Don't you ever let me go

      Когда он открывает глаза, то ощущает жар на своем носике. Вечернее солнце постепенно укладывается за горизонт и своими лучами дотягивается через вход в палатку к Ветерку, опаляя горячим светом небольшой участок на мордочке.       Вересколапка на противоположной части палатки мерно посапывает, от чего Ветерок с облегчением вздыхает. Одной проблемой пока меньше.       Пустельги с Корявым вновь нет в просторной палатке, поэтому он пока остался наедине со своими мыслями. Может, так даже лучше. Всё равно теперь ему не с кем поделиться своими переживаниями: Вересколапка спит, да и так он не стал бы с ней говорить, ощущая гнетущее чувство предательства подруги, а остальным соплеменникам точно теперь дела до него нет, как и ему до них. Как они, должно быть, думают.       Он вновь будто чужой для племени.       В животе громко урчит, и Ветерок вздрагивает, с удивлением глядя на него.       «Ну да, я же почти два дня нормально не ел. Конечно, бунта не миновать».       Ветерок аккуратно поднимается, стараясь не тревожить надоевшую рану и с расчетом на здоровые лапы ступает к выходу из палатки.       Лагерь полнится котами: кто-то ужинает в компании друзей и семьи, кто-то просто беседует с теми же. Стыд опалил его черные ушки, когда он заметил первый косой взгляд Проныры, которым воин одарил его проходя мимо.       «Все всё помнят», - словно оплеуха пришла мысль в его голову, и он ещё раз убедился в отчужденности племени.       Стараясь больше ни на кого не смотреть, чтобы вновь в груди не щемило от обиды, он быстро, насколько позволяет рана, ковыляет к куче с добычей и хватает полевку, думая, что даже исконно племенной дичи теперь не достоин. Впрочем, он успел пристраститься к этим маленьким круглоухим зверькам, пока был в Грозовом племени.       Для ужина он уходит за палатку целителей, в место, куда никто не должен прийти. Позади палатки всё немного заросло сорной травой, поэтому прежде чем поесть, приходится притоптать траву лапами, а где-то даже с корнем вырвать сухой тростник.       Рана начинает немного жечься, но не настолько сильно, чтобы попросить Корявого дать каких-нибудь трав от боли.       Он устраивается на примятой траве и наконец кусает маленькое мохнатое тельце.       - Как ты себя чувствуешь? – доносится голос Однозвёзда из палатки целителя, куда он зашёл, видимо, проведать дочь.       - Я уже лучше себя чувствую, но Корявый сказал, что ещё надо полежать, - отвечает Вересколапка, по-видимому проснувшаяся после ухода Ветерка.       - Мы с Белогрудкой рады, что ты наконец дома. Ты голодна?       - Нет, спасибо, пап, я поем позже.       Однако вовремя же он сковылял оттуда. Но не то когтями прорезало его сердце. То была зависть.       Отец искренне переживает за Вересколапку и заботится, почти каждый день узнает о её успехах и наверняка очень гордится даже пустяковыми делами, например, уборкой подстилок. Грач же никогда не питал к своему сыну особого интереса. Почему он просто не может делать так же?       Он зло откусывает новый кусок мыши, быстро пережевывает и глотает, стараясь как можно быстрее заменить вкус горечи по горлу на вкус теплого молодого мяса.       - Ты не знаешь, где Ветерок? Я хотел поговорить с ним по поводу обучения, но никак не могу его застать, - после какой-то неясной паузы спрашивает Однозвёзд у дочери       Ещё раз: как же вовремя он оттуда сковылял.       - По поводу обучения?       - Мы с Белогрудкой приняли решение, что он теперь будет учиться у меня. Она ему об этом сказала, но не уверена, что он здраво принял эту весть.       Ветерок с силой рвет мышь зубами, так, что кусочки отлетают в стороны.       - Как же так… Почему? – слышна жалость в голосе Вересколапки, от неё Ветерку становится тошно.       - Я думаю, что как раз ты и понимаешь, почему. Белогрудке стало тяжело с ним, почти каждый день соплеменники высказывают ей своё недовольство Ветерком и его поведением, которое должна регулировать она, как наставница. После случая в Грозовом племени, нам пришлось отдать небольшой участок территории рядом со старой ивой, чтобы извиниться за его поведение и заодно поблагодарить грозовых котов за приют во время бедствия. Это тоже не прошло бесследно для неё.       Ветерок резко выпрямляется, от чего плечо будто вновь режут когти Львинолапа.       Они отдали кусок территории грозовым котам?! Отдали из-за него?!       Скорее всего Однозвёзд имел в виду участок с небольшой полянкой, с одной стороны ограниченной старой ивой, с другой несколькими большими валунами. Места не слишком много, но всё же это кусок территории ветровых котов! Грозовые не могут забрать его себе!       В голове тут же появляется четкая мысль отвоевать отданный просто так участок, но слова Белогрудки будто хватают его за холку и прижимают к земле.       «Не веди носом от нового наставника, слушай его во всем, будь тише воды, ни во что не влезай, не провоцируй новых склок и так ты восстановишь своё имя».       Ни во что не влезай.       Не провоцируй новых склок.       Нельзя.       Ладно, он подождёт. Эта территория вернется их племени в будущем, когда он станет воином. Он самолично отвоюет их землю, если то потребуется. Но пока… Белогрудка дала ему задание и если он хоть капельку уважает её, то обязан выполнить его.       Она будет гордиться им не просто из представлений, а из реальных дел. Он станет тем, о ком она с надеждой говорит. Станет достойным воителем.       - …ение, - услышал только часть последней фразы Ветерок, отвлекшийся на вспыхнувшее в раз возмущение. – Больше Белогрудка его обучать не будет.       - Вы не спросили Ветерка за это решение? – спрашивает Вересколапка, и с удивлением Ветерок распознает скрываемый ею укор в голосе.       - Мы с Белогрудкой надеялись на его понимание.       - Нельзя же так просто менять наставника кому-то и надеяться, что это решение будет воспринято с благодарностью, - отвечает она.       «Как же ты права!» - не может не воскликнуть в мыслях оруженосец.       Однозвёзд вздыхает.       - Он был не в восторге, - больше утверждает, чем спрашивает Вересколапка. Как же хорошо, что она снова здесь, пусть и ненадолго. Похоже, она единственная, кто может полностью понять его мысли и чувства на этот счет. Возможно она так же единственная, кто не своротит нос от него, узнав о даче территории грозовым котам из-за его поведения.       «Потому что сама делов натворила, не ей меня судить».       - Ты права. Не был.       - Пап, а… - кажется, она сглотнула. – Белогрудка сама отказалась его обучать?       Ветерок вскидывается, прислушиваясь к разговору внимательнее. Это тот вопрос, который он побоялся задать бывшей наставнице, больше всего на свете не желая слышать возможно положительный ответ. Или ложь, которую он бы легко раскусил по глазам. Хотя не в правилах Белогрудки врать о таком. Тем не менее он очень хотел узнать ответ, чтобы мочь без опаски смотреть в глаза Белогрудки зная, что всё же она не держит на него зла за все его проступки.       Сердце громко долбит по грудкой клетке, а носочки лапок нетерпеливо сжимаются и разжимаются.       «Говори же, ну!»       - Она всегда говорила, что может справиться с ним. Никогда даже намекнуть мне не давала, что всё же с ним нужно быть строже. Мать ведь у тебя такая, всегда должна дойти к своей цели сама, как бы непроста она не была, - с теплотой говорит предводитель о своей любимой.       