Глаз бури

Декстер проникает в дом Деб. У нее вечная проблема с защитой и безопасностью жилья, замки до разочарования просто вскрыть. Он тщательно закрывает дверь и аккуратно идет сквозь привычный беспорядок в гостиной. Чистые вещи сложены на стойке, кружки из под кофе взгромоздились сверху кипы журналов на кофейном столике. У Деб тайный фетиш на модные журналы. Она с жадностью поглощает глянец, который на самом деле не что иное, как реклама дорогих статусных сумок и обуви. Она никому не признается, что смотрит и читает журналы, пытаясь воссоздать модные образы в рамках своего бюджета. Она в одном шаге от того, чтобы завести лукбук на Пинтересте. Но работа в преимущественно мужском коллективе вынудила ее нарастить панцирь незаинтересованности, и только Декстер знает, что это маска. Он проходит на кухню, где она, по крайней мере, вымыла посуду и оставила ее сушиться на столе. Открывает холодильник и достает две бутылки холодного пива. Те же самые, которые стоят с прошлой недели. Он точно знает, он поставил на них метки. Деб в последнее время пьет мало, потому что принимает тяжелые седативы, а они плохо взаимодействуют с алкоголем. Он открывает обе бутылки и кладет крышечки на стойку, затем проверяет автоответчик. Она прослушала все сообщения и просмотрела всю почту. Он испытывает облегчение. Кажется, она справляется лучше. Некоторое время он сидит за столом. Стоит слегка повернуть голову, и видно, как она спит в кровати. Как убитая. Он не в первый раз пробирается к ней, пока она спит. Ему нравится бродить по ее пространству, следить за ней, заставать в то время, когда она наиболее уязвима. Виден ее пистолет рядом с кроватью. Заряжен, но стоит на предохранителе. Вот только она так беспробудно спит, что он может сжать руками ее горло, и она не успеет даже открыть глаза. Все больше Декстер видит в Деб жертву. Свою жертву. Это не должно вызывать в нем трепет, но вызывает. Он чувствует то же предвкушение комом в горле, когда приходит посреди ночи к Деб, как и во время подготовки комнаты для убийства. Он не уверен, может ли это хорошо кончиться. Он изучает тело в кровати. Ее сопротивление было бы легко подавить и без иглы. Он всегда мог ее удержать, усмирить ее. Гарри положил конец их ребяческим потасовкам, едва Декстеру исполнилось двенадцать. Деб никогда по-настоящему не дралась, она лишь играла, Декстер же играл редко. Он всегда был крупнее, сильнее ее. Менее восприимчив к боли. Он мог бы связать ее или приковать наручниками к столбикам кровати. Мог бы чуть придушить ее ремнем за шею – просто чтобы припугнуть. Его живот скручивает при мысли о том, чтобы применить силу к Деб. Он не уверен, что ему это не нравится, поэтому пьет пиво и смотрит на нее, пока не успокаивается. Во сне она не шевелится. Таблетки вырубают ее напрочь. Она и бодрствует-то словно в дурмане, а в сонном состоянии вообще не имеет никаких шансов. Одну ногу свесила с кровати. Она всегда спит в пижамных шортах и футболке. Это настолько откровенно не сексуально, что Декстера пронизывает острое вожделение. Такое же, как когда он увидел ее в джинсовых шортах в номере с Бриггсом. С траханым Бриггсом. Буквально – с оттраханным Бриггсом. Подсевшую на кокаин, являющую собой живое воплощение картины просранной жизни. Декстер знает, что повинен в этом он, но ему плевать. Даже стоя у трупа Бриггса, когда Деб кричала ему, что не она, а он запутался, он мучительно ощущал рядом наличие кровати – факт ее присутствия тяготил. Ощущал, насколько близко были несвежие, смятые, пропитанные потом простыни, и как легко было бы запереть дверь и выебать ее прямо тут, у медленно остывающего трупа. Но, возможно, он бы унес труп в ванную комнату. Ему не нравится беспорядок. Он так же дотошен, как Деб неряшлива. И поэтому он вполне смог разделять свою жизнь и свое маленькое хобби, а Деб распадается на куски. Но она уже поправляется. Зализывает раны. Создает защитный слой вокруг них обоих – как кости формируют мозоль на месте перелома. Декстер делает несколько глотков пива и размышляет над идеей отсношать Деб рядом с трупом. Над тем, как увидит страх и отвращение в ее глазах. Над тем, как может заставить ее сделать все, что захочет, потому что она никогда не скажет ему «нет». Чего ему хочется на самом деле – притащить ее в портовый контейнер и отыметь на том же месте, где она застрелила Ла Гэрту, но даже он понимает, что это было бы проявлением дурного вкуса. Вместо этого он берет обе бутылки и ставит их на столик в спальне со своей стороны кровати. Декстер тихо раздевается, слыша ее мерное дыхание, не попадающее в ритм с тем, как дышит сам. Одежда Деб свалена кучей на полу – немного не достала до корзины с бельем для стирки. Он аккуратно складывает свою одежду на стул у окна. Полностью раздевшись, он скользит в кровать и притягивает ее ближе к себе. Ему хочется ощутить ее кожу на своей коже. Ему нужна Деб рядом, ему нужно знать, что она – его. Он сказал ей, что Бриггс не