Псих

Луна была восхитительно алой, словно искупавшейся в свежей крови. Её красный свет затмевал сияние звёзд, наполнял мир оттенками страха и отчаяния. В такие ночи, как эта, когда круглый лунный диск покрывался прекрасным багрянцем, моё настроение всегда было возвышенно-поэтичным. Кончик языка прошёлся по пересохшим в предвкушении охоты губам, зацепился за клыки, уже ноющие от желания впиться в мягкую плоть. Чувствую себя каким-то вампиром из сопливого девичьего романа, но... Плевать. Глаз уже зацепился за силуэты нарушителей, и темнота ночи не мешает разглядеть их до мельчайших деталей. Кажется, нынче к нам пожаловал маг. И ирландские оборотни. Странная компания, если честно, но какая разница? Они все станут удобрением для Леса. А мага я, пожалуй, съем. Выглядит аппетитно. Тир на Ног, легендарное царство фэйри... Последним человеком, посетившим его, был Мерлин. Впрочем, в том, что величайший маг был человеком, я сомневаюсь, а Титания лишь загадочно улыбается, когда я об этом спрашиваю. Эта страна древних магических существ живёт обособленно, изолированно от людского мира, и никто не может найти легендарное царство фей вот уже несколько столетий. Да и это практически невозможно. По правде говоря, этого царства не существует — есть лишь камень на поляне в лесу, изрезанный древними кельтскими рунами. Это вход в воистину волшебное королевство, где само время подчинилось воле Титании. И вход этот тщательно охраняется от внимания любопытных исследователей. Тир на Ног — древнейшее пространственное искажение. Как волшебная сумка, которой так удобно пользоваться, только гораздо больших масштабов. Фэйри объединились с людьми, чтобы создать эту технологию, хотя люди уже давно забыли об этом. Волшебники вроде этого любопытного "археолога" пользуются пространственными искажениями, привязывая точки входов и выходов к каким-нибудь вещам в человеческом мире, и совершенно не задумываются, кто и как создал эти масштабные магические конструкции. Румынский заповедник, Магическое Министерство, Школы Волшебства — люди нашли бы все это давным-давно, если бы не придуманная ещё во времена короля Артура технология. И, по правде говоря, вклада волшебников в создании их убежищ нет: их удел — вместительные сумки. Настоящие чудеса, вроде сокрытого Тир на Ног, творили чародеи. Разница между чародеем и волшебником огромна. Хотя я, к стыду своему, все равно ее не могу понять, сколько бы Титания её не объясняла. Да и зачем мне понимать? Побывав в Купели, вдохнув в себя саму сущность королевства фэйри, человеком я перестал быть давно и надёжно. Хотя я до сих пор выгляжу как мальчик девяти лет, фактически лет мне куда больше. Даже не считая памяти прошлой жизни, время в Тир на Ноге течёт весьма своеобразно. Иногда, когда я отлучаюсь во внешний мир на несколько дней, там проходит год. Иногда, когда я провожу с фэйри несколько лет, в мире людей проходит один день. Впрочем, для фэйри, которые живут почти вечно и не обращают внимания на мир смертных, время не имеет значения. И я, похоже, перенимаю их взгляд на жизнь. Хотя с некоторыми моими привычками фэйри в корне не согласны. Как глупо было любопытным магам приходить ко входу в мой дом в такую ночь. В такие полнолуние Камень — да, именно с большой буквы, ведь этот артефакт, к которому привязано искажение пространства, требует уважения, — излучает магию. Грань между миром смертных и миром магии истончается в ночь полной луны, и от того сон людей тревожен в такое время, а псы лают и воют до самого утра. В обычное время Камень просто камень, но глупый маг, похоже, близок к разгадке его тайны, а это недопустимо. Обычно Титания правит память таким незваным гостям и отправляет их восвояси, но раз я сегодня оказался "на прогулке", так легко они не отделаются. Губы уже расплываются в предвкушающей ухмылке. Оборотни, похожие больше на цепных псов в своих странных зачарованных ошейниках, встревоженно водят носами. Видимо, почуяли меня. Действительно отменный нюх. Но это не имеет разницы, ведь "собаковод" невообразимо глуп. Бесшумной тенью проскальзываю между ветвей деревьев, примеряясь, наблюдая. Позволяю магу подойти поближе, рассмотреть светящиеся древние руны на Камне. Пока маг