Don't you ever let me go

      Прошло несколько дней с момента попытки Воробушка поговорить с Ветерком по поводу его сумасбродных, излишне вспыльчивых поступках и вместо разговора был впутан в сумбурную вереницу мыслей Ветерка, мечущихся от одной проблемы к другой. И очень приятно было узнать, что одна из этих висячих проблем сам Воробушек.       Он обиделся. В тот же миг, поэтому без лишних слов согласился покинуть мысли ветрового кота. Ему не хотелось ещё больше убеждаться в своём лишнем присутствии в жизни такого замечательного оруженосца племени Ветра, которому он весь вид только портит.       На следующий день Воробушка отпустило. Всё же он схватился только за эту фоновую глупость и полностью проигнорировал ужаснейшую для Ветерка весть – за его поведение ему сменили наставника. Это сильно по нему ударило. Может как раз из-за этого он теперь начал бросаться в крайности и видеть проблемы там, где их отродясь не было.       Воробушек вздохнул.       Нет, он не пытается выйти из тени слова «проблема», даже несмотря на то, что очень неприятно там находится. Он про то, что этот дурак до сих пор уверенно так считает, что Вересколапка одной лапой в Грозовом племени. Стоило бы прояснить это, глядишь, на проблему меньше в голове Ветерка, но кто просил его обижать Воробушка, да? Сами разберутся, не котята малые.       Воробушек дулся, но всё равно заглядывал в голову Ветерка. Только наблюдал, никаким словом видимость своего отсутствия не нарушал. Просто было важно знать о его делах и самочувствии. В обоих случаях всё паршиво. Он отдаляется от племени и по своей глупости от Вересколапки, а рана… заживает, но недельку он с ней полежит ещё.       День сменялся днём, и вскоре ночное небо озарила половинка луны, долгожданная и волнительная. У Воробушка была своя миссия в этот день, он даже почти репетировал в голове, что нужно спросить у звёздных предков в первую очередь.       У Лунного озера было немного прохладно, но лапы подрагивали не от холода, а от волнения. Он должен узнать, что делать, прежне чем коты его родного племени начнут болеть.       - Ты справишься, коснись носом воды, - подбодрила Листвичка, устраиваясь рядом с ним.       Он вздохнул и ледяная вода омыла его носик.       Свет ослепил его, возвращая своей яркой вспышкой ясный взгляд ослепленных с рождения глаз. Воробушек проморгался, привыкая снова видеть и заметил перед собой серебристо-серого кота, со спокойным полным терпения взглядом. У него были достаточно смешные пушистые усы, точно всклокоченные перышки торчавшие у него под носом.       Кот усмехнулся, когда понял, что Воробушка больше интересуют его усы, а не многочисленные вопросы. Ученик целителя дает себе мысленную оплеуху.       - Здравствуй, я Пышноус.       Воробушек только на секунду глупо так улыбнулся соответствию.       - Воробушек, - представляется котик, но кажется, что этому коту его имя давно известно. Хорошо, что этот дружелюбный кот не зловредная Щербатая и не начнет брюзжать про глупость его представления всезнающему звёздному предку.       - Я был целителем Грозового племени много-много лун назад, ещё когда племена жили возле Четырёх деревьев.       Воробушек не особо много знал о старой территории. Из рассказа старейшин он только знал о величественный четырёх деревьях, где четыре племени собирались на Совет. Сейчас же таким местом служил Остров. А ещё он знал, что коты проделали долгий путь, находя себе новый дом, после уничтожения Двуногими их прошлого.       Должно быть Пышноус действительно очень древний кот.       - Мне приснился сон о болезни, поразившей наше племя. Ни одна трава не могла помочь котам и с первым снегом начались первые смерти, - собирается с мыслями Воробушек, выдавая заготовленную ранее фразу. – Это был… вещий сон?       Добродушное состояние Пышноуса в миг развеялось.       - Насколько он вещий определят лишь твои действия. Пока мы, как и ты, знаем о предстоящей беде лишь то, что она неотвратимо приближается.       Воробушек моргнул.       Чего?       Вот на такой случай заготовок нет.       - В каком… смысле? И больше ничего? Что это за болезнь? Почему травы против неё бессильны? – растерянно спрашивал Воробушек, а Пышноус лишь из раза в раз отрицательно мотал головой.       - Мы сообщили всё, что знали. Прости, что разочаровал тебя.       У Воробушка голова гудела от осознания абсолютной беспомощности перед опасностью. Он так ждал, что звёздные предки обнадежат его какой-то полезной информацией, а вот что на деле – они знают не больше него.       - Ладно, но хотя бы… Почему я? Почему вы не послали этот сон Листвичке? Она ведь целительница и видела гораздо больше б…       - С этой болезнью не сталкивался ни один из целителей, - прерывает Пышноус. – Перед этой напастью у всех силы равны.       