Коснись меня

Понедельник. Я чувствую приход этого дня каждой клеточкой своего тела. Начинался новый учебный год — мой второй год обучения в старшей школе. Мы с моей хорошей знакомой Пидж крепко подружились в десятом классе, когда я завалил много контрольных, а эта замечательная девушка искренне часами занималась со мной, чтобы моя успеваемость пришла в норму. Помимо учёбы меня ничего не интересовало, и именно поэтому теперь она решила затащить меня в литературный клуб, который, по её словам, станет для меня хоть каким-то увлечением в этом году. Во главе этого клуба стоял одиннадцатиклассник Лэнс, который мне не особо-то и приятен из-за своей излишней харизмы. Каждый день после уроков подруга ждёт меня, а после тащит в этот литературный клуб. Однако сегодня Пидж не порадовала клуб своим присутствием; так уж вышло, что сегодня она ушла сразу после уроков, ведь девушка переезжает поближе к школе, а переезд — вещь сложная и ответственная, поэтому сегодня мне пришлось идти одному. На улице холодало, в школе ещё не дали отопление, поэтому в здании было совсем зябко и неуютно, а на мне была лишь рубашка-поло с коротким рукавом. Не сказал бы, что я мерзляк, но мурашки по обнаженной коже бегали. Закончились уроки, я собрал сумку, глянул в окно, за которым печально стоял серый пейзаж, и пошёл в литературный класс. Школа была совсем уж опустевшая сегодня, и только в некоторых кабинетах стоял шорох; учителя разгребали кипы бумаг, что скопились на их столах за несколько учебных дней. От этого атмосфера стояла какая-то мрачная, но по-своему уютная и тихая, особенно для меня. Зайдя в в класс, в глаза сразу бросились большие потёртые коробки, которые были забиты, судя по всему, новыми книгами. В комнате никого не было, кроме Лэнса, который сидел в углу с книжкой и что-то бормотал. — Сегодня что, отменили занятия? — неуверенно спросил я, оперевшись ладонью о дверь, которая недовольно скрипнула. Отнюдь, я не расстроен и не подавлен этим, я люблю одиночество, но не уверен, что мне понравится остаться наедине в обществе с — о боже — Лэнсом. Это, очевидно, последнее, чего я хотел сегодня, хоть я и признаю, что мое отношение к нему может быть чуть-чуть пристрастным. Но только чуть-чуть. Кубинец обернулся, окинул меня настороженным взглядом и отложил книгу. — Нет, просто сегодня, видимо, многие не решились прийти из-за непогоды, но я никак не думал, что вообще никто не придёт. Обидно, что не предупредили меня… Но я рад, что хоть ты пришёл. Наши взгляды сомкнулись в тишине, и как ни странно, меня это нисколько не смущало. — Ты совсем раздетый, — разрезал тишину голос парня, — может накинешь мою кофту? В школе холодно, заболеешь. — Нет, благодарю, — отказался я, помотав головой. Лэнс, стало быть, немного задумался, его губы вздрогнули, будто он хотел что-то мне сказать, но, видимо, тут же передумал. Я осмотрел комнату и тут же заметил, как палец собеседника поднялся и указал куда-то. Он указывал на стул, стоящий возле дверного косяка, и я, последовав за его невероятно длинным, но, откровенно говоря, изящным пальцем, взял стул и нелепо подтащил его к Лэнсу. Сев возле него, я стал рассматривать и его. Он всё время о чём-то думал, был подавлен, к слову, не часто можно увидеть в таком состоянии этого решительного оптимиста. Кстати говоря, его волосы отлично сочетались со смуглой кожей, я так уставился, что он с каким-то недоверием посмотрел на меня. — Если хочешь, можешь идти домой…- томно, с нотками разочарования протянул парень и робко посмотрел на незастёгнутую пуговицу на моей рубашке. Заметив его взгляд, я густо покраснел, немедленно застегнул несчастную пуговицу, вновь посмотрев на Лэнса с чувством, будто ничего и не было. Он посмотрел на меня и уголки его губ приподнялись, хотя и почти незаметно. Я промолчал. — Ты отращиваешь маллет? — с интересом спросил парень, протянув руку к моим отросшим сзади волосам, но резко затормозил на половине пути, наверное, увидев моё тупое напуганное лицо, а затем положил непослушную руку обратно на бедро, — должно быть, твои волосы очень мягкие. А ведь его жест и правда напряг меня, застав врасплох. Надеюсь, он не заметил, как я нервно вжался в мягкую спинку стула. — О, да, наверное… Меня не особо волнует моя голова, вот и хожу с отросшими волосами, — отшутился я, скрывая свое смущение и постепенно расслабившись. На самом деле, это не было шуткой. — В любом случае, я думаю, что она тебе очень пойдет! — лукаво улыбнулся Лэнс. Его улыбка оказалась такой необычно теплой, что я даже не нашелся, что на это ответить, сидя в оцепенении. Черт возьми, в его глазах