Тоже мне, ценитель нашелся...

Гарантия мира: закопать топор войны вместе с врагом. Е. Лец

Гонки прошли… Нет, они ещё не прошли, в том то и дело! Миле казалось, что она проживает один и тот же момент снова и снова. Момент, когда ее пытались пристрелить. И, наверное, только опасности на дороге не позволили стрелку в нее попасть. Или в бак. Или в колесо, которые могло тоже лопнуть и… Впрочем, если бы не опасности на трассе в виде то и дело раскинутых везде дорожек из гвоздей, железных боченков, груд мусора, которые временами ещё и горели и прочей ереси (Влад постарался на славу), Мила бы спрыгнула! На скорости почти двести километров в час. М-да, конечно. Как она вообще не убилась на самой дороге, не понимала. «А потом тот уебок миленько подъехал бы к моему изувеченному телу, пустил бы пулю в лоб и все, точно бай». Странно, но в этот раз не трусило. Мила знала, что Влад не раз искал человека, который хотел убить ее в прошлый раз. Придется точно найти. Второй раз уж непростителен. Тот же костюм. Тот же черный мотоцикл, тот же огненный рисунок. Только способ убийства другой. Единственное, что смущало — Мила даже начала сомневаться, что ее действительно хотели грохнуть. Или у нее везучесть просто нереальная, или это походило на предупреждения. Ведь она второй раз выиграла гонки. И уже второй раз из-за адреналина впоследствии опасности. Впервые на финише всех участников ждал сам Безымянный. И когда народ шумел, свистел, ухал, охал, ахал, плевался и покрывал всех и вся матом, Влад прожигал Милку взглядом. Он был в своей фирменной маске (как у крутых лыжников, помешанных велосипедистов и тех, кто профессионально занимался страйкболом), и те, кто раньше ещё не догадался, что сам Безымянный — тот, кто устраивал всегда гонки, тот, кто крыл «крыши», защищал участников от самих себя и от полиции, разбирался со ставками и нанимал уйму проверенных работников для проведения «торжества», тех же амбалов, он же и оказался негласным Королем гонок. Впрочем, мнения людей разделились, ибо ещё до того, как Безымянный начал активно участвовать в своих собственных соревнованиях (что было немного эгоистично, ибо он часто занимал призовые места), одним из самых молодых, а ранее и «зелёных», ещё со времён худощавой юности, любимчиком публики был Гага. Максим. Который даже самым противным мог понравиться своим открытым лицом, когда все как дети (хоть и обоснованно) скрывались за масками, шлемами, тканевыми масками, кто-то выбирал себе каких-то монстров вместо головы, в то время как Максим сиял своей белозубой улыбкой на фоне смуглой кожи. Он мог быть угрюмым или злым, мог одним взглядом убрать с дороги, но почему-то все все равно считали этого ублюдка достаточно милым, хоть и опасным. Старшее поколение хотели забрать его в свои круги и прославить за его счёт свой самоназванный типа клан, который потерялся в годах, а молодняк, скрипя зубами, завидовал и одновременно восхищался. Никто не мог понять, с какого хрена тот так часто заваливался за полосу финиша первым. А были и слухи о том, что он сам «прокачивал» свои средства передвижения, но люди не стремились в их чрезвычайно верить. А зря, кстати. Когда однажды рядом с одним любимчиком появилась какая-то баба на мотоцикле того самого любимчика, которая с первого раза обогнала сразу двух негласных Королей ночных трасс (ха-ха, как смешно, да), народ начал возмущаться. Ещё тогда никто не верил, что она сама заняла призовое место, а не ее «вытянули», поддавшись. Ну, там же все куплено, фу. А уж когда Мила и в эту ночь приехала первой, хоть второй ее победе посулила опасность смерти, людишки чуть не взбунтовались. Впрочем, ещё непонятно, не захотел бы кто разобраться по-взрослому с этой неженкой, если бы на небольшом возвышении не стояли две личности. Один из них, как уже упоминалось, был Безымянным (сначала ходили просто слухи, которые развеялись, когда он представился), а другого никто и не узнал, пока он не снял шлем. «Эх, а в нем было теплее.» Влад и Максим с какого-то хрена ОБА ждали молодца, который займет первое место в самых опасных и самых особенных гонках за всю историю (имелось в виду, за все то время, пока их устраивал Влад). Вышеупомянутый толкал речь после того, как чуть ли не силой вытащил Милку на возвышение к себе и Максу. Девушка ощущала на себе их прожигающие взгляды. Злость Влада сочилась даже в словах, хотя этого, казалось, никто не замечал. Все были слишком поражены, что за столько времени Безымянный показался так явственно. Потом к ее совсем не скромной персоне