Умей смеяться, когда грустно, Умей грустить, когда смешно, Умей казаться равнодушной, Когда в душе совсем не то. Сергей Есенин
два года спустя Запомнить имя. Это, пожалуй, самое сложное, если ты живёшь другой жизнью. Акцент можно скорректировать, к чужой стране — привыкнуть, от когда-то близких друзей отвыкнуть, а вот с отождествлением с собой нового имени определенно возникают проблемы. Первые несколько недель Эмилия при знакомстве продолжала называть имя, данное ей при рождении, после чего приходилось врать про двойное имя и вызывать этим кучу подозрений. Эмилия Аврора, кто бы мог такое придумать? Через несколько месяцев она понемногу начала привыкать к новому имени и, в конце концов, смирилась с ним. Аврора Кларк. Не самое распространенное женское имя в Норвегии, спасибо за это отцу, который совершенно «не привлекает внимание». Теперь и он был уже не Гарольдом Хатчерсоном, а Мартином Кларком. В любом случае, жизнь когда-то Хатчерсонов кардинально изменилась с отъездом из Америки. Эмилия теперь даже слышать не могла слышать о Тони Старке и каждый раз, когда кто-то позволял себе произнести его имя, спешила уйти из эпицентра беседы. Поэтому и в новой школе стала, по мнению новых одноклассников, «странной». Сама она не понимала, в чем заключалась ее странность: то ли в ее отстранённости, то ли в апатичности к любой активной деятельности, но девушку мало это волновало. Она чаще всего проводила время в собственном мобильном, сама не понимая, чего именно ждёт. Хотелось, чтобы позвонил Питер, но и он исчез без следа в тот момент, когда девушка пересекла океан. Мир вдруг остановился и стал крутиться в противоположную сторону. — Эми, ты все три часа пути проведешь в своем мобильнике? — искренняя заинтересованность в голосе отца заставила девушку хмыкнуть. — Будто тебе есть дело. Мужчина сбавил скорость до 80 километров в час и, коротко взглянув на дочь, тяжело вздохнул. Они оба изменились с того момента, как начали играть новые роли. Гарольд, он же Мартин, абсолютно серьезно занялся торговлей всякой несусветицей типа брелоков и магнитов, отрастил бороду и стал носить линзы. Лишь последнее, по мнению Эмилии, шло мужчине на пользу: сейчас хотя бы на его носу не держались эти узкие увеличительные очки, он стал выглядеть куда моложе и представительнее, тем не менее, в душе оставаясь все тем же Гарольдом Хатчерсоном. Эмилия изменилась и внешне, и внутренне. Она перекрасила волосы в карамельный оттенок, стала забирать их в отвратительно строгий пучок, из дорогой и броской одежды перелезла в более комфортабельные джинсы и мешковатые толстовки, а на нос, в противовес отцу, нацепила квадратные очки в роговой оправе. За два года, что семья провела в Норвегии, изменилось абсолютно все. Эми успешно закончила школу, около года проработала в отцовском магазинчике, в глубине души зарывая мечту о медицинском колледже и дальнейшей работе нейрохирургом. Новая жизнь была спокойной, без резких виражей и, что самое главное, без смертей. Но жить вечно под надзором слишком внимательного отца оказалось практически невыносимо. Плюс сказывалось и то, что без Питера и Мэри Джейн Эмилия превратилась в ворчливую, абсолютно бестактную барышню. Возможно, бестактной она была и до вышеперечисленных событий, но никогда раньше не страдала депрессией, пассивностью и маниакальным страхом преследования. Тем не менее, спустя пару месяцев уговоров, отец согласился отправить ее в университет. — Приедешь, позвони, — попросил он, виновато улыбаясь, словно насильно отправлял дочь на другой континент. — Я понимаю, что для тебя это важно, но если ты почувствуешь себя странно, если тебе будет страшно, нет ничего постыдного в возвращении домой. — Да, пап, я поняла, — она повязала джинсовку на бедрах и подтянула лямки рюкзака, — только мой дом был в Куинсе, там он и останется. — Надеюсь, ты помнишь о том, что пообещала мне туда не возвращаться. — Угу, — потупив взгляд, согласилась девушка. — Совершенно не правдоподобно, — Гарольд скрестил руки на груди, прищурился и осмотрел зал ожидания. — Ты связалась с Мэри Джейн или Питером? Уточни, смогут ли они встретить тебя. Эми закатила глаза. — Питер трубку не берет, мы с ним ни разу после отъезда не общались, а ЭмДжей будет на работе, — на ходу сочиняла Эмилия. — Старк сможет встретить тебя. — Отец! — строго фыркнула девушка. — Надеюсь, ты не додумался разболтать ему о моем приезде? — Ещё нет. — И не нужно, я как-нибудь обойдусь без няньки. Мастер Хатчерсон криво улыбнулся, присаживаясь на одно из кресел. Он и не ждал другой реакции, но попробовать стоило. — Пора тебе простить его, у нас равноценная вина перед тобой. — Давай я сама решу, ладно? — Как знаешь, — пожал плечами Гарольд. Эмилия кивнула, проверила содержимое карманов и помахала отцу рукой. Она ещё с того рокового дня отъезда с родины мечтала уехать из этой страны, из Европы в принципе. Какое-то странно раздражение и неприязнь кипели в груди при мысли о Норвегии. Хотя Эми и понимала, что это лишь в ее голове, что страна не плохая, но ничего поделать с собой не могла. — И, пап, — девушка обернулась, спрятав руки в карманы, — ты мой отец, а Тони Старк чужой для меня человек. Гарольд понимающе кивнул. — Я очень люблю тебя, мышонок. Эми неловко улыбнулась и, развернувшись на каблуках, двинулась в сторону терминалов. И весь перелет, вплоть до Нью-Йорка, девушка не могла отделаться от плохого предчувствия. Ей всё-таки стоило сказать отцу о том, что она его тоже любит.***