Ветерок в этот момент думает, как должно быть рассержен на него этот кот за то, что он так обходится с Белогрудкой, матерью его любимой дочери.       - Потому это решение никогда не было бы принято, не попросив её я отдать Ветерка на обучение другому наставнику. Она ведь может сколько угодно терпеть осуждение соплеменников ради Ветерка, но я не мог больше смотреть на это. Поэтому в этот раз я приказал ей, а не попросил. Она бы никогда не отказалась от него.       Ветерок выдыхает и в тот же момент хмурится от неприязни к самому себе. Однозвёзд действительно недолюбливает его особенно сильно, и после этих слов можно убедиться в этом.       - Мне нужно идти. Поправляйся, я обязательно навещу тебя завтра, - добро говорит предводитель и покидает палатку.       Есть больше желания нет, и он просто вышвыривает мышь за кусты утесника, позволяя ей разлагаться на голой земле. Наверное, сложно было бы ещё сильнее опустить его настроение, но нет, можно, вполне можно.       Смотря строго на свои лапы, он медленно ковыляет ко входу в палатку целителей, как неожиданно в поле зрения появляется бурая полосатая шерсть.       О нет. Он не ушёл.       - Ветерок, - лишь в одном звуке имени просит его Однозвёзд поднять голову и начать трудный, но необходимый диалог.       Плотно стиснув губы, Ветерок неохотно поднимает голову.       - Что? – с вызовом звучит голос Ветерка, мол, давай, выскажи и мне в лицо всё то, что думаешь. Это ведь он испортил всё отношение племени к Белогрудке своим поведением, неужто эти слова нужно держать в уме до сих пор?       В янтарных глазах напротив скользит какая-то мысль, но затем взгляд падает на рану на шее Ветерка.       - Как ты? – пытается изобразить заботу предводителя кот.       - Нормально, - безэмоционально отвечает Ветерок, не отводя прожигающего взгляда. Чего он тянет? Вперед! Пусть уже этот разговор случиться, и они разойдутся по палаткам, чтобы не увидеть друг друга минимум неделю, пока Ветерок будет оправляться от раны.       Однозвёзд понимает наконец нетерпение в его глазах и чуть хмурится, начиная основной разговор.       - Знаю, что ты хотел бы обучаться у Белогрудки, но более это невозможно. Однако я хочу сказать, чтобы дальнейшее обучение ты не воспринимал как наказание за свои действия, а…       - А где тогда это самое наказание? – перебивает Ветерок, воспылав от простоты кота перед ним. Он думает, что Ветерок совсем идиот и ничего не понимает?       - Ты уже его отбываешь, лежа в палатке целителей.       «И осознавая, что дальше обучение вести будет ненавидящий тебя всем сердцем кот», - дополняет Ветерок и кривится.       - Понятно, - говорит он вслух и проходит мимо предводителя в палатку, не встречая возражений.       Вересколапка встряхивает головой и глядит на него полными сожаления глазами.       - Я не знала, что тебе сменили наставника. Мне так жаль, вы с Белогрудкой…       - Забудь. Не твоего ума дело, - отмахивается кот, укладываясь на подстилку.       Кошечка смотрит на него долгим печальным взглядом, а затем кладет голову на распрямленные передние лапы.       - Я тебе не враг, Ветерок, - очень тихо говорит она, но оруженосец слышит. – Не враг.       «Может быть, но и не друг теперь точно. Посмотрим как ты запоешь, когда встанешь на лапы. Наверняка первое место, к которому ты пробежишься – будет граница с Грозовым племенем и пробежка эта будет в один конец».       Щемящая тоска заполняет его сердце при мысли об уходе Вересколапки в другое племя навсегда. Он знает её с первых своих лун. Вместе они гонялись за цветастыми перьями чибиса, которые так красиво переливались на солнце, вместе дремали на солнышке в мягкой траве рядом с детской, пока матери не загоняли их внутрь палатки, в которой было слишком душно. Всё же они были настоящими ветровыми воителями, готовыми уже в три луны спать под открытым небом, как делали старшие коты! И вместе они поделили свою первую дичь.       