Всё не так просто

— Хён, ты даже не представляешь, какой ты придурок! — чуть ли не плача, ругался Сехун, крепко обнимая Бэкхёна, будто тот снова может исчезнуть, — Мы так переживали за тебя! А ты даже на сообщения не мог ответить! А твой переезд! Ну кто так вообще делает?! — Простите меня, — тихо ответил омежка, не смея поднять взгляд на друзей, что пришли к нему, — я не должен был так поступать, это было слишком эгоистично с моей стороны, я…я действительно придурок. — Эй, — усевшись напротив Бэка, начал говорить Чондэ, при этом поднимая голову друга, чтобы тот смотрел ему в глаза, — главное, что с тобой всё в порядке и ты в безопасности. Понял? — Угу, — кивнул омежка, а в глазах стали собираться предательские слёзы. — А теперь рассказывай, что произошло? Мини, как партизан, молчал всё это время, будто мы чужие какие-то и не имеем права знать. — Ну, Чен-Чен. — Отстань, — отмахнулся Ким младший, давая понять, что он обиделся, хотя от нежных объятий своего альфы не отстранился, — так ты нам расскажешь? — Мы, правда, очень переживаем, — сказал Сехун, который стал обнимать своего хёна ещё крепче. — Хорошо, в общем, — всё так же тихо начал Бэкхён, беря младшего за руку, так ему спокойнее, — когда я поехал последний раз к ЕХО в общагу, им тогда впервые за долгое время дали выходные, кое-что произошло. Сначала всё было хорошо, даже замечательно, — мечтательно улыбнулся Бэк, вспоминая нежные объятия Чанёля и его мягкие губы на своих, из-за воспоминаний сердце омежки больно сжалось, — а на следующий день, когда я проснулся, в доме никого не было, парней зачем-то вызвали в кампанию. Они вернулись поздним вечером, все, кроме Чанёля. Он вернулся значительно позже, но из-за того, что меня стало плохо, пока я его ждал, я пропустил, когда он вернулся, и застал его уже спящим. И потом, утром Чанёль был в студии, я хотел узнать, зачем их вызывали, а он попросил не трогать его, а я…я не знаю, зачем начал доставать его вопросами, не знаю. Из-за этого он взбесился и накричал на меня, ну и рассказал всё: продюсеру почему-то не понравилась их заглавка и что из-за этого у них теперь много проблем, а потом…потом он сказал: «…мне нет дела до каких-то там омег! Так что отвали!». Мне было так неприятно от этих слов, он ещё что-то говорил, я тогда уже плохо слышал, вроде просил его не трогать. После всего этого я просто собрал все вещи и ушёл. А потом меня забрал Минсок и отвёз домой. — Да как он мог такое ляпнуть?! Идиот! — Сехун был очень зол, он ненавидел, когда дорогие ему люди страдают. — Нет, — сразу же заступился за альфу Бэкхён, — я сам виноват. Не надо было его доставать. — Бэкхён, — всё не унимался младший, — он не имел права говорить такое про тебя! — Се, — спокойно начал омежка, поднимая взгляд на макнэ, — я видел, что он устал, я понимал, что сейчас не самое лучшее время для моих тупых вопросов. Я сам всё это начал…за что и расплатился, — на последнем слове голос Бэка сорвался, и он начал бесшумно плакать.       Парням было очень больно смотреть на такого разбитого друга, они хотели как-нибудь помочь ему, поддержать его, но понимали, что всё, что они могли сделать сейчас, это просто быть рядом и дарить Бэкхёну свою любовь. И он чувствовал её. Ему не хватало этого всё это время. Он скучал по ним. — Я так соскучился по вам, — вдруг выдал Бэк и ещё сильнее разрыдался. — Бэки, мы тоже скучали, малыш, — улыбнулся Минсок, нежно погладив щёку лучшего друга и чувствуя, как тот слал ластиться к его руке, словно котёнок, — я бы тебя ещё бы и обнял, но, так понимаю, Сехун не собирается тебя отпускать. — Мой хён, — буркнул младшенький и прижал омегу к себе ещё ближе. — Ты с Луханом такой же собственник? — ведя бровями и ухмыляясь, спросил Чен. — С ним ещё хуже всё, — ответил О, после чего комната омежки наполнилась звонким смехом четырёх друзей. — Но я всё-таки не совсем понимаю одну деталь, — после того, как все успокоились, вдруг заговорил Чондэ, уставившись на Бэка. — Какую? — Вы с Чанёлем просто поругались в тот день, да серьёзно, но это же была просто ссора, так? — Ну, да, — согласился