Between two worlds.

Телефон вибрирует на соседнем пассажирском так настойчиво, что, кажется, вот-вот пробуравит в нём дыру, а потом попытается выбраться наружу через днище. Юнги его стоически игнорирует минуты две. Тот затихает на несколько секунд, но потом снова начинает вибрировать. Юнги закатывает глаза, тянет руку и смотрит на экран. «Джин-хён» высвечивается там и теперь хочется выкинуть телефон в окно, развернуть машину и с наслаждением проехаться по гаджету. Вместо этого Юнги всё же принимает вызов. - Ты в курсе, что я ушёл на законные выходные? Так что если звонишь не с предложением выпить пива завтра вечерком, то можешь идти нахер. Сокджин вздыхает в трубку. - Юнги, я знаю, это некстати... - Какая проницательность! - Пожалуйста, Юнги. Поступил вызов. Сработала одна из гексаграмм в Восточном районе. - Восточном? Это недалеко от меня. - Потому я и решился позвонить тебе, - Сокджин замолкает ненадолго. - Нападение на ребёнка, Юнги. - Ребёнка? - На котёнка, я бы сказал. Юнги чертыхается, сбрасывает звонок и резко выкручивает руль, разворачиваясь на пустой дороге. Хорошо, что уже ночь и таких же водителей-полуночников, как он, встретишь редко. Дорога до Восточного квартала занимает минут пятнадцать. Юнги гонит, что есть мочи, надеясь, что успеет и ничего непоправимого не произойдёт. Он бывал в том квартале, знает, где вероятнее всего произошло нападение, главное, что бы котёнок не успел удрать далеко. Восточный квартал - окраина города. За ним - большой живописный пустырь, огромное поле с мягкой травой, где бегать и разминать лапы, когда их у тебя четыре - самое то. Юнги тормозит у края этого поля, недалеко от самых окраинных домов, выбирается из машины и бежит вдоль обочины туда, где развешаны охранные гексаграммы. Под ногами хрустят камешки, ветер в лицо бросает мелкую дождевую пыль. Первые летние дожди порой поливают город остервенело, но Юнги надеется, что сегодня ночью пронесёт и он не вернётся домой мокрым до нитки, как уже несколько рейдов подряд. Юнги сворачивает у крайнего дома, пробегает по дорожке вдоль раскалённой от дневного солнца стены и выскакивает на пустырь. Переводит дыхание несколько секунд и фырчит недовольно. Он чувствует испуганного котёнка и следует на его запах. Маленький пушистый клубочек забился между мусорными баками и отчаянно шипит, срываясь на пронзительные мявки, пытаясь хотя бы так защититься от мужчины, стоящего напротив. Тот тоже запыхавшийся, видимо, за маленьким пришлось погоняться, а теперь он не решался подойти. Хоть рысь небольшая, лапой садануть она может так, что мало не покажется. И всё же котята менее выносливые, чем взрослые. Погоняй человек его ещё немного и можно брать голыми руками. Какое счастье, что тот об этом не знает. - Ну давай же, киса, я с тебя выручу хорошие деньги, - бормочет мужчина, пытаясь подобраться. Мявк переходит в высокий вой и человек от неожиданности отшатывается. - Истеричка, - сплёвывает зло на землю. Юнги радует, что у мужчины с собой нет никакого оружия. Так что, выходит, охота вышла случайной, а не запланированной. - Думаю, ей не по нраву ваши намеренья, - Юнги всё же выдаёт себя, выходя из-за угла дома. - А ты ещё кто такой? - человек ощеривается зло. Рысь озадаченно притихает, смотря круглыми жёлтыми глазами на Юнги. Девочка, лет десять человеческих. Глупая, кто ж её одну-то отпустил? - Защита диких животных, - насмешливо бросает Юнги. - Если тебе нужны проблемы, я тебе их устрою. Оставь котёнка в покое. - Ага, щас, раскатал губу. Себе хочешь хапнуть? Я первый нашёл её, так что катился бы ты, парень, подобру-поздорову. Пока я тебе шею не свернул. Юнги вздохнул, опечаленный таким несговорчивым собеседником. Разговаривать по-хорошему с ним не хотели, а увещевать кого-то он был не в настроении. Пистолет, спрятанный в кобуре под обычной ветровкой, лёг в ладонь легко, приятно грея кожу рукояткой. - Оставь. Котёнка. В покое, - ровно повторил он. - Или ты предпочитаешь словам дыру от пули в голове? Человек дёрнулся. Нервно глазами забегал. Спорить с кем-то, у кого явное преимущество, быстро расхотелось, видимо. Он только выругался под нос себе, разворачиваясь и удирая по узкому переулку, вскоре