Вот никакой он не особенный, все равны.       Между ними повисло молчание, во время которого Воробушек упорно сверлил взглядом ярко-зеленую траву поляны Звёздного племени. Какое-то внутреннее чувство подсказывало, что разговор со звёздными предками должен проходить не так.       - И больше… ничего? – раздражается Воробушек. Звёздные предки, которые должны знать ответы на любые вопросы – отводят взгляд и пасмурно отвечают. Или просто ему не хотят говорить?       - Мы поймем, когда болезнь уцепится за первого кота. Тогда мы сразу сообщим тебе, что нужно делать, - пытается обнадежить его Пышноус, но Воробушек недовольно выдыхает носом.       - То есть вы предлагаете ждать, пока кто-нибудь не заболеет и не умрет? Вы же вроде бы должны оберегать котов.       - Успокойся, никто не умрет, если действовать быстро и точно.       - Да? Я один здесь предпочитаю тушить пожар не находясь в нём? – Воробушек повертелся вокруг, обращаясь к невидимым звёздным котам, которых может быть и не было здесь.       Пышноус смерил его спокойным взглядом, призывая сесть на место и дослушать.       Воробушек недовольно повёл ухом и сел. Что он ещё может сказать? Уже вроде бы выяснилось, что им известно столько же, сколько и ему.       - Ты ведь не можешь знать, куда ударит молния. Не можешь знать, будет ли завтра вечером дождь, как и не можешь лечить болезнь, которой никто не болен. Наберись терпения, Воробушек, мы не оставим тебя в этот трудный период. Тебе всегда есть к кому обратиться за помощью, это не только твоя проблема, знай, и решать тебе её не одному.       Воробушек хотел сказать что-то ещё, но неожиданное погружение обратно во тьму прервало его голос и вскоре он вновь ощутил прохладу ночи. Значит, он вновь у Лунного озера, вместе с остальными целителями. Интересно, хоть им звёздные предки сказали что-то полезное?       Рядом с ним очнулся и Пустельга, с интересом оглядывая место вокруг.       - Ой, Корявый ещё спит.       - Как и все остальные, - скупо ответил Воробушек, с ожиданием глядя на Листвичку. Та пока не спешила открывать глаза.       Пустельга кивнул и скучающе начал взрыхлять прибрежную галку.       - Нельзя ведь говорить о своих снах другим?       - Да, нельзя.       Воробушку было и не интересно слушать, о чём там звёздные коты говорили с ветровым учеником целителя. Сидел бы молча.       - Угу, - как-то даже уныло протянул пятнистый котик.       Ему на самом деле не было дела до Пустельги и тем более каких-то дружеских разговоров с ним, но в голову приходит мысль, которую Воробушек неожиданно тщательно обдумывает. Но все стратегические точности быстро разлетаются по сторонам, когда откуда-то с краю слышится громкий вздох Перышко, очнувшегося ото сна.       - Пустельга, - шикает Воробушек, подманивая котика хвостом. Тот охотно наклоняется, с интересом разглядывая слепые глаза собеседника. – Передай Вересколапке и Ветерку чтобы выздоравливали.       Приходится включить в просьбу ещё и Вересколапку. Никаких подозрений.       - А, конечно! Я слышал, что и Львинолапу досталось. У него всё нормально?       Воробушек уже потерял интерес к разговору после своей просьбе и вновь повернулся к Листвичке, когда услышал вопрос. Пришлось спрятать недовольную мину и почти дружелюбно улыбнуться.       - Да, уже всё зажило.       «Очень быстро».       Слава Звёздному племени, от дальнейших расспросов раззадоренного просьбой ученика целителя Ветра его спасло пробуждение Листвички. Она почти сразу поднялась на лапы и кивнула Воробушку, сообщая, что они пойдут вперёд.       - Перышко, Пустельга, до встречи.       - До встречи, Листвичка.       - Удачного пути!       Воробушек кивнул им вместе с наставницей и они пошли обратно в племя.       - Что-нибудь выяснил? – негромко спросила она.       - А вот ничего, - изогнул он губу так, что едва челюсть не свело в изображении абсолютного скепсиса.       - Как это?       - Я не преувеличиваю.       - Ну… иногда звёздные предки могут выражаться не совсем… понятным языком.       «Это я и без тебя знаю».       - А там и нечего было не понимать, там было буквально н и ч е г о. Они сказали просто ждать, пока эта болезнь себя не проявит, а потом они скажут, что делать.       Бесподобное развитие событий. А если кот заболеет, но обычной простудой? Он же облысеет от беспокойства. Теперь каждый чих равен остановке сердца, как ему спать вообще?!       - Не переживай, мы с тобой разберемся с этим, - и видя, что Воробушек не слишком обнадежен, наклоняется ближе. – Ладно, Воробушек?       Будто у него есть выбор.       - Ладно.

