***
Центральный парк Нью-Йорка блестел жёлтыми листьями и водой одного из своих прудов, на скамейке возле которого развалился молодой парень, рядом стоял рюкзак цвета хаки, а в руках была недавно купленная булка хлеба. Он отрывал от неё куски и швырял в пруд, меланхолично наблюдая за суетящимися утками, которые стремились ухватить угощение, опережая друг друга. Совокупный образ, глаза, выражение лица, одежда и рюкзак – на взгляд ньюйоркцев парень был похож на едущего домой морпеха, уж они-то навидались их с избытком, ему даже кивнул какой-то проходящий мимо мужчина, сказав «Semper Fi! Приятель!». Таких обычно встречали, дожидались, пока сядет военный борт, откинется аппарель, а дальше лишь слёзы и вспышки камер, делающие шоу, выдавливающее слезы из обывателей. В какой-то степени так оно и было пусть он и не военный, и встречать его некому. Гарри сидел и пытался сообразить, что ему делать со своей жизнью дальше, а главное, как выкинуть из головы эту миссис Крам! Его планы начинались с «найти Гермиону» и заканчивались на «жить счастливо», а тут такой облом. Поттер прилетел в «Большое яблоко» несколько дней назад, поменял галеоны на доллары в одном из представительств Гринготтса, который нашёл ещё в аэропорту, выслушал инструкции местных авроров там же, покивал и, поселившись в каком-то отеле, ежедневно прогуливался в Центральном парке, предварительно поев в одном из многочисленных ресторанчиков. Традиционную рыбу с картошкой тут не продавали, но ему понравились хот-доги, как можно еду так назвать?! Делали их, кстати, быстро, видимо собак наловили заранее. На острова он твёрдо решил не возвращаться, слишком много дерьма там с ним произошло, слишком многих он там потерял. Благо Гринготтс есть почти в каждой крупной стране, ушлые гоблины умели делать деньги. Хотя Кингсли, вручая ему порт-ключ и настаивал на возвращении, говорил что-то про важность для страны, будто Гарри было какое-то дело до этой страны, в которой у него не осталось никого, Дурслей и тех в доме заживо сожгли. Хлеб кончился и Гарри, отряхнув руки, хотел уже встать, когда ему буквально на колени плюхнулась серая сова, причём вид она имела, прямо скажем неважный, растрёпанная и уставшая, она просеменила по его ноге, впиваясь когтями в джинсы, и требовательно клюнула Поттера в живот. Приручённых птиц и белок в парке было много, так что это никого не удивило, разве что несколько прогуливающихся с родителями детей засмеялись, показывая пальцами на парня. - Ты откуда прилетела, бедняга? – погладил он недовольно ухнувшую птицу и, прикрыв её лапку ладонью, снял письмо, которое, только глянув на отправителя, сунул в карман, оттягивая момент прочтения. Что там может быть хорошего, что она способна написать, какие ещё мерзкие новости? Наверно, чтобы больше не появлялся. Да он и сам, собственно, не собирался. - Сейчас, погоди, дам тебе поесть, – Гарри залез в висевшую на поясе бисерную сумочку и достал пакет с вяленым мясом со специями, из которого в лесу было так удобно варить суп. – Миссис Крам, о чём ты думала, отправляя сову через океан? – пробормотал он, наблюдая, как измученная птица, согласно ухнув, поедает мясо, сидя рядом с ним на скамейке. Гарри достал из кармана письмо и, развернув, вчитался, а как вчитался – откинулся на скамейке, по привычке потирая лоб, что он делал всегда, когда у него болела голова. Что это ещё за просьбы вернуться и поговорить, разве она не всё ему сказала в отеле? Разве мало ей было втоптать его в дерьмо, ещё хочется? Поттер чувствовал раздражение из-за, скорее всего, беспочвенной, но надежды, в конце концов, это было первое письмо от неё за чёрт знает сколько времени. Наконец рядом вопросительно ухнула сова Гермионы. Он ещё раз прочёл письмо и с преувеличенной аккуратностью сложив, убрал обратно в карман. - Не наелась? – спросил он и дал птице ещё мяса, почему ему казалось столь важным позаботиться о крылатом почтальоне, он и сам не мог сказать, – хозяйка у тебя, конечно, та ещё... – сова согласно заухала. Гарри дождался, пока она поест и встал. - Ну, миссис Крам, - прошептал он, - Мерлин с тобой, поговорим... – он вытянул руку, на которую вспорхнула сова и перебралась на плечо, - пошли, доберёмся быстрее, нечего тебе снова через океан лететь, - за что получил легкие пощипывания клювом за ухо, это так напомнило ему погибшую Хедвиг, что аж в глазах защипало. «Я должен ненавидеть её», думал Гарри, быстрым шагом выходя из парка, и направляясь за вещами в своей отель: «Я просто обязан это делать, так ведь? Так какого хрена я несусь туда, как Гиппогриф за Малфоем?». Быстрому расчету лишь слегка помешали заинтересованные взгляды на сову, сидящую у него на плече. Впрочем, в Нью-Йорке кого только не видели и давно отучились удивляться. - Мистер Поттер, - хмыкнул чернокожий аврор в магическом зале аэропорта Джона Кеннеди, - недолго вы у нас пробыли! - Меня что, знает весь мир? – раздражённо спросил Гарри, недовольный задержкой. – Я хочу получить порт-ключ во Францию, город Мандельё-ла-Напуль, это возможно? - Они говорят это сила свободной прессы, мистер, говорят, люди имеют право знать, - философски протянул аврор и белозубо ухмыльнулся, а Гарри про себя выругался, вспомнив «Ежедневный Пророк». - Так что насчёт порт-ключа? – нетерпеливо напомнил Поттер, барабаня пальцами по стойке. - Конечно, с вас тридцать галеонов.***
И снова на тихой и тенистой улице раздался хлопок аппарации, только в этот раз Гарри не озирался, слишком был взволнован, сова радостно ухнула и, взмахнув крыльями, взлетела, а он сразу направился к знакомому дому. Толкнув калитку, поднялся к двери и несколько нетерпеливых звонков разорвали тишину дома. Слушая приближающиеся торопливые шаги Гарри, нахмурился, заметив небольшую подпалину на двери, несколько раз огляделся и сделал пасс рукой, в которой на мгновение мелькнула палочка сотворяя заклинание обнаружения. Дверь распахнулась, и Поттер застыл, глядя в глаза Гермионе. - Привет, Гарри! Заходи, – отступила она назад. Гарри, неуверенно оглядываясь, переступил порог и шагнул в уютную комнату с камином, очевидно, она играла роль гостиной и столовой одновременно. У дальней стены стоял большой диван, рядом с которым находился невысокий столик, и стояли несколько удобных даже на вид кресел. - Итак, - начал Гарри, смотря девушке в глаза и доставая из кармана письмо, - это правда?! – Тряхнул он куском пергамента. - Да, Гарр... – её перебила тяжелая пощёчина, мотнувшая её голову в сторону. Удар был сильный, он практически сломал ей челюсть. - Почему ты решила, что можешь со мной так поступать?! – прошипел Поттер практически на парселтанге в глаза ошарашенной девушки, щёку которой обжёг ещё один сильный удар, отчего у неё начали подкашиваться ноги и закатываться глаза. В вертикальном состоянии её удерживала только рука