#NF — Paralyzed#
Ночь — самый таинственный период времени. Мир людей засыпает, и на смену приходит тьма — пора снов, мечтаний, надежд. И именно в это время на небе вспыхивают звезды. Тысячи, нет, даже миллионы небесных светил. Это целая Вселенная, что существует рядом с нами. И на мгновение кажется, что наш мир такой крошечный, мелочный. А человек — маленькая частица этого всего. Локи всегда нравилось лежать на траве и смотреть в темное ночное небо, искать в нем прекрасные узоры. Как будто бы какой-то волшебник потерял свой магический мешок, а искры соединялись во что-то невообразимое. Звездное небо всегда дарило ему покой, равновесие. Трикстер находил время, чтобы поразмыслить и любоваться его красотой. Оно величественное, непоколебимое. Локи, чувствуя успокоение и вдохновение, погрузился в воспоминания, совершенно нереальный и непредсказуемый таинственный мир.#Infinite Stream — Beat of the sea#
Лафейсон потратил много лет, чтобы принять часть себя. Тор был именно тем мужчиной, которого он хотел. Юношей, если быть точным. Локи никак не мог свыкнуться с мыслью, что в глубине его влечения лежит нечто большее, чем простая физиология. Лофт под давлением обстоятельств был вынужден стать тем, кем он сейчас являлся. Став молодым мужчиной, он понял, что у него появились желания. Желания, которые он не мог объяснить. Вначале они носили вполне невинный, не сексуальный характер. Локи отчаянно нуждался в одобрении и внимании Тора, чтобы тот чаще дотрагивался до него. Потом все стало гораздо парадоксальней. В одну ночь Лофт был пьян. Он вспоминал о брате снова и снова в постели, отчаянно пытаясь не выдать себя звуками. Лучше бы для Лафейсона все это осталось на периферии сознания, но теперь, когда до него дошел весь масштаб проблемы, появился серьезный повод для беспокойства. В эти секунды он ощутил прилив любви такой силы, что хотелось кричать. Впервые за долгие годы он почувствовал себя живым. После этого случая трикстер зарекся, что больше алкогольные напитки употреблять никогда не будет. Конечно, Локи всегда было не занимать самоедства, но тогда он ощущал себя гораздо хуже, чем когда-либо. Трикстер перестал есть, редко выходил из своей комнаты, стараясь избегать брата, но сделать это было труднее, чем он думал, ведь они находились в одном дворце. — Локи? — однажды, почувствовав что-то неладное, Тор сам явился к нему и долгое время топтался под дверью, думая, что сказать, ведь они нечасто делились друг с другом своими проблемами. — У тебя что-то срочное? — Лафейсон, услышав знакомый голос, не сразу же кинулся открывать дверь. Точнее, он вообще не открыл ее. Кого-кого, а брата Лофт точно видеть не хотел. Тор ничего не произносил. Они оба чувствовали, что сказано и так слишком много. Минута прошла в тишине. — Локи, я просто хотел убедиться, что с тобой все нормально, — небольшая пауза уже не казалась столь неловкой. — Может, тебе стоит показаться… — У меня болезнь другого рода, — оборвал тут же Лофт. Прошла еще одна минута. — Хорошо, если тебе что-нибудь понадобится… Дай мне знать, — Одинсон не хотел уходить, но понимал, что не может дольше оставаться. Он немного постоял, ожидая, что Локи все же ему ответит, но тот молчал. Тор ушел, больше ничего не сказав. Одинсон решил дать обоим еще неделю. Он надеялся, что она не убьет его. В следующий раз он придет, Локи откроет ему дверь. В следующий раз Тор заставит его посмотреть ему в глаза и выслушать. Они будут долго и обстоятельно разговаривать, пока не разберутся во всем.#Clint Mansell — Together We Will Live Forever#
