«Что бы делало твое добро, если бы не существовало зла, и как бы выглядела земля, если бы с нее исчезли тени?» М. А. Булгаков «Мастер и Маргарита»
POV Мила
Макс уехал на следующий день, а я погрузилась в учебу и одиночество. Хотя, на счёт последнего в коем веке я уверена не была, ибо общение с Гагой и ещё несколькими байкерами меня спасало (так получилось, что меня добавили в группу кучки гонщиков в Телеграмме, с которыми я когда-то общалась). Я понимаю, зачем это сделал Максим. Он понял, что я собираюсь сваливать из «байкерного спорта» и решил ненавязчиво меня переубедить. Что ж, не скажу, что у него это не получалось. Влад не объявлялся… Не знаю, чего ещё можно было ожидать после смены номера телефона (а я это сделала), но да, я ожидала… Ну хоть чего-то. Если сам он о себе не напоминал, то в универе (вот именно!) меня этим заебывали. Временами. Все дело в том, что одна расфуфыренная барышня из моего потока раньше училась в том же универе, что и я (точнее в котором я таки продолжаю учиться). Одна из ее шайки подружань, к моему сожалению, находилась со мной в одной группе. Ещё с начала своей учебы я ловила их косые взгляды и перешептывания, но молчала. Все усугубили выходные, проведенные в компании Макса. Мы были в нескольких местах и, так уж вышло, встретили их. Даже Влад своей изменой не вызывал во мне такой жгучей ненависти как эти высококлассные суки. Они то и дело напоминали мне о моей боли, о моих ошибках, о моих проколах (не путать с ошибками), даже о том, чего на самом деле не было. — Что, Колчанская, начала лизать жопу новому ухажеру? — Скорее, сосать, — добавила вторая. Их длинные стройные ноги могли бы гордо заканчиваться у моей груди, не будь я сегодня немного выше. С сожалением подумала, что Влад бы оценил и их рост, и фигуру, и прямые волосы… Что ж, и сиськи, да. Но раз уж на то пошло, то и во мне мне практически все нравилось. Девочки стояли у подоконника в коридоре и совсем не боялись, что их услышат. Наоборот, были предельно громкими. — А скорее, и то, и другое, — добавила третья. — Как ещё объяснить то, что возле такой жирухи крутятся такие мужчины? Мда, трое на одну. «Честно», как и всегда. И что за бред с жирухой? Фу.От лица автора
Мила плотоядно улыбнулась. Может это эффект после общения с Максом и байкерами, может же — после расставания с Владом и разрушения собственных розовых очков, которые она успела нацепить на себя во время отношений с ним, а может вообще — последствия утрешнего обгона всех машин на скоростной трассе, куда девушка погнала себя и золотого коня ещё до часа пика. — Сосать жопу? — спросила громко она, — Девочки, боюсь даже спросить, где вы такого нахватались. Хотя, мне неинтересны прелести вашей эскортной жизни. — Что? — Офигела, сощурила свои аккуратно накрашенные глазки «эскортница», находящаяся посредине, а потом выступила вперёд. Стало ясно, что она готова быковать больше всех. По иронии судьбы именно она и была одногруппницей Милы. — Замарашка подумала, что нам можно грубить? Девушка, имевшая и без того высокий рост, на каблуках смотрела на Милку сверху вниз, откровенно грозно нависая и насмехаясь. Мила же, обувшая впервые за долгое время свои берцы (да, те самые) с высокой подошвой, ибо погода позволяла, все равно явно проигрывала в росте, но не в силе духа. Ей, почему-то, стало до безумия смешно. Они ведь выбрали себе жертву, думая, что она слабее. Она смерила взглядом всех троих и улыбнулась. — И не надо здесь свою лживую улыбочку включать. Все и так думают, что ты жополизка ещё та. «Ой, какая красивенькая кофточка», «Ой, какая милая сменка», «Вау, какая классная курточка, тебе так идёт!» — передразнила Милу вторая девушка — Юля. Третью звали Марина. Внешне они отличались чем-то между собой, но не очень сильно… Мила на это улыбнулась ещё шире, надеясь, что ей удалось скрыть свою боль. Ведь то, что она говорила всегда искренне, обернулось совсем иным ключом. «Что ж, если люди воспринимают это именно так, то поделом им! Нахуй все пошли!» В словесную игру вступила снова девушка посредине — Оля: — Ой, а где же твое колечко? Неужели Владик наконец-то открыл глаза на то, с кем решил связать свою жизнь? — Только за одно пренебрежительное «с кем» Миле захотелось расцарапать ей лицо. — Или ты его за член взяла ещё в том универе, а как сбежала от позора сюда, так и все, прощай возможность трахаться с преподом за оценки, да? Милка аж прифигела от такого бреда. Ее конкретно достали их слова и их существование в общем. Она так разозлилась, что не заметила, как ее внутреннее спокойствие разлетелось в разные стороны, как разбитая стеклянная статуэтка. Адекватность вышла из чата. Рука вдруг оказалась на шее дуры Оли, а белобрысая голова девушки впечаталась в стену рядом с окном. Судя по стону, больно впечаталась. О да, приятные звуки. — Ты меня достала уже, мразь! Не твое шлюшье дело — моя жизнь! Закрыла свой поганый рот и слушаешь внимательно! — Мила ещё раз не сильно впечатала Олю головой о стену, хотя для этого пришлось встать на носочки. Она не ожидала, что те двое настолько офигеют, что останутся стоять в стороне. — Ещё раз, тварь, влезешь в мою жизнь, ещё раз я услышу в свой адрес хоть слово или увижу косой взгляд, не удивляйся, что за тобой после очередной ебли приедет не твой знакомый, а точнее, любимый Виталик, а кто-то из моих хороших друзей. Поняла меня? Глаза девушки стали в разы больше. Естественно, она ведь сообразила, о чем ей сказали. Пока Милу от нее убирали большинство тех, кто в тот момент присутствовал в коридоре, Оля пребывала в молчаливом шоке. — По глазам вижу, что поняла. Милка, которой таки пришлось ударить головами друг о друга Марину и Юлю (ибо они кинулись на нее, как только ту отдалили от белобрысой), отряхнула одежду, впихнула шипящих кукол в руки парней, которые вдруг оказались рядом (чего сроду не намечалось, ибо парни всегда предпочитали держаться в стороне от разборок баб), и продолжила: — О вас я тоже много чего знаю, милые. И в отличии от Оленьки, у вас есть бойфренды, которым это ну