Меня зовут Друг

После поцелуя Рувика больше никаких мыслей не могло появиться в голове Администратора, что уже не мог больше сдерживаться и тянуть. Ученый раздразнил его до такой степени, что мужчина в этот же вечер отпустил время до полуночи и отправился в комнату Викториано, когда тот уже беспокойно спал. «Чувствует», - проскочило в мыслях Адама при виде тихих и тревожных стонов - Рубену снилось что-то неприятное. Вначале он действительно бесшумно подошел близко к постели блондина, желая прикоснуться к коллоидной коже на шее и груди спящего подчиненного, но тот начал хмуриться, а заметный от слабого света контур приоткрытых губ ученого привлек внимание от внезапно начавшегося прерывисто дыхания с них. Он мог проснуться в любой момент, но Администратор медлил, даже наклонился ближе, рассматривая рисунки огня на коже Викториано. Голая грудь, давно истерзанная пламенем, взволнованно поднималась и опускалась, шея и ключицы приобрели багровый оттенок. Особенно заметно подплавилась трахея, ярко контрастируя с нетронутой на боках диафрагмы бледной кожей. Сейчас не видно из-за темноты, но сегодня мужчина видел при свете вблизи нежно-розовые соски Викториано, что так манили его прикоснуться к ним, попробовать на вкус, прикусить и потянуть их губами. Находясь так близко, он сам чуть было не причмокнул, глотая слюну, но хриплый выдох Рубена напомнил ему, что не следовало бы пугать его. Тем не менее, искушать себя и дальше было уже невозможно. Адам решил не прерывать состояние Рубена полудремы, а вначале тихо получить удовольствие от созерцания лежащего стройного тела в полумраке, что прикрывало ткань легкого одеяла лишь наполовину. Расположившись в кресле напротив, он еще раз довольно окинул взглядом Рубена, облизнулся и подавил тяжелый, томный выдох желания, опуская руку на напряженную ширинку брюк и освобождая плоть, давно мечтающую оказаться внутри этого многострадального тела напротив. Викториано и предположить не мог, что его собственный начальник не часто, но уже очень давно делает так: приходит по ночам к спящему ученому, смотрит на него и тихо удовлетворяет себя, медленно лаская твердый член, направленный на блондина. И каждую такую ночь сны Рубена были крайне тревожны. Но в эту он проснулся. И лучше бы не делал этого — сонное, податливое, стройное тело спровоцировало Адама просто напасть на него, когда Викториано поднялся и подошел к столику с графином воды. Доктор Купер заканчивал поручение старшего ученого, раскладывая законченную на сегодня работу на своем столе, и уже было отправился по ночному коридору с дежурным светом в сторону своей комнаты, как ему показалось, что с коридора с комнатой Рубена раздается непривычный шум. Рабочий день закончился 2 часа назад, в здании обычно посторонних шумов не бывает в это время. Ученый замедлил шаг и остановился, глядя туда поверх очков. Звуки странной возни продолжились. «А вдруг что случилось и ему нужна помощь? Надо заглянуть», - подумал Алан Купер и направился туда к приоткрытой двери, но открывать ее полностью не стал, завидев округлившимися глазами с проема картину страсти и протеста начальника с подчиненным. Хоть кричи, хоть плач, хоть вой, на твои вопли никто не придет. Но сдерживать их Рубен тоже не мог, категорически противясь тому, что с ним сейчас пытаются сделать. - Зачем?! Орал он, но сильная рука зажала ему рот, в то время как такое же сильное тело сверху давило его собственное. С Викториано бессовестно сорвали единственное покрывало, жалко прикрывающее его полную наготу, и пихнули на диван, теперь накидываясь на него сверху, перекрывая все пути отступления. - Нет! Не трогайте меня! Изо всех сил вырывался он, но Адам зажал его в таких крепких медвежьих тисках, что сопротивление было просто бесполезно. Купер замер и притих, как завороженный глядя на то, что происходит. Он не знал, что