Тоже мне, ценитель нашелся...

Мила проснулась от невыносимого жара внизу живота и ощущения, что ее куда-то уносит… Уходить из сна не хотелось никак, но и реальность оказалась довольно приятной. Ночь. Сколько часов? Не важно. Она раздвинула ноги сильнее, давая опытным пальцам Влада больше пространства. Он лежал рядом с ней, опершись на локоть, и наблюдал за ее реакцией с легкой улыбкой. Подушечкой большого снова нашел клитор, сильно нажал, а потом и вовсе заставил Милу выгнуться быстрыми движениями. С ее губ взлетел первый полноценный стон… И Влад отстранился, пытаясь скрыть улыбку от ее озадаченного взгляда. — Мстишь, — обиженно констатировала. — Не могу говорить, что нет. — Снова улыбнулся. — Полная версия игры платная, — и подмигнул так, чтоб стало понятно его игривое настроение. Хотя оно и до этого стало понятным. «Боже мой, ещё вчера я думала, что мне навсегда придется забыть о нем, а сегодня он снова рядом! Как я могла отказываться от него? КАК?!» Сияя улыбкой во все родные двадцать восемь, Мила слегка лениво провела под одеялом рукой по его животу к паху, отмечая лёгкий стояк в трусах. С какого хрена он вообще в трусах? Надо исправить это недоразумение. Резко откинув одеяло, она таки стянула с него боксеры и оседлала. Потерлась мокрой киской о его ещё не колом стоящий член, наклонилась к его уху, якобы желая что-то сказать, но вместо этого облизала и прикусила мочку и мокрой дорожкой поцелуев переместилась по шее к ключицам, а потом по особенно чувственному кадыку, колючему подбородку и к губам. Там и застыла. Как загнанный в ловушку кролик с большими глазами. С большими карими глазами, даже без косметики вокруг. Дыхание пропало. Взгляд то в глаза, то на рот. Большим пальцем провела по слегка суховатой нижней губе, которую через секунду и облизала. Влад перехватил инициативу, впиваясь в ее губы настойчивым поцелуем. Он прижал ее к себе сильнее за затылок и талию. Изголодал по ее голому телу. По ее страсти. По ее ласке… Дикого секса в отеле после разборок с приехавшим Гагой не хватило. Конечно не хватило! Это как сожрать ложку торта вместо целого куска. Да и то в памяти помутнения, ибо они оба были как в бреду. — Моя девочка, — улыбнулся, когда Мила опустила руку вниз, сжимая ладонью его член. Глаза в глаза. Сколько же нежности и страсти одновременно! Мила снова провела языком по его губам, руку положила на скулу и пару секунд позволила себе его разглядывать. Растрёпанные волосы, чистый лоб, волоски бровей в разные стороны, которые она попыталась пригладить ноготками, длинные ресницы, черные глаза, выражающие желание, азарт и сияющие радостью от происходящего. Впалые щеки, которые ей захотелось слегка откормить, снова таки щетина, губы, нос… Он прекрасен. — Я люблю тебя, — серьезно. — Я буду и дальше бороться за свою свободу, если мне что-то не понравится, но не отпускай меня, ладно? Не дав ему ответить, Мила опустилась вниз — ласкать его член ртом. Сначала облизала весь, в том числе и яйца, которые обхватила ладонью и слегка помассажировала. Провела язычком по головке и уздечке, всосала почти весь, наслаждаясь, как с ее ласками его плоть наполняется кровью. В таком состоянии уже можно «присаживаться» и прыгать, но ещё немного… От понимания, что совсем скоро она сядет на этот большой кол, который заполнит ее полностью, Мила сильнее намокла. И принялась двигать головой вверх-вниз, ловя скупые, но искренние стоны Влада. — Вот так, маленькая, — когда головка скользила по небу, проталкиваясь к горлу. Он положил руку на ее голову, направляя. Мила послушно взяла весь, на несколько секунд застывая, а затем начала работать головой с удвоенной интенсивностью и скоростью, стараясь ласкать языком все участки, до которых дотягивалась. Влад глухо зарычал, отстранил ее за волосы, мягко, но настойчиво притянул к своим губам и, целуя, направил в ее уже порядком мокрую дырочку пульсирующий член. Застыл на секунду, как и сама Мила, а затем резко насадил на себя, держа за талию. Похоже, очень резко, так как она вскрикнула. Выгнулась. — А-а-ах! От контраста и он