Первая неделя жизни в Нью-Йорке в новом качестве выдалась весьма занятной. Несмотря на то, что она одиноко покинула аэропорт, бросая слегка завистливые взгляды в сторону радостно улыбающихся встречающих и ещё более счастливых приезжающих, девушка была удовлетворена возвращением на родину, пусть даже под новым именем. И первое, что она сделала — заглянула в свое любимое кафе на Манхэттене под названием «Танец фламинго». Но к глубокому ее огорчению, вывеска за два года померкла, официанты сменились, латте стал абсолютно невкусным, а пончики с шоколадной крошкой в два раза меньше и во столько же раз дороже. Во всем остальном жизнь Эмилии вернулась в прежнее русло, ознаменовав начало новой, студенческой, жизни. Пришлось снять квартиру в дешёвом районе, на которую уходила большая часть стипендии, устроится на работу в «ресторан» быстрого питания и ночами заунывно грустить, заучивая названия костей человеческого скелета на латыни. К концу первой недели девушка уже не так резко негативно относилась к Норвегии. Однако самым знаковым событием, произошедшим с ней за это время, стала вечерняя встреча, внесшая в жизнь свои коррективы. Коррективы, которые Эмилия хотела бы избежать. Коротая время после учебы, организовав при этом себе прекрасный ужин в кафе «Танец фламинго», девушка слушала заунывную музыку, скрывшись в самом дальнем углу зала, и бренчала ложкой о стенки чашки. Абсолютное отсутствие воспитания, — прозвучал в голове голос отца, от которого она отмахнулась как от навязчивой мухи, вернувшись к чтению «Анны Карениной». Странное ощущение, словно вот-вот должно произойти что-то важное, не покидало ее ни на секунду, лишь изредка уходило на задний план. И только в те моменты, когда, задумавшись, девушка погружалась в сюжет книги талантливого русского писателя. На Манхэттен опустилась теплая майская ночь, зажигая миллионы огней по всему острову, освещая дороги фарами спешащих по делам машин и яркими неоновыми вывесками. Город плавно входил в ночную жизнь, изменяя направление своего движения. Заложив книгу на предпоследней главе, Эмилия встала, собираясь уйти: ей стоило вернуться домой как можно раньше, чтобы успеть подготовиться в завтрашнему дню. Но ее отвлек смутно знакомый голос, ворвавшийся в сознание шквалистый ветром. — Эмилия! Вот это встреча! — из-за соседнего столика, за которым сидел в полнейшем одиночестве, встал молодой человек. Девушка напрягла зрение, чтобы как можно лучше рассмотреть черты лица и узнать в них что-то знакомое. Первым ее желанием было, конечно, встретить Питера Паркера, но когда прямо перед ней вырисовался высокий светловолосый парень, голубые глаза которого светились разве что не всеми цветами радуги, Эмилия поняла, что рада и этому. — Макс, — девушка улыбнулась, поправив на плече сумку. — Не ожидала встретить тебя когда-нибудь ещё. — Ты куда-то так резко пропала, даже не оставила номер, — растерянно вздохнул Макс, подходя на непозволительно близкое расстояние. Лишь, оказавшись в чужих объятьях, девушка недовольно нахмурилась. Ей все ещё тяжело было воспринимать чужие прикосновения, особенно после истории с Зимним Солдатом, но, так или иначе, дружелюбие, которое исходило от Макса, заставило ее нелепо рассмеяться. — Ну, ладно, — вздохнула она, первая позволив себе отстраниться. — Невероятно, — поделился впечатлениями парень. — Кстати, ты просто великолепно выглядишь. Сменила имидж? — Вроде того. Спасибо. Парень воровато огляделся, на секунду дольше обычного задержав взгляд на столике, за которым сидел. Все помещение кафе наполнилось атмосферой уюта и вечернего тепла, на окнах зажгли подсветку, а в лампах над столиками, наоборот, свет был теплым и приглушённым. Посетителей вдруг стало вдвое больше, а официанты спешно принялись лавировать между столиками, принимая заказы. Эмилия неловко улыбнулась, не имея ни малейшего понятия о том, что же следует говорить для того, чтобы как можно быстрее оказаться дома. Ей меньше всего хотелось запутаться в показаниях, а встреча со старыми знакомыми, которые знали ее исключительно как Эмилию, могла обернутся настоящим крахом. Но, с другой стороны, ещё два года назад в Лос-Анджелесе девушка планировала провести с Максом время, ведь он показался ей действительно милым и обходительным. — Слушай, — парень заговорщицки прищурился и, кивнув на столик, за которым сидел, подмигнул. — Помнится, ты обещала мне свидание? Эмилия нервно рассмеялась. — Ну… — протянула она, прижимая к груди джинсовку. — Это было два года назад. К тому же, я опаздываю. — Да ладно тебе! — Макс подхватил девушку под руку и настойчиво поводок ее к столику. — Правда, два года не виделись! Расскажешь, куда пропала, чем занималась все это время. Девушка тяжело вздохнула, все ещё не уверенная, что это хорошая идея, но медленно села за столик. — Да рассказывать то, в принципе, и нечего — медленно пробормотал она, следя за тем, как воодушевился Макс. Он жестом подозвал официанта и с видом, словно контролирует всю сложившуюся ситуацию, заказал чизкейк и два зелёных чая с жасмином. Эмилия устало потерла глаза, но все же поставила сумку на диванчик рядом с собой, решив, что ей не помешает общение с кем-то помимо новой соседки. К тому же, Макс практически не изменился с их последней встречи, оставаясь все таким же жизнерадостным и дружелюбным. Он воодушевленно рассказал о поездке на Шри-Ланку, потере паспорта и сложном многоступенчатом пути его восстановления. Оказалось, что он живёт на Манхэттене, недалеко от Центрального парка, завел себе бульдога Цезаря, который грызет все, что попадается ему на пути, а также увлекается подводной охотой. Эмилия слушала его, стараясь держать взгляд на уровне переносицы, и чувствовала, как прошлое из-за спины Максимилиана машет ей рукой и нашкодивши улыбается. Ей вспомнилась поездка в Лос-Анджелес, проведенное с Питером время и Тони, нарезающий салат и воодушевленно рассказывающий о сверхновой звезде. Настроение оставляло желать лучшего, но, чтобы не обидеть Макса, Эми приходилось улыбаться и поддерживать разговор рандомными вопросами, которые, слава богу, все ещё всплывали в ее голове. — Так я не поняла: ты работаешь или учишься? — спросила девушка, отпивая только принесенные официантом чай. Жасминовый, приторный и оставляющий на языке неприятное послевкусие. — Работаю. В Stark Industries. — В Stark Industries, — повторила Эми подпирая голову ладонью. — Складывается ощущение, что половина города работает на Старка. — Вы же, кажется, друзья. — Я тоже так думала. — Извини, если лезу не в свое дело, — парень чуть наклонился в сторону Эми и улыбнулся краешком рта. — Что-то произошло в Лос-Анджелесе, почему ты так быстро уехала и прекратила со Старком общение? — Ты прав, — Эми отодвинула тарелку с нетронутым кусочком чизкейка в сторону, перекидывая