Тоже мне, ценитель нашелся...

Закат был прекрасен. Мы успели купить в супермаркете зефир, апельсиновый сок, эклеры со сгущенкой, сыр и вино. Ну, а если точнее, купил все мой спутник на сегодняшний вечер и преподаватель в одном лице. Горячий шоколад нужно делать дома, а потом брать с собой, ну или купить в кофейне — но и это слишком долго. Влад притащил меня на многоэтажку в центре города. Еще он взял плед из своей машины, чтоб было что "под задницы подложить", как он выразился, но нам хватило и на спины немного накинуть. И вот сейчас, после заката, мы сидим на крыше этой многоэтажки, прислонившись к широкому и высокому дымоходу, смотрим на розовое, местами ещё оранжевое, фиолетово-синее небо, пьем вино, как подростки, из высоких бумажных стаканов, а еще мы кушаем, да. Лично я очень сильно проголодалась. Мы молчим. Я пережевываю вкуснейший сыр, на пару с эклером, ибо я просто тащусь от них, а ем — редко. Это просто божественно. И божественно калорийно, чего уж таить. А я и так не худышка. Если я тщательно пережевываю, то Влад за раз съедает кусок, а затем режет себе и мне новый (нож был в бардачке). А ещё он внимательно смотрит на меня. — Знаешь, даже когда ты искренне смеёшься со своей подружкой на парах, ты не такая радостная, как сейчас. — Просто на парах я не могу есть эклеры, — пожала плечами. — А если б могла, то не ловила б сейчас такой кайф. Это б не было чем-то столь прекрасным. Ммммм, — я облизала сгущёнку. — Это очень вкусно. Спасибо тебе. Правда, не нужно было так тратиться. — Как тратиться? Это пустяки. — Не знаю, как для преподавателей, но для студентов это точно не пустяки. Я рассмеялась. Мне так свободно и легко… Может из-за вина, может эндорфины после секса не выветрились, а благодаря сладкому прибавились, а может потому, что я чувствую с этим человеком, что мне не надо скрывать свое истинное «я». А может и все вместе. — Я не только преподаватель. Заниматься чем-то одним не интересно и не прибыльно. — А я думала, что машину ты где-то украл, а под ликом препода скрываешься. И снова засмеялась. Мда-а, а меня неплохо так развеселило… — Ты такая хохотушка, — улыбнулся мой собеседник. — Редко пью, — и наверное поэтому я сделала ещё глоток. — А не боишься, что я воспользуюсь сейчас этим? Я посмотрела на него, словно впервые увидела. Он серьезно? Ха-ха. — Ты мною и без алкоголя пользуешься. Сейчас только поменяется то, что у меня чувствительность ниже. Настроение Влада улетучилось. Ну, а что ты хотел, мальчик? — Тебе же нравится это. — Я соглашусь с тем, что я действительно люблю подчиняться, — я начала активно жестикулировать, ещё активнее, чем в нормальном состоянии. — Это касается секса и лично моего партнёра. Мы с тобой занялись диким сексом дважды. Но это не значит, что ты мой партнёр. Ты не знаешь обо мне ничего. Ты даже не спросил, есть ли у меня парень, ты просто взял меня. Конечно мне понравилось, трахаешься ты шикарно. Но это единственный твой плюс. — Хоть какой-то у меня есть плюс. Раньше ты меня вообще за человека не воспринимала. Я скривила гримасу и посмотрела вдаль, задумавшись. Ну типа прикидываю всевозможные варианты. — Нет, я просто о тебе не думала. Ну, там проклин… вспоминала перед парой, но вообще не думала. А сейчас у меня есть повод тебя избить, сдать в ментовку, лишить работы, да и в общем разрушить твою жизнь. — Тогда почему ты этого не сделала? И не делаешь сейчас? — Это объясняется несколькими причинами. Первая — это то, что про меня и так не лучшим образом отзываются люди. В основном это из-за того, что моя жизнь интереснее