делать: противостоять начальнику равносильно самоубийству, помочь Викториано надо бы, но это себе дороже. «И что он нашел в этом умнике жареном. Ни рожи, ни кожи в прямом смысле», - отдаленно Алан завидовал Рувику за его гениальность, да и, если убрать все шрамы, его внешность истинного аристократа не могла не бросаться в глаза. А, может, Адам просто больной фетишист на этого несчастного человека. - Тише, ты же был таким ласковым буквально час назад. Я обещаю, тебе понравится. - Нн-н!! Администратор снова зажал ему рот на громкий протест и успокоил резким тычком в ребра. Рубен на пару секунд затих, но снова стал вырываться, безумный страх перед изнасилованием придавал таких сил, что он сам от себя не ждал, когда все же вырвался и с рыком замахнулся на мужчину, влепив ему неожиданно крепкий ответ в челюсть, а другой рукой в порыве сопротивления оцарапал его шею до крови. Да, Рувик сам позволил подступить Адаму к себе слишком близко, но так долго не могло бы продолжаться, он не может всю жизнь рутинно работать каждый день и умереть на этой работе от самой же работы. Нужно было что-то менять, и единственным возможным вариантом мог оказаться только этот — допустить близость начальника, но выяснить при этом что-то больше, чем ужасно скромную информацию о своем прошлом, еще и наверняка недостоверную. Он понимал, чем все это закончится. Тем не менее, не был готов к слишком быстрому итогу. Улучив призрачную возможность сбежать, ученый тут же воспользовался ею, но едва его ступни коснулись пола, как «медведь» сзади схватил его за талию и швырнул обратно в угол дивана спиной на подушку, наваливаясь снова сверху. - Я хотел по-хорошему, но раз ты не понимаешь, будет хуже. Иди сюда. Животный ужас охватил все существо Рубена, когда совершенно неожиданно промеж ног он почувствовал толстый и горячий член Администратора, что стремительно врывался в него самого насухо, грубо и быстро. Ученый отказывался верить в то, что происходит. Боль была просто адской, его грудь судорожно выгнулась дугой, а крики ужаса спирало сдавленное дыхание из-за тяжести тела начальника, давящего сверху. Его крепкий монстр уже внутри раздирал нежные стенки, травмируя их до крови. Как бы Рувик ни пытался отпихнуть от себя насильника, его руки оказались заблокированы за спиной, Адам держал их одной рукой так крепко, обхватив за спиной талию Викториано, что вырываться больше не было смысла. Купер в ужасе видел, как длинные пальцы обожженных ног в панике упирались в диван снова и снова, но соскальзывали, силясь избежать врывающегося со всей жадностью Администратора, что фактически обезумевше драл Викториано, затыкая ему дикий рев рукой. По-хорошему, ему бы стоило тихо уйти, но увиденное не давало и с места сдвинуться. Более того, к своему же полнейшему удивлению Алан почувствовал возбуждение, горячей волной начинавшее раздаваться до испарины на висках. Он пытался прогнать отвратительные, на его взгляд, мысли, но основной инстинкт и завораживающий акт насилия перед глазами заставлял желать оказаться на месте Администратора. Добравшись практически до упора в Рубена, Адам перестал бешено вдалбливаться в него, алчно вкушая давнее желание овладеть им. Он немного отстранился, осматривая переставшее сопротивляться, вздрагивающее каждую секунду, тело под ним. Рувик истерически дрожал от боли, перестал орать, только тихо всхлипывал. С его глаз, испуганно и безумно уставившихся в сторону, текли блестящие слезы, а между ног горячо сочилась свежая кровь. Администратор убрал руку с его рта, любуясь влажным, хрупким, сдавшимся видом Викториано. Сейчас каждое движение причиняло ему такие муки, что он готов был быть просто шелковым. Пиджак, галстук и рубашка насильника слетели на пол. - Я давно хотел тебя, Рувик, - он ждал, когда тот повернет, стыдливо залитое слезами, лицо, и дождался этого. - И теперь