на секунду чуть не отключился. Она ведь тоже тесная… Но это исправимо. Влад начал ее приподнимать и опускать, перемещая руки на ягодицы. Она могла просидеть так хрен знает сколько, а ему хотелось больше. Мила начала медленно двигаться, до дрожи чувствуя как он проскальзывал внутрь, от чего внизу живота будто лава раскалялась. А вскоре началась бешеная скачка. Насаживалась и стонала. Прыгала, принимая то весь, то чуть оставляя. Сжимая его и расслабляясь. Он видел, как она закусывала губы, чтоб не кричать. Внутри нее было просто неимоверно горячо и тесно! Его член скользил по упругим стеночкам, задевая все самые чувственные точки. А время от времени Влад старался ласкать ее клитор. Девушка вскоре легла на него сверху, умудряясь целовать и насаживаться под совсем другим углом. Владик чувствовал, как сзади то оголяется, то прикрывается ее трясущимися ягодицами часть его достоинства, которая в силу позы оставалась открытой. Мила сжалась внутри, а Влад сжал зубы. Да, блять! Сносит голову! Настолько, что он резко перевернулся вместе с ней. И, продолжая смотреть в ее глаза, обнял под вспотевшую спину и резко вошёл. Ее ноги задрожали. Он поймал одну за лодыжку и по максимуму зафиксировал, оттягивая. Кое-кто скривил лицо от боли в и так натрудившихся за день мышцах, но… Ощущений добавило знатно. Мазохистка хренова. «Да, выгибайся, чувствуй меня, стони только от меня, будь только моей.» Но по факту он сам еле сдерживался в порывах издавать звуки. Влад навалился на нее телом, все также держа лодыжку, снова меняя угол проникновения. Мила чуть не задохнулась. Мужчина хмыкнул, довольно улыбнувшись ее реакции, и начал ускоряться, вторгаясь в нее все грубее. Тело горело от напряжения. Она была такой мокрой, что от банальных резковатых движений на всю комнату разносились хлюпания… Мужчина протиснул руку между ними вниз, а потом нажал рукой на низ ее живота, одновременно проникая резко и быстро — до упора. Мила закричала. — Вла-а-а-ад! Вот так, сильнее, да… Грубее! Да, вколачивайся в меня! Ох, сука! Он смотрел в ее глаза и уплывал. В те моменты, когда ее голова не закидывалась назад в экстазе в молчаливом «ах» — тогда он уплывал уже со своими закрытыми глазами в своей собственной темноте. Перехватив ее пальцы внизу, он сам нажал на клитор и стал сначала слегка, а потом все сильнее теребить, при этом проникая все интенсивнее. Ее безумные глаза с легкой пеленой от страсти заставляли его двигаться ещё неистовее. Он толчками чувствовал, что почти полностью заполнял ее, но с каждым новым проникновением старался засадить больше, сильнее… — Грубее!!! — Крикнула, выгнулась, сжала одной рукой свою грудь, а другой чуть ли не царапала его спину. — Да! — Толчок. — Да-а! — Толчок. — Какой же ты большой! — Ещё сильнее. — Ох, блять, — снова, — да-а-а! — Глаза закатывались, он застонал, заново входя как-то особенно резко, даже кожа на члене больно оттянулась. — Похрен. — Снова засадил с розмаха. — На. — Ещё раз. — Боль. — И ещё! — Это. — Уже нежнее. — Экста-а-а-аз! Если бы не знал Милу, подумал бы, что она симулирует. — Моя маленькая стонущая сучка. Особо маленькой она не была, но у Влада милота ассоциировалась именно с этим. А Мила была милой даже когда складывалось ощущение, что она выбралась из ада. Парень сильнее нажал на клитор и новым толчком почувствовал спазм ее мышц внутри. Ноги начали трястись, тело снова выгнулось дугой, а губы вытянулись в беззвучное «о». — Тихий секс? Детка, я соскучился по твоим стонам слишком сильно, чтоб позволить тебе кончать молча! Не дав Миле опомниться и нормально отдохнуть, Влад с лёгким сожалением вышел из нее, резко перевернул ее на живот, попытался поставить в коленно-локтевую, но понял, что дело гиблое с ее ослабшими конечностями, а потому просто подложил кое-как под ее живот подушку (а там пусть уже поправляет) и… Ну не смог он удержаться от двух смачных шлепков по ее сочной заднице. Мокрые красненькие набухшие половые губки притягивали взгляд, и мужчина провел пальцем по ее сочащейся щелочке. Слизал с пальца сок, удовлетворился. Снова провел, но