их собственной, а из-за своей прекрасной успеваемости я автоматически перекрываю им возможность ныть, что «все успеть нельзя, нужно выбирать приоритеты, отказываться от классного сейчас ради призрачного будущего и бла-бла-бла». Боже, как же меня бесят такие люди! И это взаимно. Мне не хочется пока лишней шумихи. Второе: ты хорошо трахаешь. — Я прикрыла глаза, вспоминая. — Нет, я не собиралась это продолжать, но ради таких воспоминаний… В общем, я тогда поторопилась с выводами. Третье: зачем избавлять себя и университет от хорошего преподавателя английского языка? Чтоб на твое место пришла какая-то страшная мымра и рассказывала нам пол пары не то на русском, не то на английском, как лучше жить? — Это прямая ссылка на другую преподшу нашего универа. — Избавьте. Я заткнулась, чтоб допить из стаканчика вино и налить туда апельсинового сока. Будь он еще и свежевыжатый, я бы визжала от восторга, наверное. — Значит, вот, чем ты руководствуешься. — Я не закончила, но вообще да. Я не хочу шумихи, мне хватает в моей жизни приключений, а твое добавление только делает все интереснее. Но учитывая, чем это может быть чревато, я бы предпочла тебя и дальше игнорить, а не продолжать все это. — Так уже не будет. Раньше еще я держался, но после того, как попробовал тебя, мне сносит крышу даже сейчас, когда мы обсуждаем вполне серьезные вещи. И ты меня не игнорила. Ты единственный человек из всего того стада, кто постоянно со мной спорит. — Я уже хотела возразить, как он продолжил: «Ты замерзла, иди ко мне», — Влад открыл сторону своего пиджака, подождал, пока я посмотрю на него своим оценивающим подозрительным взглядом, психанул, сам подтянул к себе и обнял. Да, так гораздо теплее. — И закончи, пожалуйста. — Что ж ты не просил это, когда я сегодня хотела кончить, а ты замедлялся? Мужчина крепче сжал меня и повернул мою голову к себе за подбородок, а я увидела его взгляд. Он «просканировал» меня снизу-вверх и посмотрел в глаза горящим взглядом. — Твой сладкий ротик и так вызывает воспоминания, а ты еще и масла в огонь подливаешь словами… Я ведь могу не сдержаться, Мила. Здесь только мы двое, ночь, романтика, а я знаю куда лучший способ согреться, чем просто сидеть в обнимку. Учитывая все это, я уже не буду сдерживать себя, как раньше. Продолжай, пожалуйста, рассказывать причины, почему ты все еще не сделала то, что могла. У меня в голове сейчас только одно: он себя сдерживал??? — Ну же. — Я ощутила легкий шлепок по бедру. — Хренов вымогатель и манипулятор! — Я знаю. Говори уже. Влад нащупал молнию моей юбки и немного потянул, как бы намекая: что будет, если я откажусь от разговора… — Итак, четвертая причина — это то, что ты купил мне эклеров и апельсиновый сок, привез посмотреть на закат и сейчас греешь. Вот и все. — И?.. Что в этом такого? — Ты прислушался к тому, чего я желаю. Мимо меня такое не проходит. Спасибо. Влад помотал головой. — Колчанская, я никак не могу понять, что ты за человек. Я вопросительно подняла брови, посмотрела на него мгновенно, а затем снова уставилась прямо, на небо. — Почему же? — То ты язвишь так, что уже и не знаешь, чего от тебя ожидать, то сидишь такая милая, говоришь «спасибо», прижимаешься ко мне… — Ну не всегда же я такая, какой вы меня привыкли видеть, Владислав Игоревич. Я вот вас тоже совершенно не знаю. Я просто наслаждаюсь моментом. — Ты специально снова перешла на «вы» или это привычка? — Таких привычек у меня нет. Особенно к людям, которые едва ли старше меня. — У нас с тобой лет пять разницы. — Примерно так, — кивнула я. Даже те, кому