присоединились двое парней, которые даже потрудились задеть ее, проходя мимо. Вторым приехал парень в ярком образе, с ярким зелёным мотоциклом Ducati и такого же цвета куртке. Явно метил на победу. Но все равно он приехал на две минуты позже Милы, ибо, скорее всего, она оказалась единственной, кому пришлось воспользоваться прямыми дорогами, которыми не рискнули ехать остальные. И это разумно, учитывая, что там даже асфальта полноценного не было. А местами вообще не было… Это же гонки без правил, черт возьми! Почти без правил, ладно. Ей пришлось съехать с основной, более-менее нормальной дороги, чтоб спасти свою задницу, но люди этого не знали. И некоторые из толпы приветливо ей свистели и кричали, что она сумасшедшая сучка. Парень в зелёной куртке был с выкрашенными белыми волосами и модной стрижкой, а в правом углу нижней губы и левой брове имел небольшие колечка пирсинга. Он не смотрел на нее, но Мила чувствовала его раздражение. «Тебе явно стоит стать в очередь, парень.» С другой стороны, занявший третье место брюнет в мрачноватом темном стиле, даже чем-то смахивающем на ее собственный, смотрел на нее почти в упор, но угрозы от него не чувствовалось. Казалось, он забавлялся и был искренне рад, хоть и старался держаться. Он также, как и владелец «серебра» не обременял себя хоть какими-то масками, из-за чего Милка начала чувствовать себя ещё менее уютно. — Зачётная задница, красотка, — наклонился к ней темноволосый. Мила продолжала смотреть вперёд, ибо находилась ближе к Владу и Максу, которые пока стояли ближе к людям. — Мне тоже нравится, — ответила она, поборов лёгкое раздражение. В конце концов, не лапает же он ее. Мила стояла между парнями, которые были для нее близкими людьми, и ощущала себя как нашкодивший котенок. Хотя думала, что будет ощущать восторг от того, что она доказала этим мразям, которые в нее не верили. Людям, то бишь. Она слушала длинную речь Влада (он все же ждал остальных участников). Сильным голосом, ещё сильнее, чем он когда-то давал материал на лекции без микрофона, он вещал о том, что ему было скучно в такую не холодную зиму и как он решил порадовать народец. Он вообще болтал… Что было странным. Потом Владислав сказал, что Гага тоже не просто так стоял рядом с ним. Парни привселюдно пожали друг другу руки и объявили (точнее открыли миру) себя деловыми партнёрами. Мила охренела. Она обрадовалась, что под шлемом у нее была натянула на голову как чулок на грабителей обычная черная тканевая маска с прорезью для губ и глаз. Выглядело это, правда, не стрёмно, а как из порно для любителей. Ещё больше Мила охренела, когда Влад объявил, что так как она победительница «такой опасной и особенной полосы», то имеет право или забрать все, что пожелает из «поля боя», или самой стать владелицей гонок. Миле пришлось снять шлем (видимо, Влад был настолько зол, что решил тупо мстить, но обломался, увидев черную ткань, ярко накрашенные глаза и красные губы). И всё видели, как от волнения она начала хватать воздух ртом. Такого она не ожидала. — Решай, Мелинда. Времени в обрез, — поджучивал ехидно Влад. — Жгучая участница выиграла жгучие гонки. И у тебя только один шанс выбрать. Людишки злобно загудели. Мила посмотрела на него раздраженно. — Ты, должно быть, шутишь, — проговорила тихо. Тот едва заметно покачал головой. И хоть она не увидела его глаз за переливающейся маской, все равно чувствовала его взгляд. Это разозлило и зажгло страсть. Решать надо было быстро, а она об этом даже не думала ранее. Мила подумала о том, что ей однозначно нужны были деньги. Много денег. На учебу, на съёмное жилье. А если хватит, на путешествия. Была мысль затребовать всю казну со ставок. Была также мысль потребовать разыскать того, кто пытался ее убить. Хотя с таким же успехом он мог бы стрелять в любую минуту с толпы и никто бы и не понял. Но она знала, что Влад это и так сделает. Разыщет и, возможно, даже убьёт… Как и Макс, собственно, который смылся с импровизированной сцены во время речи. Запросить какой-то транспорт? Слишком мелочно. Впрочем, как и слишком мелочно просить все ставки. Она и так заберёт ту долю, которая отводилась лично на нее. Мила не думала, что много людей ставили на ее победу, а потому там должно было бы быть немало. Красные губки выгнулись в усмешке. Она подошла ближе к Владу и перехватила его маленький микрофончик. Может кто-то поумнее точно знал бы, чего хочет от гонок, но она… Такая наивная, эх. Даже чего-то годного для выигрыша придумать не смогла. — Я уверена, что большая часть людей