уже тыльной частью ладони, сильно придавливая. Насладился стоном, снова шлепнул, но сильнее. — Знаешь, а ведь тебя действительно стоит выпороть. Мало того… Не договорил. Встал с кровати, подошёл к своим вещам, нашел ремень. Из-за мыслей о том, что с ней можно сделать, член дернулся и упёрся в живот. — Потерпи дружок, ещё немного, — тихо хмыкнул. Согнул ее руки сзади в локтевых суставах и максимально зафиксировал своим ремнем выше. Мила уже немного пришла в себя и, уткнувшись носом в простыню, ждала. Вот он раздвинул ее ноги. — Ох! Больно шлепнул по киске, причем часть пришлась на клитор. Пошевелить руками не получалось от слова «совсем». Затем ударил по двум ягодицам одновременно, но сразу же накрыл их ладонями и легонько сжал. Сильнее. И ещё. Впился ногтями. Когда Мила заскулила, подумывая о том, что только на жопе ей синяков не хватало, Владислав резко развел ее ягодицы в стороны, что даже с учётом дофига как натянутого ануса было до немочи охуенно, а потом резко вставил. Заполнил всем, полностью всем своим существом, ибо Мила была расслабленной. — Твою мать! Сука! — Когда поняла, что темп с первой секунды неадекватный. — Вла-а-а-ад! Он застыл внутри нее, руками ухватившись за ее тазовые косточки, не давая соскользнуть. Протолкнулся вперёд до максимума, задерживая дыхание. Невообразимо. — В тебе очень хорошо, Мила. Полностью вышел и снова вошёл на всю длину, проскользнув как по маслу, хоть и снова резко так, что у кое-кого в глазах появилось звезды. Влад сдвинул своими коленями ее ноги вместе, поставил руки по обе стороны от ее головы, выпрямился более горизонтально и начал наращивать темп из медленного глубоко проникновенного в жесткое порево, во время которого Милка не могла сдерживать криков даже подушкой. Ей даже иногда казалось, что верещала она как свинья. Впрочем, было совсем не до мыслей о том, как именно она кричала. Влад умудрялся кусать ее за шею, ушки, нюхать волосы и даже оставить засос на загривке. Он втрахивал ее в кровать так, что в скором времени та начала скрипеть. Мышцы ног, спины, рук и задницы горели адово, но мужик он или кто? Их безумие длилось бы до утра, не остановись Мила после того, как очередной раз кончила, сидя на Владе. Он же согревал своим голым задом скинутое на пол полотенце, опершись спиной о кровать. Они сидели лоб ко лбу, обнимая мокрые тела друг друга. Пару минут назад девушка довела его до окончания и все послушно проглотила. — Солнце, мне надо спать. Влад игрался с ее аккуратным соском. Поднял брови и сжал чутка сильнее пальцы. — Солнце? Ты больше похожа на солнце, чем я. Я тучка. — Я все ещё помню, как ты осчастливливал девочек и мальчиков с пидорскими наклонностями, когда приходил читать лекции. Если ты и тучка, то очень сексуальная. Сука, просто дофига сексуальная! — Какое у меня ревнивое солнышко, — хмыкнул. — Ты тоже радовалась, когда я читал лекции? — Хм, конечно! Хоть где-то я могла немного поспать! А особенно когда я заваливалась после гонок… Эх! Веселая жизнь была, да вот тебя повстречала и все вот. Теперь из веселья только мои неадекватные заебы и твой шикарный трах. А, ну ещё полеты в Германию, чуть ли не перестрелки, спасение людишек. Ну ладно, сейчас тоже интересно, — смилостивились, делая вид, что не замечает ехидной рожи Влада. — Тем более, в меде почти каждая пара интересная, а когда придет время сессии, я вообще с ума сходить буду от «веселья»… С изучением медицины и святейшего права… Если не загнусь, то сопьюсь. Я реально ебанутая, Влад. — Просто у тебя большие амбиции. — Просто я взялась за все сразу. Но пофиг, я не хочу терять время. Может я когда-то министром здравоохранения буду. Вот. — О, я не сомневаюсь, что ты сможешь. Только хренушки тебе, а не политика. Это ещё грязнее, чем… Не знаю. По-моему, это вообще полный пиздец. — Ты не веришь, что я буду честным политиком? — Я не верю, что тебя не грохнут за твою честность. Так что нет. Влад привстал, оказавшись на кровати. Мила по-прежнему сидела сверху, ее ноги он скрепил за своей спиной. — Может, ещё заход? — Прищурился. — Нет, — вздохнула. — Я