Гарри, державшая её за шею. – Я там..., - начал он... В этот момент Гарри разжал руку на горле своей жертвы, отчего она начала оседать на колени, в руках появились палочки, перед Поттером вспыхнул слабо мерцающий щит, а с палочки в правой руке молнией сорвались вспышки заклинаний, метнувшиеся в угол рядом с диваном, где раздался грохот и шум падающего тела, палочка в левой руке несколькими заклинаниями отправила в беспамятство женское тело под его ногами и связало его магическими путами. Он бросил взгляд на лежавшую перед ним девушку и подскочил в угол, где нагнувшись провел по воздуху рукой и, зло ухмыльнувшись, сдёрнул мантию невидимку, открывая лежавшее тело мужчины с тёмными волосами и каким-то искривлённым лицом. - Долохов… ну привет тебе, сука! - злорадно оскалился Гарри и выпрямился, убедившись, что пожиратель надёжно оглушен и связан произнёс, – Хомениум Ревелио! - Акцио, плащ невидимка! – получив отклик от заклинания, добавил Гарри. На диване материализовались сидящие там связанными Гермиона и Виктор, видимо их парализовали и наложили заклинание молчания. У Гермионы безостановочно текли слёзы, а у Крама были почти белые от бешенства глаза. - Фините! – махнул палочкой Гарри и, не давая ничего сказать вскочившей Гермионе спросил, – с твоей дочерью всё в порядке? Впрочем, вопрос он задал уже в спину побежавшей на второй этаж девушке. - Крам, палочки у этих забери и следи за ними, - на бегу бросил Поттер. – Гермиона, подожди! Ворвавшись в комнату куда, как он успел заметить, забежала Гермиона, Гарри резко остановился в дверях, сжимая в руках палочки, взгляд выхватил общую картину, которая начала стремительно заполняться деталями. Вот стоит Гермиона, держа на руках замотанного в кулёк ребёнка, которому скоро придётся менять пеленки, стремительно намокающие от потока проливаемых девушкой слёз. Рядом кроватка, обвешанная кучей погремушек и игрушек в виде каких-то зверей. Возле кроватки лежит явно мёртвый домовик, судя по отсутствию повреждений - убитый Авадой. Гарри сделал шаг и будто на невидимую стену натолкнулся, когда Гермиона сделала движение, словно пряча и защищая от него дочь. Поттера будто обдало одновременно горячей и ледяной волной. - Не бойся, - поднял Гарри уже пустые, без палочек, руки, – я уже ухожу, - добавил он, повернувшись и выходя из комнаты чувствуя себя полным дерьмом. Впрочем, не в первый уже раз с ней он себя так ощущал. - Гарри..., - донесся в спину плачущий голос. Спустившись в гостиную, кипящий от ярости Поттер мобиликорпусом разложил оглушенных пожирателей посреди комнаты и взмахом палочки лишил их всей одежды кроме нижнего белья. Одежду он левитировал в трансфигурированый пакет. За всеми этими действиями хмуро наблюдал ловец болгарской сборной, стоящий у дивана с палочкой наготове. Гарри обновил заклинания оглушения и связывания, в этот момент псевдо-Гермиона начала обратную трансформацию, очевидно действие оборотки закончилось. Крам скривился в отвращении глядя на этот нелицеприятный процесс, после которого на полу во всей своей неприглядной красе лежала Беллатриса Лестрейндж, Гарри же смотрел на всё это с лютой ненавистью в глазах. - Номер аврората есть? – спросил он у Виктора. - Конечно! - хмуро буркнул тот. - Ну, так иди и звони! – в свою очередь раздраженно ответил Гарри. Крам вернулся буквально через минуту, а вслед за ним спустилась и Гермиона с дочерью на руках. Гарри наблюдал, как она без малейших колебаний отдает ребёнка Виктору и, почувствовав себя отвратительно, отвернулся, ему-то и приблизиться не позволила, посмотреть даже не разрешила! Семейная парочка, Мерлин побери! Может письмо эти ублюдки прислали, а не она? Гарри, раздраженно и зло похлопывая палочкой по бедру возвышался над двумя полуголыми бессознательными телами, которых он положил ничком на ковёр. Невольно и вполне привычно для Поттера в голову полезли мысли, что не появись он здесь, не ищи он Грейнджер то и эти два недобитка не стали бы угрожать Гермионе и её дочери, то есть во всём этом дерьме снова виноват он, Гарри-чёртов-не сдохший-Поттер! Вон они, стоят рядом и смотрят на него, Крам наклонился и что-то шепнул на ухо кивнувшей Гермионе, Поттера передёрнуло, и он отвёл взгляд... Гарри сейчас особенно остро почувствовал, как сильно он устал от этой вечной вины, от давящей на плечи ответственности, от этой непрекращающейся войны, а ещё от одиночества. Он ведь думал, что всё – победил и теперь можно просто жить. Чёрта с два, как выяснилось! Не прошло и недели, как это дерьмо догнало его и, как обычно, прицепилось к близкому человеку, пусть теперь и чужому. Они ведь не могут лицом к лицу, всё норовят исподтишка и побольнее. Что ж теперь на необитаемый остров уехать, чтобы никого не подставить ненароком своим прошлым? Неожиданно эта мысль показалась заслуживающей внимания. Дежурный парижского отделения аврората французского министерства магии принял вызов и, уточнив адрес сразу резко пробудился от обычной послеобеденной дремоты. Адрес входил в специальный список ДМП красным цветом отпечатанный на висящем на стенде листке. Тревожная группа, травившая анекдоты в оперативном классе, роняя стулья вскочила со своих мест, подгоняемая сиреной, и поспешила в аппарационную комнату, помощник дежурного на ходу проводил инструктаж, особенно давя на то, что адрес на контроле у ДМП. Французы хоть и не участвовали в междоусобной склоке на островах, но наблюдали внимательно и делали выводы. Результатом работы мониторинговой и исследовательской групп стали множество изменений в структуре и тактике аврората и ДМП. Одна вот из таких обновленных и переученных групп и отправилась на поступивший вызов. Гермиона отдала дочь Виктору и собиралась подойти к Гарри, что-то сказать, что-то сделать, но не могла переломить свой страх. В первые мгновения его действия по отношению к её двойнику ошеломили и испугали, она подумала, что он бьёт её, Гермиону, ну то есть он так думает! Однако очень скоро всё стало понятно. Реакция в детской была на инстинктах, чёрт побери, она только что была заложницей, может она себе позволить невольную защитную реакцию?! Непонятно, правда, кого она этим пыталась убедить, учитывая тот факт, что всё это она произносила про себя. Она впервые увидела такого Поттера, безжалостного и эффективного, хотя, надо отдать должное, он никого не убил. Но раньше он таким не был. Что же с ним произошло за этот год, пока её не было? Вдруг краем глаза она заметила мельчайшие всполохи, пробежавшие по входной двери, напротив которой стоял Гарри, в животе похолодело, она поняла, что сейчас будет! Тактика действий специальных групп французского аврората и ДМП была во многом её заслугой, как консультанта, входившего в Орден Феникса и часто встречавшегося в бою с пожирателями, как в нападении, так и в защите, много пользы