Machine vs Wild

Рамлоу ясно видит, что Агент очень хочет броситься бежать в прямо противоположном направлении. Бежать без оглядки. Ему, наверное, еще много чего хочется. Но он все ползет навстречу улыбке Джека и его ножу, и останавливается лишь перед его ботинками, опустив голову так, что волосы закрыли лицо. Места между Джеком и кромкой костра ровно столько, чтобы Агент мог встать на колени, не рискуя получить ожоги второй степени, хотя его ступням, должно быть, припекает. Джек не торопится — он стучит указательным пальцем по рукояти ножа один раз, второй; и наконец, отстегивает его с ремня, раскрывая лезвие. Огонь затрещал, языки пламени блеснули в металле, когда Джек поднял нож выше. У Рамлоу не лучший обзор на Агента там, где он сидит — но в темно-оранжевом свете он видит, как задрожали тени на лице, когда он стиснул челюсть. — Я ждал этого, — Джек приставил лезвие к шее Агента туда же, где недавно лежала рука Рамлоу, вжимая его под адамовым яблоком. Агент не движется. Пот на его коже сияет в свете огня. — Как думаешь, что будет, если я вскрою здесь? — говорит Джек, и словно в подтверждение своих намерений он чуть дергает рукой, но все же избегает резать, — Думаешь, рана затянется прежде, чем ты истечешь кровью? А? Воцарилось безмолвие, прерываемое лишь треском насекомых и тихим течением воды. Агент сглотнул — это Рамлоу может точно сказать по тому, как от движения глотки дрогнуло лезвие — но не ответил. Джек не любит, когда он говорит — наверное, поэтому он и выбрал промолчать. — Ну, как думаешь? — повторил Джек скорее себе под нос, и рука Агента сжалась в кулак. Джек поворачивается и смотрит на Рамлоу, — Можно? — А сам-то как думаешь, мудак? — неожиданно его охватывает желание подняться, подойти к нему и вытрясти из него эту дурость. Пугать Агента весело — он это признает, но не резать горло. Джек окатил его сердитым взглядом и повернулся обратно к активу. — Тебе повезло, — говорит он, но потом чиркает ножом — теперь решительнее, и Агент слабо выдыхает, когда лезвие проскальзывает по коже пару дюймов. — Джек, — Рамлоу все же встал. — Только разок. Всего пару царапин, и все. Я не убью его, — он упрашивает так, когда просит сделать для него особое исключение, и он знает, что Рамлоу почти всегда ведется на это, — Я неглубоко. Рамлоу подошел, чтобы взглянуть на «царапину» — порез оказывается не таким уж поверхностным, но всё же небольшим. Не похоже, чтобы Джек повредил артерию: кровь струится по шее медленно, стекая на ключицы. Агент трясется, глядя сквозь них обоих вглубь тьмы. Брок вымученно вздохнул. Конечно, сейчас Джек нуждается в чем-то таком — или он никогда не заткнется и не прекратит жаловаться. И, в конце концов, он его накормил. За Рамлоу должок, даже если Джек воспользуется им, чтобы сделать что-то глупое. — Ладно. Но только неглубоко. Агент переводит взгляд на него, и выглядит так, будто удивлен его словами — но в следующую секунду его лицо вновь пустеет. Джек, не касаясь самой кожи, вновь проводит ножом над шеей, опускается к плечу. Агент отлично держит себя в руках. На лбу выступил пот, но это, скорее всего, от исходящего от костра жара. Это продолжается еще добрые две или три минуты — кажется, Джек тянет время, только чтобы позлить Рамлоу. Но наконец, он вонзает нож над локтем и ведет вверх — на коже расцветает рана. Глухой всхлип, и кровь растекается по всей руке, сверкая в свете костра, словно ртуть, и так же медленно капает на землю. — То, что надо, — сказал Джек, — Этого мне и не хватало, а? В ответ — лишь тишина. Агент выглядит так, будто он слишком занят попытками выровнять дыхание и не отключиться. Джек