Вересколапка рядом – привычка родом из детства. А такие привычки самые долговременные.       Из-за этой привязанности она до сих пор на его стороне? Не убедительно.       - Ты дура, - грубо заявляет Ветерок, отстраненно наблюдая, как распахиваются глазки кошки напротив, наполняясь непониманием. – Из-за меня у Белогрудки проблемы, кусок территории отдан по моей вине, твой отец теперь вынужден возиться со мной, потому что я никому не нужен, и я напал и ранил Львинолапа. Не ровен час и ты окажешься в этом списке моих «жертв».       «Потому что я врежу всем, кто близок со мной».       - Вали поскорее в своё Грозовое племя, целее будешь.       Он создал столько проблем её родителям и её родному племени, а она как дурочка всё равно слепо следует за ним. Пора продрать глаза – он не тот, кого следует защищать. Он тот, от кого следует защищаться. Пока бездна его души не поглотила и её тоже. Он ведь запросто может уничтожить и её в глазах племени всего парой слов. Поэтому она на его стороне? Боится?       А в этом есть смысл.       - Ветерок, я никуда не уйду. Клянусь, тогда я лишь хотела сказать, что без Львинолапа мне будет тоскливо, да и теперь к тому же… - скользнула в другую мысль Вересколапка, проговаривая слова через силу, с тяжестью на языке.       - Что теперь?       - Я поссорилась с Львинолапом. Из-за той драки в лагере.       А этого он не знал. Поссорилась? Вересколапка с кем-то поссорилась?       - Он чуть не убил тебя! Эта рана у тебя на шее просто чудовищна! – начала оправдываться Вересколапка, даже не заслышав обвинений в свой адрес. Впрочем она сама прекрасно справлялась с самоедством, потому что Ветерок, к слову, абсолютно в этом её не винил. Напротив.       Она заступилась за него ещё тогда. Возможно она уже тогда думала о том, что…       - А потом Воробушек сказал… Напомнил о тех словах… Просто, может он прав и всё же пора прекратить это, пока больше ничего не произошло? – неуверенно промямлила кошечка, склонившись на лапами. – Я так и не дала ответа… Наверное, Львинолап думает, что теперь всё кончено.       - Вересколапка, - прерывает наконец Ветерок, когда она вновь хочет о чем-то сказать. Он встречается с ней задумчивым взглядом, внимательно следя реакцией от следующих слов. – Ты боишься, что теперь я расскажу племени о тебе с Львинолапом? Поэтому на моей стороне?       Вересколапка предсказуемо расширяет глаза, а выражение лица приобретает хмурый вид. Кажется, она не одновременно удивлена и оскорблена этим вопросом.       Решимость пылает в её взгляде, но тут же вдруг гаснет. Она будто переосмысливает то, что в запале хотела тут же донести Ветерку и от того сомнение закралось в душу. Всё же он попал в точку с этим вопросом. А ещё подумал вдруг, что они всё ещё пытаются сохранить эту неумелую дружбу. Ха.       - Конечно, я боюсь. Потому что если кто-нибудь узнает, это всё… Нет, Ветерок, послушай! – настойчиво просит Вересколапка, когда Ветерок цыкает и отворачивается от «подруги». В нотках её голоса он вдруг узнает тон голоса Белогрудки и тут же оборачивается, осознавая, что именно Вересколапка с таким нажимом просит его вновь обратить внимание к своим словам. Яблоко от яблони, не так ли? – Ветерок, не бояться я не могу, это было бы глупо настолько слепо надеяться, что никаким образом прознать правду нельзя.       