Прошла тяжелая неделя. Ночной визит не заставил себя ждать. Стук в дверь. Это Тор. Локи занервничал, но на то парень и трикстер, чтобы не выдавать свои эмоции. Лафейсон, не вставая с кресла, щелчком пальцев открыл дверь. Строчки книги расплывались от волнения, поэтому Лофт аккуратно закрыл ее и, поднявшись, положил на прикроватный столик. — Как ты? — незаурядный вопрос, казалось бы, должен разрядить накаляющуюся обстановку, но нет. Локи даже ухом не повел. — Нормально, — равнодушно ответил трикстер. — Локи. Прости меня. Я знаю, как тебе трудно. Поверь мне, я действительно знаю, — монолог Одинсона внезапно прервали. — Тор… — Локи будто не дышал. Его глаза бегали по комнате в поисках пристанища. Он волновался. Лофт хотел было продолжить, но… — Не перебивай, пожалуйста, — Тор сделал шаг навстречу. — Я готовил речь. Уж не знаю, вспомню ли все, — в этот момент он казался таким уязвимым, Локи нравилось это. Трикстер улыбнулся и сделал шаг вперед. Между ними сократилось расстояние до минимума, однако они были не настолько близки, как хотелось бы Лофту. Они не могли почувствовать дыхание друг друга. — Я не знаю, что ты себе нафантазировал, — Тор вздохнул. — Поверь, ты ошибаешься. Я вообще не понимаю, что тебя заставляет так плохо думать обо мне. Локи, — он нервничал, — просто запомни, — произносил ас, стараясь унять дрожь в голосе, — ты всегда можешь со мной поговорить. Хорошо? Не надо больше напиваться, — заботливо улыбнулся бог грома. — Пообещай, что больше так не сделаешь. Локи? — Я постараюсь, — без энтузиазма сказал трикстер. — Локи?! — Одинсон подошел ближе и заключил Лофта в нежные объятия. Для Локи это нечто большее, чем просто объятия под покровом ночи. — Хорошо, хорошо. Я обещаю, — колени предательски дрожали. Тор провел рукой по спине Лофта, крепко прижимая юношу к себе. Локи ощутил, как близко их тела были прижаты друг к другу. Он уговаривал себя не возбуждаться, но это было выше его сил. Одинсон выдохнул сквозь зубы, заметив чужой член, упирающийся в него. Он сглотнул и вновь провел ладонью по спине трикстера, заметив, как тело Локи дрожало под его прикосновениями. Этого было достаточно, чтобы свести Тора с ума. — Почему ты злился на меня, Локи? — прошептал бог грома, наклонившись к брату и почти коснувшись губами его уха. — Ненавижу себя за то, что чувствую из-за тебя, — Одинсон стоял, закрыв глаза и устроив подбородок на плече трикстера. Лофт ответил слишком быстро. Видимо, он долго раздумывал над этим в одиночестве. Тор отстранился, нервно облизнув губы, и внимательно посмотрел на брата. — Как именно ты себя чувствуешь? — Одинсон вновь прильнул к нему и почти касался губами шеи бога коварства, не целуя, но находясь буквально в миллиметре от бледной кожи. — Я… Я чувствую себя глупым и… Я злюсь, — Локи говорил очень тихо, его едва было слышно. Он ослаб. — Что еще? — Тор положил обе руки на бедра трикстера, заставив их члены соприкасаться. Локи издал судорожный вздох и вцепился в плечи брата. — Повтори еще раз, что я заставляю тебя чувствовать, Локи? — губы Лофта сомкнулись на мочке уха. — Я чувствую тепло, — голос Локи у уха Тора был мягким. Одинсон закрыл глаза, теряясь в ощущениях, но продолжал тереться о Лофта. — Где? — еле слышно произнес могучий бог грома. — Здесь, — прошептал Локи через мгновение. Он немного отступил и почти невесомо дотронулся до чужого живота ладонью. Тор вздрогнул и лишился дара речи. Такой невинный и в то же время интимный момент завел аса еще сильнее, хотя физически это было невозможно. Тор навалился на Локи, своим весом прижимая его к кровати и не позволяя отстраниться. Горячее дыхание бога грома обжигало кожу на шее, и Лофт нервно сглотнул. Одинсон касался губами чувствительных мест: губ, шеи, ключицы. Локи каждый раз вздрагивал, будто это обжигало его, но приятно. Мягкий и влажный язык прошел по изгибу шеи, от чего трикстер томно выдохнул, сильнее вжимая пальцы в плечи брата. Понимая, что костюмы им сейчас ни к чему, маг избавился