очень не понравится. Съебитесь в туман из моей жизни. Я ясно выразилась? Не слышу?! — Иди нахуй. — Вместо всех снова ответила Оля, хоть и прозвучало довольно устало. Видимо, Мила неплохо приложила девушку головой. — О, не переживай. Обязательно пойду! Как ты правильно подметила, — Мила показала пустующий безымянный палец правой руки, — теперь я могу ходить туда тогда, когда захочу, а не лишь по выходным, когда у меня было время на встречи. Да, и ещё одно. Если ещё раз мне птички споют, что Нику смешивают с дерьмом, которое высыраешь своей раздолбанной жопой ты, то следующей раздолбанной жопой будет жопа Виталика. Око за око, мразь. И даже не вздумай мне угрожать. Мила знала, что водитель Оли — чуть ли не единственный для девушки родной человек. Вот уж действительно: нет злых людей, есть несчастные. Но какой бы несчастной не была Оленька, Милка больше не была намерена прощать обиды в свою сторону. И особенно в сторону Ники, о чем узнала совсем случайно. Это же надо, какая тварь! На два города умудрялась крутиться. А помог Миле во всем разобраться Максим. Нет, явно общение с байкерами было ей на пользу. Поправив рюкзак и вернув обычные проводные наушники в уши, девушка направилась по коридору. Она посмотрела на часы, соображая, как лучше будет добираться на следующую пару: бежать, задыхаясь, или также бежать, задыхаясь, но уже к остановке, а потом в транспорте восстанавливать дыхание? Изматывать по плохим дорогам мирно стоящий на единственной бесплатной стоянке байк ей не хотелось. Что говорить про бег… Мда, без тренировок оказалось худо. Тело ее не сильно поменялось, ибо Мила постоянно ходила, но само физическое состояние — да. Плюс ко всему, девушка заметила, что кожа и метаболизм давал о себе знать не самым лучшим образом. «Надо искать деньги и время на зал», — решила она для себя. Перед выходом кто-то схватил ее за левый локоть, от чего по телу прошла боль. Мила скривилась. Похоже, пострадали не только волосы (девочки же всегда в первую очередь цапают волосы, да?), но и конечности. — Прости, — прочла по губам какого-то высокого и довольно-таки красивого и ухоженного парня. Вытащила наушники. — Я звал, но ты не слышала. — Логично. Парень нахмурился, ожидая совсем не такого ответа. Он разглядывал ее точно также, как она разглядывала его. Высокий. Не широкий, не худой. Волосы светлые, слегка кудрявые, глаза темно-карие. Одет по стилю, но не кричаще. Джинсовка, серая толстовка, черные джинсы. — Классная обувь! — Не удержалась Мила и скривилась. — Черт, надо завязывать с этим. — С чем? — С высказыванием того, что мне нравится в чужом вкусе. А то ведь так только жополизы делают, — закатила глаза, посмотрела на часы и поспешила в сторону остановки. — Стой! — Опаздываю, — коротко ответила, даже не обернувшись. — Я могу подвезти. Какая пара? — Патанатомия, — то есть патологическая анатомия, которая проходила на территории областной больницы в другой части города. — Нормально, мне тоже в ту сторону. — Чувак, как бы мне не хотелось адекватно проехаться, не толкаясь меж кучки противных людишек и не вдыхая их патогенные микроорганизмы, я все же выберу второй вариант. А знаешь почему? Парень поднял брови в ожидании ответа. — Потому что я понимаю, что тебе от меня что-то нужно. — Да, ты права. Я парень Марины. Скорее, будущий бывший парень. — Хм, — Мила улыбнулась, понимая, что будет ехать в комфорте. — Кажется, я поняла. Так где твоя машина? Они свернули на стоянку, а девушка подумала, что раз есть запас во времени, то можно скинуть балласт лишних тетрадей в кофр и взять бутылку воды, припасенную заранее. — Почти пришли. Обычно любознательная Мила даже не спросила его имени. Не хотелось. Тем более, если это парень противной Маринки… С другой стороны, он наверняка не последняя личность, а ей в будущем это бы пригодилось, ведь девушка метила в студсовет… По крайней мере, думала об этом. Она снова посмотрела на часы. До пары оставалось пятнадцать минут из тридцати возможных. Неплохо, если добираться на машине. — Подождёшь секунду, я кое-что возьму? — Мила указала рукой куда-то в сторону своего байка и уже направлялась к нему. В конце концов, это ведь ему нужна информация. — Неплохо. — Это шедеврально, а не неплохо, — хмыкнула, скидывая лишние тетрадки и учебник. — Не боишься оставлять здесь? — Как сказать… Пытаюсь ставить в максимально просматриваемую зону камер, даже с учётом того, что на углу возле магазина она вряд ли работает, — парень сразу же повернулся в ту сторону и прищурился. — А вообще нет, не боюсь. Просто я знаю, что хозяин этого байка убьет любого, кто захочет к нему прикоснуться. Мила пожала плечами, закрывая кофр. — Да и никакой здравомыслящий воришка не захочет даже лезть к нему. Так что я спокойна. — Почему это? — Потому что они знают, к кому лезть не стоит, — добродушно улыбнулась. На самом деле, она частично блефовала и даже всерьез задумалась о том, чтоб не таскать байк на учебу постоянно. В том числе и в целях экономии. — Ну, а если это будет одна из шайки твоей девушки, то я лично переломаю кому-то из них пальцы. В лучшем случае. Мила всерьез задумалась над тем, как расстроится Макс, если с его байком что-то случится. И как бы он издевался над теми, кто это творение даже по неосторожности мог бы зацепить. Девушка знала, что только с несколькими он хороший, и ей повезло войти в число тех некоторых. Для всех остальных… Нет, действительно «бр-р-р» о таком думать. — Кстати, я Мила. Для посторонних Мила Владимировна. — Владимир, — ей определенно не понравился первый корень его имени. И пофиг, что ее отца звали так же. — Вова. Не знаю уже, приятно ли познакомиться, — парень покосился в ее сторону с высоты своего роста и продолжил путь к своей машине. — Да брось. Просто они меня достали. Ты же видел, что там было? — И слышал, — кивнул. — А потому, мне кое-что интересно. — И ты думаешь, что я выдам тебе какую-то информацию? — А разве нет? Светловолосый кудряш открыл для нее переднюю дверцу очень неплохой и очень вместительной машины. — Какой галантный