улыбается, несколько секунд словно любуется своей работой, и встает. — Поворачивайся. Агент подчиняется. Он отодвигается от стула, создавая больше пространства между ним и костром — Джек, к счастью, не возражает (может быть, потому что сам не хочет обжечься) — и опускается на… все четыре, будь у него все конечности на месте, опираясь на свою единственную руку. От ран по земле протянулся небольшой кровавый след. Джек встает позади, будто ему просто нравится рассматривать его с высоты побольше. Его свободная рука вяло движется по ткани брюк спереди. — Подержи-ка, ладно? — говорит он, и передает нож Рамлоу. Рамлоу охотно взял его. Потом он берется за спинку складного стула Джека и двигает его в сторону — так их лучше видно, и садится. Может быть, частично это и было причиной плохого настроения Джека, думает он, потому что этот придурок взял с собой складной стул; может быть, он просто бесился с того, что все это время ему приходилось тащить на себе половину ебаного дома. Джек расстегнул брюки и опустился за Агентом на колени, лениво дроча себе. У него внушительный член — выглядит нелепо огромным, когда он стоит вот так перед активом — беднягу почти жалко. — Помнишь того оленя? — Джек нависает над ним, почти ложась ему на спину, так, что член упирается в бедро — и проводит рукой по ране на шее. Он вновь оглядывается на Рамлоу, — Дай-ка нож на секунду. Рамлоу смотрит на него. Подмятый под ним Агент явно дрожит. — Нет, — ответил он. — Всего один порез, на ноге. Только один. Последний, я клянусь, — он говорит в том же тоне, что и раннее, но на этот раз добавляет небольшую улыбку. — О Господи, — отвечает Рамлоу, но тянется вперед и отдает нож. Для друга ведь не жалко. Джек хватает нож и возвращается в прежнее положение. Бедром он толкает Агента вперед — создать немного пространства меж ними. Когда он проводит кончиком ножа по его внутренней стороне бедра, раздается тихий всхлип. — Не двигайся, милый, — говорит Джек почти с придыханием. Еще один задушенный возглас — когда нож, должно быть, вонзился глубже. Очевидно, Агент не привык опираться лишь на одну руку, потому что стоило ему запаниковать, локоть соскользнул, и он упал вперед, зарывшись лицом в землю. Джек начал смеяться. Он вытер лезвие о брюки, сложил нож и засунул его обратно в карман. — Ну же, было не так уж плохо, — Джек слегка шлепнул его по бедру, — Бедный мой. Я сделаю тебе хорошо, хочешь? Агент, все еще впечатанный лицом в землю, не отвечает. Джек фыркает и тянется к другому карману, чтобы извлечь из него небольшой флакон с лубрикантом. Пожалуй, первая вещь из всего взятого с собой Джеком, что не удивила Брока. Щелчок и тихий влажный звук, когда он открывает крышечку и щедро размазывает жидкость по пальцам, и он вновь навис над Агентом, другой рукой обхватывая его окровавленное горло, притягивая его к себе вверх — теперь тот вновь навалился на свою ладонь. Агент не сопротивляется и замирает так под ним, проливая в грязь еще больше темной крови. Они оба затихли. Лишь по лицу Агента Рамлоу может понять, когда Джек проталкивает пальцы вглубь — он жмурится и приоткрывает рот так, что видны зубы. Он дрожит все сильнее — друг, конечно, не нежничает — и когда Джек впивается ногтем в порез на шее, Агент вскрикивает. — Люблю, когда он паникует, — Джек осклабился, — сразу такой тесный внутри. — Замолчи уже, — ответил Рамлоу. Джек покладисто пожимает плечами. Кажется, раны Агента чуть умерили его вспыльчивость — он отпускает его шею и вытаскивает пальцы, вновь опускаясь за ним на колени. Хватает его бедра, пристраивается ближе. Джек в принципе едва ли рассудителен, когда дело касается осторожности с