здесь мечтают узнать секреты успеха, контроля и, собственно, проведения этих… Игрищ, — Мила старалась соотвествовать образу и говорила слегка игриво, соблазнительно и с издёвкой. Хищным взглядом она обвела людей вокруг. — Интересно получается, хм, — улыбнулась. — Вы думаете, что все подстроено и что какая-то паршивка вряд ли бы смогла проехаться в этом аду и приехать первой без единой царапины. — Да, затыкайтесь, милые. — Что же, я и сама в шоке от этого. Дело в том, что у меня все есть для достаточно классной жизни, — пожала плечами она. — Есть, конечно, и ублюдки, которые посягают на мою драгоценную задницу, но и с ними в скором времени будет покончено. Владеть гонками я не хочу. Можете кидать в меня тухлые помидоры, да. Возможно потом я пожалею о том, что я отказалась, но… Из всего, что здесь есть, я хочу его! — Мила указала прямиком на Влада. Что, зря ей Сизой толковал про их щекотильное положение среди людишек? Ей надо было сделать выбор. Вот он! Потом Мила усмехнулась для всех и под свисты облизала губки: — Отменяй планы на ночь, красавчик. Сегодня ты мой. — Как и всегда, — услышала она его бормотание. Мила настолько вжилась в роль роковой женщины, что ее робкая улыбка совсем не вписывалась в образ. Влад нагнулся ближе к ней, но как оказалось — к микрофончику: — Желание женщины — закон. Особенно, когда я дал слово его исполнить. Завидуйте все, сегодня я увижу ее без маски. Уверен, ты красотка. Мужская часть аудитории заржала, видимо, перефразировав для себя, что Безымянный надеется, что она не стремная. Или нет. Мила положила свои руки в черных перчатках с голыми пальчиками на нижнюю часть маски Влада, нажала на механизм и отцепила ее, оставив лишь очки и его голую щетинистую часть лица. Девушка хотела сама его поцеловать, хоть и до конца не была уверена в том, что Влад не будет против, но он сам вдруг резко притянул ее к себе и… Ладно, не засосал, но очень страстно поцеловал. Милка обрадовалась, что единственная бордовая помада, которая у нее была (ибо единственная, которая ей шла) оказалась несмываемой. Даже когда она ее покупала, не сразу сообразила это. Теперь та страсть, которая кипела в воздухе, нашла малый выход в поцелуе. Уже перестали существовать люди, которым, впрочем, будет чем заняться после их ухода (кто захочет, тот будет тусить на вечеринке, которую тоже устроил Влад), перестали существовать звуки и даже земля под ногами. Злость мужчины за некоторое время превратилась в настоящую пылкость, а робость Милы вдруг вернулась, заставляя ее обмякнуть в его сильных руках. Ох, как крышу сносит! Мила чуть застонала и едва не закинула на него ногу, совсем как привыкла это делать всегда. Влад отстранился резко. — Кхм, нам точно будет чем заняться, — чуть хрипловато проговорил. — Всем веселья и буйства на вечеринке! — Крикнул. — И помните, что мое отсутствие не значит отсутствие контроля. *** — А мы не можем остаться? Влад стремительно шагал в темноту, а Милка старалась догонять, чтоб он не оторвал ее руку. Страсть страстью, но он слишком на нее зол. — Нет. — Я не помню, когда в последний раз была на вечеринке! — Можешь вообще забыть, что это такое. Милка резко вырвала свою руку и развернулась в противоположную сторону. Нет, возвращаться она не думала, ведь кто-то таки пытался ее убить. Но найти свой мотоцикл стоило. Она оставила его за возвышением. Влад схватил ее за руку снова и попытался потащить за собой, но обувь у девушки была со слишком хорошей подошвой. Он двигал ее с места, но не с особым успехом. Мила грузла в холодную землю. Владислав кинул несколько раздраженных матов, потом что-то типа «нет времени», шагнул к ней и закинул к себе на плечо. С Милой такого никогда не проделывали (пока она была в адеквате, по крайней мере), а потому она даже и пикнуть не смогла. — Мешок с костями, — проворчал Владислав, возбновляя шаги. Мила ударила его по спине. Так, для забавы. Ей слишком понравилась его игра. — Тяжёлый мешок с костями. — Та сразу же надулась, но передумала поддаваться на провокацию и продолжила его легонько бить и щепаться ногтями. — Даже не думай. — Сам так решил. Твои проблемы. — Ущипнула его за крепкий зад. — Мне надо забрать мотоцикл. — Гага уже забрал, мисс «Всевидящее око», — фыркнул. — На тебя засмотрелась, придурок. А-а-а-а. Ой, все. Бесишь. Если уж Влад начал язвить… Да, он очень зол. Но и одновременно уже простил ее. Ха-ха! Выучила она его уже немного! После того, как парень заткнулся, а Миле надоело проверять свой вестибулярный аппарат, нервы Влада и его ляхи на