уже третьи сутки нормально не сплю, а мне ещё утром пары учить. Много. Это ещё хорошо, что я была отличницей в колледже и много что помню. — Ты была отличницей? — Ну… Да. Плохой девочкой я стала уже в университете, — промурлыкала, невесомо проводя пальцами по его левой ключице и груди. Даже немного ощутила сердцебиение. Большие руки сильнее сжали ее попу. — Тихо, родной, мне правда надо спать. — Чудесно, что примерно с восьми вечера, то бишь после двухчасового дикого секса, она спала. — Утром ещё заехать по вещи надо будет. Ко мне. — Понял. — Владислав схватил одеяло, откинулся на кровать, не убирая с себя Милу, перевернулся на бок и прикрыл их обоих. — Только называй меня так чаще. — Родной? Он кивнул. Серьезно, безо всяких иронических ухмылок. Мила прижалась к нему сильнее, убирая ногу снизу, но закидывая сверху. Мужчина обнял ее уже поверх плеч, сильнее укрывая одеялом и наслаждаясь ее дыханием в области своей груди. — Мелкая, — улыбнулся себе, целуя в макушку. *** — Ну все-е-е-е, я часа два не смогу нормально передвигаться! Чувствую себя как шарик-лошарик. Мила откинулась на диванчик уютного ресторана. Захотелось даже снять обувь и поджать под себя ноги. — Шариком ты будешь, когда будешь носить моего… нашего ребенка. — Внутри что-то колыхнулось от его слов. — Не ной. Щеки ушли, сиськи ушли, ребра торчат. Хорошо, хоть жопа осталась. Похожа на соску инстаграмную. Хотя ещё нет, к счастью. Ешь. — А ляхи то все равно смыкаются… Чуть выше середины ног. М-да. — Че? — Влад застыл с куском мяса во рту и, так как сидел рядом, посмотрел на ее нижние конечности. — Мила, нормальные у тебя ляхи, бля. Жуй. — Я не могу больше. — Ты даже мясо не доела. — Сровнял свои возможности и мои, — фыркнула. — Хотя стейк божественен. Может, заберёшь мой? — Хрен с ним, заберу. Я за сегодня первый раз ем. — Да я, собственно, тоже. Мужчина посмотрел на нее уничтожающим взглядом, но Мила скривила физиономию, чуть ли не показывая язык, мол, хрен ты мне что сделаешь. Они встретились после ее учебы и зашли «Похрен куда, я асфальт готов жевать» покушать. К счастью, Мила таки смогла утром раздуплить глаза, чтоб хоть немного подготовиться к семинарам. А то были бы ей на парах парные неуды, а потом пересдачи. Нет, однозначно пора заканчивать с этими ночными недосыпами и гульками. Она покосилась на Влада. От такого отвлекающего фактора она отказываться не хотела. Спасибо, хватило. — Сегодня я сплю. Прости, но никакого секса. Мне и так дохрена подогнать надо. — Понимаю. У меня тоже полно работы. Надо ещё и перевод один сделать. Сплошной дедлайн. Мила подумала в логичном направлении, что после посиделок им, похоже, придется разъехаться. — Влад… Ты прости, что я тебя тогда выгнала. Во мне включилась какая-то тупая программа по сохранению своего холостяцкого жилища, да и жизни. На самом деле, я буду очень рада видеть тебя у себя. — Да-а, ради этого момента надо было мириться, — усмехнулся. — Чтоб сама Колчанская извинялась! — Убавь ехидства, я могу извиниться, если это надо сделать, — слегка махнула рукой, жестикулируя. — Конечно. А я испанский летчик, — пошутил, но оставался серьезным. — Приятно, не спорю, но у тебя не совсем удобно, хоть и комната неплохая. — Ну да, там уж точно не поорать, когда ты меня… — Извращенка, только об одном и думаешь, — Мила чуть не задохнулась от возмущения, но растаяла от его улыбки. — У тебя только один стол, а мне надо разобраться с документами. — Ещё есть выдвижной, он под основным. Я смогу на нем заниматься. Ну или тебе спихну, если не устроит. — Какая ты добрая. — А то. Вообще, я бы хотела провести остаток недели с тобой, — она слегка смутилась. — Потом ты снова уедешь, снова не будешь брать трубку, мы будем порознь, меня будет все бесить. Так что да, я очень хочу провести с тобой это время. И так половину проебали из-за моих выебонов. — Самокритично. — И правдиво, я знаю, — кивнула и довольно добавила: — Но ты тоже придурок. — И как тебе встречаться с придурком? — Как и тебе с ебанашкой, — пожала плечами. Настроение впервые за долгое время было