буду брать тебя всегда и везде, где захочу. С этими словами Адам чуть сдал назад и снова медленно вошел так глубоко в Рубена, что у него рот раскрылся в немом, сдерживаемом одной душой, крике. Откинув голову назад и закрыв глаза, отказываясь видеть перед собой, Рувик все же не выдержал и болезненно простонал в голос. Глубоко, многострадально, изнеможденно. Купер, заслышав доселе очень непривычный голос от Викториано, чуть не толкнул лбом дверь, жадно сглотнув в воздухе этот дивный стон боли от глав. ученого-исследователя. Нельзя себя выдавать, но он уже осознал для себя одну вещь - смотреть на Рубена он будет теперь по-другому. Продолжая медленные поступательные движения, Адам не спеша трахал Викториано, вдоволь наслаждаясь его телом и вынужденными стонами, которые тот не мог полноценно сдерживать. Болезненные ощущения между ног отняли все силы на сопротивление, Администратор видел это и отпустил его. Руки разве что автоматически слабо уперлись в покрытую потом широкую грудь насильника. Садистки улыбаясь, мужчина чуть сменил угол выше, насадив узкие бедра на себя глубже, тем самым вызвав у Рубена новый полукрик-полустон. Ему действительно было ужасно больно, он не знал, куда себя деть, как забыться, попытаться абстрагироваться и уйти в состояние психического отсутствия, но мысли просто все смешались, не давая нормально соображать. - Пожалуйста.. Ах-х!.. Х-хватит… Мне больно… - единственное, что Рубен смог выговорить сдавленно и жалко, ненавидя себя за неспособность держать себя в руках и сказать это хотя бы тверже, но Адам как специально толкнулся в него сильнее. - Ааах! Возле двери доктор обнаружил себя на том, что он уже давно страстно сжимает свой член и водит по нему под поясом брюк, не в силах оторвать взгляд от вида входящего ствола своего начальника в окровавленный ректум Рувика, липко и вязко двигаясь в нем. Он хотел так же туда войти своим собственным членом и натягивать за узкие бедра стройное тело. Но ему приходилось действовать рукой в такт толчкам начальника, воображая будто это он, Алан, двигается промеж упругих ягодиц, и представляя, как же ему хорошо и горячо внутри Рубена. Грудь каждый раз непроизвольно вздымалась вверх от слишком грубых толчков, а с уст вырывался болезненный стон, тщетно сдерживаемый блондином. Адам исследовал его грудь теперь уже не глазами, а языком и губами, облизывая неровные шрамы и пробуя их на вкус. Пьянящий запах груди Викториано сводил с ума, отдаленно напоминая ладан. Но мужчина даже задумываться не хотел, какими средствами пользуется его подчиненный, когда губы нашли нежный сосок блондина. Он сразу же жадно впился в него так, словно грудь полна молочного вина. Рувик тихо выл и ахал, извивался под Администратором, силясь отцепить его от страстного терзания его груди и хотя бы замедлить, снова начинающий болезненно нарастать, темп. Адам кусал его, мечась от одного ореола к другому, он хотел все и сразу, напряжение между ног не давало покоя, он хотел и требовал большего. Купер зажал себе рот рукой, чтобы не выдать своего разбушевавшегося дыхания, когда увидел, как Администратор властно хватает, терзаемое им же, тело за спину и поясницу, легко подтягивает к себе ближе за бедра и начинает вдалбливаться в Викториано со звонкими характерными шлепками. Рубен хотел умереть со стыда, он и предположить не мог, что однажды с ним может случиться такое. - Ах! Больно! Адам!! Хватит! Хватит!! Его крики только больше раззадоривали звериный гон Администратора, что просто втрахивал Рувика в диван, с силой затаскивая его бедра на себя. Алан сглатывал от вида блестящей сильной спины Администратора, покрытой потом, а затем просто излился себе горячо в руку, когда жесткие руки надавали на живот и грудь блондина, стискивая его тело до синяков. Одной рукой начальник впился в шею Рувика. - Кх-х!! Не заставляя себя ждать, тот