не интересно, знают возраст Колчанского Владислава Игоревича. Ему двадцать шесть. — А ты не задумывался о том, что возможно ебёшь свою родственницу? Это ещё хорошо, что с презервативом… Я недаром сказала это как раз тогда, когда мужчина сделал глоток из своего стаканчика. Он поперхнулся. Охо-хо. — Милая, я знаю всю свою родословную еще дальше времен Царской России. И никаких Колчанских Мил, Владимиров и Марий там нет. — Откуда ты знаешь, как зовут моих родителей?! — Случайность. Он сказал это так, что стало ясно, что никакая это не случайность. Я положила руку ему на пах и сильно сжала. Его глаза широко открылись, а рот застыл в беззвучном звуке «о». — Говори! Я сжала ещё раз, прежде чем он убрал мою руку, каким-то образом заломил ее назад, а затем уложил на живот так, что я уже упиралась щекой в плед. Сел сверху. Руки держит вместе. Черт, надо было ещё сильнее. — А ты та ещё штучка. Это было неожиданно. К счастью или сожалению, такие вещи только лишний раз будоражат мою кровь, Мила. Я расскажу тебе. И о себе расскажу, если захочешь. Но сейчас… — я почувствовала поглаживания на бедре, а затем то, как мои волосы намотали на кулак. Пришлось привстать. Самое паршивое то, что меня это возбуждает. Влад нагнулся к моему уху, подышал на шею так, что у меня мурашки пошли по спине и рукам, а затем прошептал: — Сейчас я хочу оказаться в тебе. Звякнула пряжка ремня. Ммммм, я представляю, как это выглядит. Через полминуты он уже скрепил мои руки своим ремнем. Ох, такого я не ожидала. Руки пришлось согнуть в локтях, чтоб ладони не доставали до задницы и не мешали ему расстегивать мою юбку. Влад опустил ее до уровня моих колен — и в итоге ноги мои тоже имеют относительно зафиксированное положение. Трусики остались где-то посередине бедра, а ягодицы вдруг обожгло болью — он шлёпнул несколько раз. Это уже начало входить в привычку... Я молчала. — Плохая девочка. Скоро ты будешь кричать, — пока он говорил эту фразу, одна его рука приподняла мой таз, а затем пальцы нащупали клитор. И, надо же, безошибочно… — Звучит, как из фильма ужасов. — Да, но мокрая ты, как из порно. Ещё немного поласкав меня спереди, Влад забрал руку, а затем уже от половинок попки провел рукой по моей промежности, лаская губки, вход и снова задевая клитор. Резко взял меня за шею, немного сжав, а затем пристроился так, чтоб ввести свой член. Я почувствовала, как он проводит головкой по губам сзади, делает своим членом так, как только что делал ладонью… Мне сносит крышу. — Входи уже! — прорычала я. — Проси. — Пожалуйста. Пожалуйста, Влад, войди в меня. Я поняла, что он натянул презерватив. — Молодец. Влад легко проскользнул, а я почувствовала, насколько внутри меня теснее в такой позе. Как он заполняет, как он понемногу толкается, давая мне привыкнуть. — А-а-ах. Мой любовник решил продолжить резко и до максимума. Учитывая, что его член не весь помещается во мне, такие манипуляции не самые приятные… — Блять, мне больно! — Терпи. И получай удовольствие. Я начала громко стонать, уже и не сдерживая крики. Правда через несколько мгновений мне стало о-о-ой как приятно. Если он знал об этом — лишний почет. Влад сильнее сжал мою шею и продолжал в том же темпе. — Бли-и-и-ин. Он драл меня жёстко. И даже в такой однообразной позе это было незабываемо. Мне было больно и приятно одновременно. И сейчас я не сдерживалась в криках. Уверена, люди, живущие на последних этажах, это слышали. Далеко не для всех такой секс. Я ловлю кайф от такого, а моя подруга, например, уже бы отключилась от перенапряжения. — Влад! — Что, милая? — его