шикарным. — Мне надо встретиться с Гагой. Он сейчас где-то здесь. Скоро гонки. А там может быть не все гладко. Мила кивнула, пытаясь скрыть охотничий интерес к новым событиям. — Го у меня. Все равно он бы приехал. Влад поднял брови. — Он уже был у тебя? — Да, как раз после того, как мы феерично потусили в твоей квартире. — Мила резко заткнулась. В ее мозгу что-то щелкнуло. Она стала серьезной. — А ту хрень, то есть тиопентал, ты только с собой тогда взял? Влад почесал голову. Напрягся. Он не хотел снова возвращаться к тем воспоминаниям. — У меня было все готовое дома, но я не успел тогда заехать их забрать. Пришлось импровизировать. — В холодильнике, да? Парень медленно кивнул. Мила хмыкнула. Она ушла куда-то в себя. «Эх, Макс… А если бы я съела что-то? Интересно, что бы я сказала?» — А что? — Та не, ничего. — Мила, давай мне тут без ля-ля. — Ладно. Максим просто что-то там съел, и его поперло на откровения. — И какие? — Хм, не уверена, что он хотел бы, чтоб я это рассказывала кому-то. «Особенно тебе!!! С другой стороны, может и хотел бы…» — Разберемся. Вечером, так и быть, к Миле припёрся Макс. С пиццей, пивом, какими-то бумажками и своеобразным настроением. Хотя логично ведь, что он не в восторге от того, что Милка и Безымянный помирились. Сначала девушка чувствовала себя скованно: во-первых, она впервые тусовалась в компании своего парня и друга вместе (когда непринужденная обстановка), во-вторых, зная, что тому самому другу может быть больно только от того, что Влад ее обнимает и целует (что делал он тогда чаще обычного, похоже, инстинктивно чувствуя соперника), а в-третьих, Мила ощущала, будто в душе что-то обрывалось. Максим поначалу вел себя отдаленно, но пиво помогло всем немного расслабиться. Девушка даже пары доделала раньше обычного, пока парни разбирались с делами. Сидели, причем, прямо на полу, не сговариваясь отдав Миле коронное место за столом. Но, похоже, им было очень даже ничего решать дела с бутылкой пива, зажевывая пиццей и говоря с набитым ртом. Мила решила ничего не говорить о своем наблюдении, а то мало ли, вдруг они осознают, насколько расслабленные… «Скорее всего, они уже не впервые так сидят», — решила про себя, наблюдая, как один бросает шуточку, а второй если не ржет, то вполне не натянуто улыбается. — Бля, как классно пахнет, — сказал Макс, учуяв запах с кухни. — Девочки что-то готовят, — улыбнулась Милка после лёгкого вздоха. — У них пар меньше, успевают больше. — То есть ты не готовишь? — Максим поднял бровь и подсунул только севшей на пол девушке очередную коробку с пиццей. — Готовлю, конечно, но не так часто, как они… Последние пару дней так вообще было некогда. А гречку ту, наверное, надо бы выбросить… Но-о-о, — протянула, чтоб парни не подумали, что с ней вообще все пиздец как запущено, — я научилась мутить шикарное мяско в духовке. Пахнет ещё покруче этого, — махнула пальцем в сторону кухни. Макса это, похоже, не убедило. Он потянулся к Миле рукой и сжал пару раз ее щеку. Посмотрел почему-то на Влада, который добавил свое: — И сиськи тоже ушли. — А там было чему? — Какого хрена? — Возмутилась Милка. — Такого хрена, — ответил Максимка, — что из сочной милашки ты стала засушенной воблой. — Ещё не стала, — буркнула обиженная девушка. В самом деле, не специально же она. — И ничего крутого не вижу в том, чтоб жмякать жир. Мне сейчас комфортнее, чем было раньше. Нагибаюсь — и не думаю, что живот может висеть. — Когда ты нагибаешься, мало кого интересует живот, — сказал Макс, от чего Влад хмыкнул, хоть и напрягся. — Что там с гонками? — Перевела тему Мила, пока ее не начали закармливать до смерти. Они могут. Спелись «на раз-два». — А что с ними? — Влад. — Будут себе и будут. В пятницу. — Бля, ну я ж не слышала всего, что вы говорили. Какие проблемы там? — Тебя не касается. — Ну да, мне же надо оставаться тупой куропаткой, какой и должна притворяться женщина, пока сильные и могущественные мужики все мутят. Да?! Мила начала раздражаться не на шутку. Вечно так. — Про куропатку ты, канеш, не права, — вставил Макс, который