начал задыхаться. Чувственный и влажный открытый рот, мокрые светлые волосы, прилипшие к лицу, закатившиеся глаза до состояния чистых белков и хриплое дыхание через раз довели Адама до дичайшей разрядки. Он с жаждой вливал свое семя внутрь тела так долго и так сильно, что Рубен почти потерял сознание от таких толчков и отсутствия свободного доступа кислорода на сомкнутой рукой шее. Мужчина замедлялся и к полному финишу своего удовлетворения он убрал руку с шеи, завидев, что Рубен вообще перестал издавать какие-либо звуки и хоть немного двигаться. - Рувик. Молчание. Адам скользко вышел с него (диван под ним сразу оказался залитым розовым месивом боли и страсти), поднялся и подобрал с пола графин. Там осталось еще немного воды, которую он плеснул на лицо Рубена. Помогло — блондин болезненно вернулся в мутном состоянии обратно в реальность, жадно глотнув воздух. Около минуты Администратор с космическим удовольствием рассматривал плод своего творения — весь влажный, блестящий, изнасилованный и изнуренный от мук Рувик выглядел шедеврально. Он снова чуть не возбудился, когда Викториано попытался свести ноги, но не смог, глухо застонав, едва шевеля совсем ослабевшим телом. - Приходи в себя, я скоро вернусь. Почти шепотом отозвался мужчина, Купер не расслышал его слова, но понял, что пора ретироваться, дабы не оказаться замеченным. Он быстро и тихо отпрянул от чуть приоткрытой двери, развернулся и ушел в другой пролет. Администратор покинул комнату, забрав свои вещи. Сколько прошло? 10 минут? 20? час? Не важно, это время показалось Рубену вечностью. Он боялся, что его бедренные суставы вывернуты до критического состояния, а органы внизу живота повреждены (изорваны) на столько, что без хирургического вмешательства не обойтись. Он еле поднялся на локти, судорожно дыша и пытаясь разглядеть в темноте свое тело. Пока он видел лишь блеск от пота, спермы и крови на себе и вокруг своих ног. - Х-х, мерзость.. Одними губами выговорил он и снова упал на спину. Нужно немного полежать, успокоиться, боль поутихнет. Ведь он и не такие муки испытывал, когда только обгорел в пожаре. Ведь сам с себя снимал мертвую кожу, оставаясь на 70% чуть ли не освежеванным. Как только он придет в себя, нужно немедленно отправиться на самообследование. Это была единственная разумная мысль, посетившая измученное сознание. Обессиленно лежа без движений, Рубен закрыл рукой лицо и приводил дыхание в норму. Адам вернулся достаточно быстро, зайдя в его комнату и прикрыв за собой дверь. Рувик слышал его шаги. Оба молчали. Брюнет долго стоял рядом, наверняка подробно рассматривая Викториано, тот даже смотреть в ответ не хотел, отвернув голову к спинке дивана и закрывшись изгибом локтя. Видимо, Администратору стало мало, он снова неровно дышал, и было слышно, как расстегивается ширинка, а рука оттягивает кожу на твердеющем органе. Рувик отчаянно свел отсутствующие брови к переносице и чуть было не всхлипнул от досады, что этот ад снова сейчас повторится, ведь он даже не в силах пошевелиться сейчас и сдвинуться с места. Второго захода он не вынесет. - Я не могу больше… Чуть дыша отозвался блондин, но Адам молчал и лез на диван делать свое дело заново. Стройные, поджарые ноги снова болезненно развели в стороны, что вызвало у Рувика новый вскрик. - А!