прекращался: звук шел откуда-то изнутри, вибрацией распространяясь по всей черепной коробке. Он застревал в горле, вызывая спазмы. Девушка боялась открыть глаза, она изо всех сил жмурила их, уткнувшись лбом в подогнутые к груди колени, и тихо всхлипывала. Ненависть за свою трусость смешивалась с безысходностью положения и непрекращающейся дрожью. Она боялась открыть глаза, потому что знала, что увидит их. Черные фигуры без лиц, пустые и бесполые, они окружают ее, крича, но при этом не открывая ртов. Они кричат в ее голове, они внутри. А за ними — стальной взгляд ледяных глаз и скрежет метала об метал. Красная звезда. И металлические пальцы, смыкающиеся на ее шее. Крик утонул в подушке, оставляя на ней следы слез. Кошмары стали неотъемлемой частью жизни, словно немым напоминанием о том, что это лишь малая расплата за ее жизнь, лишь малая цена, которую ей пришлось заплатить. И Эмилия знала это, поэтому и принимала эти сны как должное. Ей отчего-то казалось, что так она сможет немного искупить вину, так ее ответственность растворится в ее мучениях и не будет тащить на дно. Но эта фатальная ошибка и прибивала ее камнем в самые темные глубины, откуда собственноручно никогда не выбраться. Ноги увязли в ворсе ковра, вызывая странное чувство чужеродности. Кончики пальцев пощипывало, голова кружилась, но это было абсолютно нормально. Посмотрев на время, девушка убедилась, что проспала не более трёх часов с того момента, как Тони отправил ее в кровать в собственной спальне и проверил все замки. Эмилия тяжело вздохнула и провела ладонью по лицу, сгоняя остатки кошмарного сна. Каждый раз она проживала их, как жестокую реальность, которую сложно было отличить от иллюзии. Ей хотелось научиться отличать сны и действительность, но отчего-то у нее не выходило, лишь жалкие попытки вызывали во рту горечь досады. Из комнаты Тони она вышла, опираясь о стены; долго стояла у вершины лестницы, наблюдая за тем, как тусклый свет точечного освещения внизу пробивал мрак. Босыми ногами ступая по дереву лестницы, девушка боялась вновь столкнуться со Старком, но именно этого и хотела больше всего. Она считала себя виноватой в произошедшем, ведь если бы не сбежала с открытия платформы, то ей бы не угрожала опасность, а Старк не вынужден был бы винить себя в том, в чем он, по сути, и не виноват. Внизу оказалось пусто. Настолько, что шум большого центрального аквариума выделялся в этой пустоте разве что не громом. Заметив, что из мастерской, находящейся этажом ниже, брезжит еле уловимый стерильный свет, Эмилия заварила крепкий кофе и спустилась вниз, неловко запахнула на груди толстовку и постучалась в металлическую дверь. У Тони Старка в каждом доме была мастерская — место, где он творил, совершал открытия и отдыхал душой. Мало кто знал, в том числе не знала и Эмилия, что это место служило ему крепостью, когда мир вокруг рушился под натиском сил, ему не подвластных. Он хотел контролировать все вокруг, но жизнь словно нарочно каждый раз доказывала, что чем сильнее сжимаешь птичку в руках, тем больше вероятность того, что она сможет выпорхнуть. Тони чувствовал, что жизнь в очередной раз круто развернулась, только пока что не мог рассмотреть окрестности внимательнее. Не дождавшись ответа, Эмилия снова постучалась в дверь и с усилием надавила на ручку. Дверь поддалась и со скрипом открылась, впуская девушку в темное помещение, в котором лишь над широким рабочим столом из черного дерева горел свет. Ощущение, что она вторглась в чью-то святыню, тупой болью ударила по голове. — Тони, ты здесь? — девушка шагнула в темноту и остановилась; она чувствовала себя максимально некомфортно, хотелось вернуться в спальню и никогда больше не ступать в это место для собственного же душевного спокойствия. — Я зайду, если ты не против? — Против, но ты уже зашла, — приглушённый голос раздался откуда-то справа. Только сейчас, приглядевшись к темноте, Эми заметила Старка, полулежащего на маленьком диванчике. Он крутил в руках какую-то схему, устало зевая. Присутствие постороннего в мастерской не вызвало в нем раздражения, он вообще не был уверен, что способен испытывать сейчас что-то, помимо усталости. Поэтому, когда два карих глаза бегло зацепились за переносицу Эми, девушка почувствовала неуверенность. — Извини, — тихо произнесла она и отвела взгляд, — я не знала, что… что ты не любишь, когда здесь кто-то посторонний находится. — Не в этом дело, — вздохнул Тони, поднимаясь на ноги. Он небрежно бросил то, что до этого момента крутил в руках, на стол, и оперся на него поясницей, скрестил руки на груди и размял шею. — Тогда в чем? — наблюдая за каждым его движением, спросила Хатчерсон. — Почему ты не спишь? — Не спится, — отмахнулся мужчина. — А вот почему ты не в кровати? Эмилия хмыкнула и пожала плечами. — Не спиться, — улыбнулась краешком рта. Мужчина