прочность, она снова заговорила: — А где Макс? — Ждёт нас. — И вы сейчас оба будете меня ругать? — С тобой я разберусь позже. — Что-то ещё случилось? — Кроме того, что тебя чуть не убили? Снова! Да, есть парочка более важных дел. — Помолчал. — Дура ебанутая! — Сильный, нет, очень сильный шлепок по заднице. — Я тебя придушить хочу, идиотка. — Не дергайся, я соскальзываю. У меня не такая тонкая талия, а у тебя не такое широкое плечо, чтобы я могла себя адекватно ощущать. Влад слегка подкинул ее, из-за чего Мила запищала. — Адекватно? А на той ебаной полосе ты себя адекватно чувствовала? — Хм, да. Почти адекватно. Ну не ныть же ей оставалось. — Адекватно было бы оставить тебя дома под одеялом! Без ничего. А ещё лучше привязать. Влад резко поставил ее на землю, от чего девушка ощутила лёгкое головокружение. Когда она поправила волосы, поняла, что ее принесли к машине, в которую мягко затолкали на заднее сидение. — О, привет, Макс, — дружелюбно поздоровалась. Он сидел на переднем сидении со стороны пассажира. Максим не повернулся. А Влад ещё не спешил возвращаться, разговаривая с кем-то по телефону. — Ма-а-акс. Ма-а-а-а-а-акс. Ну Максим, я знаю, что я непослушная дева, но это было правильным решением. Он по прежнему не повернулся, но ответил отстраненно: — Если бы я так поступил, ты бы меня ударила? Мила сглотнула образовавшийся ком. — Скорее всего, да. — И почему? — Потому что… Я не хочу тебя потерять. — А я не могу тебя ударить. И не могу тебя обнять, поцеловать и забрать от этого придурка, из-за которого ты решила так поступить. — Я вовсе не… — Не надо. Я видел, как ты разговаривала с Сизым. И догадываюсь, что он тебе рассказал. И ты для всех этих, чтоб их, людей выбрала его. Теперь на тебе ещё больше мишень, чем раньше. Ты реально думала, что этим своим поступком что-то улучшила? — С этими словами он развернулся к ней и прожег взглядом. — Только навлекла на себя опасность. И это будет даже не рукожоп, косящий под долбанного призрачного гонщика, а кое-кто похуже. Но надеюсь, что ты довольна, что доказала всем, что да, ты нереально крутая. — Макс… В этот момент в машину на водительское сиденье сел Влад. — Мои парни поймали того, кто стрелял в тебя. Он очень тупой, если подумал, что я упущу его в этот раз. — Это хорошо… Как вы вообще узнали? — Мила. Как ты думаешь, мне надо было контролировать ту адскую трассу, когда люди убиться могут в секунду? На моих гонках никогда не было смертельного исхода. Никогда. И не будет, надеюсь. — Ты думаешь, что тот урод хотел подпортить тебе репутацию? — Или убить двух зайцев сразу, — вставил Макс. Влад сжал руку в кулак на слове «убить», но промолчал и завел машину. Милка поняла, что он больше злился даже не на нее, а на себя. Но хрен там, она не позволит ему думать, что она зря оказалось в его мире. После получаса дороги в напряжённой и мрачной тишине, Мила спросила: — А куда мы едем? — В безопасное место. — То есть все настолько серьезно, что мы даже в город не возвращаемся? — Да. — Влад помолчал и все же решил добавить: — Для начала надо решить, что делать с… — Заминка. — С тем очень херовым тупым человеком. А ещё дождаться конца вечеринки и посмотреть, кто будет наиболее активным. — Кстати о тупых. Где он? — Едет за нами с моими ребятами. Мила оглянулась, но увидела лишь темноту. Вообще, было ощущение, что они ехали по полю. Или, как минимум, по очень заброшенной дороге. — Они не едут прям за нами, — пояснил Максим. Видимо, и он немного остыл. — Но место назначения одно. — А долго ещё? — Нормально. — А мотоцикл?.. — Его ты больше не увидишь. Вопрос «Что?» так и остался в ее горле, а рот выгнулся в трубочку. Мила решила не казаться ещё большей дурой дальше. Было бы глупостью считать, что после случившегося даже вечно сговорчивый Макс оставит ей мотоцикл. — Но куда ты его спрячешь сейчас? Он посмотрел на нее тоскливо. — Ты права. Его некуда было прятать. — Подожди… Ты же не мог его просто оставить. — Конечно не мог, — фыркнул. — Ты же не сжёг его?! Когда тот не ответил, Милу пробила дрожь, будто в ней что-то умерло. — Максим, — очень тихо, — это же твое творение. Самое лучшее. Ты же с него все и начал. Прости меня. Мне так жаль, что из-за меня, — она всхлипнула, — тебе пришлось от него избавиться. — До встречи с тобой она такой не была, — шутливо жалуясь, обратился Макс к Владу. — Мы ссали, что ее чуть не отправили в тот мир, а ей вообще похрен на нас и наши чувства. Зато груду железа ей жаль. Естественно. Это ж она живая. — Мне, — она всхлипнула, поднимая голову и вытирая