сумку через плечо и поднимаясь. — Это не твое дело. Макс резко поднялся, схватив Эмилию за руку и виновато улыбнулся. — Извини, — прошептал он, приближаясь. — Позволь, я провожу тебя? Растерявшись, девушка ничего не ответила. Ей хотелось оказаться одной и, наконец, уже перестать следить за тем, что говорит. Но Макс настойчиво сжал ее ладонь. — Ладно, — согласилась она, краем глаза замечая знакомую фигуру у входа в кафе. Макс победно улыбнулся, принимая из рук девушки ее сумку и развязно направился к выходу. Для него, наверняка, это было маленькой победой, доставившей лишь положительные эмоции. Мужчины часто пользуются вниманием женщин только для того, чтобы потешить свое раздутое эго. Но, подходя к выходу, Эми замерла, заставив Макса остановиться и непонимающий смотреть на причину замешательства ее спутницы. Прямо в глаза Эми смотрел теплый взгляд Питера Паркера и встревоженный — Мэри Джейн. Эмилия отпустила руку Макса, неловко отведя взгляд. Она почему-то не могла посмотреть в глаза своим друзьям. — Привет, Эмилия, — Питер шагнул вперёд, но остановился, словно его ударило током. — Ты… в Нью-Йорке. — Недавно приехала, — девушка пожала плечами. — А вы… вместе? Взгляд зацепился за сцепленные ладони друзей. Эми бегло улыбнулась, обходя их и направляясь к выходу. Макс, увлеченный тем, что пытался взглядом расплавить Паркера, поспешил за девушкой. — Эми, подожди, — ЭмДжей догнала подругу, слегка коснувшись ее плеча. — Я рада тебя видеть. — Да, я тоже. — Может… — она нахмурилась, не решаясь посмотреть в зелёные глаза подруги, которые в полумраке помещения казались на несколько тонов темнее, чем были на самом деле. — Может, присоединитесь к нам? Эми виновато улыбнулась. — Как-нибудь в следующий раз, — уклончиво ответила она, неловко поджав губы. — Мы опаздываем.***
— Ты понравилась мне в тот самый момент, когда решила проигнорировать меня на парковке, — в перерывах между поцелуями заявил Макс. Он был сильным и теплым, но все равно не тем, кто был ей нужен. Эмилия позволяла чужим рукам бродить по телу, не привыкшему к ласкам и прикосновениям, позволяла мягким губам целовать ее шею, оставляя влажные дорожки от уха до впадинки между грудей. Тянущее внизу живота чувство желания заполонило разум, мешая соображать, сбивая с толку, направляя каким-то странным, абсолютно абсурдным, путем. Большие руки бродили вдоль бедер, сжимали кожу, оставляя синяки. Эми прогибались под настойчивыми поцелуями, срывая с губ тихие, будоражащие стоны. Ей хотелось больше, хотелось почувствовать что-то, что могло бы заполнить необъяснимую пустоту в груди и заглушить звон в голове. Двигая бедрами в такт порывистым, нетерпеливым мужским движениям, она сжимала в ладонях простынь, сдерживала внутри крики удовольствия. Разгоряченное тело дрожало, изнывало от чужих ласк и требовало ещё и ещё. Макс гортанно прорычал, кончая, обрушиваясь на хрупкую девушку всем весом и давая ей возможность почувствовать тяжесть и влагу мужского тела. Эмилия тяжело дышала, глядя в потолок и чувствовала себя безмерно одинокой. — Я люблю тебя, — прохрипел Макс ей в шею, обжигая горячим дыханием. — Не рано ли для таких слов? — девушка села в постели, сдернула со стула бюстгальтер, без особого труда застегнув его на спине. — Снежная королева, — грудной мужской смех показался смутно знакомым, но девушка мотнула головой, чтобы отогнать навязчивые мысли. — Это меня заводит. Шершавая ладонь скользнула вдоль живота, спускаясь ниже, вынуждая Эми рефлекторно сжать ноги. Она не чувствовала ничего, кроме отвращения за совершенный поступок, но действительно надеялась, что после этого станет легче, проще, что чувство брошенности и преданности уйдет. Но оно продолжало грызть ее изнутри, словно за ним скрывалось что-то гораздо большее и существенное, чем обида. Полумрак комнаты нагонял тоску. Эми, сглатывая раздражение, сбросила с себя чужую руку. Холодный ночной воздух, проникающий в спальню через окно, приносил с собой спокойствие. Макс настойчиво надавил на женские плечи, вызывая в них хруст. — Давай не сейчас, — Эмилия недовольно прошипела от того, насколько больно мужские руки вцепились в нее. Она нервно дернулась, поднимаясь на ноги и подходя к окну. Кислород, насытивший мозг, вызвал головокружение. Взгляд зацепился за пустую бутылку красного вина и два бокала, на одном из которых отчётливо проявлялись следы кроваво-красной помады. Отвращение к самой себе заполнило пространство в груди, разрослось и теперь давило на ребра. Хотелось закрыться в ванной, засунуть два пальца в рот и избавиться от содержимого желудка, а потом несколько часов стоять под струями горячей воды, тщетно надеясь на то, что с ними в водосток уйдет и какофония чувств. Всегда ей казалось, будто она из множества вариантов решения обязательно выберет единственно правильный, но сейчас эта схема дала сбой. В голову тупым камнем ударило чувство стыда. «Глупая маленькая девочка, — прозвучал в голове голос Старка. — Провоцируешь тех, кто старше тебя в два раза, и получаешь за это каждый раз». Перед лицом всплыло размытое загорелое лицо с двумя насыщенно-карими глазами. Оно словно было в нескольких сантиметрах от нее — просто протяни руку и коснись колючей щеки; прищурься — заметишь расползающиеся от глаз лучики морщинок. Зажмурившись, Эми выпроводила из сознания образ Тони, он стал для нее достаточно далёким, чтобы забыть детали. Но они не забывались, настолько яркий след он умудрился оставить в жизни обычной девчонки из Куинса. Почувствовав дыхание на макушке, Эмилия раздражённо прикрыла глаза. Мужская рука скользнула от макушки вниз. Макс, плавными движениями собрав волосы в хвост, закрутил его на кулак, пока не упёрся костяшками в затылок. Эми нахмурилась, дернула голову в сторону и прошипела оттого, что парень вырвал ей клок волос. — Что ты делаешь? — крикнула она, обхватив ладонями его запястье. — Отпусти, мне больно. Смех Макса перестал быть озорным и дружелюбным, изменив свою тональность. Теперь казалось, что его смех принадлежит самой Преисподней. Парень прижал девушку к подоконнику, который больно врезался в оголенный живот, и резко дёрнул волосы