Between two worlds.

Чимин просыпается раньше Юнги. Привычно жмётся ближе, не в состоянии оторваться от уже любимого еле уловимого запаха. Он хочет и не хочет одновременно признавать, что это уже огромная часть его жизни. Пугает надобность вернуться домой, остаться одному, без этого... без уютной огромной кровати по утрам, без сонного и взъерошенного Юнги, заботливого и тёплого до покалывающих кончиков пальцев. Чимину хотелось бы вот так каждое утро тереться носом о чуть колючую от щетины щёку, прятаться в изгибе шеи и чувствовать, как большая горячая ладонь оглаживает его по спине. Думать о невозможности подобного тошно. Ещё хуже от того, что он находит время на такие мысли, когда пропал Тэхён. Все его мысли должны быть сосредоточены на друге, но когда он пересекает порог квартиры Юнги, то мысли сами собой становятся плавными, неторопливыми и только об одном - о человеке, что рядом. Чимин выбирается из объятий старшего, влезает в футболку и плетётся на кухню. Наливает воды в стакан и долго стоит над ним, рассматривая блики утреннего света, льющегося в окно, на самом его дне. Вздыхает, и всё же делает пару глотков. Он не хочет уходить, но пообещал Юнги, что сегодня утром вернётся домой. У старшего дел невпроворот, накопилось много бумажной волокиты. А ещё ему нужно объехать общины вместе с Сокджином и Намджуном, перепроверить гексаграммы, обновить их при надобности на всякий случай. И обязательно проследить, чтобы старшие проинформировали всех оборотней о чрезвычайном положении. Нужно быть осторожными и находиться рядом со своими. Это ещё одна причина вернуться. Да и стыдно пользоваться добротой Юнги, который безропотно терпел его несколько дней. Чимин вздыхает. Он должен сейчас позволить себе немного расслабиться, предоставив всё Юнги и отделу. У них есть показания свидетеля, который так подробно описал момент похищения Тэхёна. Несколько отрядов будут прочёсывать город и обязательно найдут что-то ещё. В конце концов, допустив промах однажды, похитители перестали быть призраками для них, ведь так? Но отчего-то Чимину совсем не становится спокойнее. В нём столько сомнений и он.... он не верит. Не верит, что это в самом деле были люди. И это немного сводит с ума. Он чуть ли не бегом возвращается в комнату, забирается в постель и тормошит Юнги. - Хён. Хён, проснись. - Ммм... чего тебе, Чимин? - сонно отмахивается тот, даже не пытаясь открыть глаза. - Серьёзный разговор, хён! Очень серьёзный, ну проснись же! Юнги приоткрывает глаза и смотрит недовольно. - Насколько серьёзный? - уточняет хрипло. - По десятибалльной шкале примерно сто, - Чимин смотрит просительно. Юнги вздыхает и садится, трёт лицо ладонями. - Слушаю. - Я не верю, что это люди, - выпаливает Чимин. Старший взёдргивает бровь и смотрит на него скептически. Словно перед ним маленький глупый ребёнок, вздумавший спорить с чем-то, о чём ничего не понимает - Почему же, можно узнать? - Хён, это же всё нелогично... Людям в большинстве не известно ничего об оборотнях. Если бы они узнали о нас, то просто открыто стали бы истреблять. - А что, если это какая-то организация? - Юнги сложил руки на груди. - Да, я думаю о том же... организация, хён. Но люди тут не при чём. Какой организации потребуется похищать оборотней, да ещё оставлять непонятные надписи? Да и вообще, если честно, я не верю, что хоть один из нас сел бы добровольно в машину к человеку, чем бы его там не пытались запугать. - Ты же сел, - напомнил Юнги. Чимин зашипел недовольно и шлёпнул ладонью по чужой ноге. - Во-первых, ты охотник, который нам помог, а это многое меняет! Во-вторых, не напоминай! Юнги фыркнул насмешливо, но поднял руки, словно сдаваясь. - Хорошо-хорошо, но объясни толком, что ты имеешь ввиду. Я не понимаю твоих туманных намёков. Чимин прикусил губу и опустил голову. Он не любил это вспоминать. Старался гнать прочь то, что случилось тогда. Но всё равно в мельчайших подробностях помнил тот день. - Несколько лет назад я оказался заложником у тех, кого наши семьи... общины, называют изгнанными. Ты