я, наверное, выгляжу какой-то неопытной школьницей. — Кстати, раз уж ты никуда не спешишь, поможешь мне с новыми книгами? Их слишком много, я навряд ли справлюсь один за сегодня. Я положительно кивнул и мы принялись тягать коробки. Раскладывая книги по полкам (что заняло достаточно много времени), Лэнс рассказал немало уморительных историй о ненависти к биологии и безграничной любви к своей семье и многочисленным кузенам. Признаю, узнав его чуточку лучше, он показался мне очень хорошим собеседником, и, наверное, хорошим братцем. Стало поздно и мы пошли домой вместе в полной тишине. Было свежо и тихо, на небе мерцали звёзды, которые очаровывали своей беспорядочностью, а луна скрывалась за темными облаками. Я хотел бы воспользоваться паузой и проанализировать сегодняшний день и время, проведенное с Лэнсом, но на самом же деле я лихорадочно пытался сохранять спокойствие и придумать выход из этой дерьмовой ситуации, ведь МакКлейн может в любой момент полезть обниматься на прощание, что не даёт мне покоя весь вечер. — Почему ты начал посещать мой клуб? — внезапно поинтересовался парень, а в его голосе звучала робость. Он что, понял, что мне не комфортно и пытается разрядить обстановку? — Ну… Пидж, — признался я, ожидая, что этого хватит для оправдания. Парень многозначительно улыбнулся в ответ, ведь он и сам сталкивался с упрямым темпераментом подруги. Мы снова молчали всю оставшуюся дорогу. — Что ж, мы расстанемся здесь. Мне поворачивать, — я показал большим пальцем на переулок.  — Увидимся завтра, но не смей опаздывать на клубные занятия. - парень усмехнулся, и к моему счастью, не стал лезть с объятиями. Я проснулся от чрезвычайно сильных спазмов в районе живота, но, несмотря на это, я нашел в себе силы и все равно пошёл на занятия. В школе проницательная Пидж сразу пронюхала, что мне нехорошо и тут же начала беспокоиться: дала мне таблетку и пинками отправила в медкабинет. Она недовольно высказывалась о принятом мною неудачном решении не остаться дома всю дорогу, что мы шли к пункту назначения, драматично вздыхая и расплёскивая руками. У медсестры я просидел совсем чуть-чуть, мне даже полегчало как-то, и вскоре я опять пошел на уроки, игнорируя предупреждения русой девушки, что мне опять может стать плохо, и, забегая немного вперёд, скажу, что зря. Зайдя в кабинет, Пидж сразу же начала отчитывать меня. — Глупец! Что тебе сказала медсестра? Наверняка идти домой! Не жалуйся мне потом ещё раз! — это прозвучало так, будто я пришёл сегодня специально за добрым словом от неё. Я с равнодушием выслушал все её упрёки, иногда вставляя ироническое «хорошо, мам», и сел на своё место. И почему она вечно так беспокоиться обо мне? Приятно, конечно, но ей это самой не надоедает? После уроков стало ещё хуже: мои волосы, как назло, словно иглы лезли в лицо и кололись. Ноги подкашивало, ибо они буквально стали аморфными. В какие-то моменты живот кололо так сильно, что хотелось стонать, но я все равно от ничегонеделания поплёлся в клуб за Пидж, в надежде, что скоро отпустит. Сегодня было очень много людей. Видимо, Лэнс был прав и вчера их присутствию помешала непогода. Лэнс заметил моё бледное лицо и посмотрел на меня с беспокойством. — Эй, Кит. У тебя всё хорошо? Выглядишь немного помятым, — с долей сомнения сказал парень и потянул руку к моему лбу. Его рука была так близко, что сердце начало стучаться сильнее, я почувствовал сильную тяжесть, а ещё и без того хлипкие ноги вросли в пол. Должно быть, мои глаза настолько округлились, что со стороны были словно блюдца. Я немедленно отскочил с тяжёлым дыханием, а на коже начал выступать зудящий пот. Черт, и почему люди вечно хотят меня потрогать? Это ведь так мерзко с их стороны, не говоря уже о многочисленных микробах на их грязных руках, что сидят и ждут того момента, когда смогут перескочить и заразить меня чем-нибудь! Уж молчу о том, в каких отвратительных местах могли побывать их руки. Ах, а эта их смешанная удивлённая реакция на мои ответные жесты! Уже представляю, что будет дальше, и мне это отнюдь не понравится. Молодец, Кит, ты опять все портишь. Лэнс остановился и состроил недопонимающую мину, опустив голову немного в бок, как птица. Я с трепетом оглядел остальных членов клуба. Очевидно, на каждом из них сейчас было выражение лица в точности, как у Лэнса. Да, в подобных ситуациях все на меня так и смотрят: как на какую-то диковинку. Вечно все таращатся на меня так, будто я выкинул максимально странную штуку, которую они не могли от меня ожидать, но, наверное, так все и было. Не долго думая, из-за нагнетающего чувства стыда я выбежал из