плохиш мне попался. — Почему плохиш? — Спросил, заводя мотор. — Тебе же так и норовит узнать все грязные подробности жизни твоей девушки. — Что плохого в том, что я хочу знать лучше ту, с кем встречаюсь? Мила приложила не наманикюренный, но с ухоженной ногтевой пластиной, палец к губам и кокетливо похлопала глазками. — Хм-м-м, — она внимательно разглядывала дорогу. — А понятия того, что люди имеют право на свои «скелеты в шкафу» у тебя, естественно, нет? — Ты же сама дала всем понять, что знаешь больше, чем показывала, — снова нахмурился парень. Он явно не думал, что будут какие-то проблемы. — Да, милаш, ты прав. Но я разве я не говорила о том, что перестану держать язык за зубами лишь в том случае, если девочки не начнут держать за зубами свои? Я сдерживаю свои обещания. И уже очень давно, — с легкой тоской добавила она, вдруг вспомнив о времени, когда ещё не относилась ни к словам, ни к своему существованию слишком серьезно. — Мда. — Ты же не попросишь меня выйти из машины на ближайшем светофоре? — Добродушно улыбнулась она, заглядывая в расширившиеся глаза собеседника. Если она и пыталась узнать, не думал ли он об этом, то не получилось. — Та нет… Не обижайся, но ты странная. — Есть такое. Тогда и ты не обижайся, но я не ожидала, что парень Маринки окажется хотя бы на первый взгляд достойным человеком. Вова хмыкнул. Он припарковал машину на стоянке у кафедры. — И все же жаль, что ты не согласилась. Я не раз слышал, как тебе обмывали кости, а ты так принципиально не хочешь сделать того же. — Не ровняй меня к ним, пожалуйста, — скривилась она. — Хоть твоя Маринка самая адекватная из них, это не значит, что я не считаю ее мразью. Так уж вышло исторически. Если тебе эта девушка дорога, то не лезь в то, что тебе точно не понравится. И все у вас будет гуд. — Даже если она мне изменяет? — Тогда тебе стоит спросить это лично у нее, — пожала плечами. Вова слегка закатил глаза, хоть этот жест не был ему свойственным. — Сказала девушка, встречавшаяся с преподом и изменившая ему с кем-то побогаче. Если раньше этот парень и располагал Милу к себе, то после такой фразы все поменялось. Хотя, что он мог знать, общаясь с теми? Девушка слегка подавила дрожь, появившуюся от одного воспоминания про Влада, а ещё — от ненависти к тем, кто распускал такие слухи. Мало она их приложила. — Это он мне изменил. По крайней мере, я своими глазами видела, как все к тому шло. А мне ведь пришлось познакомить его со своими дофига правильными родителями, которым я даже не хочу говорить, что у меня с ним больше нет отношений. Условием Влада в ответ на мою учебу здесь было его предложение пожениться. Когда он надел на меня кольцо, у меня на секунду появилось ощущение, что на меня надевают наручники… Не знаю, почему это тебе рассказываю, ты же совсем левый человек. В общем, Вова, — Мила вдруг накрыла его правое предплечье рукой и заглянула в распахнувшиеся от офига глаза, — если ты ее любишь, то не держи ее как в клетке и не ищи лишней информации… Захочет, сама расскажет. Ну, а если не любишь, так зачем все это? — Глаза парня расширились ещё больше. — Ну, пока. И Мила выскочила из машины почти пунцовая, ибо очень давно она не «приставала» к незнакомым людям. Одно дело быть собой при друзьях и не бояться показывать свои странности в открытую при них, и совсем другое — быть такой же при постороннем человеке, наблюдая за тем, как он медленно офигевает. Наверное, не вылети она из машины, Владимир первый бы ее покинул. Половину короткой дороги ко входу на кафедру она ругала себя за то, что не смогла оставаться адекватной. А потом резко «перезагрузилась», вспомнив, что именно этого и хотела. «- Ты ведь хотела быть собой?» Мила вздохнула. «Но не настолько же!» Она зашла в корпус, а Владимир, до этого следивший за ней, решил съездить в неплохое студенческое кафе. У него было «окно», так как он был на несколько курсов выше и имел более свободное расписание. Впервые за долгое время он решил провести свободное время в одиночестве. У него остались ну очень странные ощущения после разговора с той девушкой. Ему хотелось бы назвать ее ненормальной, но язык не поворачивался. Мыслила она вполне здраво и даже логично. А ещё он явно не ожидал такого поворота событий. Вова понимал свою ошибку в том, что не стоило ему прислушиваться к всеобщим сплетням и уж тем более, выказывать их Миле. Миле… Что за имя такое? Но ведь действительно, наслушавшись всего, что о ней говорят, можно было сделать выводы, что она с радостью захочет отомстить своим обидчицам. По крайней мере Марина, да и большая часть знакомых ему девушек, узнав что-то о тех, кто их раздражал, тут же делали так, чтоб об этом узнали все. — Надо же, какая правильная, — пробормотал, пережевывая кусок рыбы. Чем больше парень старался об этом не думать, тем больше думал. И ему это не нравилось, как и то, что он не смог ничего узнать. Он решил подождать ее после пары и снова поговорить. ***POV Мила
— Прекращай о нем думать! — Приказала я себе, когда мне показалось, что я увидела машину Влада, проезжающую мимо. По сердцу как ножом снова прошлись. Прошлась. Я сама. Дорожная часть не так близко, а потому разглядеть и подтвердить свои галлюцинации у меня не было возможности. Но вот мой недавний знакомый Владимир точно не был глюком. Светловолосый кудряш стоял возле своей машины и явно кого-то ждал. И вскоре я поняла, что ждал он меня. Это уже интересно. Я даже обернулась как дура, когда он махнул мне рукой. В самом деле, он же мог махнуть пустоте за мной, а не мне? — Если я не отпугнула тебя своим поведением раньше, то знай, дальше — хуже. С козырей начала, ага. — Звучит довольно грозно, но мне придется рискнуть. Я не знаю больше людей, которые располагают такой важной для меня информацией. «Ты В меня так Влюблена Я же вижу, мадам. Что Не говорят твои губы Говорят твои глаза»* Песня лилась с его машины, а я подумала о том, что хоть и не имею ничего против попсы (и даже иногда ее слушаю), но как-то отвыкла от звучания ее на нормальных басовых колонках. Макс