когда-то слышал о таких? - поднимает взгляд на старшего. Юнги только слегка дёргается, смотрит на него недоверчиво немного и обеспокоенно, словно с Чимином это произошло только что, а он никак не помог. Чимин слабо улыбается. Понимает, что Юнги о них точно в курсе. Но всё же рассказывает дальше. - Все эти годы, что оборотни живут здесь, ни разу люди не узнали о нас. Мы не раскрываемся никому по своей воле, если не считать тех, кто уже в курсе. - Отдел, - понимающе кивает Юнги. - Да, - Чимин вздыхает и нервно комкает пальцами одеяло. - А вот среди оборотней набралось приличное количество недовольных тем, что приходится жить и скрываться. Они считали, что людям слишком многое позволено... как это водится, произошёл раскол из-за разности мнений. Старшие общин никогда не приветствовали подобное, они отслеживали каждого смутьяна. Их изгоняли и места им не было ни в одной из семей. Но они не успокаивались... - Чимин повёл плечами, будто пытаясь отогнать тяжёлые воспоминания. - В тот вечер, когда меня взяли в заложники, группа изгнанных планировала покушение на какого-то крупного чиновника. Они хотели начать с верхушки и постепенно уничтожить всех, кто воспротивился бы нашему присутствию. Мой отец и другие старшие узнали об этом. Тогда они с отделом работали вместе и долго отслеживали преступников. Юнги подвинулся ближе и взял Чимина за руку, крепко сжимая подрагивающие пальцы. Младший благодарно выдохнул и облизнул пересохшие от волнения губы. - Меня похитили с целью шантажа, чтобы держать старших и отряд на коротком поводке. Они знали, кто я и что отец никогда не подставит меня под удар. Но то отец... а вот отдел... Не важно... Насколько я помню, было две группы. Одна, на тот момент о ней никто не знал, должна была совершить покушение, а вторая служила прикрытием. Они держали меня в одном из заброшенных зданий на окраине. Там раньше была больница. - Первую группу отследили, так? - Да. И вторую. Их всех убили, я полагаю. Но я до сих пор помню... помню их лица. И имена... помню, что один был старшим другой общины. Это было большим шоком для всех. Папа говорил мне, что он всегда уважал Ёнхва. Тот был немного старше и всегда служил примером для него... Юнги чуть крепче сжал его руку. Чимин потянулся, утыкаясь носом в его плечо. - Ёнхва... я видел что-то о нём. Когда только пришёл в отдел. Он, кажется, фигурировал в деле об изгнанных как раз. Вроде бы он ратовал за то, чтобы и дальше сохранять нахождение оборотней в тайне. Ты уверен? - Я уверен. Его лицо до сих пор стоит перед глазами. Он ненавидел людей... он сам мне сказал об этом. Сказал, что из-за людей мы кажемся жалкими. Что... - Тшшш, - Юнги погладил Чимина по волосам, слыша звенящие в голосе слёзы. Чимин послушно замолчал, переводя дыхание и успокаиваясь, а потом вовсе устроился удобнее, обнимая Юнги. - Именно потому я не верю, что это люди. Понимаешь? Наши запятнали себя слишком сильно. - Об изгнанных много лет ничего не было слышно, - неуверенно протянул Юнги. - Но это не значит, что они не могли вернуться, правда? Возможно, тот случай чему-то их научил и теперь они решили действовать тихо. А что может быть эффективнее, чем выдать людей за тех, кто похищает оборотней? Мы за своё стоим горой, хён, ты это знаешь. Юнги кивнул. Прижал Чимина ближе и нахмурился задумчиво. Младший украдкой наблюдал за ним, потираясь незаметно о плечо щекой. - Я не прошу верить мне безоговорочно, - прошептал тихо. - Но просто прими это как ещё одну версию, пожалуйста. Я не хочу никаких конфликтов между вашими и нашими. Я не хочу... Чимин прикусил язык, чтобы не сболтнуть лишнего, но Юнги уловил неуверенность и некоторый страх в его голосе. - Не хочешь чего? - спросил, опуская на него взгляд. Чимин готов был поклясться, что старший прекрасно знает, о чём он хотел сказать, но просто дразнит его. Заставляет чувствовать ещё сильнее, как Чимин прикипел, как стал нуждаться в нём. - Не хочу потерять тебя, - ответил тихо, не отводя глаз. - Не думаю, что это может так легко случиться, - насмешливо заметил Юнги. - Я