вниз. На секунду Эми показалось, что он сломал ей шею или полностью одним движением снял скальп. Болезненный крик утонул под потолком. — Какого хрена ты делаешь, совсем больной? — взвыла девушка, ногтями впиваясь в мужское запястье. — Отпусти меня! Почувствовав под ногтями теплую жидкость и то, что Макс ослабил хватку, Эмилия попыталась освободиться. Но сильный удар по щеке дезорганизовать. Она обеими руками закрыла лицо и простонала от боли. Голова заболела, а ощущение головокружения усилилось, напоминая о ее последнем вечере в Лос-Анджелесе. Нечто отдаленно похожее она чувствовала в тот день, борясь с подступающей тошнотой и звоном в ушах. Небрежным движением Макс развернул девушку к себе лицом, обхватив ее голову и с пугающей улыбкой потерся носом в ее плечо. С трудом сквозь затуманенное сознание просачивалось понимание происходящего. Она словно оказалась под десятиметровым слоем воды, слышала лишь отголоски, доносящиеся с поверхности. Этими отголосками были слова Макса — бессмысленные и, казалось, пустые. Он шептал ей что-то на ухо, больно впиваясь острыми пальцами в талию. Голова абсолютно ничего не соображала, лишь подкидывала странные воспоминания двухлетней давности. Словно история повторяется, движется по спирали и искрами пробивает в голове дыры. — Что ты подсыпал мне? — балансировать на границе реальности и забвения было тяжело, приходилось хвататься за ощущение боли, которое сопровождало каждое прикосновение Макса. Тот рассмеялся ей прямо в лицо, блеснув льдинками глаз. Эмилия попыталась сфокусироваться на его лице, но вместо этого уловила какое-то движение в коридоре и красно-золотой костюм, ярким отблеском ослепивший ее. Тони Старк. Девушка почувствовала, как сердце радостно вздрогнуло, а судьба помахала ей билетом в страну спасения. Но Железный человек остановился в нескольких метрах и замер, узкие глазницы костюма смотрели с презрением, а после и вовсе сменились стальным взглядом серых глаз. Железный человек рассеялся в воздухе от одного резкого движения металлической руки. Красная звезда увеличилась в размерах, вытекая в кровавое пятно под ногами Зимнего Солдата. — Догадливая малышка, — голос Макса снова вернул в реальность. — Это мышьяк, в небольших дозах вызывает галлюцинации. Забавно, никто не знает, как пошутит над тобой твой одурманенный разум. Эми, не веря его словам, отрицательно замотала головой. Это сон. Это всего лишь чертовски реалистичный затянувшийся сон. Он скоро закончится, а она проснется в комнате рядом с сопящей соседкой и ее мопсом. — Тебе казалось, что ты видишь Зимнего Солдата, идиотка, — продолжал Макс, ради забавы блуждая пальцами вдоль ее шеи. — Но ты и не придала значения тому, что он под контролем Стива Роджерса. Твое воображение показало тебе то, чего ты больше всего боялась. Интересно, правда? А, если подумать, я думал, что ты догадаешься сама. Не составило труда отравить тебя в первый раз: втереться к тебе в доверие, а, будучи работником кухни, не так сложно подмешать в один бокал пакетик с отравой. Дать денег подростку, рассчитывающему на грант за то, чтобы он доставил тебе шампанское. Ты же была слишком занята тем, что взглядом проедала дыру в Тони Старке. — Господи, — Эми закашлялась, лёгкие словно сдавило в тиски, а тело перестало слушаться. — Этот идиот Старк тогда все испортил, заметил, что с тобой что-то не так. Но препарат уже успел впитаться в кровь и двигался к твоему мозгу. А через часик, как раз в то время, когда ты оказалась дома, начал действовать. Эмилия не верила своим ушам. Ей хотелось кричать от негодования, биться в истерике и плакать, но ничего из этого не выходило. Она утратила контроль над собой и все, что могла — следить за полными ненависти глазами Макса и слушать его голос, громовыми раскатами попадающий в мозг и разрядом бьющий в нейроны. — Это все ты… — сипло пробормотал Эми, пытаясь оттолкнуть его, но лишь напрасно потратила силы. Сопротивление, которое она пыталась оказать, не имело на Макса никакого воздействия, вызывало лишь его саркастично злую улыбку. Как она раньше не замечала в нем этого, ведь он был так мил с ней. А все эти случайные встречи, выходит, были лишь часть плана. Но какого? — Конечно, я, — продолжил Макс, чуть склонив голову в бок. — Самым сложным было попасть в самый охраняемый дом мира, но и тут нам помогла ты, сама того не подозревая. Тогда, в парусном клубе, ты попросила подержать твой телефон, пока искала уборную. Труда не составила загрузить туда программу-вирус, способную повредить любую охранную систему изнутри. И в тот момент, когда из дома ты совершила любой звонок или написала сообщение — программа начала свою работу, выстраивая брешь. А мы ею, потом, воспользовались. Казалось, что ему нравится раскрывать все карты, когда остался последний ход. Он прямо упивался своей победой, слащаво улыбаясь. Словно это все для него было игрой, на кону которой стоял главный приз. Эмилия, не способная держать себя на ногах, осела в ноги человека, в ком и не могла заподозрить виновника ее несчастий. Макс раздражённо фыркнул и без особой осторожности схватил ее за руку, усадив на стул. Сам достал из заднего кармана раскладной охотничий нож и демонстративно покрутил его перед лицом девушки. Она ощущала, как смерть в очередной раз бродит где-то на периферии, но медлит, дожидаясь антракта. — Дернешься и мне не составит труда перерезать тебе шею за считанные секунды. Эмилия молилась всем богам, чтобы именно в это время не решила заявиться ее соседка Тина, которая всегда возвращается с прогулки со своей собакой примерно в это время. Она никогда не снимает наушники и даже вряд ли что-то заподозрит. — Хочешь дослушать историю до конца? — ухмыляясь, поинтересовался Макс. — Я хочу узнать причину, по которой ты это делаешь, — голос ослаб, приходилось напрягать голосовые связки. Звериный смех разрезал тишину. — Ты и правда не догадаешься? — хмыкнул парень. — Почему-то мне все равно хочется думать, что ты немного сообразительнее, чем кажешься. Что же… Надеюсь, ты все ещё помнишь теракт в твоей школе в Куинсе? Тот самый, когда ты включила сирену и собственноручно подставила под