… Что?! Купер!? А Купер далеко и не уходил. Он не слышал слова Администратора и посчитал, что тот ушел отдыхать до утра. - Купер, ты что?! - Тихо. - Ахххх, - раздался протяжный стон с обожженных губ, когда чужая возбужденная плоть снова проникла внутрь, - Купер, нет. Нет! Но Алан уже двигался в нем, позабыв все на свете. Ему никогда еще не было так хорошо и сладко, как в растраханном до полубессознательного состояния старшем ученом. Его член был немного меньше предыдущего насильника, он не доставлял таких невыносимых болей. - М-м-нет-Купер-нет, пожалуйста.. Тихо стонал под ним Рубен, к своему ужасу осознав, что… Он начинает испытывать какое-то больное удовольствие от движений члена внутри. - Кхупер… Х-х-х… - его голос перешел на шепот, а тихие стоны стали больше напоминать не вой раненого, а приятную истому. Рувик не открывал глаза, желая лишиться зрения на долго. Предпочтительно и всех остальных ощущений тоже. Мужчина, кому было примерно за 45-47, оставил свои очки на столе заранее, а сейчас облизнул пересохшие усатые губы, хватая ртом стоны своего прямого руководителя исследовательского проекта по ментальной защите. Еще несколько часов назад он смотрел на него с уважением, слушал внимательно и даже мысли допустить не мог, чтоб как-то посметь прикоснуться к Викториано без повода. Но сейчас… - Ку-у-пер.. Ах-х… Алан накрыл эти чувственные губы своими, так сладостно и тихо стонавшие его имя. Вкус Викториано был потрясающий. Он не отвечал на поцелуй, но было достаточно и того, что он не сопротивлялся. В голове блондина, кажется, мир перевернулся, он окончательно сошел с ума и готов был и умереть и расхохотаться одновременно. Доктор Купер так сильно хотел Рувика, что чувствовал сильно нарастающее напряжение с большой скоростью. - Р-рвик… Он задвигался быстрее, сдавленно выдыхая имя своего руководителя, и кончил достаточно быстро и волшебно от этого безумства. Прозвучал громкий шум выстрела. Рубен зажмурился, потому что кровь и мозги коллеги разлетелись и изляпали его самого по самое одно ухо и волосы. Прошла пара секунд тишины, как тяжелые шаги огласили комнату присутствием третьего в ней. Администратор опустил оружие и одной рукой снял труп с тела его ученого. Как-то не вовремя озарил Рубена сей факт происходящего, что он в 35 лишится своей девственности таким ужаснейшим образом, а затем в нем умрет коллега. Ведь только что его член еще пульсировал внутри, когда как мозги уже остывали на лице Рувика. - Не успел оглянуться, а ты уже стал шлюхой для всех сотрудников Мобиуса. Не ожидал от тебя такой скорости. Понравилось? -… «Да я даже ноги сдвинуть не могу, о чем ты, больной ублюдок?!» - хотел было сказать Викториано, но кроме жалкого всхлипа у него ничего не вышло. - Надо же. У тебя даже встал. Рувик едва успел вытереть лицо руками и встряхнуть их от ошметков, как был стащен за ногу на край дивана. - Хочешь, я продолжу за него. Блондин только в ужасе замотал головой, - Нет? Хм.. А что, он был лучше, да? Вот как ответить на этот вопрос. Рубен вообще потерял дар речи, не находясь в ответе. Адам вспыхнул, как пламя, так неожиданно и гневно, что Викториано дернулся от целого ряда выстрелов в уже мертвого человека на полу. Охрана не реагировала на все звуки из отделения покоя ученых, потому что была предупреждена Администратором (он увидел раньше, что Рувика уже трахает кто-то другой, посему спокойно сделал для себя обстановку полной расправы и отправился в комнату обратно). К тому же, кроме доктора Купера, Рувика и доктора Маузера, который был в отпуске, в этом отделении больше никого не было. Оно отличалось уединенностью от остальных и отсутствием окон. Выстрелов было ему мало. Администратор развернул тело к себе лицом, вытащил нож и подчистую кастрировал покойника на глазах у Рубена. Тот умудрился снова возыметь долю рассудка, через силу и боль повернуться ближе и положить руку на плечо своего мучителя. Адам, не ожидав этого от Викториано, прекратил и глянул на ученого через плечо. Рубен качал головой, мол, не надо, хватит. (убирать-то все ему). На что получил жесткий хлест по челюсти, что развернул его в другую сторону и отправил в небытие. Далее Рувик не знал, что терзание над его телом продолжалось в бессознательном состоянии еще 1,5 часа. Утро. Вернее поздний обед. Рубен очнулся, очень медленно приходя в себя. Он лежал на боку все на том же диване, сзади все нещадно болело, сильно