слезы, — не похрен на вас и ваши чувства. Но тот мотоцикл — это же как первые десять заработанных центов Скруджа Макдака. То, что Максим от души засмеялся, никак не вязалось с тем, что он недавно избавился от золотого чуда. — Женщины, — закатил глаза. — Успокойся, я всего лишь на скорую руку покрыл его черной краской. Потом займусь сменой номеров и всем остальным. Мила открыла рот, чтоб сказать, что это незаконно, но захлопнулась. Вообще мозги потеряла? «Как будто ты сама не ведёшь незаконную жизнь. Пф-ф!» — Влад, а какой мой процент от ставок? — Резко переключилась. Слез как и не бывало. Максим тихо выругался, пробормотав что-то про «пиздец» и про женщин. — Около миллиона примерно, — пожал он плечами. — Рублей, естественно. А могло было быть и не рублей? — Гони-и-ишь. Это шутка, да? Скажи, что ты шутишь! — Нет. Я и сам удивился, хотя и ожидал подобного. Это ещё с учётом того, что люди думали о том, что ты, как всегда, появишься в последний момент и таки сделали на тебя отдельный ото всех участников список. И это понимая, что деньги возврату не подлежат, — покачал он головой. — Похоже, публика знает тебя лучше, чем я. Но все равно, если бы я не успел ввести твое имя в список участников, когда увидел тебя в боевой готовности, то на эту сумму влетел бы я. Даже больше. — Не понимаю, — покачала головой Милка. — Если на меня ставили независимо от того, участвую я или нет, то почему ты влетел бы на бабки? — Если бы ты так и осталось в стороне, то все деньги с отдельного списка перешли бы мне. Но так как ты участвовала, то не успей я зарегистрировать тебя и объявить об этом, то по правилам, я должен был бы выплатить считай моральный ущерб за ложь тем, кто на тебя поставил, и выплатить тебе твой выигрыш. — Не шарю. То есть, я бы все равно получила свои деньги, но тебе пришлось бы вернуть всем их бабосы, хоть они и ставили на то, что я выиграю, даже зная, что я даже не была в списке участников? Это бред. — И догадайся, кто этот бред придумал, — вставил Макс. — Но зачем? — Репутация. — Снова Влад. — Мои гонки достаточно молодые, но из-за того, что ставки поначалу были невелики, туда насосалось много народу. И могли участвовать все. На любой тарахтайке. Потом я понял, что люди злоупотребляют, а я теряю свой доход, имя и деньги, а потому я ввел новые правила. Как ни странно, но после этого подтянулись более сильные люди, несколько раз участвовали настоящие гонщики. Тогда ставки были нереальные. Но чем больше денег поднимается, тем больше я вкладываю. Наибольше получает победитель и так на спадную. Плюс деньги за участие и вход. — Оу… И сколько я должна тебе за участие и вход? Влад посмотрел в зеркало заднего вида в глаза Милки. Она заметила, что на его губах заиграла улыбка. — Отработаешь. — Учитывая, что ты забрал половину ее денег, то она перекрыла все и свои, и мои долги, — съязвил Макс. — То есть, у меня пятьсот тысяч? Тоже очень даже ничего. — Нет, у тебя миллион, — пояснил Владислав. — Второй мне пришлось вычесть из-за того, что ты считаешься «горящим участником». Я не мог не сделать этого, чтоб те, у кого есть доступ к информации про ставки и общий оборот денег не устроили бунт. «Есть те, у кого есть к этому доступ? WTF?!» — Подумала, но спросила другое: — Тоже правила? — О, на самом деле их дохрена, Милка. Вот поэтому я тебе о них и не говорил. Но если бы я знал, что этот придурок окажется твоим преподом и ты начнёшь с ним встречаться, я бы никогда не привез тебя туда. — И что бы оно изменило? Мы трахнулись на преподском столе до того, как узнали о друг друге все. — Да, но помнишь, какая ты тогда от меня уходила? Не в своем обычном виде. Безымянный, должно быть, узнал тебя. Мила зависла. А что, интересная мысль. — Даже если так… Это все равно мало что меняет. — Нет, я не узнал тебя. Dazumal dachte ich an meinen Schwanz. (Нем.: «Тогда я думал членом»). А сейчас я думаю, с какого хрена ты перед этим была у него? — Он же мой друг. — Который тебя хочет. — О чем я узнала недавно. Тем более, даже если бы между нами тогда что-то было, тебя это тогда уж никак не касалось. — Приехали. Мила и сама уже видела, что они заехали в какой-то поселок и остановились у небольшого на вид участка с домиком из дерева. Пардон, обшитого деревом. — У тебя есть дача? — У одного из моих ребят. — Почему я впервые слышу о «твоих ребятах»? — Потому что раньше они не должны были контактировать с тобой. Мила закатила глаза. — Зачем тебе вообще преподавательство? Влад открыл ей дверцу (не так потому, что он галантен, а из-за того, что