подходит ей – что на самом деле правда, – только он не добавил, что она подходит самому Декстеру. Он сказал «подходит», но имел в виду «принадлежит». Деб принадлежит ему. Только ему. Декстер собственнически гладит ее по бедру. От этого она дергается, ее глаза под веками бегают, но не открываются. Декстер придвигается ближе и щекочет ямочку за коленом, чем вынуждает ее наконец-то открыть глаза. Сонная, она взгляд на нем фокусирует не сразу. Он снова щекочет ее. Эта точка с внутренней стороны коленки – ее слабое место. Он обнаружил его, когда Деб было семь лет, и это ее полностью обездвиживает. – Черт, Декс, сейчас три ночи. – Она мягко его пинает – невольный рефлекс в ответ на щекотку – и снова закрывает глаза. Она борется с сонливостью и проигрывает. – Сейчас 2:37, – поправляет он ее. Она открывает глаза, бросает на него недовольный взгляд, вздыхает. Если она и озадачена его присутствием в своей кровати, то не подает вида. Как и тем, что он обнажен. Декстер движет руку вверх по ее бедру, продолжая щекотать. – Что тебе нужно? – зевает она. Декстер ее целует. Она зевает половину поцелуя, он касается ее горла. Быстрое напоминание, что контроль у него. Она поняла намек и пытается выйти из дремы. – Нужно дать тебе ключ, – ее голос невнятен. Он целует уголки ее рта и просовывает руку под резинку шорт. – Хорошая мысль. Он притягивает Деб поближе и знает, что она чувствует прижимающийся к ней напряженный член. Он никогда не замечал в себе такой похоти, даже будучи подростком. Тогда все его мысли занимало убийство. Сейчас же, стоит подумать о Деб, и у него встает. Ее кожа, ее волосы, ее податливость – все в ней его возбуждает. Деб шумно выдыхает, пока его пальцы двигаются и порхают внутри нее, заставляя ее извиваться. – Я не в настроении, – бубнит она, пытаясь отстраниться. Он притягивает ее обратно, а она так обдолбана колесами, что не противится. – Не говори «нет», Деб, – он бормочет, в его голосе сквозит предупреждение. Если она скажет «нет», то он не уверен, что остановится. Она ничего не говорит. Может, опять провалилась в сон. Декстер поворачивает Деб на спину и целует ее живот. Еще одно слабое место, правда, его он обнаружил совсем недавно. От мягких поцелуев ее мышцы сжимаются. Он видит отметины своих пальцев на ее руках, следы своих укусов на коже. Он пометил ее как свою собственность. Любой, кто увидит эти знаки, поймет, что она кому-то принадлежит. Он неторопливо целует ее выше и выше, его зубы оцарапывают соски, и они твердеют. Декстеру доставляют удовольствие непроизвольные реакции ее тела. Она могла бы говорить «нет» – он слушает, не скажет ли – но тело ее говорит именно то, что нужно ему. Она все еще в оцепенении, и даже когда Декстер кусает ее плечо, она издает только тихий всхлип – который его подстегивает. Он хочет услышать, как у нее перехватывает дыхание, хочет услышать издаваемый ею хрип, когда она кончает. Он резко раздвигает ее бедра и накрывает ее своим телом. Декстер помещает ее ноги у себя на боках перед тем, как протолкнуться в нее. И, вот он – этот всхрип, который значит, что он причинил ей боль. Снова его накрывает недозволительный трепет оттого, что он приносит боль. Даже если это доставляет наслаждение. Деб никогда не готова к нему, это ей не дается легко. Он каждый раз причиняет боль, когда входит в нее – еще одна невольная реакция тела. Декстер думает, что хоть она и отдается ему, но подсознательно считает это неправильным. Только его это не останавливает. Он причиняет боль каждый раз; ей приносит боль каждый толчок, и он не нежен. Он опирается на изголовье кровати и чувствует, что Деб едва держится за него, она, наверное, отключилась. То же ощущение, как и в детстве, когда она засыпала, прислонившись к нему, во время долгих поездок. Обычно кончалось тем, что он нес ее домой. Биению ее сердца вторит его собственное. Он двигает ее бедра чуть выше, шире разводит ее ноги, чтобы ей было удобнее. Словно куклу двигает. Или труп. С той разницей, что чужое дыхание согревает его шею. Она прерывисто дышит, быстрые вдохи соразмерны движениям его тела. Изголовье стучит о стену, и он думает, что надо бы отодвинуть кровать от стены на пару дюймов. Деб шумно, будто в спортзале на тренировке, выдыхает на каждом его движении. Перемежая вдохи, она издает тихие скулящие звуки, которые становятся чаще по мере того, как он скользит пальцами в свободное пространство между их телами и касается ее клитора. Он ощущает, как внутри мышц нарастает оргазм и хочет убедиться, что Деб тоже кончает. Тогда и она вовлечена. Он увеличивает темп, ее ноги напряжены и сильнее охватывают его талию. Он рычит ей в ухо, надсадно кончая, и Деб на подходе. Ее собственное рычанье тихое, как у котят, сонное. Декстер не дает себе свалиться на нее, он знает, что тяжел, поэтому перекатывается на спину рядом с ней. На потолке сырое пятно, с которым ему, вероятно, следует разобраться. Она засыпает за считанные секунды, он не отстает.