ныли внутренние органы всего тела, особенно внизу живота. На полу и диване была засохшая кровь, и не только его, но тела Купера уже не было. Весь этот вид потрепанной комнаты заставил все же поверить в то, что произошло. Потребовалось не менее 10 минут, чтобы Рубен все же сумел поднять себя на ноги, с трудом переставляя их и опираясь на мебель, пока подходил к зеркалу. Увиденное его просто ошарашило. Весь в запекшейся крови, с синими ссадинами и гематомами по телу, лиловым синяком на челюсти, глаза опухшие, а пара швов разошлась со лба с пластиной. Рубен хотел было прикоснуться к лицу, уже поднял руки, но не стал этого делать, медленно опуская их. Ему серьезно расхотелось жить. Ничего, что происходило с ним с самого детства, какие бы страшные вещи не подкидывала ему судьба, он не смел сдаваться. Ради Лауры. Но сейчас он не знает ее. Не знает себя. К черту униженный до самого основания, что дальше некуда, потерянный в своей тщетности, он опускает осторожно глаза вниз и видит, как бело-розовая струя спермы вытекает из него, катясь по внутренней стороне бедра вниз. Не прикасаясь к себе, Викториано судорожно вдохнул и затаил дыхание. Никакой истерики. Тихо. Дрожащие пальцы протянулись к столешнице, открывая полку с препаратами. Бледные глаза нервно бегали по названиям, пока не остановились на нескольких ампулах седативного собственного производства. Не долго думая, Рубен быстро вскрыл одну из них, высыпал туда дополнительно смертельную для человека дозу релаксатора и поболтал ампулу в пальцах. Шприц быстро вобрал в себя необратимый путь к мертвым, жгут был завязан на руке. Игла вошла быстро и профессионально в синюю вену, впрыскивая содержимое шприца до капли. Через 5 минут появится сильная сонливость и захочется спать. Через 10 настанет крепкий сон. Через пол часа наступит третья степень интоксикации, отправив Викториано в глубочайшую кому, в коей ему обеспечено опухание головного мозга, деформация его коры, конвульсии, возможно, рвота, в конечном итоге это закончится быстро. сердечно-сосудистая система не справится с высокой степенью седативного, в 10ки раз превышающей норму лечения. Шприц и остатки от ампулы отправились обратно в ящик. Даже перед смертью Рубен не мог себе позволить выбросить что-то на пол. Действие вещества начало уже свои первые этапы: появилось головокружение и шум в ушах. Не хотелось голым распластаться на кровавым полу, на нем же переблеваться и захлебнуться в собственной рвоте. Рувик с трудом переступил ближе к мятой постели, все-таки подобрал свое покрывало и закутался в него. Не хотелось пугаться собственного выбора, поэтому он желал поскорее развитие его влияния на организм. Но спокойно умереть ему, кажется, не дадут. Адам, совершенно бодрый и свежий, как и всегда от иголочки, без стука вошел в комнату. - М-м. Я думал, ты очнешься только к вечеру. Рубен отвернулся, не в состоянии бороться с отвращением к самому себе. - Как спалось? Мне так замечательно. Ты знаешь, я решил, что с этих пор ты переезжаешь в мои покои. Будет замечательно чувствовать тебя каждый день и знать, что никуда ты не денешься без моего разрешения. Он прошелся по полу, обходя кровавое месиво и расположился все на том же кресле, что и вчера. Рувик же продолжал молчать, едва улыбаясь сам себе, но так едко, что это вызвало подозрение у Администратора. Он склонил голову к плечу, наблюдая за ученым, чья улыбка медленно спала, а глаза закрылись. - Хочешь еще отдохнуть? Ладно. Но прежде приведи себя в порядок, прими душ и вымой пол. Все такое же молчание в ответ. - Я с кем разговариваю. Голос Администратора звучал где-то уже очень далеко, а Рубен, опираясь спиной о стену и поджав ноги, не реагировал на него. Он уже не слышал и не чувствовал, как ему дают пощечину, трясут, хватают на руки и бегом выносят из злополучной комнаты. Дальше только холодная тьма.