принесли и уроки Грюма который частенько посещал их в Хогвартсе на шестом курсе, старый параноик изо всех сил тренировал их и делился опытом. Гермиона открыла рот, чтобы крикнуть Гарри, заставить его лечь, но понимала, что уже не успеет, тем не менее, истошно заорала, чтобы он падал на пол. Всего-то и удалось самой упасть на диван, потащив с собой Виктора, державшего на руках её дочь. За мгновения до взрыва она успела подумать: «Какого Мерлина нас штурмуют?» Гарри услышал хлопки аппарации на улице, но особенно не обеспокоился, так как знал, что они ждут местных авроров. Впрочем, в следующий миг беспокоиться ему было и некогда, закричала Гермиона, а дверь вдруг оглушительно взорвалась. Кусок дерева преодолел рефлекторно выставленный щит и ударил его в лицо, вызывая жгучую, невероятно сильную боль в глазах, кто-то орал и даже визжал, он уже не увидел, как вспышки оглушающих заклятий с его двух, появившихся рефлекторно палочек снесли с крыльца двух бойцов и впечатали их в окружающий дом забор, после чего в него врезались множество заклинаний отправивших его в темноту. Первый заскочивший в дом аврор пинком перевернул тело неизвестного мага ничком и наколдовал наручники, туго стянувшие руки за спиной. За ним вбежали ещё двое, настороженно водя палочками по сторонам. - Броссар! – заорала Гермиона срывая связки, - придурок! Прекратить штурм, идиот! Ты, мудак ещё раз его ударишь, я тебе яйца оторву! – завизжала Грейнджер, вскакивая с дивана. - Мадмуазель Грейнджер? – недоуменно спросил аврор, стоящий у проема, где недавно была дверь. - Да, Мерлин вас побери! – вновь заорала она, спотыкаясь, бросившись к лежавшему Поттеру, не замечая, как за её спиной на неё накладывают диагностические заклинания на выявление оборотки, подчиняющих или управляющих заклинаний и зелий. Упав рядом с Гарри на колени, она развеяла наручники и, перевернув его на спину, задохнулась от ужаса. В залитом кровью лице и главное в глазах торчали обломки деревянных щепок, грудь и живот были разодраны многочисленными режущими заклинаниями. Джинсы уже до колен сменили свой светлый цвет на красный, он мелко дышал, на губах пузырилась кровь, а правая рука дрожала, царапая ногтями ковёр – Гарри..., Гарри, не умирай! Пожалуйста, Гарри! – лепетала она, лихорадочно взмахивая палочкой кидая на него известные ей медицинские заклинания. – Порт-ключ, срочно! – Прохрипела она, кричать Гермиона уже не могла, в горле появился комок, а в животе ледяной ком страха. Анжи Броссар всегда соображал быстро, идиотов командовать штурмовыми группами не назначают, вот и сейчас он мгновенно сложил два плюс два, поняв кто это такой «Гарри». Пониманию помогли и двое его оглушённых бойцов, которых этот «Гарри» достал заклинаниями пробившими их тройные щиты, как бумагу. Он присел над телом и, достав тонкий деревянный кругляш размером с галеон, положил его на грудь парню, скороговорка вербальной активации и Броссар с телом, а также державшая его за руку Гермиона пропали. Оставшиеся авроры, выслушав Крама, занялись Лестрейндж и Долоховым. В холле магической больницы Парижа оглушительно хлопнуло, и на полу появились три человека, аврор в чёрной штурмовой форме, девушка в летнем платье и бессознательное тело парня, одежду которого трудно было определить из-за покрывавшей его крови. - Медик! – оглушительно заорал Анжи, чувствуя, как промок его рукав, куда текла кровь Поттера. Колдоведьма за стойкой заполошно вскочила, роняя стоящую рядом лампу, опрокидывая стакан с шариковыми ручками и одновременно хлопая ладонью по кнопке срочного вызова дежурной группы колдомедиков. Глянцевый номер «Ведьмы сегодня» упал на пол. К пришельцам подскочил дежурный колдомедик и сосредоточенно поджал губы, увидев состояние парня: - Что случилось?! – пара взмахов палочкой наложили на Поттера неизвестные Гермионе заклинания, - я спросил, что случилось?! - Помогите быстрее! – хриплым голосом выдавила Гермиона, не обращая внимание на вопросы. – Кроветворное первым делом, большая потеря крови! Быстрее! После того, как Броссар сообщил, кого именно они принесли, в холле Мунго началась форменная суматоха, тело Поттера унесли в палату, куда поспешила и заледеневшая Гермиона, у которой даже плакать сил больше не оставалось. Вслед за ней вбежал главный колдомедик, вызванный с третьего этажа, где он в своем кабинете мирно пил кофе. Маг вытирал бледное лицо и про себя проклинал спасителя магического мира вместе с этими чёртовыми аврорами. По дороге он отправил Патронуса с паническим призывом главе ДМП, не каждый день у них были такие пациенты. Больницу быстро заполонили авроры личной охраны во главе со своим патроном. - Что с ним? – требовательно спросил накинувший на плечи белый халат Атталь, зашедший в палату, где лежал Поттер. Рядом с ним стояла Грейнджер с опрокинутым лицом, стараясь не мешать суетящимся целителям, они махали палочками, вливали зелья, а кто-то даже ставил капельницу, вызвав мимолетный и сразу забытый всплеск удивления Гермионы. - Очевидно он стал жертвой штурма ваших головорезов, и я не уверен что мы сможем его спасти, – ответил сосредоточенно колдующий колдомедик. - Вы охренели?! – заорал побледневший ДМПшник. - ОН НЕ МОЖЕТ УМЕРЕТЬ! - Мы делаем всё что можем! – вздрогнул мужчина, – у него крайне тяжёлые повреждения, да что говорить, у него глаз нет! И не смей орать на меня чёртов головорез, понял?! – заорал в свою очередь колдомедик, – пошёл вон из палаты! - Сука, сука, сука, вот дерьмо... – пробормотал Атталь схватившись за голову. Только смерти героя войны им нахрен не хватало! Убитый французскими аврорами Гарри Поттер – хуже не придумаешь! Францию перед всем миром политически поставят раком – пользуй кто хочет! Дерьмо! – Используйте любые зелья, цена не интересует! Мы всё согласовываем! – Сказал он кивнувшему целителю. Атталь быстрым шагом вышел в коридор и, отловив первого попавшегося сотрудника Мунго, потребовал свободный кабинет, который и получил чуть ли не напротив палаты Поттера. Силовик уселся за стол, нервно барабаня по нему пальцами, - Грейнджер и Броссара ко мне! – Бросил он своему адъютанту. Чья команда штурмовала дом англичанки, ему уже доложили. - Итак, - начал он, дождавшись пока аврор и Грейнджер усядутся, хотя последнюю пришлось сюда тащить едва ли не силой, помогли целители, убедившие её, что сейчас она будет только мешать, - докладывай, Броссар! - Двадцать минут назад поступил вызов. Захват заложников, двое взрослых и один грудной ребёнок. Адрес из спецсписка, – рублёными фразами говорил аврор не замечая как сжимает белеющие кулачки Грейнджер, - на вызов пошла моя группа. Стандартный вариант штурма, учитывая дополнительные инструкции для адресов из спецсписка. Выбили дверь и тут же потеряли двух бойцов оглушёнными, понятия не имею, как он пробил их щиты, – добавил Анжи, - дальше