всегда слушал рок. Почти. Влад… Собственно, у него вообще странный вкус. Иногда он слушал даже песни Короля и Шута, а я даже подпевала… Встряхнув головой, я оставила эти воспоминания. Я знала, что будет непросто, так что надо себя заставлять. Вслушавшись в припев песни, я поняла, что он быстро запоминается, а потому я ещё долго не смогу выкинуть его из головы. Но в данном расположении вещей это и хорошо. — Я уже сказала, что не собираюсь тебе ничего рассказывать, — даже слегка ногой топнула. Этот парень забирает зря мое время — то, что я ценю наиболее в своей и даже некоторых чужих жизнях. — Даже зная, что сейчас уже больше половины твоего потока обсуждают твою несостоявшуюся личную жизнь? И слухи эти, скажу я тебе, появились подозрительным образом сразу после утрешнего инцидента. Меня передёрнуло. Ду-ро-чки. Ох, если это действительно так, добра им не будет. Мои внутренние демоны вполне могли бы потирать довольно ладошки, не будь так противно от осознания того, какие гнусности эти бездарные актрисы могли придумать. — Хочешь сказать, что бабоньки меня не послушались и начали свою войну? — Я лишь намекаю, — парень покрутил связкой ключей на пальце и прислонился к чистой машине. Всем своим видом он показывал невозмутимость, что выдавало в нем внутреннюю напряжённость. Эх… Я ведь знаю. — Напомни дать тебе парочку бесценных уроков актерского искусства. И бесценных — это не бесплатно. Пока он хмурился, я позволила себе секунду размышлений. Похоже, у кое-кого не было пары и появилось время на автомойку. Полтора часа назад машина такой чистой не была. Вот и твой первый прокол, Вован. Хотя он всего лишь говорил, что ему в ту же сторону, что и мне. — Если ты намекаешь, что разговорчики обо мне появились из-за шайки эскортниц, — я не подала виду, что удовлетворилась охреневшим взглядом, — тогда я тоже намекаю, что не уверена, что эти слухи появились не после моего отказа тебе что-либо говорить. Владимир поднял брови. Э, нет. Это мой конек не выдавать правду. Как и мой конек искренне удивляться. — Ну хочешь, я кому-то позвоню и при тебе спрошу? — Хм, — я сделала вид, что задумалась. Я бы и так это попросила. — Да, ты подал хорошую идею. Звони. Ты надеялся, что я откажусь? Хо-хо-хо, хренушки тебе. Приятно осознавать, что я снова способна разрушать мнимые надежды одним махом. Кудряш набрал кого-то, а я завтыкала в телефоне, делая максимально незаинтересованное выражение лица. И пофиг, что внутри меня колотило. Решила и сама проверить у парочки более-менее адекватных знакомых. Одна девчонка ответила сразу же. Но ничего понятного. Ну твою мать. Я начала вслушиваться на самом интересном: — Мда, конечно сука та ещё, похоже, но ее известность за два часа возросла почти до небес. Самая лучшая реклама — плохая, как говорится. Шутник, бля, нашелся. — Эта сука сейчас тебя слышит, — вставила я. — Кем бы ты ни был. — Хм, — парень прокашлялся. — Предупреждать надо, что я при девушке матерюсь. — О самой девушке, — парировала я снова миленьким голосом. — С кого начались сплетни, не знаешь? — Да как-то… Непонятно. Просто начали говорить между парнями, вот и услышал. — Между парнями, значит, — я перевела взгляд на Вову, давая понять, что подозрения насчёт него только усугубились. Было в моем прищуренном виде что-то, что заставило его улыбнуться. Мне пришло сообщение уже от другой знакомой, которая тоже терпеть не могла шайку эскортниц, в нем подтвердилось, что это они начали делать кашу сразу после моего ухода утром. Если они хотят каши, то я предпочитаю рубленное мясо, которое потом жарю собственноручно. — Ладно, спасибо. Я махнула своему новому знакомому рукой, что пора сворачивать эту богадельню, и вскоре он отключил звонок. — Допустим, я тебе верю, — но руки на груди так и норовило скрестить, что я и сделала. Да-да, закрытая поза и ещё куча всякой психологии, а ещё бла-бла-бла. Но когда ты в супер удобной одежде, на психологию плевать. Когда я на байке, длинное классическое пальто неуместно (как и неуместны в нем сложенные руки под грудью — это просто некрасиво), а потому сегодня я надела короткую, но теплую куртку горчичного цвета, которую нашла по дешёвке на одном из самых известных рынков за городом. Да, прошлые выходные были поспокойнее и куда радостнее только прошедших… — Мы поможем друг другу. — Думаю, после того, что ты узнаешь, помочь тебе будет сложно, — усмехнулась. Вышло, наверное жутковато, ибо присутствующая в моих словах горечь была искренней. — По крайней мере, помочь вернуть прошлое представление о девушках. После встречи с «милахами» на выходных в кальянной, когда я была с Максом, он предложил мне помощь… Макс не был бы моим близким человеком, если бы не смог сразу же уловить изменения во мне после их появления. Не знаю, что на меня нашло, если я согласилась на такое. Я ведь уже знала, насколько «интересной» помощь Гаги может быть, но каждый раз удивлялась, какой силой и властью (да, пожалуй, именно так) он располагал. За минут десять его знакомые нашли информацию об Оле, Марине и Юле, а также об остальных девушках (а потом и парнях), находившихся рядом с ними в тот вечер. Это пугало и восхищало одновременно. Но я старалась об этом не думать. Ведь совсем недавно я была обручена практически с таким же опасным человеком. Но какая уже разница, правда? Нечего сопли распускать, в общем. — Раз уж они поступили так глупо, — продолжила разговор, — то я расскажу тебе все, что знаю. И второму, парню Юли, тоже. Не знаешь, как его найти? — Ты с ним говорила только что. — Ммм. Как все хорошо сложилось. Будь бусичкой, устрой для нас троих встречу. Если удобно, сегодня после четвертой пары. — Я понял. Запиши мне свой номер. Я сузила глаза. Не специально, похоже даже мои инстинкты начали работать сглажено против новых внутренних потрясений. Но потом подумала, что подозревать каждого человека — это уже слишком. Тем более, что подозревать не в чем. Он никак не может быть связан с Владом. Наверное. Да и если мой бывший захочет что-то узнать, ему не понадобится помощь