тоже могучий и сильный… сексист, мать его. — Но в общем, да. Милка, ну реально, оно тебе надо? Это такая мозгоебка, шо пиздец. — Ну так объясните, с каким индивидом у вас проблемы. Элементарно, чтоб я с ним не связывалась. — Ты его все равно не знаешь. И столкнуться ты с ним все равно не сможешь. — Ну конечно, я же молчать на гонках буду! — Саркастично и обиженно. — Нет. Тебя там просто не будет, вот и все. — Серьезный и спокойный Влад. — Согласен. — Подставил Милку Макс, но увидев ее охуевший взгляд как на предателя, самую каплю потупился и соизволил добавить: — Это всё-таки зима. Допустим, одного придурка мы возьмём под контроль, но откуда нам знать, сколько долбоебов захотят или активно действовать, чтоб сгребти больше бабла, или открыто негодовать из-за того, что Влад якобы нарушает правила. Да и ещё… Если его тупую шутку, — покосился на Влада, — про выиграш ещё можно превратить в сплетни, то на счёт ужесточения правил знают уже все. И все негодуют. Так что… Хуй тебе, Милка, а не гонки. — Бесчувственные мужланы!!! — Не на шутку обиделась девушка, уже придумывая, как будет мстить. — Мне бабло надо! Я не работающий студент двух вузов, который не хочет сидеть на шее у предков! — Спасибо, Мила, — язвительно и напускно холодно ответил Влад, — что только что выставила меня неспособным прокормить свою женщину. — Не надо мне тут на свою ущемленную гордость указывать, — совершенно не прониклась Мила. — Тем более, что это совсем не так и совершенно не имеет к этому отношения. — В смысле, не имеет? Мила, ты ебобо? Я твой мужик, я обязан тебя обеспечивать. Мила вздохнула. Ну вот, приплыли. Она всеми фибрами души за то, чтоб денюжка капала просто так и вообще, чтоб всё было просто так, как пытается ей втереть Влад. Не, отказываться от его средств Мила не собирается, конечно. Она ж не дура, отказываться от того, что тебе самой не всегда хватает да и ещё от того, чтоб к тебе само идёт. — А я обязана тебе готовить, тебя ублажать и помалкивать, потому что ты мужик и бабло в семью приносишь, а я баба, и мое дело — радоваться такому мужику и помалкивать? Тон нормальный, но даже по взгляду и Влада, и даже Макса, который ее всегда понимал, Мила увидела, что попала в точку. И продолжила: — Так не устраивает меня это. Точнее, устраивает, но и с приоритетами на свою жизнь. Я не из тех девушек, которые готовы отдавать все время семье, забывая про собственные мечты, желания и цели. Это, в принципе, было понятно уже давно. Так что насколько бы проще не было бы жить за твой счёт, но я предпочту гордиться собой, если сама эти деньги заработаю. — Но не ценой жизни, Мил, — вставил свое Макс. — Хоть один раз не спорь, а? Нутром чую, что не первый раз такое у вас. Мне, естественно, только на руку, чтоб вы ссорились, а я оказался рядом, аки рыцарь. — Судя по спокойствию Влада, тот или знал о чувствах Гаги к Миле давно, или вообще в облаках витал. — Но, Милка, побудь чутка паинькой. — У тебя будет профессия, будешь себе зарабатывать, — спокойно дополнил Владислав. — Сейчас у тебя нет времени на это для качественного образования. Не отказывайся от помощи, тем более, когда это само собой разумеющееся. Похоже, Влад конкретно ушел в себя из-за разговора. Мила поняла, что не права, и решила хоть раз не спорить дальше. — Ладно, добавлю вам слабительное в еду в следующий раз, — примирительно ответила, слегка опустив плечи, невербально показывая, что действительно сдалась. Правда, слегка офигевшие рожи порадовали. Ага, она может. — Спелись, бля. Двое на одного — нечестно. Парни переглянулись. Им пришлось приложить немало внутренних сил и терпения, чтоб прийти к хоть какому-то взаимопониманию. Владу пришлось смириться с тем, что Гага очень близок Миле, что он ее любит, и что сам Владислав не в состоянии поменять отношения между ними, не наврав какой-то хуйни, чего он делать не хотел. Максу же пришлось заново смириться с тем, что Мила повторно выбрала не его. Как и с тем, что себя из того самого выбора он исключил сам… Потому и вдвойне тоскливо. Тем не менее, Максим чувствовал, что девушке он