калечащие и оглушающие заклинания. Потом нас остановила мадмуазель Грейнджер, – кивнул он на бледную Гермиону, – возле месье Поттера лежали два тела, мы и подумали, что это заложники, когда посмотрели под дверь эндоскопом. - Вот значит, как..., заложники... Викторрр, – то ли завыла то ли зарычала Гермиона, вставая и направляясь к двери у которой она повернулась и бросила, - если бы он вас не считал союзниками то положил бы всех, Броссар! – после чего вышла. - Мадмуазель... – безуспешно крикнул в след Атталь. - Я скоро вернусь! - донеслось из коридора. - Чёртова девчонка! – выругался мужчина, - Анжи, позови сюда Клемана и свободен. - Да, месье, – кивнул тот и вышел. Дверь в кабинет распахнулась, и вошёл стройный мужчина с характерной для выходцев с Прованса тёмной шевелюрой. - Месье? – кивнул он. - Жан, мне нужны протоколы допроса тех двоих уродов, которых взяли в доме нашей британской красотки. Залейте в них веритасерум чтобы из жопы капал, привлекайте легилиментов, делайте что хотите, хоть на дыбе растягивайте, но выдавите из них всё! Тебе ясно?! - Да, месье! – кивнул тот и, развернувшись, вышел. Атталь ещё немного посидел, нервно барабаня пальцами по столу обдумывая ситуацию. «Значит, говоришь, положил бы...» В освещённой гостиной сидел на диване Виктор с ребёнком на руках, когда на улице хлопнуло и в дом, отпихнув аврора на входе, быстрым шагом зашла Гермиона. В доме было людно, работали авроры и криминалисты. Долохова с Лестрейндж давно уже увезли, на лужайке перед домом и в гостиной был сущий бардак и бедлам, взорванная дверь, огромная лужа крови на полу при взгляде на которую Гермиону передёрнуло, опалённые проломы в стене, оставленные заклинаниями, которые штурмовая группа швыряла в Поттера. - Дай мне мою дочь, – потребовала она ледяным тоном, подойдя к Краму и потянувшись к ребёнку. От двери за происходящим напряжённо следил Дидье Корро, аврор неоднократно бывавший на тактических занятиях мадмуазель Грейнджер. Как любой француз, он рассыпался в комплиментах красивой англичанке, восхищавшей их мужской коллектив, а как любой профессионал - восхищался опытом, который она им передавала, впечатление усиливалось тем, что опыт этот по большому счету был её личным. Вначале, как только она появилась, за ней волочился весь аврорат, непрестанно заключая бесконечные пари, кто же уложит неприступную красавицу на шёлковые простыни. Однако орешек был не так прост, а когда кто-то из аналитического отдела раскопал, что она бывшая или не бывшая подруга Мальчика-Который-Выжил это сработало, как бомба. Кого-то это отпугнуло, а кого-то наоборот возбудило сверх всякой меры, заставляя утроить усилия. Как-же, трахнуть девушку «Избранного» это ведь так круто! Однако британка держала неизменно деловые отношения, не позволяя возникнуть ни унции слухов. - Конечно, дорогая! – Виктор встал и осторожно передал ребёнка в руки Гермионы, – а что происходит? – в спину уходящей девушки спросил он, – Гермиона?! - Поговорим позже! – прошипела она и, прижав дочь к себе левой рукой, будто передумав, повернувшись и сделав к нему шаг, отвесила оглушительную пощечину правой. Даже странно, что вышло так сильно, учитывая её телосложение. Крам отшатнулся от удара, а Дидье напрягся и достал палочку готовый вмешаться. - Я считала тебя другом, мордредов ты ублюдок! Убирайся из моего дома! - Гермиона! – Виктор бросился за вышедшей за дверь девушкой и остановился, наткнувшись на вытянутую в его сторону палочку аврора преградившего ему путь. - Мадмуазель выразилась предельно ясно! – с угрозой в голосе произнёс Корро.***
Дэн и Эмма Грейнджеры наслаждались вечерним отдыхом на большом балконе своей квартиры в городе Понтуаз, что примерно в двадцати пяти километрах от Парижа. Удалённость от мегаполиса позволяла насладиться свежим воздухом, а кондитерская и ресторан внизу чудесными круассанами, а по вечерам умопомрачительным Кок-а-вин. Цыплёнок в красном вине таял во рту заставляя чувствовать себя на небесах, лишь позже от местных жителей они узнали, как им повезло – это блюдо могут готовить очень и очень немногие повара, а они жили прямо над одним из них. У Грейнджеров была стоматологическая практика всего в трех километрах от дома, зарабатывали они хорошо, да и накопления были изрядные, сейчас они были даже благодарны дочери, которая сорвала их с насиженного места и практически силой заставила переехать во Францию, аргументируя это начинающейся войной и опасностью. Сначала они и слушать не хотели, ровно до того момента, когда Гермиона не сломалась и не зарыдала, приговаривая «не заставляйте меня!» «не заставляйте меня этого делать!». В таком состоянии они видели свою дочь впервые и, честно говоря, больше видеть не хотели. В итоге Дэну и Эмме пришлось выкрутить свое неверие на минимум и, выслушав свою почти совершеннолетнюю дочь, подчинится её просьбе. Так они и оказались в городе Понтуаз. У них ещё был дом на Лазурном берегу, который они купили пять лет назад, но Дэну и Эмме хотелось пожить в квартире, где не надо заботиться о отоплении, освещении, лужайках и прочем. Знай себе плати и не волнуйся. В этой квартире, кстати сказать, сейчас и произошёл громкий хлопок, возвестивший о чьей-то аппарации. - Гермиона! Деточка моя! – кинулась к дочери Эмма. – Как моя любимая внучка? – улыбаясь, спросила женщина, протягивая руки, чтобы взять ребёнка. - Привет, мама, - шмыгнула носом девушка, – с ней всё хорошо, спит. Посидишь с ней несколько дней? Вот, тут всё необходимые зелья и питание, – протянула она матери сумку. - Э, маленькая моя, что случилось, ты чего?! Конечно, посижу, о чём ты говоришь! – забеспокоилась Эмма, беря из рук дочери кулёк с внучкой, переводя взгляд на заплаканную Гермиону. - Это... это, Мерлин его побери, мой Гарри, мама... – Гермиона всегда дорожила своими особенными отношениями с матерью, она никогда ей не врала и, пожалуй не кривя душой она могла назвать свою маму не только мамой но и подругой, что Эмма считала своим самым великим достижением в жизни, многие ли могут таким похвастаться? - Твой?! Этот ублюдок снова появился в твоей жизни? – возмущенно зашипела, успокаивающе баюкая внучку, Эмма. - Появился, да. А сейчас пропадает вновь, в больнице! И он не ублюдок! Мама, я такая дура! – разрыдалась девушка. - Я не понимаю, милая! Расскажи мне, что происходит? – погладила её по руке встревоженная Эмма Грейнджер. Две женщины, зрелая и совсем молодая, опытная и наивная, не опытная и опытная в магическом мире, сидели на балконе, с которого они согнали Дэна, и Эмма с восхищением, ужасом и даже каким-то трепетом слушала, что ей торопливо рассказывает дочь. Они с мужем давно знали об особых отношениях дочери с этим парнем, курса наверно с первого, когда новости о нём стали превалировать над новостями об учёбе, что для их социально изолированной