от них силой мысли, на что Тор улыбнулся, чуть отстранившись. — Ты не перестаешь удивлять меня, — Локи быстро прижался к чужим губам своими, сминая их в настойчивом поцелуе, не терпя возражений, а бог грома и не думал сопротивляться. Одинсон отвечал взаимностью, вкладывая в это всю свою любовь и нежность. Локи был ошеломлен таким поведением брата и поэтому удивленно отстранился, собираясь что-то спросить, однако ас притянул его назад к себе. Лафейсон наслаждался. Тор спускался поцелуями по нежной бледной коже шеи, щекотал языком впадинку между ключиц. Он тихо зарычал, когда бог коварства стал ласкать пальцами бусинки его сосков. Могучий Тор резко сполз вниз. Его губы целовали живот и бедра, пока пальцы не обхватили член Локи. Бог грома сделал несколько движений вверх и вниз, пока брат умолял его ускориться, издавая тихие стоны. — Тише. Тише, Локи… — с лукавой улыбкой произнес ас, вглядываясь в нефритовые глаза. — Так будет неинтересно, — говорил Тор, с наслаждением слушая стоны и смотря, как его брат выгибался в спине, вскидывая узкие бедра. Одинсон очень медленно провел языком по всей длине, задерживаясь на головке и обхватывая ее губами. Он ласкал ее кончиком языка, прикрыв глаза. Бог не видел, как в этот момент Локи комкал в пальцах простынь. Тор шире открыл рот и вобрал в него член почти до основания, скользя по стволу губами и делая вакуум, от чего Локи едва ли не начал кричать. — Ты в порядке? — шепотом спросил громовержец, в его голосе звучала обеспокоенность. Но, казалось, он понял, что причиной случившегося было удовольствие, а не боль. — Да. Да… — Тор потянулся, чтобы убрать антрацитовые волосы с лица Локи. В этом жесте была только забота, ведь Одинсону действительно нужно было знать, что все хорошо, и видеть лицо брата. Одержимость Тором была так велика, что Локи, не раздумывая, бросился вперед, чтобы поцеловать его. Бог грома закрыл глаза, обеими руками касаясь шеи трикстера. А тот крепко держал аса, захваченного страстью момента. Поцелуй был горячий, наполненный вздохами и стонами. Тор, перестав отвлекаться на поцелуи, вновь взял член в себя, с намеком положил руку трикстера в свои золотистые волосы и сжал еще пальцы. Локи не нужно объяснять дважды. Он яростно начал вскидывать бедра, чувствуя горячий рот Тора и кольцо из его пальцев на члене. Однако ничто не длится вечно, хотя им не хотелось, чтобы это заканчивалось. Последний раз трикстер вскинул бедра с тихим вскриком и такой приятной судорогой во всем теле, что перестал чувствовать собственные ноги. Одинсон улыбнулся и лег рядом, притягивая к себе брата. Лофт нежился в его объятиях, прикрыв глаза и не зная, что сказать. Локи счастлив. Просто по-человечески счастлив. Но только на время.#NF — Paralyzed#
Вот, что нельзя не сказать — по ночам он смотрел в небо, и когда проступали звезды, вспоминал все, что было. И трикстер по-прежнему видел сны, как и все, и думал о том, что могло бы быть, если… — В прошлый раз я не сказал, что ты нравишься мне, — обращаясь к пустоте, говорил Локи, все еще не отрывая нефритовых глаз от далеких звезд. — Нужно было быть решительнее, — прошипел трикстер, сжимая руки в кулаки, а затем мягко, совсем невесомо продолжил, — и сказать, что я люблю тебя. Ведь каждая душа с каждой другой душой связана, — Локи замолчал, но потом мысли вслух дали о себе знать. — Стоит нам заговорить, просто посмотреть друг другу в глаза, — перед его взором, словно иллюзия, всплыло воспоминание о небесно-лазурных глазах Могучего Тора, — без страха — и эта связь, она чувствуется. И глубоко в сердце и в душе я знаю, что это действительно настоящая любовь — любовь, которая преодолевает все препятствия. Любовь, которая длится до конца времен, — по его щеке пробежала слеза так и не услышанного бога.