же уже привык к моей ручной рыси. В этот раз не хочется даже огрызаться. Чимин только потянулся вперёд и носом ласково потёрся о его щёку. - Надеюсь, что достаточно сильно привык, хён, - шепнул с улыбкой. - Мне пора домой. Не хочу больше мешать тебе делать важные дела. Юнги отпускает его неохотно, это чувствуется. И Чимину, несмотря на совершенно угнетённое состояние, становится легче. Он оставляет вещи в ванной в корзине для белья, перекидывается и толкает лапой дверь, выходя в коридор. Смотрит на Юнги, который ждёт его в прихожей. - Не пропадай, - просит он. - Звони мне. И будь осторожен. Из общины ни шагу, понял? Чимин согласно урчит и трётся всем собой о ноги охотника. Выскальзывает в приоткрытую дверь и на прощание тихо мяукает. * По пустому городу до дома он добирается быстро. Дворами и прячась в тени, чтобы не попасться на глаза кому-то слишком явно. Ловит себя на том, что боится. Ему кажется, что за ним по пятам следует грузовик с рекламой пиццы. Чимину страшно обернуться и проверить, потому он только ускоряется и уши прижимает к голове, едва не стелясь по земле. Отпускает только когда он пересекает невидимую границу и оказывается на территории общины. Оборачивается, беспокойно принюхиваясь, но никаких подозрительных и незнакомых запахов не чует. Да и улица пуста. Раннее солнце ещё только-только начало показывать свой золотистый бок из-за крыш невысоких домов. Пахло свежестью и речной прохладой тянуло из парка неподалёку. Спокойствие наполняло знакомый до каждого куста район и Чимин сам невольно успокаивался. Дома он успевает застать и маму, и отца, что бывает крайне редко. - Чимини! - женщина обнимает его крепко и успокоенно вздыхает. - Я рада, что ты вернулся. - Юнги-хён сказал мне, чтобы я не покидал общину, пока они не разберутся, - Чимин целует её в волосы и смотрит на отца, который задумчиво следит за ним. - Что такое, пап? - Ты ещё ни разу не уходил из общины на несколько дней, - заметил он. - А сейчас ведёшь себя так спокойно. К чему бы это? В голосе мужчины, несмотря на его серьёзный вид, Чимин слышит веселье и краснеет, отводя взгляд. - Перестань. - Ну что ты, сынок. Я не начинал даже. Но, хочу чтобы ты знал... это, конечно, будет проблемой для нас, но раз уж ты его выбрал... - Папа! - Чимин от смущения только не дымится. Мама смеётся от его реакции и треплет по волосам. - Нам было о чём подумать, родной. И если тебя так тянуло оставаться с ним всё это время, это что-то да значит. Если ты, в самом деле, хочешь связать с ним свою судьбу, мы не будем против. - Но ведь такого... - Чимин обмирает от таких новостей. - Такого не было никогда, это же... нельзя! - Чимини... правила существуют для того, чтобы соблюдать порядок и не рассекречиваться перед людьми. Но Юнги знает о твоей сущности и в общем-то... ничего такого в этом нет, я думаю. Вы взрослые люди и почему мы должны вас останавливать, если... - Так, ну хватит! - стонет Чимин, опускаясь в кресло и прижимает ладони к горящим щекам. - Сейчас не время об этом... есть более важные дела! К тому же, не думаю, что Юнги-хёну это нужно. - Ты прав, дел полно, - отец смотрит на наручные часы. - Я пошёл. Сегодня как раз ещё встреча с твоим Юнги. Поможешь маме в магазине? - Конечно. Хорошего дня, пап. - Хорошего дня, дорогой. Мужчина целует нежно жену в щёку, подходит к Чимину и присаживается перед ним, хлопая по плечу. - Я говорил с ним и точно могу сказать, что ты для него что-то значишь, - делится с улыбкой. Чимин после думает, что да, возможно, он что-то значит для Юнги. Да только как понять - что именно и насколько сильно. Слава богу, дальше думать об этом некогда. Мама кормит его завтраком, позволяет принять душ, собраться и утаскивает в магазин, что на первом этаже их дома. Сегодня будний день и народу не будет много, однако Чимин всё равно предвкушает, что вымотается напрочь. От безделья порой устаёшь сильнее, чем если пашешь двенадцать часов подряд. Пока совсем пусто, Чимин занимает себя тем, что поправляет и раскладывает товар. Протирает на полках пыль и