увлечён, прыгаю и устаскиваю самого крайнего оборотня в лес, и, пока его сородичи не подняли вой, просто и без затей отрываю ему голову. Окровавленный ошейник кладу в карман. Занятная вещица, раз делает из кровожадных монстров послушных псов. То, что этот ошейник стоит изучить — последняя моя адекватная мысль. Оборотни невкусные, но запах крови врывается в ноздри, и крышу сносит напрочь. Моё тело маленькое и юркое. Когда я выбрался из Купели, я выглядел лет на девять-десять — с тех пор я не рос. Возможно, у фэйри другая физиология, возможно, я просто карлик. Я не задумывался об этом, ведь низкий рост и тонкие руки мне не особо мешают. Моё тело лёгкое, как перышко, и быстрое, очень быстрое. А там, где скорость, есть и сила. Неповоротливые псины не могут поймать меня. Веселье набирает обороты, и я маленьким сгустком мрака — спасибо черному плащу, что скрывает моё бледное тельце и светлые седые волосы, — верчусь в самом центре стаи, безнаказанно их дразня. Маг все ещё в шоке от моего неожиданного появления. Волчья пасть щёлкает возле моего носа. Мерзос-сть. Зловонное дыхание оборотня портит мне настроение, и я, оттолкнувшись от неосмотрительно опущенной морды другого волка, делаю заднее сальто, в полете хватая руками верхнюю челюсть нечистоплотной твари. Импульс прыжка вдавливает морду волка в землю — первая жертва дезориентирована, но ещё не убита. Жаль, похоже, теряю навыки. Впрочем, у меня есть второй волк. Вернее, его голова с куском шкуры — это все, что осталось в моей руке после приземления на грешную землю. На мгновение сцена замирает. Седые волосы лезут в лицо — похоже, капюшон слетел во время акробатических выкрутасов. Натягиваю его обратно, мне непривычно ходить без шапки. И только когда сверху, со странного козырька, на мои щеки падают капли горько-солёной крови, я осознаю, что вместо капюшона натянул на макушку оторванный череп оборотня со скальпом. Не ожидал от себя такого провала, но выражение лица этого мага-собачника очень забавно. Шок вперемешку с первобытным ужасом. Так жалок… Я всего лишь поиграл с твоим песиком, а ты уже готов штаны намочить от страха? Подняв голову к восхитительно-алой луне, я рассмеялся. Хотя человечишка вряд ли понял, что эти хриплые каркающие звуки являются смехом. Но это не важно. Не важно… Важно лишь то, что ужас человека пробуждает прямо-таки волчий аппетит. А еще важно, что моя новая шапка довольно удобна. Хотя запах у неё тот ещё, конечно… Оборотни остатками своих мозгов понимают, что нужно бежать, но маг делает какой-то пасс своим прутиком, и у волков краснеют глаза. Они безрассудно нападают на меня, заставляя удивляться и разочаровываться. Я надеялся, что будет интереснее. Такие прямые и предсказуемые атаки… Мне нужно лишь немного сместиться и выставить в сторону руку с отросшими когтями — и неудачно прыгнувший оборотень падает на землю уже выпотрошенный. Готовый к употреблению, так сказать. Но оборотни невкусные. Одна шерсть чего стоит… То ли дело человек с приправой из адреналина и магии. Он, немного придя в себя, запускает в меня какое-то заклинание, пока я полосую когтями последних волков. Уклонившись, недовольно смотрю на человека единственным глазом: не люблю, когда меня прерывают. Я ещё не наигрался с собаками… С сожалением втаптываю в землю голову одной “собачке”, а вторую добиваю своим коронным ударом — пронзаю рукой грудь и сжимаю сердце. Вернее, пытаюсь сжать. Вот он, минус коротких конечностей — руку в грудину вонючего волка приходится засовывать по плечо, а сердце настолько большое и скользкое, что пальцы просто не могут ухватиться за него. Подхлестываемый желанием сделать все “как надо”, валю оборотня на спину и рву его грудь обеими руками, пытаясь достать это гребаное сердце. Волк визжит, переходя в ультразвук, ошметки плоти и кровь пачкают девственную чистоту Леса, но мне плевать. Я просто хочу вырвать это сердце! Когда пульсирующий кусок плоти оказывается на моих ладонях, я наконец-то удовлетворён. Встретившись взглядом с волшебником, я медленно сдавливаю сердце его “питомца”, превращая его в кровавую кашу. Наверное, он думал, что с охраной из оборотней ему ничего не грозит. В чем-то он был прав, конечно. В мире людей мало монстров, с которыми