И он соглашается с этим заявлением, потому что узнать о них проще простого: стоит лишь пару раз заметить пустующую подстилку Вересколапки, а затем проследить за ней следующим днём. Был бы Крольчишка не таким соней – о ночных похождениях ветровой ученицы знали бы два оруженосца её племени.       - Я боюсь любой утечки, да, но моё отношение к тебе здесь ни при чем, - качает головой Вересколапка, и голос её обволакивает понимание, сострадание. – Тебе ведь сейчас как никогда нужен друг. Кто-то, кто косо не посмотрит.       - Ещё меньше мне нужна жалость и подачки, - отрезает Ветерок, потому что в нём ещё есть неумеренная гордость.       - Подачки? Ветерок, я же твой друг! Так всегда было, почему сейчас это стало… подачками?       Ветерок раздосадовано выдыхает, ведь она ничего не понимает, а объяснять он не будет, поэтому кладет голову на лапы, устраиваясь к легкой дрёме.       - Почему сейчас ты отталкиваешь меня? Что произ… - она резко обрывает фразу, когда верная мысль заскакивает ей в голову, будто шустрый кролик в свою спасительную нору. – Ты думаешь, что виноват передо мной за то, что переживают мои родители, да? Считаешь, что я должна винить тебя, а не жалеть.       Черные ушки взметываются на макушку и ровно обездвижено замирают, янтарные глаза вспыхивают в тени палатки.       - Всё в порядке, ты не виноват, я уверяю, что не считаю сейчас тебя…       - Ты такая же дура как и твой отец! – рявкает Ветерок, вскидывая голову и со злобой глядя на вмиг захлопнувшую рот кошку.       «Лучше бы ей и правда держать рот закрытым».       - Думаешь, что от отрицания правды всё будет в порядке! – Потому что Однозвёзд пытался сделать то же самое, отрицая, что обучение у него не наказание. Ложь. Это очень продуманное, жестокое наказание, расчетливо выношенный акт мести ему. Потому что… - Кто тогда виноват?! Кто виноват в том, что Львинолап ранен, кто виноват в потере куска территории, кто виноват в том, что у меня теперь другой наставник?! Я и виноват – вот это правда!       «Дура. Раскрой глаза и выйди из палатки, когда из неё выхожу и я тоже. Огляди своих соплеменников, что ты увидишь?»       Ветерок зло отворачивается от неё к стене, сжимаясь в плотный комок и прикрывая морду тонким черным хвостом.       - Племя меня ненавидит – вот ещё одна правда. И если ты всё же остаешься частью этого племени – соответствуй.       «Не надо выделяться своей жалостью ко мне. Будто я и так недостаточно убого выгляжу в отвернувшемся от меня племени».       Вересколапка молчит слишком долго, чтобы ждать от неё какой-либо ответ, потому Ветерок решает, что разговор окончен. Он старается уйти в себя и не слышать звуков вокруг, чтобы зазвать сонливость и скоротать ещё немного времени своего пребывания в палатке целителя. Он даже не представляет, сможет ли заснуть ещё раз после столького выспанного сегодня времени.       - Я не хочу быть частью племени, в котором тебя ненавидят, - неожиданно говорит Вересколапка и, видимо, тоже устраивается на боковую.       «Тогда убирайся отсюда».       Все комментарии он оставляет в мыслях, ожидая, пока Вересколапка засопит во сне.       Когда солнце ещё немного опускается за высокие холмы, приходит Пустельга, а затем и Корявый. Они устраиваются в своих гнездышках.       Вскоре по палатке раздается сопение трех котов, один из которых, в силу возраста, негромко похрапывает. Четвертый же кот бездумно глядит на окутанную ночной темнотой пустошь, без цели ища отличия знакомых мест с наступлением ночи от тех же мест при свете солнца.       Ветерок действительно выспал слишком много времени днём, чтобы так легко сомкнуть глаза до наступления утра.       Рану ему чем-то обработали пока он спал, поэтому болела она почти неощутимо, что позволяло двигать плечом и вертеть головой значительно свободнее. Примерно из-за этого он решает выйти наружу, пройтись по ночной прохладе. Может на лапах он нагонит усталости?       