обстрел десятки невинных детей. — О, Боже… — Бог тут не причем, — резко прорычал Макс. — Я не всегда был преступником, как ты догадываешься. Раньше у меня была семья. Не такая богатая, как у тебя, конечно, но меня все устраивало. Мой младший брат Эрик в тот день впервые пошел в «самую перспективную школу района». Представляешь, проучился там целый день, а после уроков, оставшись, чтобы помочь трудовику убрать бракованные детали, умер от семи огнестрельных ранений. Ему было тринадцать… он мечтал стать супергероем и верил, что в каждом человеке есть что-то хорошее, ему просто нужно помочь найти… это в глубине души. Голос Макса дрогнул, но он тут же взял себя в руки, взгляд вновь очерствел. — Правительство, а если покопаться в документах, Тони Старк, выделило в виде компенсации тысячу долларов. Щедро. А, главное, с сочувствием. В письме было написано: «Приносим соболезнования по поводу смерти Рика Пэйна». Штука в том, что моего брата звали Эрик, он ненавидел, когда его называли Риком. А однажды, решив навестить родителей, я нашел мать в ванной с перерезанными венами. Отец спился, продал машину и проиграл дом. Двое похорон за один месяц. А тебя даже не было на них. — Макс… — Эми всхлипнула. — Мне очень жаль… правда. — Хватит, — рявкнул парень. — Не делай вид, что тебе есть до этого дело. Я потерял все. Семью. Работу в полицейском участке, а это ведь я помог твоему отцу найти тебя среди трупов. Он однажды помог моему, устроил на работу. Я тогда понятия не имел, что это ваша семья убила моего брата. Макс шумно поднялся, приближаясь к девушке, и склонился над ней. Глаз нервно дернулась, отчего Эмилии захотелось закричать, но она постаралась сконцентрироваться на происходящем. Казалось, что с каждой минутой ей становится хуже и хуже. Ледяное острие ножа коснулось ее щеки. Лицо Макса побагровело, на шее и лбу выступили вены, словно в голове этого человека происходила настоящая борьба. И Эми хотелось бы, чтобы победа оказалась на той стороне, которая хотя бы не причинит ей существенного вреда. Макс нервно дернулся, лезвие ножа, на полсантиметра вошло в кожу. Эми пискнула, от боли из глаз непроизвольно брызнули слезы. На лицо парня вновь вернулась хищная улыбка и, оставив на губах девушки влажный поцелуй, он сел на кровать, которая прогнулась под его весом. Он сумасшедший, — подумала девушка, стараясь не обращать внимание на кровь, стекающую вниз по шее. У нее нет другого выбора. Ей нужно как-то выбираться. И никто ей в этом не поможет. — А ты мне нравилась, — задумчиво произнес парень. — Даже очень. Но разве бы такая как ты посмотрела на меня когда-нибудь? — Макс, послушай, — Эмилия сглотнула подступивший в горлу комок. — Если бы я знала, что произойдет нечто подобное, я бы никогда не сделала этого. Правда! — Заткнись! — заорал он. Девушка зажмурилась от страха и вжала голову в плечи. — Я клянусь, я не знала, что такое произойдет! Ты же знаешь, что я сама была среди этих ребят. — Но ты жива, хотя меньше всего достойна жить. — Да, я знаю, — Эми чувствовала, как соленая влага щиплет рану на щеке. Но она не знала почему именно плачет: из страха за собственную жизнь, из жалости к себе или из-за вины, которая вновь обрушилась на нее волной цунами. Нечто подобное должно было произойти, она это знала. Но продолжала верить, что этот страх и эта боль пройдут мимо, зарастут слоем мха и не будут мозолить глаза. Глупо. — Думаешь, я не виню себя из-за случившегося? — голос дрожал, выдавая подвешенное состояние и приближающуюся истерику. — Я ненавижу себя за это. Или ты думаешь, я никого не потеряла? Мой лучший друг закрыл меня собой от пуль, а я ничего не могла поделать. Как бы я хотела оказаться на месте Джексона или твоего брата, чтобы… Макс! — девушка почувствовала, что комната начинает крутиться, словно Эми оказалась на карусели. — Я просто хотела спасти своих друзей. Тот раздражённо мотнул головой, прогоняя прочь какие-то свои мысли. А Эмилия уже не могла даже говорить, чувствуя невыносимый жар, распространяемый по всему телу от головы. — Что со мной происходит? — почти неслышно спросила она. — А я не помню сколько пакетиков мышьяка добавил в твой бокал… И сатанинский смех взорвался в голове Эми за секунду до того, как она потеряла сознание. …Она распахнула глаза в тот момент, когда над ней склонился Макс. Закричав, Эмилия резко села в постели и, поджав ноги к груди, впервые почувствовала стыд. Она была в одном нижнем белье, а тело ломило, словно оно только что перенесло горячку. Поджимая пальцы на ногах и стараясь не смотреть в глаза преступнику, Эмилия прокручивала в голове всю информацию, которую получила в скомканном виде за десять минут. Хотелось перезагрузить систему и навечно стереть из памяти эти данные, но и барьер совести не позволял сделать этого. Все, о чем она могла думать это о том, когда же все это, наконец, закончится. Девушка была уверена, что на теле не осталось живого места, все оно болело и пульсировало, словно воспалённый нерв. И лишь на щеке появилась узкая полоска пластыря. Исподлобья посмотрев на сидящего на стуле Макса, Эми вздохнула. Он перегородил все возможные пути отступления. — Я сказал твоей подруге, что мы отлично проводим время вместе, — парень размял шею и навалился на спинку, которая протяжно проскрипела под его весом. — Тина, кажется. — Что ты с ней сделал? — почувствовав, что силы постепенно возвращаются, Эмилия дернулась в сторону Макса, но вовремя себя остановила. Тот ухмыльнулся. — Ничего, — заверил он. — Сказал, что я твой парень и вернулся из другой страны. Она любезно согласилась погулять ещё пару часов со своим отвратительно слюнявым псом. — Пообещай, что ничего с ней не сделаешь, — Эмилия опустила ноги на холодный пол и вздрогнула от неприятных ощущений. — Не она мне нужна. Чувство захлопнувшейся мышеловки никуда не исчезло. Теперь, когда у Макса, выстроившего и воплотившего в жизнь такой план, в руках оказалась конечная цель, у Эми не было шансов. Он прекрасно это понимала и думала только о том, что из-за собственной глупости умрет с ощущением одиночества и ненужности. Он жалела, что не сказала отцу, что любит его. Жалела, что