сбитое дыхание коснулось моего уха. Я почувствовала, как с виска скатилась вниз капелька пота. — Понежнее… Пожал…уйста. Я… Не… Хочу… Разрывов. Он немного замедлился. — Да, ты права. В тебе так тесно, жарко и мокро, что сложно сдерживаться. — Отпустишь себя в другой раз. Он понемногу стал снова наращивать темп, но теперь я успевала ощущать весь его член, его руки, ласкающие тело, и слова: оказывается, он говорил. Мне сносит крышу. Да! — Какая же ты жаркая… Я ещё сильнее сжала мышцы и почувствовала, что член внутри меня пульсирует. М-м-м, не я одна достигла разрядки. Мое тело сильно ослабело. Я почти не двигалась, но оргазм наступил слишком яркий. И это даже странно, учитывая, что я почти всю вторую половину дня занималась сексом. — Блять, ты меня так затрахаешь. Я уже не чувствую конечностей! Влад как раз натягивал на меня трусики, пока я продолжала лежать в той же позе. Он шлёпнул меня. — Я думал, удовлетворенным женщинам незачем жаловаться, — спокойно ответил, хотя я отчётливо услышала веселье в его голосе. Теперь на мне и юбка, а ещё через минуту я уже сидела и разминала свои руки. Я попыталась встать, но ноги не до конца меня слушались, и мне пришлось снова осесть на плед. Да что ж он со мной сделал?! Я кинула на него злой взгляд. — Тихо, тихо, Колчанская. Я слышу крик твоих мыслей. Ты сейчас испепелишь меня взглядом. — Влад встал и подал мне руку. Конечно, я в нее ухватилась. Правда, скинуть его обратно не удалось, но зато я тоже поднялась. — Чем ты снова недовольна? — Хватит поступать так, как только ты хочешь! — Я толкнула его. — Я ошиблась в предыдущих словах. Нихрена ты не прислушался к моим желаниям. Ты снова думал своим членом. Ты опасен для общества! — Я снова его толкнула. И снова, и снова. Владислав Игоревич не сопротивлялся, а потому вскоре я дотолкала его до того самого дымохода. — Интересно, сколько ещё студенток так же решили молчать, как и я?! Его лицо искривилось. — Ты думаешь, я трахаю все, что движется? О, мы теперь оба перешли на повышенные тона. — Нет, я думаю, ты ебёшь вообще все. Я только что не двигалась, но ты же меня трахал! — Ты кайфуешь от этого! В секунду уже я оказалась прижата к стене его телом… Влад положил свою руку мне на шею, но пока только гладил ее, смотря в мои глаза, словно хищник. — Интересно, если тебе постоянно говорить правду, ты меня задушишь? Я не знаю, что мною движет. Я одновременно боюсь и не боюсь его. Мой безусловный рефлекс самозащиты отключился?.. — Ты даже не представляешь, с каким огнем играешь, Мила, — он немного сжал мою шею. Похоже, либо ему придется выносить отсюда мой труп, либо мне придется его калечить… — Я сама огонь! И я сама решаю, что мне делать! Я попыталась ударить его между ног, но Влад заблокировал удар. Собственно, благодаря этому я смогла одним ударом ладонью в ухо откинуть его от себя. Хотелось бы, чтоб он хотя бы упал, но этот паршивец остался стоять, но выглядел куда менее грозно, чем до этого. — Да ты сумасшедшая! Ты в курсе, что я теперь слышу в правом ухе шуршание, как в советских телевизорах?! — Тебя никогда не били в ухо? — Промурлыкала я. — Вот видишь, немного нового опыта. Хотя судя по твоему не раз ломаному носу, у тебя его немало. — Так, слушай, я погорячился. Признаю, — Влад поднял в примиренном жесте руки ладонями в мою сторону. — Это мягко сказано. — Но и ты не фонтан. Брыкаешься, бьешь меня… — Это вынужденные меры. По-другому ты, похоже, не понимаешь. Ну да, как раз пришла пора быть обиженной сучкой. — Я думал, что теперь мы перестанем сраться как два