Ветерок поднимается и выходит в заполненный тишиной лагерь. На поляне привычно спят коты, хотя некоторые уже перебрались в палатки, посчитав воздух середины Листопада холодным. Лично Ветерок считал, что сегодня достаточно теплая ночь для этого сезона.       Звезды блестели на небе, отражаясь в его холодных янтарных глазах. Он решает, что лучше рассмотрит их на одном из холмов, загораживающих вид на лагерь. Ветерок старается не сильно шаркать по земле пострадавшей лапой, когда обходит спящих соплеменников.       Стоя у подножья холма он оценивает собственные силы. С тремя лапами придется немного попыхтеть в горку-то. Под внимательные взгляды звёздных предков он упрямо затаскивает себя на самую вершину пестрившего разными травами холма и тут же поднимает взгляд к небу. Стыдятся ли его звёздные предки ветровых котов так же, как и их потомки?       Ветерок с печалью окидывает спящих соплеменников взглядом, а затем смотрит за пределы лагеря – далеко-далеко, до последней границы, которую может увидеть отсюда. Раз он теперь один, может ему и стоит быть одному? Вне племени Ветра. Где нет косых взглядов. И стыдиться себя будет не надо. Где-то настолько далеко, что он уйдет и никогда не сможет прийти обратно, забыв путь. И забыв о жизни ветрового кота.       - Забывая свои корни, мы становимся никем. Неужто в том счастье, чтобы оставаться без имени, дарованного нам любящей матерью и становиться кем-то ещё? – звучит мягкий голос справа от Ветерка и он чуть ли не на лисий хвост подпрыгивает вверх.       - А неужто обязательно так пу… - с запозданием видит кота Ветерок и резко обрывает фразу. Незнакомца справа от себя он не узнает, поэтому тут же принимает боевую позицию, опираясь и на больную лапу в том числе, силясь терпеть пока может. Он резко втягивает воздух для угрожающего выкрика, но тот застревает в горле, когда на языке слышится запах племени Ветра. Может, он не узнал в темноте своего соплеменника?       Он оглядывает длиннолапого кота перед собой. Незнакомец был весь чёрно-белый, с короткой густой шерстью. Его продолговатый черный хвост с белой кисточкой на конце с легкостью обвил ровные лапы, сдвинутые вместе в какой-то статной, гордой позе.       - Кто ты? – наконец спрашивает Ветерок, не торопясь менять боевую позицию.       Янтарные глаза ярко заблестели при свете луны, когда кот поднял к ней спокойный взор.       - Меня зовут Звёздный Луч. Тебе известно это имя?       Звёздный Луч? Ну конечно известно! Как не знать имя прошлого предводителя племени Ветра! И получается… Перед ним звёздный предок?       «И Воробушка просить не пришлось», - дивится Ветерок, краем мысли задевая вопрос, почему Воробушек больше не пытался связаться с ним после вчерашнего дня.       - Конечно известно! – вспоминает про вопрос Ветерок и теперь уж становится ровнее, ведь боевая позиция ему не потребуется. Не навредит же племени его бывший предводитель!       Он ещё раз оглядывает кота и думает, что выглядит тот вполне обычно. Ни полупрозрачный, как Хвостолом, ни… такой страшный, как Утёс?.. Вполне обычный, за исключением… Да, тени от него нет.       - Ты ведь готов в любой момент когтями защищать своё племя, невзирая даже на своё состояние. Это ли не любовь к племени, которое ты всё стремишься покинуть? – всё ещё глядя на часть луны, спрашивает бывший предводитель.       Ветерок поводил лапой по земле, подбирая со стыдом ответ.       - Она… наверное, - признается он, слегка пожимая плечами.       - Приятно расставаться с тем, что полюбил?       