сбежала, как только увидела Питера и Мэри Джейн вместе. И больше всего жалела, что так и не доказала Тони Старку, что его можно любить. И единственным желанием было попросить прощение перед Джексоном. Хотелось верить, что если она действительно умрет сегодня, у нее появится такая возможность. — Ну, что ж, — Макс хлопнул себя по коленям и встал, заставив Эми сжаться от страха. Удивительно, но ещё час назад она позволяла этому человеку прикасаться к ней, целовала его. А сейчас в его планы входило ее убийство. — И что дальше? — не поднимая взгляд, спросила девушка. — Могу исполнить твоё последнее желание, если угодно, — Макс пожал плечами. — Отпусти меня. Парень нахмурился и, отступив на несколько шагов назад, спрятал руки за спиной. — Ладно, — согласился он, поиграв бровями. — Поиграем. У тебя есть фора, скажем, пять секунд. Время пошло. Паника, охватившая Эмилию с ног до головы, не позволила ей с первого раза подняться на ноги, но девушка бросилась на утек сразу же, когда тело адаптировалось к вертикальному положению. С каждым шагом внутренности словно переворачивались, а ноги тяжелели, но девушка упорно двигалась вперёд с надеждой на спасение. Шансов у нее было мало, но однажды ей уже удалось сбежать от этого человека: там, в Лос-Анджелесе. Дыхание сбилось, сердце пропускало удары, и чем дольше Эмилия бежала, тем меньше сил у нее оставалось. Слезы застилали глаза, мешая ориентироваться в пространстве. Пробежать далеко она не смогла, потому что была схвачена сильной рукой за предплечье и практически прибита к стене. Макс прорычал, словно дикий зверь, и изо всех сил ударил ее головой о настенную картину. Стекло рассыпалось, мелкие осколки остались в ранах. Но боль уже не выступала ярким впечатлением, она была постоянным фоном и сопровождала каждое движение. Лишь слезы продолжали катиться из глаз непроизвольно, только они говорили о наличии чувств. Удар. Ещё один. И Хатчерсон медленно сползает вдоль стены, не чувствуя ничего, кроме досады. Она профукала свой единственный шанс на спасение. Сильная рука обхватила ее горло и сжала его в тиски, перекрывая воздух. От кислородного голодания мозг заставил работать руки и ноги, которыми Эмилия беспорядочно отмахивалась, не принося противнику однако весомого вреда. Лёгкие сжимались, ртом девушка пыталась схватить важный для жизни кислород, но не могла. Мушки перед глазами сменились кромешной темнотой, а из горла вместо крика вырывались последние хрипы. Но в этот момент Макс ослабил хватку, продолжая игру. Эми закашлялась, хватая ртом воздух, забрасывая его даже с избытком, лишь бы ощущать, что все ещё может дышать. Рывком ее поставили на подгибающиеся ноги и, из последних сил борясь за жизнь, Эмилия оттолкнулась от мужского плеча, вцепившись пальцами свободной руки ему в глаз. Если уж не спасётся, то оставит достаточно улик, указывающих на убийцу. Не ожидавший подобного, Макс закричал и выпустил девушку из рук, толкнув ее спиной назад. Она не осознала, что именно произошло. Она даже не могла с точностью сказать сколько времени заняло падение, но отчётливо слышала хруст ломающихся костей и приглушённый хлопок. А через секунду после падения — звонок в дверь и такой важный в тот момент голос: — Эмилия, это Питер Паркер. Открой, пожалуйста, нам нужно поговорить!***
— Подожди, — притормозил друга Старк, складывая ноги на кофейный столик. — Кейси? Недавно же была Сара. Полковник отмахнулся от него и рассмеялся, допивая остатки виски. У Тони не было особого интереса обсуждать любовные похождения лучшего друга, но они слишком давно не виделись, чтобы проводить этот вечер в тишине. К тому же, Джеймс ближе к вечеру должен был лететь в Лондон на подписание очередного договора, в детали которого он никого не мог посветить. — Военная тайна, — твердил уже подвыпивший Роуди. — Вот ты, Старк. Ты гражданский, и все эти твои… — он помахал руками, над головой, — все эти игрушки летающие — это сущая ерунда по сравнению с тем, что делаю я. — Правда? — Тони скрестил руки на груди, устало зевая. — Давай, обоснуй наезд. — Какой наезд, брат? — темнокожий мужчина похлопал собеседника по плечу и икнул, вызывая у друга снисходительную улыбку. Чаще всего они меняются местами, сегодня определенно день начал свой ход не в том направлении, жди беды. — Просто объясни, чем твои военные переговоры важнее моих костюмов? Роуди задумчиво почесал затылок. — Вообще-то, мы решаем будущее нашей страны, строим союзы и все такое. — И все такое, — кивнул Тони. — Поэтому ты ходишь с протезом от Stark Industries и в одном из моих костюмов? — Я Железный патриот! — Роуди поднял бокал, расплескав алкоголь на диван и на Старка. — А это костюм от Версаче и мой новый кожаный диван, — устало отметил Тони, вздыхая. В общем и целом, исключая испорченный элемент гардероба, Старк был рад встречи с Роуди, но все же хотел как можно скорее остаться наедине со своими мыслями. Он тяжело вздохнул, убирая виски в бар. — Пятница, закажи еды из ресторана, — обратился он. — Итальянская кухня или французская? — На твое усмотрение. — Заказ оформлен, сэр. Доставка прибудет в течение часа. Поджав губы, мужчина цокнул языком. — Знаешь, — обратился он к Роуди. — Я Железный человек, в конце концов, а они не могут доставить еду немного быстрее. Хотя бы из уважения. — Её же ещё приготовить нужно, — разумно заявил полковник. — Логично, — Старк щёлкнул пальцами. Он собирался налить себе кофе, но его отвлек голос Пятницы. — Сэр, вам звонит Питер Паркер, — мужчина нахмурился и потёр переносицу. — Сказать, что вы на совещании? Тони цокнул языком, борясь с терзающими его противоречиями. Он видел в Питере невероятный потенциал, гениальный ум и светлое будущее, но только в том единственном случае, если он уберет свой паучий костюм на самую верхнюю полку шкафа и забудет о его существовании. — Ты все ещё нянчишь Паучка? — хмыкнул Роуди, почесав подбородок. — Он у меня «на стажировке» скажем так, — уклончиво отметил Тони. — Видишь ли, я не могу втягивать пацана в свои дела. Джеймс понимающе кивнул, наливая два бокала алкоголя и, протягивая один из них Старку, похлопал его по спине. Тони