наводит порядок в предкассовой зоне. А потом просто сидит на стуле и залипает в телефон, думая - написать Юнги или нет? Были ли его слова о том, чтобы младший не пропадал, банальной вежливостью или чем-то большим? Чимин ненавидит париться из-за такого. Не любит переживать на пустом месте. Ведь, казалось бы, получил открытое приглашение. Но всё равно в голову лезет всякая муть. Проходит несколько часов, прежде чем он находит в себе силы написать старшему. Стандартное: «Как дела, хён?» отправляется адресату, тут же отмечается как прочитанное. Чимин нервничает, кусает губы и ждёт ответа. Но вместо сообщения... Колокольчик над дверью звенит и знакомый хрипловатый голос замечает: - Ты так быстро соскучился, я впечатлён. Чимин вскакивает, едва не роняя стул. Это совсем не смешно, но у него чувство, что они с Юнги расстались не утром, а несколько дней назад. Сердце в груди грохочет так, что становится больно. Он смотрит на вошедшего во все глаза и ему безумно хочется его обнять, но вместо этого он шипит рассержено стараясь выдать радость, переливающуюся через край, за раздражение и бросает телефон на прилавок. - Напугал меня, глупый хён, - ворчит недовольно. Юнги хмыкает, подходит медленно и останавливается напротив. - Прости, не думал, что ты такой впечатлительный. - Не ждал, что ты заглянешь, - жмёт плечами Чимин. - Вы уже говорили со старшими? - Ещё нет, только приехали. Как ты? - В порядке. Спасибо, хён. Чимин улыбается уголками губ и всматривается в лицо старшего жадно, желая запомнить каждую деталь. Немного покрасневшие от усталости уголки глаз, чуть растрёпанные волосы и еле уловимую улыбку на тонких губах. Чимин не так давно знает Юнги, но чувствует, что тот тоже рад возможности увидеть его. И от этого Чимин совсем дуреет и становится похожим на влюблённого подростка. Ему это всё жуть как непривычно. И не то чтобы он раньше не влюблялся. Но по силе эмоций то совсем не походило на происходящее теперь. - Помнишь, что я сказал тебе? - Что привязан ко мне? Или чтобы я не покидал общину? - насмешливо интересуется Чимин. - Пороли тебя мало, - ворчит Юнги. - Второе. Не смей выходить один. Да и не один тоже. Понял? - Я подумаю над этим, хён, - дразнится откровенно, на что старший реагирует только слегка выгнув одну бровь. - Ну попробуй ослушаться и я тебе покажу, чем это чревато, - замечает спокойно. У Чимина от его тона мурашки табуном по спине туда и обратно. Он старается не подать виду, но у самого скулы трогает лёгкий румянец. Юнги больше ничего не говорит, разворачивается и идёт к двери. - Я... мне будет очень не хватать тебя, - признаётся Чимин тихо. Он уже даже не пугается собственных порывов. - Мне уже не хватает, - отвечает Юнги и выходит из магазина. Чимин опускается на стул медленно, чувствуя, как слабеют и дрожат ноги. * Под вечер Чимину кажется, что он выпотрошен морально полностью. От этого хочется сбежать и потому сразу, как только он после закрытия магазина оказывается дома, перевоплощается и выбирается на улицу через окно комнаты. Тёплая летняя ночь, не омрачённая тучами и подступающим дождём, окутывает запахами и звуками. Чимин старается не вслушиваться, но всё равно наслаждается тем, как под лапами хрустит гравий, пока он пробирается небольшим парком к окраине. Журчание воды и шелест листьев над головой наполняют сознание, успокаивают, заставляя не мчаться сломя голову, а наслаждаться прогулкой. Ветер ерошит шерсть и треплет кисточки на ушах. Чимин мурчит невольно. Он в своём зверином обличии старается выбросить из головы Юнги и всё, что с ним связано. Просто слиться со звериной сущностью. Стать не человеком полностью, забыть о второй части своего существа. Но Юнги в голове, в сердце - крепко и сильно. Чимин мотает головой, рычит недовольно и всё же срывается на бег. Петляет переулками и узкими улицами, пока не вылетает на пустырь. Он носится, кувыркается в высокой траве, стараясь заполнить себя ощущением этой мнимой свободы, потеряться в нём. Но через некоторое время просто устало падает на спину, уставившись взглядом