Ветровой котик точно знает, что нет, неприятно. Эти слова втолкнули его в воспоминания о дне его побега, когда тоска и горечь рвали сердца напополам, а слезы неумолимо душили и выжигали глаза. То было паршивое ощущение, по возвращении он был рад, что мозги встали на место.       Он отрицательно качает головой.       Звёздный Луч понимающе кивает ему.       - Тогда почему те, кто любят тебя, должны расставаться с тобой? – кот наконец смотрит прямо ему в глаза, свесив морду на левое плечо. Этот вольный жест никак не сочетался с той прошлой статной позой. Однако к беседе с малознакомым котом больше располагал.       Ветерок подошёл ближе и сел на траву рядом с ним, неопределенно пожав плечами.       - Не знаешь, значит, - вздыхает Звёздный Луч и обращает взор к звёздам.       - Просто… мало кто тут будет скучать по мне. Теперь.       - Поэтому ты готов уйти туда, где даже этих немногих котов не будет. И скучать не будешь?       Перед глазами стоит образ любящей его просто за то, что он есть, Сумеречницы. Просто за то, что он есть. После этих мыслей слова Звёздного Луча кажутся ещё более осуждающими, чем есть на самом деле.       И снова он возвращается к мысли, что не сможет оставить мать одну. Даже если против него будет всё племя, как он может даже подумать о том, чтобы бросить Сумеречницу? Это невозможно.       - Я хочу сказать, - вновь берет слово бывший предводитель, чуть прикрывая глаза. – Что ты от ушей до хвоста и даже в мыслях полностью ветровой кот. И неужто ты думаешь, что будешь счастлив вне своего родного племени? Но это мысль не моя, - неожиданно глухо смеется Звёздный Луч, с какой-то странной нежностью глядя на звёзды. Наверное, он вспоминает того, кто и был автором этой мысли. – Она моего друга. Толковая, не находишь?       Ветерок склонил голову и кивнул.       Звёздный Луч глубоко вздохнул, поборов приступ смеха, вновь становясь серьёзным и в то же время расслабленным этой ночной тишиной.       Ветер пробежал по пустоши, щекоча и качая в стороны разную траву и густо поросший вереск. Он уже был прохладнее, чем ветра сезона Зелёных Листьев, неумолимо напоминая тем самым о скором приходе холодов.       - Нелегко тебе сейчас, да? Ощущение, будто в своем же доме ты чужак. То мне знакомо, - Ветерок посмотрел на звёздного кота, но тот с сожалением оглядывал их соплеменников, что даже не подозревали об этом разговоре, спокойно забывшись в одном из снов. – Я тоже когда-то отделился от племени, думая, что один в своих мыслях, один в своих стремлениях. Но дело в том, Ветерок, - Звёздный Луч со строгостью наставника глядит ему в глаза, выразительно опустив подбородок. – Что когда ты приходишь в племя – становишься неотъемлемой его частью. Тебе тяжело вдали от него и самому племени не вычеркнуть тебя из мыслей. Ты никогда не один, пока твоя шерсть пахнет вереском, а когти рвутся наружу защищать родные земли. Даже сейчас, когда ты подвёл племя, ты всё ещё его часть. В твоих лапах достаточно силы, чтобы исправить свои проступки, просто нужно смотреть не туда, - он махнул длинным хвостом в даль, где кончается территория племен. – А туда, - хвост качнулся вновь и указал на их соплеменников.       Глаза Ветерка просияли в понимании. То же ему говорила Белогрудка, наставляя работать на благо племени с большим пылом, проявляя максимум трудолюбия ко всем делам.       Даже если на него косо смотрят, даже если открыто обвиняют, он должен упрямо тащить добычу в лагерь, свежий мох в подстилки старейшин и королев, еду ослабевшим соплеменникам. Делом он вернёт себе честное имя, ведь делом он его себя и лишил.       - Я понял, - пылая решительным огнем в глазах, сообщает Ветерок, со смелой улыбкой глядя прям на Звёздного Луча.       