Вована. Я записала свой номер, а он сделал на мой телефон звонок, чтобы я могла его набрать. — Свяжемся после четвертой пары. А сейчас прости, но у меня лекция. Кстати, куда сейчас едешь? — В симуляционный центр. — Крутяк! А какая пара? — Для меня никакая, я там ассистент и с некоторыми преподавателями договорился о том, чтоб отдельно сдавать темы и не ходить на их пары, раз уж и так часто там. Как же, черт, сложно сдержать восхищённый вздох! Симуляционный центр — это святая святых этого универа. Там есть уйма нового дорогущего оборудования, там есть мычащие, орущие, рожающие, рыгающие и даже сгорающие от температуры манекены-пациенты (и манекены-дети тоже). Там есть полностью обустроенные операционные и даже роскошные стоматологические установки. Это только из того, что я знаю. Не побоюсь этой фразы, это даже лучше, чем кабинет анатомии с трупами. Все остальные кафедры были комнатушками из советского союза, которые время от времени чем-то снабжали. Симуляционный центр — полностью новое построенное здание. Я начала мечтать быть там ассистентом с того самого момента, когда узнала о нем. Вот логично подумать: эскортница и реальная тварь Маринка и этот умник и в общем нормальный пацан Владимир. Хотя, может для мира также могла выглядеть пара: гном Милка, которая временами ебанутая, а временами до тошноты паинька, и статный, красивенный, всегда ухоженный преподаватель (а ведь для всех он пока преподаватель) Владислав Игоревич. Shut up, мозг!!! Как мне ещё разговаривать с самой собой, если адекватная речь не помогает? — Хочешь посмотреть? — Вова вытащил меня из «того» мира. Похоже, ему пришлось наблюдать интересную картину: меня. — Ты предлагаешь поехать с тобой? — Почему нет? У тебя так глаза загорелись, когда ты об этом услышала. — Ещё бы! Странный он. Или, все же, я? Но если задуматься, когда я в последний раз видела столь наблюдательного постороннего человека, который делает… Эээ, добро? Нет, это я уже загнула. — Мы же уже договорились о встрече после четвертой пары? — Решила уточнить я. — Девушка, что с тобой такое?! — Всплеснул руками он. — Я предложил тебе посмотреть самое нормальное место в нашей шараге, а ты смотришь на меня так, будто я из тебя деньги требую! — Хм, — он кажется таким искренним, что мне сразу же становится стыдно. — Прости. Я не привыкла, что посторонние люди бывают такими. Если серьезно, то единственным знакомым человеком, который способен сделать приятное кому-то не для своей выгоды, являюсь я сама (и для своей выгоды тоже, естественно). И то, я уже забыла, когда в последний раз проявляла заботу о ком-то, кого еле знаю. Теряю доброту. А нет, в прошлый четверг я отдала свой бутерброд старику-попрошайке, зависающему у церкви. Хотя вряд ли это считается, ибо я часто так делаю, если у меня остаётся еда или деньги из налички до конца дня. Потеря потерь, как говорил Кузя. — А предложение останется в силе сегодня после четырех часов? — Оно останется в силе на любое время, когда я буду туда ехать. Я не отказываюсь от того, что говорю. Да, он смотрит на меня как на ненормальную. И есть за что, если разобраться. — Круто! Тогда до вечера. Я опаздываю на лекцию. Пора съебывать!!! Сва-ли-вать!!! Пока своим даже для меня долбанутым поведением я не начала распугивать действительно нормальных людей вокруг себя. Хотя вряд ли этот парень вообще когда-нибудь будет смотреть на меня нормально. Мне ведь придется ему рассказать довольно жёсткие факты про его девушку. Я только успокоила шаг после второго за день фееричного побега от собственного позора из-за собственного недоверия этому миру, как тот самый мир решил добить меня. — Ебаные хомяки и святые яйца! Тво-о-о-о-о-о-ою ж ма-а-а-а-а-ать! В конце стоянки, рядом со своей ебучей черной тачкой, которая, я уже наверняка уверена, мне сегодня не привиделась, стоял Владислав Игоревич Колчанский. В черном пальто, как всегда охренительный и хмурившийся. На капоте я заметила белые чайные розы. В груди что-то защемило. Появилось желание вывернуть все, что было в желудке, хотя я и знала, что со вчерашнего вечера ничего не ела. Увидев, что я таки иду в его сторону, его губы тронула лёгкая улыбка, которая стрелой попала в остатки того, что во мне все ещё его любило. Я остановилась. Не знаю как, с моим-то зрением, но я уловила изменения в мимике Влада. Теперь его черные глаза прожигали во мне дыру — так мне казалось. Надеюсь, это не будет снится мне в кошмарах. Или, что ещё хуже, в приятных снах. Из-за резко участившегося сердцебиения я перестала слышать и ощущать мир вокруг. Механизм смены давления в сосудах, чтоб его. По губам Влада я прочитала свое имя. Выдохнула. Наверняка он здесь потому, что я задела его гордость. И снова зацепила интерес. Ведь, отметившись в его квартире, я поступила так, как поступила бы в момент нашего первого близкого знакомства — непредсказуемо и ебануто. Похоже, именно такие бабы ему и нужны. Потом я постепенно становилась скучной, а хитрожопому Владику снова захотелось острых ощущений, коих ему уже стало недоставать со мной. Я думала над этой теорией и раньше. Она мне кажется наиболее логичной. Я заставила себя отвернуться и еле сгибающимися ногами возвратиться к Вове, который, видимо, решил прогреть свою машину в почти безобидный холод. Я села на переднее сидение, не в состоянии сдержать дрожь. — Я тут подумала… — максимально разыграла дуру, — что лекция все равно будет скучной, а я все учу отдельно из других источников, так что будет рациональнее провести это время с человеком, который может мне рассказать массу полезной информации. — Ну хорошо, — ответил он, пожимая плечами. Он вырулил машину со стоянки, а я начала нервничать ещё больше, ведь завернули мы именно в ту сторону, в которой стоял Влад. И снова мои рефлексы сработали раньше сознания. После того, как я сползла с сидения вниз, аки коврик, для меня уже точно можно было вызывать скорую и отправлять в психушку. Но я ведь понимаю, что сейчас не ночь, а потому парамедики не смогут, обосновываясь обычной белой горячкой, а в народе