в звёздную россыпь над ним. Небо летнее - высокое и тёмное. Гроздья звёзд такие крупные, яркие. Видно млечные путь и рассыпанные по нему островки других галактик. Или не видно, а Чимину просто кажется. Они с Тэхёном часто устраивались на крыше и в старый морской бинокль тэхёнова отца смотрели на созвездия. Это было так увлекательно, что порой терялся счёт времени и они приходили домой только с рассветом. Где сейчас Тэхён? Сердце сжимает тоской снова сильно и до боли. Чимин переворачивается на бок и жалобно мяучит, словно его кто-то может услышать. И, кажется, слышит... Чимин не сразу осознаёт, а когда понимает, то нарушитель его покоя совсем рядом. И он пахнет... Чимин вскакивает и почти сразу падает в траву обратно на ослабевших лапах. Запах с в о е г о он чувствует так сильно, так ярко, что едва не сходит с ума. Но это только первая реакция. В голове просветляется и Чимин вскидывает морду. Смотрит на рысь, сидящую чуть в стороне и заинтересованно изучающую его. Чимин не знает, кто это. Но это е г о. И от понимания внутри скручивает всё. Это не назвать единственной парой, говорят, что у каждого оборотня может оказаться несколько тех, кто пахнет по-особенному. Иногда бывает такое, что оборотни так и не встречаю такого, но любовь она для всех одинакова и всё равно приходит в определённый срок. Чимин слышал, что иногда рушились семьи из-за таких вот, с особенным запахом. А иногда наоборот, уходили от них. Этот особенный запах притягивал и очаровывал. Старшие говорили, что если оба в паре пахнут друг для друга так, то это будут самые крепкие отношения. Чимину до недавнего времени вообще на это было плевать, а сейчас он чувствовал смятение. Незнакомая рысь не шевелилась, высеребренная лунным светом и похожая на статую в высокой густой траве. Их безмолвный зрительный контакт продолжался несколько минут, прежде чем к Чимину всё же решили подойти. Он ждал чего угодно. Даже внезапной агрессии, но вместо этого... Чимина кусают за ухо и он сжимается весь внутренне, потому что приятно... незнакомец, а это самец, никаких сомнений, тычется носом ему в шерсть на шее, потом роняет в траву и... начинает вылизывать его, словно неумелого беспомощного котёнка. Но самое странное то, что Чимину всё ещё нравится. Глубокое бархатное урчание, шершавый язык и покусывания игривые, которым он отдаётся, под которыми расслабляется и только пытается лапами обхватить, прижать к себе крепче. Ему горячо, хорошо и до одури приятно. Потому он пытается вернуть эти ощущения хоть немного этому странному ночному гостю. Когда он, весь помеченный чужим запахом, наконец, поднимается на лапы и смотрит совершенно дурным взглядом на рысь, сидящую рядом с каким-то насмешливым видом, тот бодает его. Сначала в шею, а потом, медленно приблизившись и смотря в глаза, в лоб. У Чимина внутри всё скручивается горячо и неверяще. Самый доверительный жест оборотней. Если тебя бодают в лоб и смотрят в глаза - это высшая степень принятия, доверия и любви. Обычно так делают только родители с детьми. Не во всех супружеских парах, живущих вместе много лет, такое можно встретить. Чимин сбит с толку, растроган и был бы в человеческом облике - заплакал бы, это точно. Но он всё ещё не понимает, как это возможно. Чимин настолько обессилен произошедшим, что даже не замечает, как незнакомец исчезает. А бежать по его следу и искать Чимин не может себя заставить. Он возвращается домой, взбудораженный и всё ещё возбуждённый. Валится на кровать сразу после трансформации и, зажимая ладонью себе рот, медленно и со вкусом доводит себя до оргазма, толкаясь в тесно сжатый кулак и дрожа всем телом. Ему опустошающе хорошо и страшно. Потому что этот незнакомец спутал все мысли, перепутал все чувства. А образ Юнги при этом всё такой же навязчиво яркий в голове. И его хочется ничуть не меньше. Чимин чувствует себя легкомысленным идиотом, ему стыдно перед Юнги. И хочется к нему так сильно, чтобы спрятаться носом в изгибе шеи и понять - всё хорошо. Чимину нужен только он. Человек. Охотник. Только он. Только?