этим — хотя с его размером стоило бы. Но сейчас он просто вошел одним быстрым, сильным движением. Агент взвыл, изогнувшись дугой; обычно Рамлоу видел, как Джек позволял ему привыкнуть, но теперь он попросту набросился на Агента, удерживая стальной хваткой, и на его лице блуждала легкая улыбка. — Плачь сколько хочешь, милый, — сказал он, и актив судорожно вцепился в землю, вгрызаясь пальцами в грязь так, словно пытался вырыть себе могилу, — Никто не услышит. Значит, его настроение не улучшилось. Агент кричит — снова и снова. Во тьме, окутавшей их и деревья, зазвенело эхо. На землю возле его колен потекло еще больше крови; Брок не мог видеть, течет ли кровь из раны, нанесенной Джеком, или тот попросту разодрал что-то внутри, или все вместе. В конце концов, Агент начал задыхаться — он опустил голову и лишь часто и тяжело дышал с приоткрытым ртом. Весь покрытый потом, раскрасневшийся еще сильнее, чем Джек, все врезая свои пальцы в грязь. — Я мог бы выпотрошить тебя, ублюдка, прямо здесь, — говорит Джек, его голос жесткий, несмотря на улыбку, — Просто взять нож и вспороть все, чтоб внутренности в грязь посыпались, — он тянется вперед и снова нависает над Агентом, прижимая ладонь к его животу, впиваясь пальцами в кожу, — Хочешь этого, а? Агент не отвечает, что честно — потому что это действительно очень глупый вопрос. Джек не настаивал, и после этого он, наконец, заткнулся. Агент, в свою очередь, выглядит так, будто в целом приспособился к боли — в этом он обычно хорош. Волосы метались из стороны в сторону с каждым движением Джека, закрывая лицо и мешая Броку смотреть; но он и так видит выражение на этом лице, знает, как Агент жмурится и сжимает челюсть. Его рука все дрожит. Еще бы он не помнил оленя. Он не знает, правда ли Джек собирается убить его. Даже если они действительно решат перерезать ему глотку, он не сможет ни сбежать, ни дать им отпор. Джек не останавливается, не щадит его — он будто стремится причинить как можно больше боли, больше, чем когда он резал его ножом. Рамлоу слышит, как Агент мягко всхлипывает. Видит, как его пальцы все врезаются в грязь, как его мышцы застыли в напряжении, пока он отчаянно пытается удержать себя в нужном положении, сделать все, чтобы Джек наконец получил, что хотел, и прекратил его мучить. Первобытное стремление выжить. Прямо как когда он… Черт. Теперь Рамлоу понимает, чего же не хватало. Он медленно положил руку на перед брюк и начал гладить сквозь ткань — это должно быть болезненно, но лишь подливает масло в огонь. Рамлоу смотрит на покрытую кровью кожу Агента, его шею и руку и продолжает ласкать себя, едва касаясь большим пальцем молнии. К счастью, Джек не затягивает — десяти минут не прошло, и он вбивается в актива несколькими резкими, тяжелыми ударами — как бы ставя точку, и от них рука актива вновь выгнулась, вжалась в землю. Джек издает те же звуки, что и прошлой ночью в палатке, и от этого у Рамлоу снова стоит — болезненно; ткань брюк неприятно натянулась. Джек отстранился и отвесил Агенту звонкий шлепок, как он обычно и поступает. Агент от этого медленно опустился вниз и лег ничком, прижавшись щекой к земле. Его сотрясала дрожь. — Недурно, — сказал Джек. Он встал и потянулся, вытягивая руки над головой, довольный и расслабленный, точно только что проснувшийся кот. Его одежда, живот, все еще твердый член — все в крови. Он улыбнулся Броку, обнажив зубы, и Рамлоу ненавидит то, как горячо это выглядит. — Пойду умоюсь, — Джек вытер рот тыльной стороной ладони и направился в сторону ручья, счастливо выдохнув и медленно расправляя плечи, словно окончательно освобождаясь от сковывавшего его напряжения.