дочери было нонсенсом. Да что говорить, они даже не удивились, когда она сообщила им о своей незапланированной беременности. Переглянулись только, будто знали, что это произойдёт. Правда их изрядно обескуражило и разозлило то, что дочь осталась одна, а уж после её объяснений, почему так случилось, они и вовсе Поттера записали во враги. А теперь этот невероятный рассказ! Война, шпионы и предательство! Эмма чувствовала, будто ей зачитывают сценарий какого-то триллера. Вот только сидящая рядом плачущая дочь и внучка на руках напоминали, что всё это взаправду, а не выдумка. В комнате маячил встревоженный Дэн. - Я могу понять, Гермиона, почему ты так поступила, но не одобрить. Представь его чувства? – после нескольких минут молчания произнесла Эмма, – надеюсь, ты сможешь убедить его. - Не знаю, мама... – уныло ответила Гермиона, шмыгая носом. - А что эти бандиты, взявшие вас в заложники? - Пока не знаю, протоколы допросов ещё не видела. Но тут вариантов немного. Либо они за Гарри, либо за мной, многие знали о наших отношениях. Это их любимая тактика, думаешь, почему я настояла, чтобы вы уехали? – всхлипнула девушка. - Знаешь, Гермиона, я и раньше жалела, а уж тем более сейчас очень жалею о том, что мы с Дэном отдали тебя в этот ваш безумный мир! – вздохнула Эмма. - Не отдали бы, то у меня не было бы... – недоговорила Гермиона. - Это да, – снова вздохнула Эмма и поцеловала внучку в лобик. - Ладно, - встала девушка, - мне надо в Мунго, пока, – и не дождавшись ответа исчезла.***
Солнце уже давно позолотило крыши спокойного и романтичного города, когда Гермиона аппарировала обратно в офис ДМП. Она, отдав дочку родителям, несколько часов провела в Мунго, сидя под дверью палаты, где суетились целители, пока, наконец, один из них не вышел и не прогнал её, заверив, что жизнь Поттера вне опасности, но чтобы вырастить глаза и залечить повреждения им пришлось погрузить пациента в медикаментозную кому на срок от нескольких дней до недели. - Мадмуазель Грейнджер, месье Атталь просил вас зайти к нему сразу, как появитесь, – дежурный аврор оторвался от изучения документов на столе, привлеченный хлопком аппарации. - Спасибо, Жан, - ночь выдалась ужасной и тяжелой, она потёрла глаза и направилась к кабинету начальника ДМП. Постучавшись, Гермиона толкнула дверь и зашла в кабинет. - Ну, мадмуазель Грейнджер, - устало вздохнул Атталь, - похоже, ваш друг принес нам массу неприятностей. - Он их не приносит, они сами его находят, – возразила девушка, откидываясь на стуле и потирая ладонью лицо. - Я надеюсь, об этом не пронюхают наши островные соседи, - заметил мужчина, - иначе разразится грандиозный скандал. - Вокруг него всегда так, - кивнула Гермиона, - то травят, то восхваляют. Всю учебу и войну его именем пользовались в разных целях. - Ладно, - негромко хлопнув ладонью сказал Атталь, - вы понимаете, что нам нужны ваши показания и воспоминания? - спросил он у кивнувшей Гермионы. - Я сейчас вызову Клемана и начнём. Гермиона закрыла глаза, дожидаясь адъютанта, когда же он появился, поставив омут памяти на стол, тряхнула головой, прогоняя сонливость и начала рассказывать, попутно доставая нити воспоминаний, копировать которые научилась несколько месяцев назад. - Погодите, - сказал Атталь, вынырнув из омута, - а как он узнал, что это оборотка и где находится второй пожиратель? - Я не знаю, месье, - мотнула головой Гермиона, - Но, когда я Алохоморой открыла дверь в его номер, он уже ждал меня. - Хмм..., ладно продолжим. Домой Гермионе удалось попасть только через несколько часов, она хотела получить протоколы допроса Лестрейндж и Долохова, но их всё ещё продолжали допрашивать. Французы не ограничивались информацией о нападении на своего сотрудника, их интересовала и деятельность пожирателей в Англии и подробности штурма Хогвартса, в общем, всё, до чего было возможно добраться. Дверь в доме восстановили, видимо авроры, они же убрали и повреждения в гостиной, даже ковёр заклинанием почистили. Гермиона остановилась посреди гостиной и покачала головой, первое время ей не давали прохода, приглашая на свидания, вечеринки, прогулки и Мерлин знает куда ещё. Сначала такое внимание ей льстило, но очень скоро стало раздражать. Прошло довольно много времени, прежде чем она, наконец, продралась сквозь паутину самообмана и поняла, что ей мешало жить нормальной жизнью, найти мужчину, завести отношения, забыть прошлое, похоронить его и успокоиться. Грейнджер хотела поставить точку в прошлой жизни, у неё было чувство недосказанности, незавершённости, что-то было не так, чертовски не так! Да, тогда она была уверена, что её предали, выкинув как ненужный мусор, но всё же очень хотелось доказать Поттеру, что он ошибся, дать ему по морде и проклясть, а потом заставить сказать, за что он так с ней поступил. Да хватило бы и известия, что он женился. Гермионе было необходимо расставить все точки над i, после чего навсегда вырвать эту страницу из своей жизни. И вот он появился. Первый взгляд на него, первая его реакция на её слова и она была уверена, что он понял свою ошибку и пришёл мириться, каяться. Мириться она, конечно, с ним не собиралась. Вместо этого Гермиона сполна насладилась его мучениями, нарочно нанося удары по самым его больным местам, которые она прекрасно знала. Девушка упивалась болью в его глазах, болью, которая заращивала её собственные раны. Но ей всё ещё были нужны ответы и именно поэтому она и поехала к нему в отель. Девушка ожидала извинений, раскаяния, уверений в том, что он ошибся и сожалеет. Но вместо этого её встретил другой Поттер, не тот, который приходил к ней накануне. Этот новый Поттер вёл себя так, будто она виновата в этой ситуации, а не он, и это обескураживало и злило. Впрочем, длилось это ровно до того момента, пока он наконец не начал говорить. Вот тогда Гермиона и испугалась, испугалась того, что натворила тогда, испугалась, что и правда виновата, наговорив такого! Её жизнь перевернулась первый раз в конце июля 97 года, а второй раз сейчас, практически ровно через год... - Гермиона... - знакомый голос вырвал её из раздумий, девушка резко обернулась, рефлекторно потянувшись к палочке. У лестницы на второй этаж стоял Виктор Крам. - Что ты здесь делаешь, я, кажется, сказала тебе убираться из моего дома! – Прошипела она, мгновенно приходя в бешенство. - Гермиона, за что ты так со мной? – спросил Виктор. - Ты прекрасно знаешь за что! Ты ведь, вызывая авроров, умышленно не сказал им, что пожиратели обезврежены, сознательно заставил их пойти на штурм! Рассчитывал, что штурмовая группа убьет Гарри! Ты так хотел, что наплевал на грудного ребёнка! – Гермиона с каждым произнесённым словом злилась всё сильнее, - ты правда думал, что я не узнаю? - О, он уже Гарри да? – повысил голос Крам. - Не «ублюдок Поттер, которого я ненавижу», а «Гарри»? - Это не твоё дело! - Это, мать твою, моё дело! Это было моим делом всё это время! – заорал болгарин отшатнувшейся девушке. - Это он бросил тебя беременную! Это я приезжал поддержать тебя при малейшей возможности, это я сидел с твоей дочерью, когда ты была на работе! Где был этот твой шрамоголовый «герой», когда ты рожала?! Это я был здесь для тебя, а не он! Мать твою, и что в итоге? Приперся этот ублюдок, и ты тут же бросилась к нему, а следом за ним появились и Пожиратели, которые чуть не убили нас всех! - Ты прекрасно знаешь, где он был и что делал, как и то - почему всё так случилось! Я благодарна тебе за поддержку, всегда буду, и ты это знаешь! Но вот только не надо делать из меня этакую «девицу в беде», которую ты подобрал и пригрел, понял?! У меня есть дом, родители, работа, обеспечиваю я себя сама и ничего из этого не твоя заслуга. Я никогда не давала тебе авансов и надежд, ни на четвёртом курсе, ни сейчас, – она перевела дыхание. - Я никогда не удерживала тебя рядом с собой, это был твой собственный выбор, хотя я неоднократно и честно говорила тебе, что больше, чем дружба у нас не выйдет, потому что я не люблю тебя! - Я надеялся... - На что ты надеялся?! – не выдержав, заорала Гермиона, перебивая его. - Что авроры убьют Гарри и я упаду в твои объятия? Да?! Ты серьезно так думал?! Серьезно?! Мерлин! – она в раздражении махнула рукой, забыв о зажатой в кулаке палочке, из которой густо посыпались красные искры. – А может ты обрадовался бы, если бы они и дочь мою убили? Дочь, которая не твоя! Не твоя! – орала вышедшая из себя Гермиона. - Что ты несёшь?! – побледнел Крам. Девочку он любил, более того, он был её крестным отцом. - Что я несу? Правда? - Гермиона... Девушка устало села на диван и спрятала лицо в ладонях. - История идёт по кругу, такое уже было, – глухо сказала она, - ты мне сейчас очень сильно напоминаешь Снейпа, Виктор. - Да, чёрт побери! Я хотел, чтобы авроры грохнули этого мудака! Хотел, чтобы он исчез из жизни девушки, которую я люблю ещё с Турнира! – взорвался Крам. - Надеялся, что она обратит, наконец, на меня внимание и позволит стать больше, чем другом! Мордред, как же я ненавижу это слово! – Виктор шумно дышал. - Я потратил год своей жизни, пытаясь показать тебе, как ты дорога мне, как я хочу тебя! - Точно Снейп, – покачала головой Гермиона, смотря на Крама, – знаешь, Виктор, если бы Гарри погиб при штурме, то я бы тогда, узнав всё, посадила тебя в самую тёмную камеру Бастилии, которая там только есть! Гермиона встала и прошла мимо сжимающего кулаки Крама. Поставив ногу на ступеньку лестницы добавила: - Уходи, Виктор! Возможно, когда-то я смогу тебя видеть без желания проклясть, но не сегодня! Тебе повезло, что он выжил. Уходи! Крам смотрел вслед поднимающейся по лестнице девушке, чувствуя, как ледяная тоска скручивает внутренности. Он проклинал тот момент, когда поддался уговорам Каркарова участвовать в этом чёртовом турнире, проклинал свою поездку в Хогвартс, ту проклятую библиотеку, где повстречал её, такую сосредоточенную на знаниях. Виктор пожалел о своей затее с аврорами сразу же, как положил трубку, но тогда на него накатило словно какое-то наваждение. Хотелось любыми путями удержать Грейнджер от Поттера, это чем-то напоминало агонию, последний шанс. Виктор вспомнил ощущение тепла и нежности, которое захлестывало его, когда он держал свою крестницу на руках, у неё были глаза матери. Крам чертыхнулся и направился к двери, старательно изгоняя из головы задницу этой чёртовой неприступной Грейнджер! Чёрт побери! У него было море фанаток, но единственная девушка, с которой он и в самом деле хотел связать жизнь, была ему недоступна! Гермиона сидела на своей кровати, крутя в руках серёжки Луны, которые ей отдал Гарри. Поттер в очередной раз взорвал её жизнь, и в очередной раз его не в чем было обвинить. Гарри был какой-то призмой, сквозь которую становились видны истинные лики окружающих её людей. Она вздохнула и, закутавшись в одеяло, наконец-то заснула.***
Неделю спустя Гермиона сидела на совещании в ДМП, она сделала карьеру в силовых структурах министерства магии Франции, что и было её целью почти всё время прошедшее после родов дочери. И надо сказать, что гриффиндорская заучка добилась внушительных успехов на этом поприще, шутка ли, ещё двадцати не исполнилось, а уже высокооплачиваемый консультант магической полиции. Но сейчас она сидела, как на иголках, нетерпеливо дожидаясь окончания совещания, ведь сегодня должны были разбудить Гарри, который уже полностью здоров, как ей сообщил месье Бертлен, главный колдомедик Мунго. Она сможет забрать его домой и извиниться, и объясниться, и ещё много чего. Эта неделя была невыносимой! Грейнджер казалось, что она балансирует между всем и ничем. Она бегала в Мунго три раза в день и лишь её принадлежность к ДМП не позволяла колдомедикам её прогонять, впрочем, она и сама старалась не наглеть. Гермиона разрывалась между работой, Мунго и родителями, у которых жила это время её дочка. Вот и сейчас она сорвалась, как только Атталь объявил окончание встречи. - С ним всё в порядке? – Гермиона нервничала, она вслед за целителем зашла в палату, где на кровати лежал спящий Поттер, одетый только в штаны от больничной пижамы. Негромко разговаривающая тройка авроров охраны, их поставил сюда дующий на воду Атталь, замолчала, провожая их заинтересованными взглядами. - Да, мадмуазель, он полностью здоров. Энервейт! – сказал Бертлен направляя палочку на тело Гарри и, дождавшись пока тот начнет шевелиться, вышел из палаты оставляя там Гермиону. Хогвартс был затянут огнем и дымом, Поттер стёр с лица кровь и пот, хлопнув по плечу стоящего рядом мрачного Невилла. Только что закончилась атака Пожирателей, которую они отбили с большим трудом. И только что раздался ультиматум бледного урода. - Ты помнишь, что должен сделать, Нев? - Помню! – огрызнулся тот. - А вот тебе делать этого не надо! - Надо... – Поттер горько ухмыльнулся и крутанул в ладони палочку. - Нет! – заорал Лонгботом в спину уходящему в лес Гарри. - Не надо! Стой блять! - Заебись такое «легко и правильно», - пробормотал стоящий рядом Финниган, зажимая рассечённое «Секо» предплечье. Парвати закивала, смаргивая слезы глядя вслед Поттеру. Сверкнула вспышка фотоаппарата Криви, запечатлев уходящего Поттера. «Как трудно умирать в 18 лет!» Это была единственная не опубликованная фотография Колина. Невилл сжимал кулаки, ногти впились в ладони, рыдающий Хагрид нёс труп Гарри, а змеемордый ублюдок насмехался, насмехался над всеми ними! И Невилл не выдержал «Ты помнишь, что должен сделать?». Гарри очнулся лёжа на земле, вокруг шёл бой, шипели вспышки заклятий, раздавались крики людей и нелюдей, вой великанов, рёв оборотней и боевой клич кентавров, ненависть, казалось, висела в воздухе чёрной