могут сравниться оборотни. Но с ними неожиданно случился я, кхи-хи-хи… С ухмылкой до ушей я смаковал ужас, охвативший мага, как вдруг до моего обостренного боем слуха донесся тревожный звук. Вернее, тревожное отсутствие звука. Сердце мага перестало биться, а лицо начало синеть. Э, нет, дружок, так не пойдёт! Я ж сгорю от стыда, если добыча не доживёт до встречи с моими зубами, померев от инфаркта! Прямо из положения сидя я рванул к магу. Стартанул так, что земля комьями полетела из-под ног, а сам едва не промахнулся. Маг не успел осознать, что уже мёртв, когда его голова упала на землю. Следом рухнуло и тело. Я слизал кровь с кончиков пальцев, которыми укоротил нос любопытного человека по самую шею. Поморщился. — Не вкусно, — пожаловался супружеской паре древнейших фэйри, вовремя вышедших на прогулку в мир смертных. У них была традиция — любоваться луной. Настоящей, земной луной, а не той, что была создана старым колдовством в Тир на Ноге. Это, на моей памяти, был шестой их выход в мир смертных. — Ну и устроил ты тут беспорядок, мелкий, — вопреки словам, зеленоволосый сатир с оленьими рогами довольно ухмыляется, разглядывая ошметки плоти, разбросанные по всей поляне. Оберон, супруг Королевы, никогда не был добродушным, хоть и косил под деревенского дурачка. Серьезно, рядом с Титанией Король Фей смотрится слишком нелепо в своём нищенском наряде из грубой рубахи и коричневой шкуры. Кто заподозрит в этом олене владыку Тир на Нога? Сам бы не поверил, если б не познал его мощь на своей шкуре. Королева молчит, только хмурится недовольно. Титания к людям довольно снисходительна, и ей не по душе насилие. Титания — названная мать всех фэйри, а почти половина жителей Тир на Ног в свое время являлась человеческими детьми, взращенными в Купели. Младенцы-маги с огромным потенциалом всегда были лакомы для фэйри, которые практически не могли размножаться сами — последняя “чистокровная” фэйри родилась сто лет назад. А эти волшебные существа, хоть и жили непозволительно долго, все же умирали. Чаще просто потому, что уставали жить. Наверное, даже Оберон и Титания с радостью бы исчезли из этого мира, если бы не ответственность за Тир на Ног. Воровство человеческих детей с последующим "перерождение" их в фэйри — единственный способ выживания этой волшебной расы. И я понимаю Титанию с её мягким отношением к людям. Я сам люблю людей. Они создали музыку и книги, ради которых я часто покидаю родной уютный дом. А ещё я люблю людей на завтрак, обед и ужин. С какой стороны ни посмотри, а люди — полезные организмы! Титания сделала властный жест рукой, и Лес, подвластный её воле, пришёл в движение, хороня трупы в своих корнях. О недавней бойне напоминала лишь моя шапка, которая не падала с макушки, даже когда я запрокидывал голову, любуясь луной. Похоже, конструкция черепа оборотня просто создана для того, чтобы удобно сидеть на моей голове. Безумное веселье отпускало мой разум. Вернее, оно покинуло меня ещё в тот момент, когда я понял, что не успеваю убить мага-”археолога”. Я не падальщик. Мертвая плоть меня не привлекает, мне нужны лишь жертвы, убитые собственными руками. Я ведь ем не столько мясо, сколько жизненную силу. Немного заигравшись, я по глупости лишился ужина. Хлипкий маг какой-то. Вот, помню, на моих "каникулах" в Германии… Поток воспоминаний прервал плотный конверт, шлепнувшийся мне прямо на лицо. Этот факт меня так удивил, что я даже не разозлился. Взяв в руки неожиданный “подарок небес”, я прочитал в красноватом свете луны на испачканном кровью пергаменте: Гарри Джеймс Поттер, Ирландия, Неизвестный Лес. Что-то это письмо мне напоминало. Интуиция зашевелилась на задворках сознания, но я, к сожалению, проигнорировал её голос и вскрыл письмо.

ШКОЛА ЧАРОДЕЙСТВА И ВОЛШЕБСТВА «ХОГВАРТС» Директор: Альбус Дамблдор (Кавалер ордена Мерлина I степени, Великий волшебник, Верховный, чародей, Президент Международной конфедерации магов) Дорогой мистер Поттер! Мы рады проинформировать Вас, что Вам предоставлено место в Школе чародейства и волшебства «Хогвартс». Пожалуйста, ознакомьтесь с приложенным к данному письму списком необходимых книг и предметов. Занятия начинаются 1 сентября. Ждём вашу сову не позднее 31 июля.