просто — «белочкой», забрать меня в психушку хотя бы на обследование. Эх. Там бы меня подержали, может, денек-другой (как раз то, что нужно), а потом уже бы и выяснили, что я не алкоголичка с третьей стадией алкоголизма, а просто чокнутая баба, которая боится встречаться со своим бывшим. Уже в который раз мне пришлось наблюдать охреневшие глаза Вована. Но в этот раз это мне совершенно не принесло удовольствия. — Я объясню! Я лишь осознала, что собирала коленями и жопкой всю грязь из коврика, но потом вспомнила, что машина только после автомойки, и успокоилась. Судя по всему, парень раскошелился (это я так называю) и решил помыть своей «ласточке» и салон тоже. — Я уже проехал того типа с цветами, можешь вылазить. Я молча послушалась совета и так же молча прохрустелась шейными позвонками, которых явно заебало, что я вечно испытываю их прочность. К счастью, на это Вова не отреагировал никак. — Спасибо. — Я жду. — Да, мне пришлось воспользоваться тобой как средством побега, — я развела руками. — Прости, но мне почти не стыдно. Хотя нет, вру. Стыдно. И перед собой тоже — за трусость. Вова на секунду поднял брови, а потом сосредоточился на том, чтобы нормально въехать в узкий поворот. — Зато честно. — Вообще люблю честность. — Ухажер? — Хуже. Бывший! — Препод? Я сглотнула. — Типа того. — Нифиговая тачка у твоего препода. — Он не только препод. И он не мой. Давай не будем об этом. У меня и так проблем хватает. Кстати об этом. Я вспомнила, что ещё не отомстила никому из тех троих. И если месть Марине и Юле находилась в процессе разработки, то местью для Оли нужно было заняться в срочном порядке. Нашла в контактах записанный Максом номер того самого Сизого. Хотя на кой-смысл звонить Сизому, если одним звонком Максу я решу сразу две проблемы? Вот только разговаривать при Вове мне очень не хочется. Написать напрямую я тоже не могу. Переписки власти читают ещё охотнее, чем слушают звонки. Кстати, мобильный Макса вне прослушки. А мой? Влад же как-то вычислил, где меня найти. Я посмотрела на свой смартфон. Очень задумчиво посмотрела. Нет, не хочу пока его кромсать. Не могу позволить себе лишние растраты. — Ты не пошлёшь меня, если я попрошу остановить машину на секунду? — Зачем? — Мне надо поговорить по телефону. — Говори здесь. Я серьёзно. Сама видишь, что негде парковаться. Он прав. Мало того, мы ещё и зависли в небольшой пробке. Ничего не оставалось, как набрать при нем Макса. Если Влад действительно мониторит мой телефон или на мне есть какие-то другие «маячки», мне нужно как можно скорее с этим разобраться. — Мила, привет, — услышала я голос в телефоне. — У тебя что-то срочное? — Привет, да. Я знаю, что ты сейчас работаешь, но это дела жизни и нормальной жизни. Помнишь то, что ты говорил о той классной компании, которую мы встретили на выходных? — Ты по поводу тех бабенций? Помню, чего уж там. Рад, что у тебя проснулся голос разума. — Мг, — непонятно промычала в трубку я, кося взгляд на водителя. — Да. Так вот, у меня планы поменялись и я не смогу сегодня и ещё на этой неделе с вами зависать за городом, так что перекладываю на твои могучие плечи развлечения в сауне. Сауна. Развлечения за городом. Шаришь, не? — Бля, твои метафоры… Не одна? — Хм, ты прав. — Белобрысая? — Да, о которой я говорила. — Ок, я понял. Сообщу ближе к вечеру, что к чему. — Спасибо. Ещё мне срочно нужен твой совет по поводу маяка, с которым мы столкнулись с пятницы на субботу. Прям очень срочно. Вова на меня странно покосился. — Что? — Солнышко, не тупи, пожалуйста, у меня очень мало времени. — С пятницы на субботу мы были в квартире Влада, если я правильно растолковал. — Я рада, что ты понимаешь. — Он… Что-то сделал? — Помнишь, как я отключила телефон, и мы с тобой… — Мне пришлось сделать максимально томный и соблазнительный голос. — В лифте. — Не помню, но очень хотелось бы. Меня чуть мандраж не взял. И так дёргает всю, а он ещё шутит. — Знаешь, я на пределе, — ответила устало я. Нет, играть в спецагента — явно не мое. Да и не Макса точно, не зря ему обо всем прямо докладывают. Он пацан «в доску», как говорится. Или прямо говорить, или никак. — Мне хочется спокойной жизни, мне хочется нормально учиться и общаться с нормальными людьми, а не пропускать лекции потому, что мой бывший ждёт меня возле одного из корпусов! — Мда. — Поэтому я звоню сейчас, а не потом. До… — нет, нельзя говорить точное время, если меня ещё и прослушивают, — неопределенного времени я отключу телефон. Хочу просто отдохнуть, мама ведь наверняка о нем спросит, когда позвонит. — Да я понял. Плюс, Влад может тебя отслеживать. — Правда?! — Бросила раздражённо я. — А, ты об этом и говорила, да? Прости, я сейчас сосредоточен на другом. — Это ты прости, что отвлекаю. Я понимаю. — Я постараюсь найти кого-то, кто сможет проверить твои вещи на наличие маячков и прослушивающих устройств. Надо было ещё раньше это сделать, затупил. На счет той барышни, то я уже скинул нужную информацию. И отдохни, ок? Бывай. Он отключился раньше, чем я успела что-то ответить. Я вздохнула и отключила свой телефон. — Приехали. Как только до меня дошел смысл, я чуть не расплакалась. Серьезно. Я ведь потому и звонила прямо из машины, чтоб отключить мобилу до того, как мы приедем. Хотя кто знает, на каких моих вещах у меня может быть отслеживающие устройство? И даже если Влад следил за мной только с помощью сим-карты, то нетрудно было догадаться, куда два студента едут между парами. На кафедру. Ну и пусть. *** Я притащила свою задницу к квартире только к восьми часам вечера. Не потому, что долго засиделась с парнями в кафехе, где пила только чай (а потому сейчас ещё и жутко голодная, да), а потому, что решила заскочить после встречи на одну из кафедр для пересдачи хоть чего-то. Красавчикам я не подробно, но рассказала про веселье жизней Оленьки, Маринки и Юленьки в агентстве «ЛеВиолетт», которое по документам предоставляло лишь сопровождение в виде красивых девушек для богатеньких чуваков. Но оно ясно, что сопровождение заканчивалось проникновением. А