тенью, удушающим пологом. Он с трудом встал, достав из кармана палочку, было дико больно, болело всё тело, которое даже подчинялось ему с трудом. Рядом раздался взрыв от чьей-то шальной «Бомбарды», которая отшвырнула его на пару ярдов назад и осыпала землёй. Упрямство пересилило боль и желание просто лечь и отдохнуть, выплюнув набившуюся в рот землю, шатаясь, он встал, на зубах скрипела грязь. - Вниз! Вниз! – орал Джордж Уизли. - Да пошёл ты нахуй, рыжий! – сорвавшаяся с палочки «Бомбарда» испарила голову великану, а взмах руки выдернул охреневшего Фреда из-под такого же заклинания. Уизли вскочил, неверующими глазами смотря на своего спасителя. - Сука, он бессмертный, блять! – выдохнул Невилл, когда отбив очередную «Аваду» левитируемым камнем, увидев Гарри, который «Сектусепрой» развалил на куски Люциуса Малфоя. – Гарри Поттер! Хер вы его убьёте, тупые твари! – Надрывая голос заорал он, перекрывая шум битвы. Бой затих, пожиратели расступались, опускали руки с палочками, когда мимо проходил грязный, хромающий, весь в крови, Поттер чтобы встретиться... за ним шёл Лонгботом с раной на щеке, в одной руке палочка, а в другой, мигнув, появился меч Гриффиндора, на рифленой рукоятке которого сомкнулась ладонь Невилла. Лаванда Браун с Парвати Патил, Финниган, оба близнеца Уизли и многие другие члены ОД стояли напротив сил Волдеморта. Взрослые мужчины и женщины с ужасом смотрели на этих, идущих на смерть, детей. Гарри открыл глаза, выныривая из сна, в помещении было светло, а рядом с кроватью сидела та, с которой он до последнего времени связывал свои, как недавно выяснилось беспочвенные надежды на счастливую жизнь. - Привет, Гарри... – неуверенно начала Гермиона, не зная, куда деть руки, пришло время объясняться и признаваться. Они помолчали глядя друг на друга. - Добрый день, миссис Крам! Вы в порядке? С дочерью всё хорошо? - Да, всё хорошо. Гарри... – в груди от этого «миссис Крам» сжалось, но она не поправила, зная, что заслужила такое обращение. - Прошу прощения, это всё опять из-за меня, - перебил он её. - Прекрати! Прекрати уже во всём винить себя, в конце то концов! - Но эти ублюдки пришли за мной! - Да, но искали они именно меня, чтобы потом выйти уже на тебя. Я читала протоколы допросов, они пришли бы ко мне в любом случае. Как ты меня нашёл? - Через министерство. Кингсли помог. - Тогда понятно, как они меня нашли и откуда знали, что ты тоже здесь, – хмыкнула Гермиона, – а как ты определил, что это была Лестрейндж, а не я? Она ведь была под оборотным? - Сначала предчувствие, потом хомениум ревелио показало в доме четверых взрослых и ребёнка, но окончательно меня убедило выражение её глаз, которое я не забуду никогда, насмотрелся, когда меня похитили, ну и запах оборотки. - Ясно... – протянула Гермиона, – кстати, а кто оказался шпионом в ордене? - Гестия Джонс, эта тварь работала на них ещё с первой войны, про неё знал только Малфой и сам Волдеморт. Умудрилась не раскрыться и гадила нам изо всех сил. Вот на той истории она только и засыпалась. - И что с ней стало? - Не знаю, Снейп сказал, что проблема решена, а на просьбу о подробностях послал меня в своем фирменном стиле, – пожал плечами Гарри, - но, думаю и так понятно, раз уж эти придурки собирались казнить едва совершеннолетнюю девушку, то её точно не пощадили. Гермиона промолчала думая, как одна единственная тварь, Гарри правильно её назвал, умудрилась убить стольких людей и сломать жизнь ей и Поттеру. - Надо поговорить с Кингсли о том, что кто-то снова сливает информацию. – Гарри привычно взлохматил волосы, этот жест заставил девушку вздрогнуть, как давно она его не видела, - а эти психи, из-за которых я оказался на больничной койке? Кстати, сколько я уже здесь? Гермиона помрачнела, начиналась самая тяжелая часть разговора. - Неделю... Это авроры, Гарри... понимаешь я... - Авроры? – перебил её удивленный Поттер. - Зачем аврорам штурмовать дом, когда всё уже закончилось? - Это Виктор... – говорить Гермионе было трудно, язык будто присох к нёбу. Гарри откинулся на подушку, как бы увеличивая расстояние между ними, в глазах появилось то самое выражение, которое Гермиона видела у него в отеле. - Ах, ну да, как я мог о нём забыть! И какое отношение эта обезьяна имеет к штурму, после которого я неделю валяюсь здесь? Девушка привычно вскинулась на оскорбление Крама, но промолчала, подумав, что Гарри имеет полное право так его называть. - Он вызвал авроров, умышленно не сказав, что всё закончилось, вот они и приняли тебя за преступника, а такие адреса как мой штурмуют сразу. - Прекрасный выбор спутника жизни, поздравляю! – саркастически произнёс Поттер, желание разговаривать с ней и без того не слишком яркое теперь же стремительно исчезало вовсе. – И что, ему за это что-нибудь будет? - Нет... – практически прошептала Гермиона. - Я... - Даже не сомневался, - перебил её Гарри, – ладно, с Беллатрисой и Долоховым разберётся ваше, - выделил он последнее слово, - министерство. С остальным тоже всё выяснили. Когда меня отсюда выпустят? - Когда я скажу, – и быстро продолжила, глядя, как у него расширяются в удивлении глаза, а на губах начал появляться нехороший оскал, – нет, ты не пленник, ничего подобного! Просто нам надо поговорить! - Поговорить? О чём, Гермиона? - О многом. Только давай не здесь, пожалуйста. Поехали ко мне. Гарри сразу замотал головой. - Нет, к вам, миссис Крам, я теперь ни ногой! - Понимаю тебя..., - с сожалением качнула она головой. Вообще было странно ожидать, что он после всех событий вот так сразу возьмёт и согласится. Выдохнув и не зная, как он отреагирует, Гермиона наклонилась, обнимая лежащего на кровати парня, и он оцепенел от следующих её слов: - Её зовут Лили! Твою дочь зовут Лили! - Что?! Но... как... ты ведь... – у Поттера пересохло в горле, и закружилась голова. - Я соврала, Гарри! Прости! Прости! Прости! Я об этом и хотела поговорить, всё что я говорила – обман от первого до последнего слова! Никакая я не Крам! – лепетала Гермиона, смотря в ошарашенные глаза своего любимого. – Я... я люблю тебя! - Ох... - Прости! Поттер лежал с обнявшей его Гермионой и пытался собрать мысли, ощущения и чувства в кучу, осмыслить, понять их. Он даже не чувствовал прижавшуюся к нему девушку, хотя раньше от такой близости сносило крышу. Он довольно долго молчал, новости были невероятные. - То есть я приезжаю, наконец, найдя тебя, вижу Крама в твоём доме, ты меня морально уничтожаешь, после чего возвращаешь письмом и теперь ждёшь, что я поверю? - Гарри... я разминулась с тобой на три часа, когда шла в отель всё тебе рассказать, я даже хотела лететь за тобой. Поттер снова замолчал. Новость про дочь его изрядно обезоружила и не позволяла банально разораться от обиды и такой встряски. - Я когда убежала, тогда, в конце июля, в совершеннейшей истерике и была