Бэкхён, не совсем понимая, к чему клонит его друг. — А когда вы тогда расстаться успели? — Мы и не расставались, — тихо ответил омежка, — на самом деле, после того, как Мини меня успокоил, я уже думал, как лучше будет извиниться, но на следующий день выяснилось, что он встретил истинного… — И что? — Чен, ты сам прекрасно знаешь что! Он встретил истинного, зачем ему…какой-то омега. — Бэк… — Что Бэк? Вы сами прекрасно знаете, как истинность действует на нас…я просто решил оставить всё. — Бегство — это не всегда правильное решение, Бэкхён, — тихо сказал Минсок, который отчасти понимал омежку, но тот мог хотя бы попробовать. — Я знаю, но решил, что так будет лучше, и не надо мне сейчас говорить, что я не прав, я знаю это, но я так решил, так будет лучше…наверное. — Хён, — Сехун очень переживал за своего хёна, он видел, в каком тот состоянии, он чувствовал его, как бы ни странно это не было, — в любом случае мы с тобой. — Спасибо, — устало улыбнулся Бэкхён в ответ, он был благодарен своим друзьям, ведь он понимал, что без них он попросту загнётся, — но это ещё не всё. — В смысле? — удивился Минсок, который и так знал всю историю, думал, что всю, до этого момента. — В общем, — начал Бэк, выпутавшийся из рук Сехуна и севший подальше от друзей, — я беременный…чуть больше двух месяцев. — А я говорил, что с хёном что-то происходит, говорил же, — после недолгого молчания громко выдал Сехун, первый отошедший от шока, — а вы: «Нет, у него просто течка скоро». — То есть у нас будет маленький Бэки? — с улыбкой до ушей спросил Чондэ, подсаживаясь к Бэку и беря того за руки, — Боже, это же замечательно! Я так рад за тебя, Бэки, ты себе просто не представляешь! — Он знает? — Минсок единственный заметил, что омежка расстроен. — Нет, — почти шёпотом ответил Бэк, закусив губу и сдержав так надоевшие за это время слёзы, — и не узнает. — Бэкхён, — Минсок вдруг стал очень серьёзным, ему не нравился такой настрой его друга, совсем не нравился, — так же… — Зачем ему нужен какой-то омега, да ещё и беременный, если у него есть истинный? — с каждым словом голос омежки становился всё тише и тише, а по щекам снова текли слёзы. — Да откуда ты знаешь, что ему нужно, если ты с ним не разговаривал всё это время? — Я может и поговорил бы с ним, если бы он хоть раз позвонил мне! — тут уже Бэкхён не выдержал, сорвался, и стал кричать на своего друга, — Да что там позвонил, он даже не писал ни разу! Да, у них камбэк, времени даже на сон не хватает, знаю, но остальные почему-то пытались до меня хоть как-то достучаться, хотя бы раз! А он что-то нет! Зато с какой-то омегой погулять — так у него полно времени! — Хён, — как-то испугано произнёс Сехун, подсаживаясь к Бэку, чтобы обнять того и немного успокоить поглаживаниями по голове и такими нужными, как он считал, словами, — тебе нельзя нервничать. Всё будет хорошо, вот увидишь. — Да какой хорошо, Се? — Бэкхён откровенно плакал, не сдерживаясь совершенно, — Я з-за сто-олько лет см-мог кого-то п-п-полюбить, по настоящему, и-и что в итоге? М-мне двад-двадцать, я беременный, а он…а он встретил истинного и у-у-у него в-всё хорошо.       У каждого из присутствующих в голове сейчас крутились слова поддержки, но ни один не решился их произнести, ибо понимали, что это бесполезно, ведь Бэкхён для себя уже всё решил, и переубедить его сможет только Чанёль, который лично при нём пошлёт своего истинного. На самом деле, поведение Пака не понимал никто, да, у ЕХО был совсем недавно камбэк, да, у них сейчас крайне мало свободного времени, если оно, кончено, вообще есть, но при всём при этом каждый из группы, каждый, кроме Чанёля, смог найти время, чтобы хоть чуть-чуть пообщаться с друзьями. Кенсу, например, вообще смог даже встретится с Минсоком, когда Бэк пропал, а Исина и вовсе пару раз в институте видели. Поэтому, почему Чанёль не смог хотя бы написать Бэкхёну, но с истинным смог даже погулять, остаётся загадкой. А может и нет никакой загадки, может всё, действительно, так, как говорит Бэкхён, и Пак просто не смог справится с природой.