прищурился, рассматривая, как блики света играют с янтарной жидкостью в стакане, и принял его из рук друга. — Может, тебе его усыновить? — - предложил Роуди. — Господи, ты идиот, — Старк закатил глаза, отмахнувшись от друга, и залпом осушил стакан. Алкоголь обжег горло и разлился по телу приятной теплотой. — Да нет, я понимаю, на самом деле. Переживаешь, как бы с парнем не случилось что по твоей вине. Только вот он и сам может вляпаться в историю покруче. — Это точно, — вздохнул Тони. — Пятница, соединяй. Шум и тяжёлое дыхание в трубке говорило о том, что Паркер бежал. Старк и Роуди переглянулись. — Вот, уже вляпался, — прошептал Тони, указательным пальцем покрутив над головой. Джеймс пожал плечами. — Да, Питер? — серьезно ответил мужчина и, подумав, налил себе ещё выпивки. — Мистер С-Старк! — от того, что Паркер закричал в трубку, обоим мужчинам показалось, что в головах у них взорвались петарды. — Мистер Старк! Тут такое дело… в общем, эм… даже не знаю, как сказать. О, кстати, я не отвлекаю? А то вдруг вы на совещании, а я тут не могу двух слов связать и… как-то неловко получается. — Питер, — Тони устало вздохнул. — Ближе к делу. Что на этот раз? Паркер на несколько секунд замолчал, словно, вообще, передумал говорить, но вскоре выдохнул. — Эмилию хотели убить, её забрали на скорой, там… в общем, вроде как всё серьёзно, я не знаю. Нужна ваша помощь. Тони резко выпрямился, чувствуя, как через позвоночник продели металлический стержень. От него прерывистыми импульсами разошлись электрические разряды, обездвиживания. Перед глазами всплыло размытое улыбающееся лицо с яркими зелёными фонариками глаз и лезущими в них прядями пшеничных волос. Сердце замедлилось и вот-вот грозилось остановиться. Сглотнув, мужчина провел ладонью по волосам, выпуская из лёгких разгоряченное воздух. — Гарольд рядом? — мысли словно плавали в расплавленном битуме, их было трудно вытянуть на свет. — Нет, там никого не было, кроме нее. Я решил проследить за ней и проверить, все ли хорошо, а когда позвонил в дверь, никто не открыл. И я влез в окно, — парень запнулся. — Она лежала внизу, вся избитая и… — Что? — нервно спросил Старк, бросив стакан на кофейный столик. Он разлетелся на осколки у его ног. — Без одежды. Сердце кольнуло. Старк дернулась в сторону, чтобы найти свой мобильник. — Пятница, готовь мой костюм, — срывающимся голосом приказал он. — А ты, Питер, какого хрена делаешь в Норвегии? — Какая Норвегия, мистер Старк? — Питер, кажется, чувствовал неловкость. — Она в Нью-Йорке. …Пятнице не составило труда прошерстить огромное количество информации, закрытой для публичного доступа, чтобы определить в какую именно больницу была госпитализирована девушка по имени Аврора Кларк. Тони добрался до госпиталя в считанные минуты, пренебрегая любыми, казавшимся в тот момент ненужными, правилами безопасности. Но это время казалось целой вечностью, а в совокупности с безмолвием Пятницы оказалось просто нестерпимым. Тони думал о том, что слишком часто ему приходилось переживать за дочь лучшего друга, но это ощущение привязанности к ней не проходило, оно лишь усиливалось и зрело, чтобы однажды оказаться настолько огромным, что избавиться от груза ответственности будет невозможно. Конечно, Тони понимал, что его вины в произошедшем нет, но все равно продолжал ощущать эту кипящую ярость в груди. Ведь он действительно думал, что новым именем оберегает ее от любой опасность, которая только возможно. И совершил фатальную ошибку. Стены больницы давили бетонными тисками, а лабиринт коридоров сводил с ума. Казалось, что в голове нарастающим гулом воет сирена скорой помощи. Тони нервно оглядывался по сторонам, теряясь в однотипных коридорах здания, перебирая в руках оказавшуюся в кармане спортивных штанов связку ключей. У него даже не было времени переодеться, но заполненное мыслями о Эмилии сознание не давало думать в том направлении. Он помнил теплую улыбку, которую она дарила, просто проходя мимо, просто потому, что для нее это не составляло труда, а для него значило так много. Он помнил глупую наивность, но вовсе не плохую, наоборот. И так хотелось бы верить, что не эта ее наивность привела девушку к отправной точке в Нью-Йоркской больнице. Но ярче всего перед глазами стоял ее праведный гнев, желание докопаться до правды и абсолютно бестактная юношеская рискованность. Больше всего ему хотелось встретиться с зелёными глазами, смотрящими на него с доверием и душевной теплотой. Словно она — часть его семьи. Коридор перед операционной оказался пуст, лишь в самом дальнем углу, пренебрегая сидениями, на полу сидел Питер Паркер. Он привалился спиной к стене и пустым взглядом смотрел на собственные руки, в которые впиталась темная кровь. Эмилина. Опухшее от слез лицо парня не выражало ничего, кроме скорби и страха. Старк сглотнул и уверенно направился к нему. Но уверенность это была нагнанная, поддельная, которая могла разбиться в пух и прах в любой момент. Ведь он хотел показать, что держит все под контролем, что может на что-то повлиять. А в действительности сейчас был беспомощен, а жизнь дорогого ему человека всецело принадлежала хирургам. Он не знал — кому именно, не знал их квалификацию и стаж работы, но сейчас это было неизбежно, и как бы Тони не хотел, его деньги бесполезны. Как и он сам. Тони размял челюсть и, остановившись напротив Паркера, присел Рядом на корточки. Тот не обратил на него ни малейшего внимания. Вел себя так, что не видел ничего и никого вокруг, словно находился в состоянии транса. Но Тони знал, что это: это страх. Его невозможно выплеснуть, лишь пережить в себе. Либо позволить кому-то помочь с этим. Тони не позволял, но хотел помочь мальчишке, ставшему ему практически сыном. — Питер, — обратился Тони, не сводя с него глаз. Парень резко дернулся, отозвавшись на свое имя. Красные глаза, вздутые на шее вены, разбитые в кровь кулаки. Как хотелось и Тони выплеснуть свой гнев, но он знал, что это лишь раззадорит огонь в груди, заставит его гореть с большей силой и интенсивностью. Пусть медленно и долго тлеет, чем сжигает все изнутри. — Мистер Старк, — Паркер посмотрел ему в глаза и снова отвёл