***

      Вечно болеть просто не возможно, поэтому Вересколапка наконец смогла вновь вернуться к обязанностям оруженосца, в первый же день ни в какое Грозовое племя не побежав. Ладно. Через несколько дней разрешают покинуть палатку целителей и Ветерку, когда от раны остается протяжный шрам, который немного обрастет шерстью, но всё равно будет виден сквозь его короткую шерсть.       Сумеречнице шрам не понравился, ведь он «на таком видном месте!», но Ветерок немного успокоил её словами: «Он хотя бы не на лице». Она пыталась безуспешно пригладить его шерсть к ране, но толку это не особо дало. С тяжелым вздохом ей пришлось отпустить сына, когда с другого конца поляны его позвал Однозвёзд.       Соплеменники всё ещё неодобрительно на него косились, просто за то, что он вышел с палатки.       «Ждут, что я вот-вот вновь где-нибудь оступлюсь».       Полосатый бурый кот терпеливо дождался своего нового ученика, украдкой проводя взглядом по всей длине нового шрама.       - Не болит? – спрашивает предводитель, кивая на него.       - Нет, - быстро отвечает Ветерок.       - Пойдем тогда, - кивает его новый наставник в сторону пустоши.       Они проходят несколько шагов и Ветерок замечает Белогрудку. Столкнувшись с ней взглядом, он буквально умоляет её горящими немой просьбой глазами взять его к себе обратно. Она тоскливо прищуривается и негромко говорит что-то. Удается расслышать только: «…удет хорошо».       «Всё будет хорошо? С ним?»       Ветерок отворачивается, даже не понимая, на что вообще надеялся.       Он не спрашивает Однозвёзда, куда они идут, да и вообще не хочет с ним разговаривать. Ни разговаривать, ни учиться. Он точно не станет делать то, что этот кот попросит. Раз его мнение абсолютно не важно для этого кота – пусть разбирается с последствиями.       Они обходят колючий терновый куст, ветви которого интересно изгибались дугой, немного прогибаясь под плотными горстями голубых ягод. Многие ягоды сняли порывы ветров, и теперь те уютно лежали на траве, некоторые полностью раздавленные лапами ветровых котов.       Ветерок взглянул на свои лапы, чтобы убедиться, что ни на одну ягоду не наступил. Не хотелось потом невесть что отлизывать от липкой подушечки лапы. Нет, подушечка лапки была чиста.       Наконец он понимает, куда они идут – в овраг с сухой травой, место тренировок. Значит, хочет посмотреть, что он может?       - Хочу протестировать твои боевые умения, для начала, - подтверждает его мысли Однозвёзд. – Я уверен, что Белогрудка научила тебя многому. Пришла пора проверить, усвоил ли ты её уроки.       Слова о Белогрудке задевают. Он взмахивает тонким черным хвостом, показывая своё недовольство.       - Белогрудка была отличной наставницей, разумеется она многому меня научила, - чуть обнажая клыки, проговаривает Ветерок.       Однозвёзд чуть щурится, а затем приглашает его пройти в просторный овраг.       - Тогда проблем доказать это у тебя не возникнет.       Ветерок занимает позицию по самому центру, вставая в боевую стойку. Рана никак не выдает своего присутствия на шее, а значит он мог сражаться как полноценный здоровый оруженосец.       - Я буду нападать, в то время как твоя задача показать как можно больше выученных у Белогрудки техник. Готов? – спрашивает Однозвёзд, расставляя лапы в похожей боевой позиции.       - Да!       - Вперёд.       Однозвёзд метнулся вперед, вздымая вверх несколько сухих травинок. Он замахнулся для удара передней лапой, от которого Ветерок с легкостью ушёл, припав к земле и, едва касаясь её животом, отскочив вбок. Открылась отличная возможность использовать густую шерсть на загривке предводителя.       Ветерок спешит осуществить её, пока кот не понял, как можно уйти от прыжка. Оруженосец поспешил и прыгнул раньше положенного, однако длинные прыгучие лапы не подвели – он со всей скорости врезался зубами в бурый загривок, обхватывая челюстями шерсть и оттягивая всё тело кота в другую сторону.       Но Однозвёзд оказался сильнее. Он облокотился на правую лапу, с силой оттолкнувшись ею от земли, уравновесив своё положение, в то же время зубами хватая Ветерка за спину и отбрасывая от себя.       