изнутри она была заблокирована), сверкнул глазами и слегка поджал губы. — Я тебе уже говорил об этом. Мила почему-то сразу подумала о крыше в начале их «знакомства». Тогда она разозлилась из-за его слов, но… Он, получается, таки говорил правду о том, что для него это неплохое развлечение. Углубившись в его жизнь, Милка поняла, насколько она была тогда неправа. Ну преподает он для удовольствия, пусть себе преподает. Погонять тупых студентов за кофе — это не людей убивать. Она улыбнулась и взяла его за протянутую руку. Максим слегка покосился на это, но быстро отвёл глаза. Привыкнет. Во дворе не было собаки (что очень хорошо, ибо все соседи бы проснулись), но была сигнализация. Но это Милка поняла потом, ибо их уже ждали внутри. Машину Влад загнал в гараж, который внутри оказался совсем не тем, что представлял снаружи. В том числе и по количеству места. Внутри домик с совсем неплохим деревенским фасадом оказался почти что чудом. Да, там также многое было обшито деревом, но дорогая мебель, пол, потолки… В общем, все было дорого, но просто. Мила влюбилась в тот дом с первого взгляда. — Мне здесь нравится, — тихо призналась. Влад провел ее по уютному коридору, поворачивая на кухню. — О, мне тоже здесь нравится, хоть и бываю редко, — сказал какой-то парень, поворачивая к ним голову. Высокий, с темными короткими волосами, такими же густыми бровями и карими прожигающими глазами с пушистыми ресницами. Несмотря на все обаяние, скулы все равно казались чересчур острыми, хоть тот и был не очень худым. Впрочем, возможно так показалось из-за просторной светлой рубахи и похожих лёгких штанов. На ногах оказались светлые носки, из-за чего Мила ощутила себя неловко из-за того, что привалила в эту чистую обитель в грязных берцах. Парень стоял около мраморной (по виду) шоколадного цвета столешницы и высыпал в стеклянную тару чипсы. Потом скомкал упаковку, выбросил, а тарелку поставил на стол. — Угощайтесь. Мила, к своему удивлению, поняла, что хотела есть. Часа три ночи, да? Самое то, чтоб пожрать, почему бы и нет. — Ян — мой хороший друг и в данный момент помощник, — представил Влад Миле, а потом обернулся к парню. — Милу ты уже видел. — Но не так близко, — парень улыбнулся, подошёл, взял ее руку и нежно поцеловал тыльную сторону ладони, смотря в глаза. — Приятно познакомиться, королева ночных дорог. «Э-э-э? Ничего, что среди участников есть достаточно девушек, которые опытнее меня и быстрее?» Слегка оторопела. Появилось ощущение, что она на секунду оказалась… Ну ок, пусть будет в восемнадцатом веке. С галантными мужчинами, которые целуют ручки барышням с пышных платьях, а те кланяются в реверансах. — Ты же в курсе, что она грязная, да? Ян засмеялся, выпрямляясь. — Я не мог позволить себе приветствовать столь красивую и выдающуюся даму как-то иначе. — Она моя невеста, — отрезал Влад. — Да? — Слегка поднял брови Ян. — Быстро, конечно. Но пока ещё не жена, а значит все поправимо, — подмигнул Миле. «Видимо, как я не знала о нем, так он не знал и обо мне.» Пока она думала, они сели за стол. — Не смотри так на него, — снова сказал Ян, — я только недавно вернулся из Лондона, а мистер-скрытность не особо любит говорить о себе. — Я заметила, — хмыкнула. — У тебя есть любая другая еда? — Нет, но утром должны подвести продуктов. — А чай? — Чай? Не бурбон, виски, текила, джин, вино, шампанское, водка, на худой конец, а чай? — Быстро проговорил. Мила медленно кивнула. — Где-то валялся. Сейчас посмотрю. Тот встал и направился шарить по шкафчикам. Тем временем в кухню вошел Максим и еще несколько парней. — Надолго мы здесь? — Спросила Влада, когда все представились и продолжили разговор с Яном. — До выяснения подробностей. — И когда будет выяснение? Влад посмотрел на нее раздраженно. — Сейчас идёт. — Тебе чай с сахаром или без? — Отвлёк Ян. — Без. Чай оказался зелёной водицей с кучкой плавающих листьев и ещё каких-то трав прямо в чашке. — Я пытался их выловить, но я слишком нетерпелив для этого. — Ничего, спасибо, — улыбнулась. Попробовала. — Он очень вкусный. Я даже в шоке. Мила и не такую бурду пила временами, но вкус ей действительно понравится. — Да? Не помню, почему я перестал его пить. Он уже давненько у меня лежит, от бабки ещё остался. Брови полезли вверх. — Я предпочла бы не знать, сколько лет этим странным, хоть и на удивление удачно подобранным травам. — Та не, бабуля в Лондоне только с прошлого года. Мила забила. Парни ещё о чем-то говорили. Ей и Максим что-то говорил, но по мере того, как опустошалась чашка, девушка