класса, в след лишь услышав расплывающееся: «Кит, подожди!», а затем и громкие шаги, явно преследующие меня, от которых сердце готово было выпрыгнуть наружу, и я хотел испариться. Лэнс таки догнал меня, схватив за руку. Мне хотелось бежать и бежать, но возможности сдвинуться с места не было. Воздуха в легких не хватало и я, вероятно, дышал так громко, что мои вздохи разлетались по всему коридору, а сердце безжалостно колотилось, эхом повторяя настоящий ужас, насквозь пронизывающий меня. Неужели я схожу с ума? Нет, должно быть, я умираю! Лэнс с мандражом посмотрел на меня. — Что такое, Кит? Я ничего не сделал, чего ты боишься? Я украдкой посмотрел на руку Лэнса, которая до сих пор крепко держала мою. Она была такой горячей, казалось, после этого на моей ладони обязательно останется болезненный ожог, так мне было больно. Я посмотрел прямо ему в глаза, что составило мне некоторые трудности, коленки подкашивало и меня начало трясти. — Отпусти, прошу… — еле слышно прохрипел я, тем не менее, парень смог уловить суть этой просьбы. Лэнс взглянул на свою руку, что держала меня. По его обескураженному взгляду было ясно, что он не понимает, причем тут его рука, но он отпустил, за что я ему очень благодарен. Я с глухим стуком упал на колени в тот же самый момент, когда он одернул свою руку. В ушах был какой-то резкий звон, словно не из мира сего, а я жадно ловил ртом воздух, как будто это было в последний раз. Кажется, он пытался меня подхватить, но резко остановился. Он понял. — Ходили слухи, но я не верил, по крайней мере, до этого момента… Выходит, ты и правда боишься, когда к тебе прикасаются? — Лэнс был растерян, но звучал уверенно. Было видно, какого мужества ему стоило признать это в слух. Мне было страшно. Его слова звучали, как приговор. Что он будет делать дальше? Возненавидит меня, станет избегать? А казалось, будто между нами только-только начал таять лед в эти вечера, полные душевных разговоров и шуток, и я даже потеплел к нему душой, хоть и прошло так мало времени. Мы бы стали неплохими товарищами в будущем, я убежден, если бы не моя фобия. Хоть это и часть меня, но приходится тщательно скрывать, чтобы не стать местным чудиком и не отпугивать людей, что и так, почему-то, случается. — Э-э, я… Голова раскалывалась от мыслей, да и обстановочка не помогала нормально сосредоточиться. Виски колотило, а я все думал: открыть ему правду, или свалить все на жар? Примет ли он меня, или начнет сторониться, рассказав о сегодняшнем инциденте всей школе? Агрх, столько сомнений… Вот бы не испортить все опять… Надо же что-то сказать, пока он не посчитал меня за совсем обезумевшего! — Д-да, кажется, у м-меня есть с этим некоторые проблемы… — я произнес это максимально невнятно, надеясь, что Лэнс не расслышит и не придаст этому особого значения. Он посмотрел на свою руку, а затем и на меня, и его взгляд задержался немного дольше. Вероятно, полулежа на полу, сдерживаясь, чтобы не разрыдаться прямо там, я действительно выглядел нелепо. Однако, его быстро бегающие глаза, явно осматривающие каждый дюйм поверхности моей одежды и особенно сосредотачивающийся на руках, были полны беспокойства и он решительно не находился, как на это реагировать. Похоже, что эта ситуация сбила его с толку не меньше, чем меня. Успокаивает. Молчание затягивалось. Лэнс сидел на корточках передо мной, с застывшими протянутыми ко мне руками, глядя на меня с растерянным видом. Он хотел помочь, но, наверняка, не знал как. Я крепко зажмурил глаза от нарастающих во мне страха и безысходности. Мне хотелось провалиться сквозь пол. Раньше такого не было, сегодня мне особенно не хотелось до этого доводить, а штука в том, что я даже не знаю отчего. — Извини, я-я буду знать. Кит… — его голос вывел меня из рефлексии, я вновь посмотрел ему в глаза. На его лице читалось сомнение, он помолчал ещё пару мгновений и продолжил так же ласково, — т-ты не переживай, я не из болтливых! Если плохо себя чувствуешь, то можешь идти домой. Он молча подождал, пока я встану и успокоюсь, а затем сбегал обратно в класс за моими вещами, чтобы избавить меня от лишних пристальных глаз. Какой заботливый. — Это мой номер, — он дал мне оборванный кусочек бумажки, пока я надевал рюкзак на плечо, — ты можешь мне позвонить в любое время суток, я отвечу. Поправляйся. Он направился обратно в класс, а я лишь растерянно смотрел ему в след. Внезапно он обернулся и сказал то, что не давало покоя мне несколько ночей, а затем всплывало в голове каждый раз, когда я думал о нем. — Знаешь, я правда хочу тебе помочь, и если тебе понадобится поддержка — я не отвернусь.