может и нет, но такие подробности мне не интересны. К чести Маринки, она там ошивалась лишь когда были проблемы в семье, но это не отменяло факта ее постоянной лжи Вове. А ведь нормальный пацан. Хотя и ее понять можно. Прежде чем судить кого-то за его способы улучшения жизни, надо вспоминать о своих. Завтра ещё надо будет парням видео скинуть. Но я думаю, что мне и так поверили. На пересдаче сидела до самого окончания. Учила тему прямо там. Когда в расписании стоят предметы за два курса, причем всякой ненужной хренью грузят куда больше, чем тем, что действительно нужно, приходится выбирать, что учить сразу, а что — позже. Преподша попалась из разряда «помучать», а не отправить сразу домой, но это оказалось мне на руку, хоть башка уже и так раскалывалась. Трояк после того почти ада меня вполне устроил. Классическая музыка в наушниках, которую я слушала после утомительных дней, нифига не успокаивала, и я тихо материлась даже когда искала ключи с брелоком для домофона в рюкзаке. Гребенная косметичка в переднем кармане! Байк отлично вписывался под широкое покрытие крыши, но на ночь я все равно загоняла его в подъезд. Соседи уже привыкли. А если нет, меня не волнует. Камеры есть, и в случае чего сразу будет видно, кто попортил имущество. На третьей минуте поисков я сдалась. Решила остановить на секунду себя в большом круговороте жизни. Выдернула наушники, максимально спокойно скрутила их в карман, пытаясь не поддаваться внутренней агрессии, развернулась в сторону самой адекватной лавочки во дворе и уже через полминуты сидела на ней, смотря в звёздное небо. Я устала. Район этот очень спокойный, а потому даже не слышно машин. Только мамки с детьми и компании с квартир, но и они находятся на достаточном расстоянии. Я подумала про сигареты в тайном карманчике, которые всегда таскала с собой, но курить не хочется. Только сидеть, только смотреть, только дышать. А воздух, кстати, шикарнейший. Как и небо. Спокойствие. Нет. Спо-о-око-о-о-ойстви-и-и-ие-е-е-е-е. Я прикрыла глаза, вдохнула глубже, раскрывая полностью лёгкие, а потом выдохнула вплоть до сгорбленной спины. Как же хорошо. Какое хорошее слово. Спокойствие. Которое прекратилось, как только ко мне кто-то подсел. На самом деле нет, не прекратилось, но мне сложно в этом признаться. Я ведь догадывалась о подобном исходе. Я устала нервничать. — Сейчас не убегаешь? — Спросил Влад. Даже в холод я почувствовала запах его туалетной воды. Сука. Оборачиваться не собираюсь, хотя и небо стало расплывчатым. А нет, это просто я плачу. Слезы лёгкими тоненькими молчаливыми ручейками потекли по щекам, обжигая кожу. — Я устала бегать. Я вообще устала, а только начало недели. Так что говори, что хотел, и проваливай. Я знаю, что он смотрит на меня. А потом нежно вытирает мои щеки большими пальцами и протягивает свой телефон мне в руки, одновременно пытаясь прикоснуться и согреть мои вечно холодные конечности. Э, нет. Такого я не потерплю. Пусть идёт нахрен со своими заебами. От этого в разы больнее. Выдергиваю руки, вставая с лавочки. Он встаёт следом, заглядывая в мои глаза. Интересно, что он пытается там разглядеть? За пару дней я охрененно справилась с задачей вернуть себе прежнюю жизненную позицию: нахрен отношения с сомнительными личностями. А потому: — Чувак, мне твоя эта грусть вообще нахер не сдалась. И так тошно. — Я не чувак, — медленно проговаривает Влад. — Посмотри видео на телефоне, а после поговорим. — Не хочу ничего смотреть. — А иначе я не уеду. — Я уже говорила, что это не мои проблемы. Хочешь тратить свое время здесь — это твой выбор. Но меня не трогай. — Мила, я не изменял тебе! Посмотри же ты это гребанное видео! — Да похрен мне уже, понимаешь? — Я сорвалась на крик. — Даже если ты мне не изменял, это не отменяет того факта, что ты ничего мне не говорил о своей жизни! Если рядом с тобой с какого-то хрена должна находиться голая баба, которую ты, конечно же, — очень саркастично вышло, горжусь собой, — не собирался трахать, то мне кажется, я об этом должна была знать! Как и о многом-многом другом. А сейчас мне похер. Потому что я снова уловила кайф и преимущества жизни одной. — И в чем это преимущество, если тебя некому обнять? Какие мы дипломатичные, даже руки сложил на груди. Пф-ф-ф! — В том, что единственным, кто может предать, являешься ты сам. Но уж в данном расположении дел предавать себя я не собираюсь. И подгибаться под кого-то тоже. А поднимать уровень серотонина в крови можно и другими способами. Спортом, шоколадом, сексом. Особенно сексом. — Спокуха, Мил. Ты все правильно делаешь, не ведись на его перекособоченную от ревности рожу. Но больно, почему-то и мне. И поэтому я продолжаю: — Сложно, конечно, будет найти такого хорошего любовника, как ты, но, как говорится… Методом тыка. Хм, веселое сравнение. — Вот только мне нихрена не весело. Я вижу, как своими словами приношу ему боль. От этого только хуже, хотя должно быть наоборот. Я вижу, несколько я его убиваю. Эти глаза… Их я точно никогда не забуду. Проверено многолетним опытом. Влад слегка осунулся, весь его вид поменялся. — Удачи в поисках. И развернулся, уходя медленными шагами. Внутри меня будто образовалась пропасть. Теперь уже настоящая. — Вот, чего стоят слова Владислава Колчанского? — Громко бросила я слова, прожигая взглядом его спину. — Говорил, если я не посмотрю видео, ты не уедешь. Как только меняется твое отношение, твои обещания меркнут? Он остановился. Похоже, и дышать перестал. А потом резко развернулся и направился ко мне столь стремительно, что даже если бы я захотела, то попросту не успела бы отшатнуться. Всю эту долгую секунду я ждала, что он меня ударит. Я осознаю, что заслужила. На его месте я бы так и сделала, ведь душевная боль куда сильнее физической. Когда он поднял руку, я даже не зажмурилась. Приросла к месту, ожидая приговора и смотря в глаза палачу. Я смотрела точно так же в глаза всем, кто бил меня, ещё лет с пятнадцати, когда я была неуравновешенным подростком, пытающимся вырваться из клетки под названием