дорог, а судя по взглядам, которые она бросала на него (и на Влада тоже), нравился ей как мужчина тоже. Надежда, хоть и слабая, имелась. — Мы знали, с кем дело имеем, — довольно заключил Макс. — Ты же пошутила на счёт слабительного? Та лишь подняла уголок рта и хитро сверкнула глазами. Ага, как же, пошутила. *** Среди многих байкеров Мила заметила знакомых, чьих имён не помнила, а также тех, кого знала ближе. В том числе и Сизого. Его она узнала издалека по его серебряной макушке. Сколько нужно было пережить, чтоб уже полностью поседеть? Причем, прозвище закрепилось за тридцатилетним мужчиной уже очень давно, как говорил Максим. Рядом с Сизым она заметила ошивающуюся девушку, и только когда большинство людей рассосалось, она поняла, что эта девушка пришла именно с ним. Мила никогда не видела его с кем-то. Та явно не была участницей гонок, да и одета была достаточно просто: черные джинсы, а сверху короткая курточка. И шапка. Розовая. С помпоном. То, что шапка розовая, удалось разглядеть только когда на нее попал свет от прожектора или чьей-то фары. Ничего странного не было в том, что на гонки могут приходить зрители, но однозначно вызывало вопросы то, что розовый помпон делает рядом с Сизым? Пожав плечами, Милка улыбнулась и направилась в их сторону знакомиться. Пока она тоже была в роли зрителя. Толстовка Макса с большим капюшоном — как всегда неизменна, а уже ее жёлтая куртка вписалась на ура. Для гонки, в которой она ещё не была уверена, будет ли участвовать (только тс-с-с), пришлось заморочиться пожеще. Из всех присутствующих девушек она могла быть самой радушной, если желала этого. И пока Влад с Максом заняты, делать было нечего. До основного действия оставалось достаточно времени, а торчать без байка, шлема и в обычной одежде просто так не хотелось. — Привет, Сизой! — Привет, подружка Макса, — улыбнулся тот. Мила не знала, как реагировать. С одной стороны так и было, и стоило бы это воспринимать как должное и часть образа, с другой — на гонки она пришла не только с Максом, но и с Владом, а точнее с Безымянным, о связи с которым Сизой не знал. Наверное. Но он знал, что Мила являлась Неистовой Мелиндой. Девушка же не поворачивалась. Милка чувствовала себя карапузом рядом с высокой обладательницей почти модельных ножек, которые по форме ей даже показались знакомыми. — Прикольный помпон! — Решила начать она, хмуря брови Сизому, мол, с хрена ли ее игнорят? Тот лишь слегка поднял уголок рта. Ленивая мимика. Надо бы брать пример для энергосбережения. — Твоя подруга не желает знакомиться? — А она должна? — Выгнул бровь тот. Мила решила переставать быть милой. Заебали эти людишки, блять. Когда хочешь адекватно поговорить без выебонов и хоть с каким-то радушием, тебя окатывают волной высокомерия. И так случалось почти всегда в ее жизни. — Конечно же не должна. Только ты, Сизой, ебанулся, притащив в это логово свою надменную девочку. — Ты здесь давно бродяжничаешь, — пожал плечами он, — и ничего не случилось. — Хм, — Мила пропустила мимо ушей «бродяжничаешь», всерьез задумавшись о безопасности помпона, если Сизой конкретно перейдет кому-то дорогу. Он ведь не отрицал, что это его надменная девочка. — Я не хочу, чтоб пострадали невинные из-за той хуйни, которую здесь мутят. А мутят много, сам знаешь. — Даже если это я? — Девушка резко обернулась, как и была, со скрещенными руками, а Мила изо всех сил пыталась сохранить безразличие. Перед ней стояла ее одногруппница Оля, местью для которой был Сизой. Интересная месть получилась, сука, очень интересная. Она и озвучила. — Оля усвоила то, что должна была усвоить, — жёстко отрезал Сизой, на что та скривилась. Какими бы способами не располагал этот седовласый парень, на Олю это повлияло значительно. — Усвоила так, что теперь вы вместе? — Я не говорил, что мы вместе. Но раз уж на то пошло, то она меня привлекает. И я не собираюсь, как твои придурки, тратить уйму времени на то, что и так стало бы понятным. Мила хмыкнула. Прямолинейность она всегда уважала. Сама такая. — Значит, придурки? — Не будь такой наивной, подружка