все больше ощущала накатившую усталость. Поставив чашку на стол, она подперла ладошкой щеку, а потом и вовсе мягко свалилась головой на стол, мирно засопев. — Э-э-э? — Издал Макс, которому пришлось заткнуться на середине предложения, когда рука подруги упала ему на колено. — О, вспомнил, почему я его не пил! — Воскликнул Ян, что вышло вразнобой с его изящностью. — Он вызывает сон. — Что?! — Влад встал со стула, сразу же проверяя, дышит ли Мила. Наверное, только Максим заметил, как замер в тот момент Безымянный. Та себе тихонько посапывала. Прямые волосы раскинуты по столу, голова на изгибе локтя. — Что? Ну забыл я про чай… Не переживай, он даже полезный. Бабуля плохого не делала. *** Мила плавно вышла из сна, ощутив духоту. Когда зрение прояснилось, первым, что она увидела были светло-кофейного цвета потолок, несколько деревянных балок и… рука. Точнее, предположительно часть руки человека, мужчины, с нормальным тургором кожи и достаточно развитой мускулатурой. Улыбнулась. Родной запах подсказал, кто ее обнимал, ещё до того, как она это увидела. Влад обмотал ее одеялом и обнял сверху, причем на нем оказался лишь тонкий плед. Мила попыталась аккуратно выпутаться, но не разбудить красавчика все равно не получилось. — Выспалась? — Пробормотал он, даже не двигаясь. — Не знаю, но мне жарко. — М-м-м, — приоткрыл левый глаз, а потом полноценно раздуплился и немного отодвинулся. — Тебя трясло ночью. Ты была холодной. Впрочем, как всегда. Так что пришлось действовать по новой схеме: простыми объятиями я не помог. Мила мило улыбнулась. — Спасибо, мой хороший. Моя грелка, — погладила ладошкой по щетинистому лицу. Но когда освободила руки, то поняла, что оказалась лишь в одних трусиках. — Хм, — подняла бровь. — Ты даже раздел меня. — Тебе повезло, что ты спала. Трахать твое тело без эмоций меня не прельщало. — Так вот, почему я вся в одеялах! — Нет, — ухмыльнулся, — ты действительно мёрзла. Мила поджала губы, понимая бесполезность спора. Или разговора. Ну сделал и сделал. Он классный, да. Она заметила, что за окном уже было светло. — А сколько сейчас часов? — Учитывая, что большинство присутствующих привыкли спать минимум до обеда, ещё рано. Девушка улыбнулась. — Да-а-а? А душ здесь есть? — Где-то был. — Присоединишься? *** Влад вошёл глубже, и даже боль от соприкосновения лопаток и кафеля не перекрыла того удовольствия, что ощутила Мила. — Да, — слабо сказала. Силы куда-то подевались. Пока Влад ходил в ней ходуном, она выгибала шею, царапала его спину своими крепкими отросшими ногтями, откликалась на его каждое проникновение тазом. Девушка ногами притянула его к себе за его бедра, когда тот снова толкнулся. Это был уже второй заход. Влад, как и она, слегка устал, и двигался иногда мучительно медленно, но до невозможного глубоко. Если бы ее спросили, Мила не смогла бы точно ответить, что нравится ей больше: жёсткий бешенный секс или медленные проникновенные толчки. При этом его губы успевали ласкать ее шею, груди, ключицы, плечи — в общем все, куда он дотягивался. Участки кожи после прикосновений горели огнем, а горячая вода добавляла контраста. На запотевшем стекле душа оставались отпечатки ее ладоней, ступней и задницы от некоторых поз, выбранных ранее. Влад вдруг опустил ее. Ноги, ощутив твердость опоры, чуть не подогнулись, но ей было все равно, ибо мужчина снова провел по своему телу мыльными руками (практически тоже самое делал, когда они только оказались в ванной), опустился к паху, обхватил свою большую мощь и медленно провел. От новой картины ее киска снова наполнилась соком. Милка обиженно скривила губки. — Я снова хочу тебя в себе. — Сейчас буду. С этими словами он нажал на ее плечи, и девушка послушно опустилась на колени. Ей захотелось сделать ему сокрушительно приятно, но так, чтоб он после этого ее снова жёстко вытрахал, а не быстро кончил. Облизала ствол и сразу взяла весь в рот и… глотку, да. Это оказалось возможным в таком положении из-за того, что член не был полностью эрегирован. Впрочем, через минуту он был уже так наполнен кровью, что Мила мысленно сравнила его с большой крепкой палкой. Даже смешно. Тем не менее от одной мысли, что он снова окажется в ней, между ног становилось мучительно жарко, а сок даже начал стекать по бедру. Влад откинул голову, упер одну руку в бок, а второй несильно дергал ее за волосы. Видимо, очень приятно. Тем временем ее язычок снова обвел головку, поигрался с уздечкой и приласкал ствол тогда, когда Мила резко всасывала член в рот. С вакуумом было сложнее двигаться, но