взгляд. — Она… там. И он ткнул указательным пальцем в сторону операционной, устало склонив голову и даже не стараясь ее поддерживать. Тони вздохнул, положил ладонь на плечо Питера. — Это я уже понял, — голос сел и Старку пришлось прочистить горло. — Ехал бы ты домой. — Нет, — Питер резко вскочил на ноги, словно ему заменили батарейки. — Я здесь побуду. Мне тут… хорошо. И снова понурил голову. Тони кивнул. — Ладно, — согласился мужчина. Молчание отнюдь не было неловким, оно давало каждому хоть немного разобраться в том обвале, который произошел после плохих новостей. Его невозможно было убрать за пять минут, в равной степени как и за пару месяцев. Лишь одно лекарство могло оказать чудодейственные свойства: это сама Эмилия. У Питера в голове образовалась настоящая мешанина. Он бы даже сказал, что мысли превратились в желе, но на это не было сил. Единственное, о чем он мог думать, что занимало его мысли — было неподвижное тело Эми и дикий страх за ее жизнь. Оставляя Мэри Джейн одну, он словно чувствовал что-то неладное, словно предвидел своим паучьим чутьем. И не ошибся, но испытал то, что не испытывал уже очень давно. Желание отомстить. Которое, однако, сместилось на задний план тревогой и настоящей паникой за жизнь лучшего друга. Пусть они давно не общались. Пусть Эмилия исчезла. Но это не изменило его к ней отношения. — Мистер Старк. Мужчина ответил не сразу. — Да? — словно очнувшись от плена сна, отозвался он, но Питер его прекрасно понимал. — С ней все будет хорошо? Старк не ответил. Он до боли и хруста сжимал кулаки, стискивал зубы, но внешне оставался спокоен. Если сейчас он позволит панике взять власть над телом, то сможет ли ее сдерживать эмоционально неуравновешенный Питер? — Мистер Старк? — Расскажи, что ты увидел, когда нашел ее? Юноша сглотнул, говорить об этом не хотелось, но другого выхода не было. — Она лежала под лестницей. Я сначала подумал, что она упала. Подбежал, проверил пульс, но ничего не почувствовал. В панике позвонил в службу спасения. Я боялся трогать ее, боялся сделать ещё хуже и усложнить врачам работу. — Ты молодец, — Тони кивнул. — Все правильно сделал, — и, задумавшись, помрачнел. — Ты сказал, что она была без одежды. — В нижнем белье, но да, — Питер помрачнел. — Может, она спускалась попить или что-то в этом роде. Старк снова не ответил, погрузившись в свои мрачные мысли. И даже не сразу заметил вышедшего из операционной врача. Питер и Тони, забыв обо всем, подскочили с мест, оккупировав уставшего на вид хирурга. На его бейдже значилось имя Честер Блейд. Стрельнув в Питера строгий взгляд, намекающий на то, что ему в разговор лучше не вмешиваться, Тони обратил свое внимание на медработника. Доктор устало вздохнул и, на секунду прикрыв глаза, обратился к Старку. — Вы — отец? Секундное замешательство и понимание, что в любом ином случае ему не скажут ни слова. — Да. — Хорошо, пройдёмте в кабинет, нужно серьезно поговорить. Старк кивнул, направляясь за доктором. Питер, до этого переминавшийся с ноги на ногу, не выдержал и догнал их уже в смежном коридоре. — Доктор, скажите только, она жива? Мне очень нужно знать! Тот снисходительно взглянул на Паркера и, сняв очки, коротко ему кивнул. …- Располагайтесь, — доктор Блейд указал на кресло за круглым столом, а сам, вымыв руки, сел в его главе. Тони, беспокойно осматриваясь по сторонам, чувствуя себя полнейшим кретином, сел в кресло и зацепился взглядом за висевший на стене диплом. Одно радовало точно — до медицинской практики этот доктор был допущен. Врач сдвинул в сторону кипу бумаг и облокотился о стол, чуть наклоняясь в сторону своего собеседника. Он на секунду заглянул в медицинскую карту и, поджав губы, хмыкнул. — Мистер Кларк, — обратился он, постучав указательным пальцем по столешнице. — У меня для вас сразу несколько новостей, большинство из которых вас не порадуют. Тони коротко кивнул и зажал виски между указательным и большим пальцем правой руки. Складывалось ощущение, словно он попал в западню собственного кошмара и никак не может из него выбраться, а происходящее вокруг стремительно набирает обороты. — Я слушаю, — поторопил доктора Тони. — Излагайте все, как есть. — У вашей дочери множественные переломы: два сломанных ребра, одно из которых проткнуло лёгкое, вызвав пневмоторакс. Также переломы бедренной и берцовой кости, перелом со смещением предплечья. Все это вследствие падения с высоты. С каждым сказанным доктором словом Тони хотел, чтобы все это досталось ему в удвоенном количестве и с пятикратным болевым ощущением. Но продолжал слушать, сжимая челюсть до скрежета зубов. — Все переломы вызваны падением с лестницы? — уточнил Старк. — Позвольте мне закончить, — одернул его доктор Блейд, вздохнув. — - Помимо прочего у девушки перелом поясничного отдела позвоночника и полный отказ рефлекторных функций нижних конечностей. Тони побледнел. В голове никак не укладывалось то, что произошедшее действительно может быть реальностью, настолько жестокой она была. Мужчина откинулся на спинку кресла и приложил к разгоряченному лбу ладонь. Растерянность и ступор не давали мыслить здраво. — Вы в порядке? — встревоженно поинтересовался доктор и, получив отмашистый жест рукой, продолжил. — Также у мисс Хатчерсон многочисленные следы побоев. На этих слова Тони вздрогнул. Он поднял на доктора полные ненависти к миру глаза и в ожидании вердикта замер. — Необходимы несколько пластических операций на лице, а также… — С этим я разберусь сам, — голос Тони был суровым и холодным. — Когда её можно будет транспортировать? — Боюсь, что это невозможно на данном этапе. — В таком случае, готовьтесь к приему моих специалистов, они займутся лечением Эмилии. Доктор хмыкнул и, несколько презрительно поджав губы, кивнул. — Это ещё не всё, — вновь перебил он. — Дело в том, что незадолго до избиения у мисс Кларк был половой акт. Эти слова кувалдой выбили из Тони весь дух. Он забыл, как следует дышать, чувствуя, что готов разорвать первого встречного в коридоре. А лучше — того, кто сделал больно его близкому человеку. Тони мог сказать со стопроцентной гарантией, что в его жизни не было дня хуже, чем этот.