уверена, что вы все, а особенно ты, предали меня! – глухо начала говорить Гермиона. – Приехала сюда, у нас тут был дом, а ещё я сюда родителей упросила переселиться, чтобы вывести из-под удара. - Правильно сделала. Я, прежде чем пойти за крестражами аппарировал к тебе, вашего дома нет больше, сожгли его. Я чуть не рехнулся, прежде чем догадался опросить соседей и выяснил, что никто не погиб. Гермиона кивнула, отводя глаза. - Да, я знаю, с нами связалась страховая компания. Так вот. Я здесь одна без привычного круга общения сходила с ума и посылала тебе проклятия, а ещё через некоторое время узнаю, что я беременна! Если бы не родители я не знаю, что со мной бы было, - она помолчала. - Тогда Виктор и появился, я встретила его в Мунго, когда ходила на обследование. Лили родилась в конце января этого года, из-за моего состояния родилась семимесячной. Сейчас ей полгода. - Но ты сказала, ей четыре месяца? - Да, чтобы ты думал, будто она от Виктора. На самом деле он сильно помог мне. - Не сомневаюсь, – буркнул Поттер, его бесило само имя болгарина. - Да, он был единственный, кого я знала. Проблема в том, что он влюблён в меня ещё с турнира и всё это время активно пытался затащить меня в отношения. Его даже не смущал тот факт, что у меня ребёнок от тебя. Он постоянно приезжал и останавливался в моём доме, пытался помогать и всё такое. Я всё прекрасно понимала и много раз говорила, что ничего не выйдет, но ему, очевидно, казалось, что рано или поздно у него получится. Сразу, как оправилась от родов, нашла работу во французском ДМП. Они внимательно наблюдали за происходящим на островах и взяли меня консультантом. Решающим фактором стало наличие у меня боевого опыта, знание реалий, как действовали Пожиратели и Орден. Как ты помнишь, с Пожирателями мы вторую половину 97 года сталкивались часто. - Помню, - кивнул Поттер. Гермиона повозилась, устраиваясь поудобнее. - Я всё пыталась забыть тебя, но не давала Лили и многочисленные публикации в прессе, где постоянно мелькало твоё имя. Она вдруг встала и подошла к окну, рассматривая улицу и нервно потирая переносицу, а Поттер сел в кровати. - А потом ты пришёл. Я когда тебя увидела, мне просто нестерпимо захотелось тебе сделать так же больно, как ты мне. И я сделала, а потом, выслушав тебя, пришла в ужас. Поттер слушал её рассказ не в силах вымолвить ни слова, он будто потерял дар речи. - Скажешь что-нибудь? – ломким голосом спросила не оборачивающаяся девушка. - Я... - начал Гарри и замолчал, оборачиваясь к открывшейся двери. Вошедший в палату Атталь опытным взглядом оценил обстановку, стоящая у окна девушка и напряжённый Поттер, сидящий на кровати. «Не врали, значит, аналитики, говоря про нашу англичанку и Поттера», - подумал он, бросив взгляд на обернувшуюся Грейнджер, у которой в глазах мелькнуло раздражение. В палате висело тяжёлое молчание, будто он прервал что-то смертельно важное. - Мадмуазель Грейнджер, месье Поттер, здравствуйте! – приветствовал он их. - Прежде всего, месье Поттер, хочу принести извинения за ваши травмы. Наши авроры действовали несколько... - Не стоит извиняться эээ... - Месье Атталь, – представился глава ДМП. - Да, простите, месье Атталь. Так вот, не стоит извинений, мадмуазель Грейнджер мне уже всё рассказала, - Гермиона замерла, стоит Гарри сказать хоть слово и Бастилия Виктору обеспечена. Хотя она его сейчас и ненавидела, но такой судьбы ему вовсе не желала. Переполох с Гарри получился сильным, и французы пойдут на всё, лишь бы снять с себя ответственность. – Ваши авроры действовали правильно, в той ситуации я бы и сам посчитал себя преступником. – Атталь облегченно кивнул, бросив благодарный взгляд на свою сотрудницу. Гермиону вновь затопило жгучее чувство стыда за свои мысли, как она могла так подумать о Гарри? - Однако, месье Поттер, в связи с этим... инцидентом у нас возникли некоторые проблемы с вашим министерством, они, скажем так, обеспокоены, - Гарри поморщился, - поэтому прошу вас, если вы выздоровели, конечно, проследовать со мной в наш офис. - Хорошо, раз это необходимо, - вздохнул Гарри, ему осточертело, что его никак не оставят в покое, - дайте только одеться. Гермиона бездумно перекладывала бумаги на столе в своём кабинете. Она переместилась в офис вслед за своим боссом, уведшим Гарри. Атталь прервал их разговор на самом ключевом моменте, когда фраза, которую Гарри начал говорить либо сделала бы её счастливой, либо дала бы понять, что она сама спустила свою жизнь в унитаз. Гермиона сидела и накручивала себя, ведь Гарри уходя даже ничего ей не сказал. В кабинет, постучавшись, сунулся Кюри, оперативник, давно уже набивающийся к ней в близкие друзья, но оценив выражение её лица, скрылся, тихо прикрыв дверь. Она посмотрела в окно, где уже наступали сумерки и, вздохнув, вышла из кабинета. Спустившись в приёмный зал, где находились камины, и стойка, за которой сидели дежурные авроры, она мимоходом отметила, что там непривычно много сотрудников, Гермиона остановилась, как вкопанная, увидев Поттера, который стоял, прислонившись к стене засунув руки в карманы джинсов. Он снова был одет в джинсы и футболку с коротким рукавом, на поясе по-прежнему висела бисерная сумочка, а на запястьях часы и браслет. Гарри увидел её и оттолкнулся от стены. В зале стало заметно тише. - Мне сказали, что у вас тут повсюду антиаппарационые чары кроме этого зала, поэтому решил подождать тебя здесь, – сказал парень, подходя к ней. - Давно ждёшь? – спросила Гермиона, понимая неважность сейчас своего вопроса. - Время для меня было неважно. Да и не ждал я, а думал, - пожал он плечами. - Что хотел Кингсли? - Чтобы я немедленно вернулся на острова и принял аврорат. - О... ну это здорово, карьера и... - она ненавидела себя за эти слова, хотелось крикнуть «Останься!» «Останься!» - Я отказался, - перебил Гарри и, шагнув, притянул Гермиону к себе и поцеловал. В зале многие восхищенно засвистели. Гермиона, на мгновение оторопевшая, очнулась и, прижавшись к Гарри, обняла его за шею, углубляя поцелуй. Через десяток секунд в приемном зале ДМП раздался хлопок аппарации, и целующаяся парочка исчезла. В квартире Дэна и Эммы Грейнджеров знакомо хлопнуло, и перед удивленными стоматологами появилась их дочь в объятиях черноволосого парня, которого она с упоением целовала, зарывшись ладонью в его волосы. Пытавшийся что-то сказать Дэн был прерван женой, которая сразу всё сообразила. Парочка целовалась, но это был не поцелуй страсти, это был поцелуй после долгой разлуки. - Ой, мама, папа... – наконец оторвалась от Гарри Гермиона. - Спасибо, что заметили нас! – отозвался Дэн, не привыкший к таким сценам в исполнении своей дочери. - Извините! – сказала Гермиона по лицу которой было видно, что она ничуть не жалеет. – Просто я подумала, что Гарри должен познакомиться со своей дочерью!