Грязные осколки

      «Он стоял на перевале горного ручья, гордо задрав острый подбородок и устремив озадаченный взгляд в даль горизонта. Палящее солнце находилось в самом зените, несмотря на возвышающиеся скалы и изредка легкие дуновения прохладного ветра, стояла непомерная жара, такая несвойственная для этого времени года. Стальные пластины двадцатифунтовой кирасы оказывали такое большое давления на тело, что утереть свеже выступившие капли пота на лбу оказалось непосильной задачей. Сзади звучали нечленораздельные крики воинов, жалких подданных, крошечных теней истинного величия их главы. Безликие головорезы остервенело сжимали закалённое в крови врагов оружие, вызывающе скалясь, готовые в любую минуту безоговорочно ринуться в бой.       По правую сторону, на расстоянии вытянутой руки, он боковым зрением заприметил статного мужчину с длинными иссиня-чёрными волосами. При мимолетном взгляде в его сторону, он ощущал непонятное, доселе неведомое чувство слепой преданности и долга. Защищать ценою своей жизни и безукоризненно подчиняться его указаниям — нерушимая аксиома, изученная с самого детства. Почему он должен это делать? Кто этот человек? От чего-то густая печаль медленно разливалась в сознании, а ощущение грядущего смертоносного противостояния с неизменным кровопролитием тяготило. Но выбора не оставалось, будто сама судьба предписала ему извечные сражения и отчаянную борьбу.       Он грозно сдвинул брови к переносице, изогнул тонкие губы в неком подобии дерзкой усмешки и хищным взглядом впился в беловолосого мужчину напротив. От чего-то невозможно вспомнить ни его имени, ни истоков этой ярой, неприкрытой ненависти. Он всё время всматривался в стройный силуэт, а тут решил посмотреть ещё пристальнее. Ростом противник был не выше его самого, но всё же казалось, что он смотрел сверху, хотя и довольно смиренно — немыслимо было представить, чтобы этот человек соизволил пощадить или пойти на уступки.       По обе стороны напряжение достигло максимума. Более медлить было заведомо опрометчиво, и мужчина, являвшийся главой данного клана, подал своеобразный знак рукой. Войны, будто обезумевшие, с истошными криками ринулись в бой.       Отовсюду доносился пронзительный скрежет от скрещивания мечей. Каждый в считанные секунды обзавёлся достойным противником. Ему выпала честь сражаться со вторым главой вражеского клана — тем самым беловолосым мужчиной. Бой один на один, до последней капли крови. Когда они набросились друг на друга, толпа заревела от восторга, чтобы поддержать представителей собственных войск. Альбинос был невероятно ловким, он без усилий заходил за спину, в попытке нанести смертельный удар, но его противник молниеносно разворачивался и блокировал удары остриём катаны.       Но и его собственные контрудары попадали исключительно по воздуху, а мужчина в синих доспехах с мехом падал на землю и проскальзывал у него между ног. Металл и воздух сплелись воедино, когда враг стал наносить удар за ударом. Они кружили на месте, пока альбинос не рванулся вперед, крепко сжимая рукоять остро заточенной катаны. Он увидел, что собирается сделать его противник, и попытался увернуться, но тщетно. Клинок чиркнул по груди, неожиданная острая боль заставила бросить оружие…»

***

      В очередной раз Саске, будто обезумевший, резко подрывался на кровати, распахнув глаза в немом испуге. Пижама насквозь пропиталась липким холодным потом, сердце отбивало бешеный ритм, силясь проломить грудную клетку, и вырваться наружу, а руки мелко подрагивали от испуга. Судорожно хватая воздух ртом, он перевёл взгляд на часы. «03:30» — гласила ярко красная надпись на циферблате. Для надёжности, он больно ущипнул себя за предплечье, чтобы удостовериться, что происходящее с ним — не сон.       Облегченно выдохнув, мальчишка понял, что уснуть более не предоставиться возможности — огромный выброс адреналина в кровь порядком взбодрил. Саске устало поплёлся в сторону кухни. Проходя длинный узкий коридор, он окинул взглядом собственное отражение в зеркале, освещённое тусклым светом луны, и лишний раз ужаснулся. Картина была, скажем так, довольно неприглядная: под глазами залегла массивная отёчность, некогда по-детски белоснежная кожа с нежным розовым румянцем приобрела синеватый оттенок; тело прилично исхудало: на руках отчетливо виднелись незатейливые переплёты вен, кости заострились и прорезались сквозь алебастровую кожу, а некогда блестящие волосы стали тусклыми.       Уже пол года, как он являлся сиротой. Шесть месяцев, как в сердце закралась тьма, а ненависть поглощала душу. Больше ста восьмидесяти дней он беспрерывно думал о мести.       До запланированного пробуждения оставалось ещё около четырёх часов, и нужно было как-то скоротать время. Молодой Учиха принялся за уборку и не заметил, как за окном медленно начало светать. День предстоял насыщенный.       Сегодня он намеревался посетить фамильную библиотеку, чтобы наконец-то разобраться с терзавшими его навязчивыми видениями. Кое-какими познаниями в области истории клана он обладал, и не было никаких сомнений, что его тревожные сновидения — некая проекция минувших событий.