ТОЛЬКО ТЫ

— Сколько на тебя ни смотрю — не перестаю удивляться, — невысокого роста мужчина средних лет отпил из своего бокала. — Чему, если не секрет? — в голосе статного блондина послышались нотки неподдельного интереса. — Дружище, ты не меняешься, — шатен похлопал бывшего одноклассника по плечу. — Ты все также неотразим. Рассказывай: женщины тебе проходу не дают? А? — с озорной улыбкой мужчина подмигнул другу, на что тот лишь неопределённо хмыкнул. — Габриэль, Анри, вот вы где! — Андре Буржуа развёл руками, подходя к давним друзьям. Да, когда-то эта троица была главной головной болью всех преподавателей и мечтой всех девчонок. — А я вас обыскался. Что я пропустил? О чём идёт речь? — поигрывая бровями, он перевёл взгляд с одного друга на другого и обратно. — Наш Гэб не хочет колоться, — Анри вспомнил прозвище Агреста-старшего, которое тот получил ещё в коллеже. — Я пытался узнать что-нибудь о личной, точнее очень личной, жизни этого старого пройдохи. — О личной, говоришь? — Буржуа звонко рассмеялся. — Давай я сам тебе всё расскажу. Так вот, наш старый добрый Гэб за всё время после смерти, упокой Господь её душу, Эмилии имел только одну любовницу. И он никогда, слышишь, НИКОГДА ей не изменял! — Правда?! — удивленно присвистнул друг. — Это, должно быть, очень необычная женщина. Но почему он столько лет держит её в тайне? Пресса никогда ничего подобного не писала. Андре, ты просто обязан назвать мне её имя! — вполне серьезно заявил Анри ле Гож. — Клоуны, — пренебрежительно бросил Габриэль, обводя взглядом зал. Эти благотворительные вечера всегда навевали на него скуку. — Ну что ты, — наигранно продолжал Андре. — Ты не мог о ней не слышать, — наклонившись к самому уху заинтригованного друга, он шепотом произнес, — это его… РА-БО-ТА!       Отпив из своего бокала и прищурившись, Буржуа наблюдал за растерянным другом, ожидая его реакции на свои слова. Ле Гож несколько раз быстро моргнул, затем удивленно приподнял бровь и взглянул на скучающего модельера, пытаясь понять, все ли он правильно расслышал. — Серьёзно? — наконец смог выдавить из себя бизнесмен. Затем снова перевёл взгляд на теперь уже бывшего мэра, который отчаянно пытался подавить приступ смеха, вызванный такой реакцией на новость о работе-любовнице. Переглянувшись, мужчины заржали в голос. — Заводите друзей, дабы они всегда могли вдоволь над вами потешиться, — язвительно заметил Габриэль. — Брось, дружище, ты же знаешь, что это исключительно любя, — похлопал его по плечу ле Гож. — Просто я крайне удивлён… Ааа! Я просто шокирован таким положением вещей, чёрт возьми. Но ничего, мы это исправим. — Мы? — Агрест удивлённо изогнул бровь. — Да, друг мой, именно «мы». И вот, как мы это сделаем… — Думаю, что это лучше будет обсудить у меня, — предложил Андре.

***

      Покинув уже поднадоевшее и довольно скучное мероприятие, для чего им потребовалось всего лишь подняться на верхний этаж отеля «Гранд Париж», трое товарищей расположились в кабинете Буржуа. Андре занял свое рабочее кресло, а остальные устроились по разным концам мягкого дивана. — Агрх! — Агрест стянул с шеи надоевший галстук и отбросил его в дальний конец кабинета. Спрятав очки во внутренний карман пиджака, он провёл ладонями по лицу вверх, растрепав всегда идеально уложенные волосы. — Фух! Как же я устал от всего этого, — глубоко выдохнув, он откинулся на спинку дивана.       Сейчас, в кругу близких друзей, из голоса Габриэля пропали все до единой привычные слуху стальные нотки. Только в компании своих школьных товарищей он мог оставаться собой. Как же, чёрт возьми, ему этого не хватало. Анри после университета уехал работать в Италию. Он изредка выбирался из страны по делам фирмы, в случаях, когда требовалось его непосредственное присутствие. Вот и сейчас он прибыл в Париж на неделю, чтобы уладить с деловыми партнерами некоторые возникшие трудности. Андре тоже был вечно занят. Сначала обязанности мэра и взрослеющая дочь, которая, к слову сказать, была головной болью не только своего отца, но и всех его знакомых и коллег. После поста мэра был сенат, городское собрание старейшин* и так далее, далее, далее. В общем, не собирались так, как сейчас, втроём, они уже целую вечность. — Итак, — прервал небольшую паузу Анри, — я предлагаю тряхнуть стариной, вспомнить, так сказать, молодость. А именно: извлечь из сырых подвалов и пыльных гаражей своих старых и верных боевых коней и рвануть на фестиваль рок-музыки, который состоится в эту субботу. — Шутишь, — усмехнулся Габриэль, — рок-фестиваль? В наши-то годы? — Ой, да брось! Нам всего лишь по сорок, а не за семьдесят. И я, в отличии от некоторых, не считаю себя дряхлым старцем. Поверь, мне ещё есть чем удивить этот мир. — Я верю, — усмехнулся Габриэль. — И всё же, поездка на фестиваль — это дело для молодёжи. — Молодёжь! Пфф! Да любой из нас даст сто очков вперёд любому двадцатилетнему сопляку! — сделав глоток виски, бизнесмен затянул. — «Что толку в этих молодых мужчинах?» — «Видней мужская красота в морщинах», — поддержал друга Андре**; подъехав на своем кресле к дивану, он вытянул руку с бокалом вперед. — Итак, господа, за субботу! — За субботу! — бодро ответил ле Гож, стукаясь с Буржуа своим бокалом. — За субботу, — без особого энтузиазма протянул Агрест, присоединяясь к друзьям.       Ему не очень-то нравилась эта затея, но всё же, они так давно не виделись, и он так давно не делал глупостей, что упустить такой шанс было бы непростительно. Тогда он не знал, что эта суббота круто изменит его жизнь.