Макса, — с легкой издёвкой обратился. — Только идиот бы на моем месте не понял, с кем ты связалась. Точнее, со сколькими. Оля перевела взгляд с мужчины на одногруппницу, не понимая. Шапка ей была к лицу, добавляя немного мимишности. Поразительным было перевоплощение вечно-при-гламуре-суки в нормального человека. Причем, даже раздражительных «кукольных» манер не наблюдалось. Девушка впервые почти не отталкивала своим видом и аурой. «Недолго музыка играла, не должно фраер танцевал.» — Вспомнила слова песни Мила. — А с кем я связалась? — Студентка и препод, какая непростая история, — слегка театрально. Но даже для ленивых эмоций это было достаточно красноречиво. Она поняла, что Сизой знал все. Он знал, кем конкретно являлся Безымянный и очень близко подобрался к Максу. И к ней. Он был одним из немногих, кому предпочитал доверять и с кем мог работать Гага. Но чем именно тот занимался, Мила не знала. И был ли он недоброжелателем Влада — тоже не знала. Может основная опасность исходит именно от него? — Это моя жизнь. — Вот именно. Я же не лезу к тебе с советами? Ведь если бы лез, ты бы хоть знала, что это не ей, — кивнул в сторону Оли, — здесь опасно быть, а тебе. — Устаревшая информация, — скучающе заметила. — Определись, на чьей ты стороне, деточка, ведь ты никогда не знаешь, в какой момент слухи о Мелинде и Безымянном, которые явились сегодня вместе, могут долететь до всех присутствующих. Мила стала ближе к Сизому. — Влад тебя в землю закатает ещё до того, как ты успеешь пукнуть! Но ему пофиг на ее фарс. Оля еле на месте осталась, не зная, чего можно ждать от долбанутой Милы… А по факту ничего уж такого сверхъестественного. — Значит, препод? — Хмыкнул тот. — Я даже разочарован. На Гагу хоть положиться можно. И у него явно проблем меньше. Оля же вообще не вкуривала, почему ее долбанутая однокурсница так реагировала на все, что касалось того препода. Хотя можно понять, любовь, все дела. Может она боялась, что седовласый красавчик навредит его карьере? Пф-ф, да кому оно надо то? Но почему тогда ее недопарень так скривился, когда Мила сказала, что препод его размажет? — О чем ты? — Вижу ты не в курсе, что твои два героя воюют не только за принцессу? Думала, все в этом мире из-за баб? Ты мне казалась умнее. — Не стоит оскорблять меня, если у меня нет доступа к той информации, которой владеешь ты, — дипломатично молвила. Спокойно. Хотя сложно было сосредоточиться среди общего гула толпы и газующих мотоциклов. Громкие «дрынь-дрынь» доносились со всех сторон, вызывая в отвыкшей от шума голове боль. — Это факт, — парировал он. — Все люди и нелюди здесь разделились на три лагеря. Первым выгодно с одним твоим героем, другие — менее охотно, но тоже получают выгоду благодаря другому герою, которого даже не знают, а третья часть человечек — это такие, как я, которым просто интересно. Причем все три лагеря враги, потому что один то и дело перекрывает воздух другому. Вот такие, получается, могут быть отношения Влада с Максимом? Или нет? С какого хрена тогда они были… Нормальными? Мила задумалась, даже забыв о существовании Оли. — Тогда мне стоит опасаться лишь третьей группы? Ибо ни Влад, ни Макс не захотят вредить мне. Сизой хмыкнул. Не все потеряно с ее мозгами. — Если кто-то зарабатывает с чьей-либо помощью, это не значит, что они кого-то слушаются. Улавливаешь? Схожее она слышала и от Влада. — А учитывая, что угодить всем никогда нельзя, я нахожусь в постоянной опасности. Тот кивнул, впервые улыбнувшись. — И эти два дебила это знают. Мила вздохнула, понимая, что ничего не понимала. Точнее, не знала, как действовать. Отказаться от двух придурков потому, что она в опасности? Так, бля, она и раньше была в опасности. И сама нутром ощущала, куда лезла. Да и два дебила… Они же её дебилы, хоть и по-разному. Стоит ли участвовать в гонках? Хотя бы для того, чтоб умазать всем недоброжелателям нос и доказать (хотя бы для вида), что она сама по себе. Или не подвергать себя опасности? Мила бросила взгляд на «дыхание огнем» вдоль дороги. А ведь это цветочки. Что же делать?