— Судя по твоему лицу, содержание этого письма весьма любопытно, — Оберон бесцеремонно выхватил пергамент из моих рук, и, бегло пробежав по нему глазами, громогласно рассмеялся, покатившись по земле. — Ах-ха-ха, не могу… Школа! Фэйри-людоеда — в школу! Титания пнула мужа, приводя его в чувство, но сама ехидно ухмылялась. Да, она не могла не заметить. Как только я вскрыл это злополучное письмо, моё тело — а оно теперь едино с моей магией, — словно опутали тяжеленные цепи, и я безуспешно пытаюсь их разорвать, пока Король Фей беззастенчиво ржёт. Контракт. Гребаный магический контракт, который не оставляет выбора — либо иду в школу, либо магия запечатается. А это для существа вроде меня смерти подобно. Я жалобно смотрю на Титанию, но её ухмылка лишь стала шире. — Это заклятие не получится разорвать. Я разве не говорила тебе, что основатели Хогвартса были последними из британских чародеев? От охватившего меня отчаяния я вою на луну, как паршивый волк. В этот момент до меня наконец дошло, что же втолковывала мне Королева Фей насчёт волшебников и чародеев. Для волшебников магия — инструмент. У них есть теория магии, формулы заклинаний, нумерологические расчёты и рецепты зелий. Их магия тонкая и хрупкая, как паутинка, и я могу просто и без затей её разорвать выбросом сырой силы, как делал уже не раз. Для чародеев магия — способ сотворить чудо. Им не нужны инструменты и формулы, их магия — совокупность трех характеристик: Желания, Воли и Силы. Чтобы проломить их колдовство, нужно превосходить их в этих характеристиках. Силы у меня хоть отбавляй, желания избавиться от пут — тоже, а раз заклинание, что ощущается как мерзкое стягивание кожи, не поддаётся, значит… Чёрт возьми, осознавать, что у померших давным-давно стариков Воля сильнее твоей — охрененно досадно! Оберон, немного отсмеявшись, встал рядом с женой и наигранно “утер скупую слезу” — если быть предвзятым, он вытирал слезинки, выступившие от смеха. — Ах, дорогая, нам придётся отправить наше драгоценное дитя в обитель знаний… Предстоящие хлопоты довольно волнующи, не находишь? Подобная вещь происходит впервые в нашей жизни. — Ну да, ты настолько стар, что во время твоей молодости вообще не знали, что такое школа, — недовольно бурчу, раздирая кожу до крови чёрными ногтями в попытках сорвать цепи заклинания-контракта. — Не придирайся к деталям, мелочь, — отмахнулся Оберон, явно наслаждаясь моим возмущенным лицом. Старый тролль, чтоб его… Сказать ему “правду” о его рогах? Кошу глазом на Титанию. Нет, пожалуй, стоит воздержаться от шуточек, которые касаются и её — не хочу по шее получать. Рука у матушки всех фей тяжёлая, даром что выглядит маленькой и изящной. Честно говоря, от мечтательно-оценивающего взгляда Королевы в мою сторону по спине промаршировали мурашки. Даже я не могу представить, что может прийти в голову фэйри, скучающей несколько тысяч лет подряд. Последний раз это закончилось рождением Мерлина. И да, я знаю, что фраза звучит двусмысленно, но Титания не его мать, и рога Оберона к этому не имеют отношения. Бочком, ненавязчиво, я двигался к лесу, лелея желание скрыться подальше от восторженных “родителей”. Ладно, я согласен на Хогвартс, только давайте без вашего энтузиазма, окей? Знаю я вас, для которых нормально запихнуть живого единорога в сумку и сказать что так надо. Если я кого и боялся в этом огромном мире, то лишь супружескую чету древнейших фэйри, заменивших мне мать и отца. Они ради шутки даже пол мне поменяли, пока я спал! Нет, конечно, быть девочкой — прикольное ощущение, я оценил, но повторно испытать как-то не хочется. К счастью, мой позорный побег удался. Петляя между деревьями Леса и иногда срезая путь по полюбившимся мне пространственным складкам — маги зовут это трансгрессией и пользуются заклятием как питеканропы гранатой, ломая все и вся на своём пути, но это так, лирика, — я мысленно обещал себе, что зажарю и съем эту тупую сову-почтальоншу, скинувшую письмо мне на голову. Я тебя запомнил, тварь! Хоть увидел только краем глаза, но твои рыже-белые пестрые перья — яркая примета. Стояла летняя ночь, плавно переходящая в последний июльский день. По совпадению — мой день рождения. Вот не зря я не отмечаю этот день! С такими подарками судьбы лучше вообще забыть, что он существует. Ну держись, Хогвартс! Надеюсь, ты хорошо меня развлечешь, “лучшая магическая школа Британии”, иначе я за себя не ручаюсь.