эффект того стоил. Влад, естественно, хотел быстрее, но Милка в таких случаях его легонько кусала, и продолжала медленную пытку. Она так увлеклась, что когда ее за подмышки подняли с колен, глаза открыла только когда Влад резко вошёл в ее киску. Он снова поднял ее для удобства и практически втолкнул в стену. Но в этот раз его колом стоящий член уже не медленно и нежно проникал, а врывался в нее быстро, глубоко и часто, будто Влад не занимался сексом хрен знает сколько. Он не мог останавливаться. Его задница горела от движений, член — от трения, а спина — от ее ногтей. Но чувствовать ее тесность, ребристость и горячую влагу было до боли приятно. Милка задыхалась от удовольствия. Она трепетала и стонала. Он доставал почти до невозможного глубоко, двигаясь как поршень. Ноги начало трясти. — Охуенно… — И сознание заслонилось в темноте со звёздочками. Она перестала существовать. *** Мила вымыла свою обувь и оделась в те запасные вещи, которые у нее были. Ну то есть в том, в чем она ехала на гонку до участия в ней. Волосы высохли и стали ещё объемнее, чем обычно. Кудряхи тоже стали мелкими, будто ей сделали химию. «Видимо, от воды». Но результат понравился. Влад одолжил одежду у Яна, который тоже проснулся и под музыку втыкал на кухне. Когда они спустились, на всю кухню орало: В соборе так людно на фоне тусклых стен. Фрау хочет в плен!* И заново. Мила остановилась. — Dieses Lied handelt von dir, meine Frau. Песня о тебе, моя фрау. — Прошептал ей на ухо Влад. Нормально, что она резко захотела вернуться в комнату или в ванную и оседлать его? Этот чертов немецкий. В произношении Влада это звучало невероятно сексуально. Она химера в Vuitton'е и мой пьяный бред. Она химера в Vuitton'е и мой пьяный бред. В соборе так людно на фоне тусклых стен. Фрау хочет в плен! — Ich bin in deinen Augen gefangen. Я в плену твоих глаз.  — Ответила не шепотом, но мягко и смотря на него. — Теперь я понимаю, почему о нем ходят такие слухи. Только не надо трахаться на моей кухне. Это святое место, здесь ещё моя прабабка готовила. — Ты ее переделал вплоть до фундамента. Какая прабабка? Мила округлила глаза, но пустила смешок. Ян, тем временем, отвлекся от распаковки пакетов с продуктами, поднял голову и уставился на нее. — Сейчас ты выглядишь ещё горячее, чем вчера. Ах, уверен, если бы ты провела ночь со мной, тебе пришлось бы отлеживаться весь день в моей кровати. А потом бы я снова тебя… — Ян. — Чуть ли не зарычал Владислав. Милка лишь рассеянно моргала. — Ещё хоть одно пошлое слово в сторону моей женщины и мне придется тебя избить. Как минимум. Тот скупо хохотнул. — Прости, она слишком в моем вкусе. Ах, ты ещё и смущаться умеешь, — обернулся к Миле. — Прости. Я ценю дружбу с Владом. — Не оставляй меня с ним наедине, — Пробормотала Владу, но достаточно громко. А потом таки развернулась к его другу: — Помочь с продуктами? — Было бы неплохо. — А где все? И где Макс? — Большинства уже здесь нет. Максим ещё ночью уехал. Он расколол того дебила, который в тебя стрелял. Сейчас тот благополучно отматывает свой срок до будущего срока, — ответил Влад. — Каким образом расколол? — Действенным. О, смотрите-ка, мальчики напряглись. Что такого мог сделать Макс? — А его пальцы целы? — Чьи? — Ну, того красавчика на черном байке. Как его зовут? — Александр Белов. Двадцать пять лет, профессия: долбоеб. — Ты, как всегда, очень точен, Влад, — подколол Ян. — И да, его пальцы целы. Милка покачала головой. А если бы говорила с ним она, его пальцы целыми не остались бы. И не только пальцы. — А что по остальным новостям? Нам ещё долго здесь быть? — Ещё надо немного. Возможно, мне придется продолжить отпуск. — Надеюсь, меня не выгонят из универа, — с чувством прошептала Мила и отобрала продукты для яичницы. — Не переживай. Точно не выгонят. Владислав Колчанский слегка улыбнулся своей невесте, снова пробежался по ее фигурке взглядом, показывая желание к ней, и отвернулся к своему помощнику. Он иногда напрягал своими высказываниями, но это было и ценностью. Очень немногие говорят то, что думают на самом деле. Мила почувствовала, что взгляд Влада был скорее показательным, чтоб заглушить переживания. А значит, дела могут оказаться хуже, чем кажется на первый взгляд. Или она снова накручивает. В конце концов, отдых, хоть и вынужденный, в классном доме с неплохими (на первый взгляд) людьми — это очень даже хорошо. А ещё ей было интересно, зачем кому-то понадобилось в нее стрелять. Страсти и спокойствие. Не черная и не белая полоса, а какая-то радуга, блин!