скрываясь из виду. Юнги выдохнул. Рысь, кажется, тоже. - Ну вот и как ты тут одна оказалась, скажи? - пробормотал он, убирая пистолет. - А ведь я мог не успеть. Котёнок прижал ушки к голове, посмотрел на него до того виновато, что всё раздражение, накопившееся в Юнги, мигом растворилось. Дети... он ведь и сам был ничем не лучше в детстве, тоже убегал, заставлял маму волноваться. Юнги подошёл ближе к рыси, присел на корточки и осмотрел её, не спеша тянуть руки. Видимых повреждений не было, так что отделалась лёгким испугом. - Ну что, проводить тебя домой? - спросил Юнги. Она настороженно принюхалась и фыркнула удивлённо. Не чувствовала его запаха. Практически совсем. Смутно понимала, что Юнги тоже человек. Но так же знала, что злых намерений у него нет. В конце концов, он спас её. Котёнок уже было делает к нему шаг, как со стороны раздаётся злое шипение. Юнги голову поворачивает. Это уже не ребёнок. Взрослая рысь. Парень. Очень злой, раздражённо помахивающий коротким хвостом и прижимающий уши к голове. Мощные лапы расставлены широко, он чуть опустил голову и не сводил взгляда с Юнги. В густом полумраке, который царил в переулке, расцветку разобрать было трудно, да и пытаться не хотелось. - Тише-тише, - Юнги встал и чуть отогнул ворот ветровки, демонстрируя значок охотника. - Я не причиню ей вреда. Нам поступил вызов о нападении. Я был ближе всех и приехал проверить. Кот мигом растерял свой воинственный пыл, встряхнулся и посмотрел на Юнги более благодушно, склонил голову на бок и вопросительно то ли мяукнул, то ли рыкнул. - Усильте ночное патрулирование, - Юнги едва не улыбнулся тому, какая милая мордаха, оказывается, была у новоприбывшего. Такая добрая, почти наивная, когда тот не демонстрировал клыки. - По вашему району шатается кто-то с жаждой лёгкой наживы. Хорошо, что он не знает о некоторых особенностях... В ответ ему только заурчали. А ещё боднули лбом ногу, проходя мимо и потираясь боком, словно большой ручной кот. - Всегда пожалуйста, - кивнул Юнги и улыбнулся, смотря, как взрослая рысь мордой подталкивает котёнка, всё оборачивающегося на него. - Не гуляй одна больше, - напутствовал он и направился обратно к машине. Интересно, у него хоть одна ночь без приключений пройдёт? * Дома он оказывается уже ближе к двум тридцати. Жутко уставший и мечтающий только о ванной и тёплой уютной постели. В квартире тихо, так спокойно, что Юнги едва кулём не валится на пол прямо на пороге. Он так вымотался за двое суток дежурства, что кажется, не способен даже руку поднять. Казалось бы, охотники давно выступают в виде отряда быстрого реагирования, когда людям или оборотням грозит опасность. Много лет уже охотники на нечисть, как их называли раньше, являются скорее защитниками обеих сторон друг от друга, после того, как старшие общин оборотней заключили договор с властями Города. По договору уничтожить оборотня охотники имели право только в случае, если от первого исходит угроза мирным жителям. А позже и людей, намеренно подвергающих опасности оборотней, тоже стали ликвидировать. И вот казалось бы, все в мире и согласии, но нет... своих уродов везде хватает, спешащих испортить не только чью-то жизнь, но и настроение тем, кому выезжать на вызов из-за них. Телефон вибрирует снова. Юнги страдальчески стонет, доставая его из кармана. - Если ты не спишь, это не значит, что другие тоже! - Как ты можешь заснуть, если мне так и не отписался даже, что там с котёнком! - возмутился Сокджин. Юнги закатил глаза, заползая в ванную, усаживаясь на бортик и выдыхая. - Если бы было что-то серьёзное, я бы тебе сразу доложил, мамочка. - Никакого уважения, - ворчит Сокджин. - Будешь есть один рамён за это, понял? Никакой домашней еды. Юнги хмыкнул недоверчиво. - С твоей манией кормить всех, кто в радиусе нескольких метров от тебя ты вряд ли сможешь лишить меня своей стряпни, хён. - Задница ты, Мин Юнги. Ну рассказывай давай. Юнги подробно рассказал о произошедшем, иногда путаясь в словах от усталости и откровенно засыпая. - Получается, какой-то идиот просто не понял, куда влез? - Угу. - И ты реально шуганул его пушкой? - А что мне ещё нужно было делать? - Юнги вздохнул. - Этот доморощенный