Первый: прыжок с зацепом. Не слишком удачно.       Он цыкнул от досады и тут же увидел ещё шанс – предводитель откинул его почти прямо под лапы. По лицу расползлась триумфальная ухмылка, когда он облокотился на спину, упираясь передними лапами в землю, а задними с силой дал по морде Однозвёзду.       Ещё один: удар сзади?.. Ну, тут Ветерок скорее сымпровизировал.       Однозвёзд встряхнул головой, успевая лишь моргнуть, прежне чем Ветерок исчезает со своего места. Предводитель оглядывается и замечает его стоящим на невысоком валуне и в тот же миг его ослепляет солнце, находящееся за учеником. Однозвёзд чуть улыбается, повинуясь рефлексу и прикрывая глаза от слепящего света, но когда вновь распахивает их через силу – видит, как солнце закрывает собой тело Ветерка, прыгнувшего на него с камня.       Глаза полосатого кота сужаются и, он не успевает подумать, прежде чем со всего размаху бьёт Ветерка передней лапой по морде, и тот отлетает в сторону, ударяясь о землю и несколько раз переворачиваясь на траве.       Ветерка оглушил внезапный удар. Даже в ушах ещё стоял звон, когда он понял, что перестал катиться и теперь лежит на земле. Он хотел тут же вскочить на лапы и закричать о ненормальной силе удара наставника, но тут вдруг уши его наполнил позабытый голос ещё одного учителя: «Если враг тебя откинул на землю – притворись мертвым. Он подойдет убедиться, что ты без сознания, и тут же получит хороший удар в морду, который ко всему прочему собьёт его с толку».       Он думал, что уже давно забыл уроки Хвостолома. Его немного приподнятая черная голова вновь полностью опускается на землю, а всё тело неподвижно замирает.       - Ветерок! – обеспокоенно зовет его наставник, а шуршание травы рассказывает Ветерку его дальнейшие действия.       Предводитель быстрым шагом направился к нему. Уже совсем близко. Ближе…       И Ветерок подскакивает, успевая набрать скорость для удара и хорошенько ударяет по правой стороне лица его нового наставника.       Он ликует, завидев удивление в глазах предводителя, а потом замечает кое-что ещё. Стекающее по щеке бурого кота. Слабенькая красная струйка. Ветерок отшатывается.       Когда он успел выпустить когти?!       Он растерянно смотрит на лапу, где на кончиках обнаженных острых когтей замечает пару капель крови.       - Я случайно! – в недоумении распахнув глаза, говорит Ветерок. Надо же ему было именно сейчас не уследить, при предводителе! Он точно не спустит ему, именно ему, потому что...       Однозвёзд лишь спокойно стирает кровь. Ветерок прерывает ход мыслей, не встречая в глазах наставника осуждения или чего-то похожего.       - Ничего, это случайность. Хороший приём.       Ветерок неуверенно кивает.       Он с точностью выполнил всё именно так, как показывал Хвостолом. Только с полу-втянутыми когтями. Обычно все приемы у кота Сумрачного леса были основаны на выпущенных до основания когтях.       - Всё нормально? Ты сильно приложился о землю.       «И благодаря кому».       Он чувствуя, что у самого тоже пульсирует жаром правая щека, по которой с силой долбанул наставник. Плечо и бок, на которые он приземлился после прыжка, тоже неприятно покалывало.       - Сойдет. Дальше?       Однозвёзд оглядел его и всё же кивнул.       И Ветерок действительно показал много. Что-то получалось не очень, что-то просто великолепно, но больше приемов Хвостолома он не показывал, хотя неожиданно припомнил их все. Просто нужно было показать всё, чему учила Белогрудка, так ведь честно?       По конец он сорвался и показал несколько сторонних приёмов, выдавая те за выученные у наставницы. Пусть Однозвёзд думает, что его бывшая наставница постаралась намного лучше, чем он мог бы за все свои девять предводительских жизней.       Солнце засветило у него над головой, когда они закончили тренировку. Ветерок был уже весь уставший и еле переставлял лапы. Ещё и палящее солнце ухудшало момент, нещадно прожигая огнём черную шерсть. Очень-очень хотелось пить.       - Есть над чем работать, но пока этого достаточно, - говорил Однозвёзд и Ветерку показалось это слишком уж высокомерным. Он его столько раз на землю опрокинул и ударил, а он ещё так низко оценивает его умения? «Пока достаточно» - это что за снисхождение? – Умел бы ты направлять свою напористость в мирное русло. Идём в лагерь, ближе к вечеру отправимся на охоту.       Будто бы он собирался выполнять его ука… И тот же момент холодной водой его окатило осознание своей глупости. Не будет слушать его, да? Приказы не будет выполнять? Сам до обеда протренировался с ним, даже усом не повёл!       В смятении и немом укоре самого себя, они вернулись в лагерь и Ветерок поклясться мог всеми своими когтями, что видел в один миг триумфальную улыбку на лице предводителя.       «Он не мог знать об этом!»       Хотя припоминая, каким недовольным он подошел к нему после матери – вывод сам напрашивался.       - Очень хорошо, что ты умеешь с умом комбинировать некоторые боевые приемы. Например, нападение сверху и использование солнечного света. Если ты подтянешь прочие приемы, то… - наставлял Однозвёзд, в то время как Ветерок уже отвёл взгляд в сторону, насупившись из-за тренировки.       И сразу в глаза бросились эти косые взгляды. Проныра даже что-то прошептал Совке, не удосужившись для приличия отвести взгляд от оруженосца. Ветерку прямым текстом, оглушительным криком прямо в уши заявляют: «Мы говорим о тебе и не самое хорошее!», а он терпит, терпит, терпит и отводит взгляд.       Он обгоняет Однозвёзда, сбивая того с речи, подходит к куче с добычей, по обыкновению берёт полёвку и идёт на своё место – за палатку целителя.       Весь этот путь он смотрит, как ритмично шагают его передние лапы, а не по сторонам, где взглядом его ищет Вересколапка, чтобы разделить пойманного ею как раз к обеду кролика. Но он не ищет её в ответ и идёт обедать в одиночестве.       За палаткой целителя неизменная примятая им трава, о состоянии которой он заботится три раза каждый день и понятно в какое время. Рядом закопаны остатки его прошлых завтраков/обедов/ужинов, и вскоре к этим невысоким холмикам прибавится ещё один. Персональное кладбище его еды. Почти смешно.       В тишине лучше думается о собственных делах, проблемах, мыслях. Он уже привык чаще положенного уходить в себя, потому что поговорить ему не с кем. Даже Воробушек в мысли не заглядывает. Единственная весть от него – пожелание выздоровления пять дней назад, которое адресовано ещё и Вересколапке. Больше ничего. Это Пустельга несколько раз повторил.       Воробушек обижается? На что, на то, что он попросил отложить разговор? Да ладно, если уж у него такие развитые способности, как раз он и должен был понять причины этому поведению. Он же сам говорил, что всегда слышит, эти его, второсортные мысли. Просто нравится обижаться?       К слову о том же дне. Вересколапка, конечно, поблагодарила Пустельгу за весть, но после была не сильно рада. Напомнил ли ей тогда Воробушек о Львинолапе? Да, скорее всего.       Она прогрустила весь день и единственное, что немного поправило её настроение – был ужин с ним, на котором он сам и настоял. Ну как настоял, он просто сходил за кроликом, кинул его к лапам Вересколапки, сказал есть и сам начал есть. Уж если она там усмотрела какую-нибудь дружескую поддержку – её пчелы в голове.       Ушастая тушка на удивление быстро закончилась. Значит, пришло время похорон.       Управившись с обедом, он выглянул из-за палатки, посмотреть, что происходит. А Вересколапка уже с Крольчишкой пообедала, всё в порядке. Однозвёзд говорит с Белогрудкой, тоже за обедом. И кажется, они больше разговаривают, а дичь у их лап для вида. Ветерок просто надеется, что предводитель не будет уточнять о каждом его приеме.       Больше ничего интересного не происходило, поэтому он решил немного подремать во всё том же укромном месте. До вечера ещё есть время, а после тренировки лапы так и норовили высказать всё, что думают о новой пробежке по пустоши, в виде тянущего мышцы неприятного ощущения.       Поэтому он прикрывает глаза.