долбоеба. — Не втягивай меня в свой долбоебизм. И меня мало волнует, что ты там думал. Я не привыкла витать в облаках. Может ты тоже прекратишь это делать и поймёшь, наконец, что я, блять, твоя студентка? — Да срать я хотел на то, что ты моя студентка! Я в любой момент могу свалить с этого треклятого универа. Это не развлечение, а разочарование века. Влад успокаивается, а меня всё ещё немного несёт… Значит, это для него развлечение? Ок. — Тогда почему не свалил раньше?! Что тебя там держит, если это такое хреновое развлечение: работать с дегенератами, учить придурков и находиться в помещении, где человек десять из ста не входят в число серой массы? Меня выбесило то, что для него это все игра. Мы пляшем под его дудку, делаем порой просто бестолковую работу, некоторые студенты у него вообще на подносных, а ему на это все плевать. Это, оказывается, даже не интересно. По-моему, кто-то зажрался. Выражение лица Влада застыло в растерянности на несколько секунд. Он посмотрел на меня в упор. И, клянусь, я уже видела такой его взгляд. Так он смотрел, когда впервые закрыл меня вместе с собой в кабинете английского языка… — Не знаю, Колчанская. Мне понравилась роль строгого крутого препода, который «не по зубам» всем, кроме тебя. — То есть ты намекаешь, что дело во мне? — Ну пойми, для меня странно, что девушка не пускает по мне слюни, а постоянно ерничает и спорит. Даже после нашего секса, ты продолжаешь это делать, хотя сама признаешь, что я шикарен. Вот это поворот. Все с тобой ясно, мальчик. Хотя, признаться, меня бы это тоже задело. — Пиздец, ты самовлюбленный ублюдок, — я аж удивилась. Что мне с ним тогда обсуждать ещё? Я провела рукой по лицу. Пора сваливать. — Наверное, мне пора. До свидания, Владислав Игоревич. — Я быстро подхватила свою сумку. Как хорошо, что сегодня со мной только она! Несколько шагов. Так, ещё кое-что… — И да, лучше бы вам меня не встречать больше. У меня есть друзья, которые в разы невъебеннее вас. Уверена, знакомство с ними ударит не только по вашей самооценке, но и по здоровью. Давай-давай, вали отсюда, Колчанская. Он снова меня остановил. Схватил за локоть. Да блин! — Да что у тебя за привычка постоянно убегать? Это была провокация, Колчанская, про-во-ка-ци-я! — Ага, уже поверила. Заливай это кому-то другому. Дай мне уйти. По-хорошему. — Это только доказывает то, что ты так легко на это повелась. Послушай, если тебе это так важно, то я не сплю с другими студентками. И студентами тоже, если что. Я не считаю вас дегенератами, как ты выразилась. И я не считаю себя пупом земли. Но меня действительно ты интересуешь как женщина и как личность. — Владислав Игоревич, мне нужно домой. — Холодно отказала я. — Отпустите мою руку. — Да блять, Мила! Так сложно мне поверить? Если б мне было посрать на тебя, то здесь бы мы точно не были. И между нами тоже ничего б не было б, потому что хрен бы я связался с такой чокнутой как ты! Это аргумент. Только я не пойму, для чего именно. — Так почему связался, если я чокнутая? — Не знаю… — он вздохнул. — Жажда успокоить свой интерес. — Ладно, я не могу обвинять человека в самовлюбленности и цинизме. — Почему? — Потому что я слишком самовлюбленная и циничная, чтоб обвинять человека в своих любимых качествах. Ты не хочешь посмотреть какой-то фильм? Его вытянувшаяся физиономия меня порадовала. Даже мне не удалось привыкнуть к тому, что мои желания меняются со скоростью звука, а что уж говорить об остальных? — Хорошо, Колчанская. Будем смотреть фильм. — Где? — Узнаешь. Я имела в виду кинотеатр… Но теперь я лучше промолчу.