кивнул. Он ещё несколько секунд посмотрел на девушку сверху вниз, нахмурился и всем корпусом развернулся к столу, принявшись за дело. Что именно он делал — было понятно только ему, мужчина включил голографический стол и задумчиво пролистывая над ним безликие файлы с названием в виде числового кода, несколько раз сворачивал окно, открывал другое, снова повторял эту операцию. Эмилия смотрела на него с абсолютным восторгом, и надеялась, что она не выглядит, как психически больная, пускающая слюни на своего кумира. Но, так или иначе, Тони действительно стал ее кумиром. Не Железный человек, а тот, кто скрыт под костюмом: настоящий Тони Старк, безумно популярный, но одинокий мужчина. Легким, уже машинальным, движением Старк развернул одну из вкладок, перед его глазами вспыхнул макет странного вида схемы. — Что это? — девушка прищурилась, заправила волосы за ухо и шагнула чуть ближе к мужчине. — Если не секрет. — Я работаю над охранной системой, — продолжая крутить перед собой голографическую деталь, отозвался Старк. Эмилия понуро опустила голову. — Подойди сюда, — попросил мужчина, даже не обернувшись, а когда Эми оказалась рядом с ним, помассировал переносицу. — Преступники, которые забрались в дом, нашли уязвимое место в броне, которое я проворонил. Видишь вот это? — он костяшкой пальца ткнул в место на схеме. — Это единственная брешь, которая появляется при скачке электроэнергии. Стоит только вырубить свет, и путь в дом открыт. Охранная система была проверена тысячу раз, вероятность подобной дыры в защите была мала настолько, что я даже не учитывал ее. — Тони… — Преступники знали, куда бить, словно знали дом, но это невозможно и… — Тони, — более настойчиво повторила Эмилия, положив ладонь на плечо мужчины. — Это не твоя вина, ладно? Все обошлось. — Да, обошлось, — раздражённо оборвал Старк, дёрнув плечом, чтобы скинуть чужую руку. — На этот раз. А могло бы и не обойтись, Эмилия. Твой отец доверил мне твою жизнь, и я чуть не профукал ее из-за собственной… — Из-за чего? — Эми вздохнула, снова коснувшись плеча мужчины, на этот раз он даже не пошевелился. Тони посмотрел на маленькую бледную ладонь так, будто это был артефакт с другой планеты, причем самый мерзкий на вид. Эми заметила этот взгляд, но решила ничего не говорить по этому поводу, ведь главным сейчас было другое. — Так ты боишься подвести моего отца? — обида, возможно, надуманная юношеским воображением, ударила в спину. — Ощущение, что моя жизнь — это так, разменная монета. Взгляд карих глаз померк, почернел, заставив Эми непроизвольно отступить назад. Будто вместо Тони сейчас был кто-то другой; кто-то, с кем меньше всего хотелось сталкиваться. Мужчина медленно наступал, вынуждая Эми пятиться до тех пор, пока спина не наткнулась на стену. — Знаешь, что я почувствовал, когда увидел неотложку возле дома? — глаза горели яростью, и причина этой ярости носит имя Эмилия Хатчерсон. — Ненависть к самому себе. Потому что отпустил тебя одну. И злость на тебя, потому что ты не можешь и дня спокойно прожить, всё влипаешь в какие-то неприятности. Хочешь правду? — Не уверена, — проятнула Эмилия, вжимая голову в плечи. — Потому что ты постоянно говоришь что-то, не подумав ни разу. Глупая маленькая девочка. Провоцируешь тех, кто старше тебя в два раза, и получаешь за это каждый раз. Хватит, Эмилия. Хватит лезть не в свое дело. Иначе однажды удача не окажется на твоей стороне. — Может, так будет лучше? Тони закатил глаза. — Эмилия, твоя драматичность меня убивает, — он глубоко вздохнул. — Ты не в фильме, ты живёшь в реальности, к сожалению. И у реальности редко бывает счастливый конец, ты уже не маленькая девочка, должна понимать это. Разве ты не видишь, к каким последствиям привёл ваш с Паркером маленький секрет? Тебя могли убить, и это уже третий раз. — Бог любит троицу, — Эми виновато поджала губы, пытаясь хоть как-то сгладить конфликт. — Именно. В следующий раз тебе может не повезти. — И что ты хочешь сказать? — Я хочу сказать, что завтра ты собираешь вещи, садишься на самолёт и летишь к отцу. Для вас уже давно готовы новые паспорта на новые имена. Отныне ты никогда не вспоминаешь свое настоящее имя, своих друзей и близких. Только так мы с Гарольдом можем быть полностью уверенны в твоей безопасности. В груди начала кипеть злость, настолько концентрированная, что прожигала грудь, делала адски больно, и терпеть эту боль было практически невозможно. Эмилия закрыла глаза, ощущая, как в них копится предательски влага. — Вы с отцом отлично сработались, молодцы. Дала бы вам премию, если бы ее давали за звание «Лучшие сволочи года». Теперь понятно, чем таким важным занимался отец в Вашингтоне. Поздравляю, Тони Старк, ты избавился от ненужного балласта в своей жизни в виде девочки-подростка, которая действительно хотела доказать тебе, что даже таких, как ты, можно полюбить.