родительский контроль. А держали меня как в ежовых перчатках, хоть сама я брыкалась только в отчаянных случаях. Но как оказалось, поднял руку Влад не для того, чтоб ударить меня (хотя вполне возможно, что в последний момент он передумал), а для того, чтоб завести ее мне за голову и притянуть к себе для жёсткого поцелуя. Сначала мои губы были плотно сжаты, но его язык пробрался в мой рот резко и быстро. В общем так, как Влад и умел. Вот он сминает мои губы и кусает, второй рукой охватывает спину и притягивает меня ближе к себе. Вдохнув его запах, я почувствовала головокружение ещё больше, чем до этого. А стоило мне хоть немного шевельнуть губами, я уже не смогла остановиться. Потом я буду ненавидеть себя за эту слабость, но сейчас я буду целовать его так, как требует того моя душа! По всему телу прошёлся жар, начинаясь от губ, проходя по рёбрам, особенно нарастая внизу живота так, что мне захотелось сомкнуть ноги, и заканчиваясь мурашками по спине и конечностям. Влад целует неистово. Я не могу противиться — только слабо отвечать. Он подчинил меня одним махом, а мне даже не хочется сопротивляться. Его рука оказалась под курткой на моей талии, ещё крепче меня прижимая. Мне стало так горячо, будто сейчас не зима, а душное лето. Но оторвался он от меня столь же неожиданно, как и поцеловал. Хватает за руку и зло тащит в сторону стоянки. Я чувствую его состояние. Довела человека. Как и всегда, собственно. — Мне больно! — Пытаюсь я вырвать руку. Он тянет дальше. — Влад! Вла-а-а-ад! Ноль на массу. Он отключает сигнализацию, открывает переднюю дверцу машины и прямо закидывает меня внутрь, от чего становится не по себе. Запоздало понимаю, что сумку мою он тоже забрал. Хорошо, хоть телефон остался в кармане. Мужчина садится в машину, за собой блокируя все двери, и практически сразу срывается с места. Меня пробирает озноб. Сумку он закинул на заднее сидение, но едва я пытаюсь к ней дотянуться, меня останавливает его рука. — Влад, куда мы едем? — Попыталась я успокоиться. — Не хочу, чтоб нам мешали, когда ты будешь кричать. Атмосфера мрачная и холодная. То, чего я когда-то тайно боялась, сбывается: его гнев обрушится на меня. И в этот раз уже не частично. — Кричать от боли, я полагаю? — Пора загонять себя в равнодушие. — Как получится. Из меня вышел выдох, больше похожий на всхлип. Мне стало страшно. Я снова вздохнула. Нет, я не буду ныть, устраивать истерики или делать ещё что-то жалкое или необдуманное. Пока, по крайней мере. О чем речь? Может не так хорошо, как я думала, но я знаю Влада. Мне кажется, даже если бы я сейчас себя покалечила, он бы принял меры, а потом все равно свершил бы то, что задумал. А задумал он, похоже, фееричное для себя шоу. Которое мне уж точно мало чем понравится. Я приготовила себя к молчанию. К молчанию тогда, когда он захочет меня очень жёстко. К молчанию и на тот случай, если он будет не только грубым, но и жестоким. Ибо одного взгляда на него сейчас хватает для понимания того, что мучать меня будут качественно. И совсем не так, как раньше. — Когда будешь меня насиловать, лицо хоть не бей, ок? Судя по всему, у меня не будет времени на замазывание синяков, а на пары мне явиться надо. Я смотрела перед собой, но успела упереть руку в панель, когда Влад резко свернул с дороги. Он остановил машину у обочины, тяжело дыша. Только сейчас заметила, что рядом что-то типа леса, а на дороге почти нет других автомобилей. Выезд из города? Привет, пиздец. Давно не виделись. — Мил, ты вообще ебанутая? — Влад повернулся ко мне, наконец-то смотря в глаза. — Это был риторический вопрос, — поднял ладонь, заметив, что я собираюсь ответить. — С какого хрена ты, блять, подумала, что я буду тебя насиловать? Нет, насиловать и бить. Ты где-то мозги отморозила, или что? Пиздец, пока. Я ошиблась. Как же я рада, что ошиблась! — А что мне ещё было думать, когда ты против моей воли затащил меня в машину? Думаешь я не знаю твои методы возмездия за причиненные неудобства? — Неудобства?! — Задохнулся от возмущения и злости он. Ого, какие эмоции. А ведь только что сидел, как мумия. Очень угрюмая мумия. — То, что ты тогда сказала — это неудобства? Ты в своем вообще уме? Я готов убить любого, кто к тебе прикоснется! А ты говоришь, неудобства… Я молчу. Вообще я немного в афиге от самой ситуации. — Ты действительно подумала, что я применю к тебе насилие? — Тихо спросил. У меня внутренности сжались от такого его голоса. — Да, подумала. Сейчас я вижу, что сделала неверные выводы, но смотря на тебя, ничего другого в голову не лезло. Ну, разве ещё ночь, лес, лопата и ты с пистолетом. Но я сообразила, что логичнее было бы сначала меня взять, а только потом убить. Не смотри на меня так, я не первый год живу в этом мире. Влад перевел задумчивый взгляд на дорогу. — Скажи, я хоть раз сделал тебе больно? Физически. К причинам моральной боли вернёмся чуть позже. Э-э-э-э-э-э? — Иногда да. Сегодня тоже немного. И когда очень грубо трахал. И ещё в некоторых моментах, но тогда я была не против. Он хмыкнул. Ну хоть лицо стало не угрюмым, а… Бля, он наверняка сейчас вспоминает все моменты, когда я хотела очень острых ощущений. Даже немного улыбается. — Это ты про «О да, Владик, давай глубже»? — Нормально ли, что я почти ощутила, как он в меня входит? Фантазия, не вовремя. — Или: «Да! Да! Трахай меня грубее!», «Придуши меня! , «Отшлепай меня, Влад!». А ещё: «Может купим плеть?» Заметь, я был не в восторге от такого предложения. Сука, почему его голос даже в противном и пискливом копировании меня звучит так сексуально? Почему вместо того, чтобы злиться, я вспоминаю все то, о чем он говорил? — Неужели ты завелась? — Удивление? — Что? — Как до дебила доходит, честное слово. Но рот Влада уже расплылся в улыбке, а глаза… Смотрели с нежностью. Его прекрасные темно-карие глаза. Не-е-е-е-е-ет, Мила, не ведись на это! Он ведь тебе изменил! Или нет? — Ты начала облизывать губы, кусая нижнюю, и слегка зарумянилась, — мне показалось, или он начал говорить более проникновенным голосом? И весёлым. Начал