торговец животными мог бы в итоге взять её измором. - Тоже верно. Ну, хорошо, что хорошо кончается. Ладно, труженик. Отдыхай. Через пару дней встретимся. Я, так и быть, составлю за тебя отчёт. Юнги благодарно пробурчал что-то в трубку, не находя в себе силы на самые простейшие слова. Сбросил вызов и с невольной тоской подумал, что в следующую рабочую смену он будет так же, как сегодня Сокджин, до утра разгребать дела в отделе. Больше всего на свете Юнги ненавидел бумажную волокиту, но он сам подписался на работу охотником, так что никуда тут уж не денешься. Юнги бросил тоскливый взгляд на ванную, понял, что если рискнёт сегодня в неё залезть, то это будет последним, что он сделает в своей жизни. Захлебнуться ему совсем не улыбалось. Потому, стащив с себя одежду, явно нуждавшуюся в стирке, и бросив её в корзину, Юнги отправился в комнату. Душ, еда и прочее могут вполне подождать до завтра. Ему бы сначала отоспаться, подзарядить внутренний аккумулятор. Юнги носом зарывается в подушку и только теперь вспоминает запах взрослой рыси, пришедшей на помощь котёнку. Такой приятный и успокаивающий, что вот сейчас догоняет желанием уткнуться носом в шерсть и так замереть надолго. Юнги улыбается этой мысли и проваливается в сон практически мгновенно, как только закрывает глаза. * Его будит вездесущий телефон и Юнги ненавидит того, кто придумал этот адский приборчик. По ощущениям он спал часа два. Но часы на прикроватной тумбочке показывают одиннадцать утра. Мало. Всё равно чертовски мало. Хочется ещё часов шесть, потому что короткий сон за двое суток дежурства на старом диване, из которого торчат пружины и больно впиваются в бок - не сон, а дерьмо собачье. И Юнги очень хочется рассказать об этом звонящему. Он уже даже готов выдать целую тираду о том, как некрасиво названивать людям, пока они отсыпаются после трудовых будней. Но голос на том конце провода заставляет проглотить все недовольные и злые слова. - Здравствуй, милый. - Привет, мам, - хрипит Юнги сонно и накрывается одеялом вместе с телефоном. - Ты что-то хотела? - Всего лишь узнать, как у моего ребёнка дела, - фыркает та. - Разбудила? - Ага. Я не спал почти сорок восемь часов, так что... пытаюсь прийти в себя. - Прости, родной, я не знала, - голос у мамы виноватый, но Юнги только протестующе мычит, мол, ничего, всё отлично. - Заеду сегодня, - говорит. - Хорошо. Чонгуки заспрашивался о тебе. Он скучает очень. Юнги, мы все скучаем... может, ты всё же оставишь эту идею? Юнги трёт ладонью лицо. Опять двадцать пять. Столько раз они это обсуждали. - Мам, ну не надо... мы же уже говорили. Я сказал тебе своё мнение. - А я тебе сказала, что оно не стоит того. Беспокоюсь о тебе. Ты - всё, что у меня есть, Юнги. Он откидывает одеяло и переворачивается на спину. Смотрит в потолок, подыскивая слова. Он понимает беспокойство матери, но бросить всё на полпути не может. - Давай поговорим при встрече, хорошо? Я сейчас слишком сонный, чтобы отвечать аргументированно. - На это я и рассчитывала, - Юнги слышит улыбку в родном голосе и насмешливо хмыкает. - Не выйдет, о коварная. Тебе меня не переубедить. - Знаю, но это не значит, что я не стану пытаться. Жду тебя сегодня, Юнги-я. - Хорошо. До встречи. Я тебя люблю. - И я тебя, милый. Юнги отбрасывает телефон, тот тут же теряется в складках одеяла. Чонгуки скучает, все скучают... Если бы он не поставил себе цель тогда, много лет назад, возможно бы никому не приходилось сейчас тосковать. Но Юнги пошёл в отца - упрямством так точно... и ради памяти о нём, ради того, чтобы банально восстановить справедливость - готов потерпеть. Да и не так уж редко они видятся. Юнги не понимает, почему мама так категорически против того, чтобы он пытался найти виновного в смерти отца. И всё ещё не знает, откуда ему следует начать искать. За все два года, что он проработал охотником в отделе обеспечения безопасности разумных существ, так и не нашёл ни малейшей зацепки. Будто этого не было. Или... кто-то хотел, чтобы так думали. От мыслей об этом пухла голова. Всё ещё хотелось спать и Юнги не отказал себе в такой малости. Поставив будильник на час дня, он снова накрылся по самую макушку одеялом и закрыл глаза.