Гордостью блестят его глаза, прежде чем заполняются неясной тревогой. Он зачем-то оборачивается назад, к тем неизвестным далям, куда раздумывал бежать Ветерок. Бывший предводитель прищуривается, будто то, что он пытается увидеть слишком далеко даже для взора звёздного кота.       Ветерок смотрит, но ничего не видит в поглощающей дали ночной темноте.       - Тьма сгущается в душах котов. Пока она делает это совсем медленно, опасаясь быть раскрытой, но придёт время, и она с жадностью поглотит всё их естество, - крайне серьёзным и твердым взглядом одаряет его Звёздный Луч, в глубине глаз тая опаску. – В такие моменты помни, кто ты есть, Ветерок. Думай над тем, кем хочешь стать. Сражаться когтями за свою судьбу – таков твой путь. Потому что ни одна из сторон тебе не союзник, ровно так же, как и не враг.       О каких сторонах говорил этот кот, Ветерок понятия не имел. Он вновь переводит взгляд туда, куда смотрит Звёздный Луч, чтобы хоть немного понять эту мысль. Но даль по прежнему была окутана тьмой, она… Ха! Там что-то будто шевельнулось. Такое же темное, там что-то есть…       - Ветерок, - звучит леденящий душу громкий шёпот. Ему будто в лицо это слово выдохнули, но перед ним ведь… совсем никого…       Сильный тычок в правый бок почувствовал котик и поспешил обернуться вправо к Звёздному Лучу, но вдруг оказался в темноте.       Неужто тени дошли до него так быстро?       В непонимании он распахивает глаза, осознавая себя лежащим на жесткой траве холма. Он несколько раз быстро моргает, приходя в себя, и смотрит на стоящего над ним кота. Он весь черный, поэтому Ветерок сначала пугается, думая, что перед ним кот из теней, но под пронзительным синим глазам всё же узнает Грача.       Тот терпеливо ждёт, хотя в глазах стоит вопрос. Ветерку бы тоже кое-что хотелось узнать. Когда он заснул здесь на холме, например?       - Что ты здесь делаешь? Ты должен быть в палатке целителя, а не спать за пределами лагеря, - спрашивает наконец Грач, видя более осознанный взгляд сына.       Ветерку стало неловко от этой ситуации. Нужно было что-то отвечать, хотя зубы сцеплял стыд.       - Мне не спалось и я вышел погулять.       - И за пределами палатки сразу начало спаться? – скептично подмечает Грач.       Его глазами это наверняка даже забавно – сын, мучаясь бессонницей, залез на холм, устал, и там же на вершине заснул. Уши горели от стыда.       - Ветровые коты спят под открытым небом.       - На поляне в лагере.       - Я промахнулся.       - Тебе это кажется смешным? – строгость отдается громким стуком сердца, и в миг Ветерок умолкает, отводя взор. – Наутро тебя бы не нашли в палатке и начали искать. Мало за тебя Сумеречница волнуется? А если бы тебя обнаружил не я, а какой-нибудь зверь?       Сказать было нечего, отец ведь прав – обнаружь его лиса или барсук - он бы только когти выпустить успел.       - Пошли, - кивает воин в сторону лагеря и Ветерок следует за ним.       Надо было так сглупить именно перед этим котом. Он не знал, что Грач сегодня охраняет лагерь, а знал бы – точно никуда бы не пошёл. Теперь Грач считает его совсем ветроголовым. Как же хочется скорее забыть об этом моменте.       Грач провожает его до палатки и кивком головы приказывает зайти внутрь. Однако Ветерок заходит только наполовину, оглядываясь на отца. Он выжидающе смотрит на него.       - Спокойной ночи, - всё же произносит Грач и Ветерка немного уязвляет то, что лишь с его намёка от отца можно услышать нечто подобное.       - Спокойной, пап.       Черные уши Грача чуть дернулись при последнем слове, но на сына он больше не посмотрел, возвращаясь на свой пост.       Ветерок слишком резко отворачивается, проходит на свою подстилку и закрывает глаза. Больше он точно сегодня отсюда не встанет.