Я постараюсь стать лучом света в вашем царстве тьмы

      Следующая неделя, на удивление прошла весьма спокойно: через пару дней я уже совсем не ощущала всех эффектов от иллюзии и шарингана, бегала с Саске по кварталу и деревне, как всегда, когда он не был занят в Академии, что, кстати, стало редкостью. Он все время оставался после занятий и тренировался то в метании сюрикенов и кунаев, то в тайдзюцу или ниндзюцу. Иногда, особенно когда я была на больничном, составляла ему компанию, сидя под деревом и плетя веночки из цветов и напевая песенки. На мои рекомендации не перенапрягаться и делать хотя бы иногда перерыв или выходной, постоянно слышала только один ответ: «Я должен быть сильным, как брат. Я ни за что не проиграю брату».       - Минада-чан, ты себя хорошо чувствуешь? – Что?! Минада-чан?! Саске меня так впервые назвал. Всегда он звал меня исключительно по имени, а тут начал суффиксы использовать. Да и голос у него встревоженный.       - Да, Саске, все в порядке, теперь, по крайней мере. Я отдохнула и снова могу наслаждаться жизнью. А что? И почему Минада-чан?       - Ты в последнее время сама не своя: бледная, серьезная, замкнутая, вот и решил тебя хотя бы так вернуть в реальность. И то, что с тобой случилось недавно – я очень переживал за тебя.       - Прости, Саске, что заставила тебя поволноваться. Просто в последнее время слишком много чего навалилось, вот и не выдержала.       - Не расскажешь, что случилось?       - Прости, я боюсь, что ты не сможешь до конца понять.       - Ты даже не попробовала мне рассказать, а уже считаешь, что я не пойму. Мне уже 7 лет – я взрослый. Брат в этом возрасте уже добился больших результатов. – Саске надул щеки, начав строить из себя обиженного. – Минада, ты же моя любимая сестренка, я должен знать, что тебя тревожит.       - Зачем тебе это, Саске?       - Чтобы защитить тебя, конечно же! – Таким Саске я не видела никогда. Что бы он, и говорил почти как Наруто? Не знаю, почему, но эти слова тронули меня до глубины души. Он очень добрый, светлый мальчик, который стремится не просто стать не хуже брата, а еще и для того, что бы быть опорой для тех, кто дорог ему. Неужели я смогла хоть немного его стабилизировать, занять его мысли не только Итачи, но еще и собой. Теперь он сможет думать не только о брате. У него теперь может быть будущее и без мести. От всех этих мыслей, на глазах стали появляться слезы. А наблюдая пусть детский, но все же серьезный взгляд Саске, устремленный на меня, словно заглядывающий прямо в душу, глаза, черные, словно бездна или бескрайняя вселенная, меня пробрало до костей, как-будто наизнанку вывернули, оголив мою душу. Я отложила венок, который плела до этого момента, и в мгновение повисла на шее Саске.       - Минада? Ты чего? – Прерываясь и запинаясь, голос Саске был удивленным и даже немного ошарашенным, а потом и вовсе решил замолчать, почувствовав, видимо, как мое тело начало содрогаться, и услышав всхлипы.       - Мне страшно, Саске… Совсем скоро, я знаю, должно произойти нечто ужасное, и я боюсь… Боюсь потерять вас всех. В полиции с каждым днем обстановка становится все более напряженной, Итачи стал более закрытым и необщительным, постоянно пропадает на миссиях или ведет себя странно. Меня мучают кошмары… кошмар… один и тот же, почти каждую ночь. Словно нашего брата заставили уничтожить весь клан, убить всех: маму, папу, стариков, маленьких детей, оставив только нас, что бы ненавидели его, презирали и желали его убить. Его заставили врать, отречься от деревни, стать отступником. И ты его убиваешь потом, через время, и лишь после его смерти узнаешь правду.       - Минада, это же сон. Наш брат на такое не способен.       - Кошмар был очень реальным… Наш брат – пацифист, который ненавидит войны и конфликты, а случись конфликт клана и деревни, Итачи выберет путь меньшей крови, даже если это будет означать стать злодеем и врагом. Саске, прошу тебя, послушай меня, и, что бы ни случилось, держись. Я рядом, я не оставлю тебя, не покину.       - Ты уверена? – В ответ он получил кивок в знак утверждения и более сильные объятия. – Не волнуйся и не переживай, Минада, если это произойдет, я обещаю – мы справимся. Мы будем держаться вместе и все преодолеем. И брат тоже будет с нами. Услышать такие слова было крайне неожиданно от Саске. Неужели я смогла его немного изменить? Если так, то это невероятно, но очень приятно. Мы еще какое-то время сидели, обнявшись, и разговаривали на разные темы. Хотя иногда они касались Итачи, ну, а как без этого. Впрочем, мне было интересно узнать кое-что.       - Слушай, Саске, а как твои успехи в Академии? Тебе там интересно?       - Я лучший в классе, и на уроках бывает довольно скучно, потому что я многое знаю уже. – Ох, ну, кто бы сомневался, что ты лучший, мелкий. Ты ведь не менее одарен, чем Итачи.       - Я ни на секунду в тебе не сомневалась. А как насчет девочек?       - Ну их, они глупые и визглявые. Постоянно надоедают мне, бегают за мной – меня это раздражает. – Отлично, хоть какие-то прежние функции в норме, а то уже думала, что он совсем изменился.       - Ну, это они сейчас такие. Потом наверняка они станут очень красивыми и менее визглявыми.       - Кроме тебя красивых и веселых девочек нет! – Я просто подавилась воздухом от такого заявления. Это приятно, только вот я никогда себя не считала красивой. Как можно быть красивой девочкой, не обладающей худенькой стройненькой подтянутой фигуркой, нося постоянно широкие штаны и футболки с высоким воротом. Это все детские глупости.       - Ахаха, Саске, это ты сейчас так говоришь. Поверь мне, когда вы вырастете – изменитесь, и однажды ты посмотришь на одну из них и больше никогда не сможешь сказать, что она неинтересная. Нужно время, что бы узнать друг друга, общаться, делиться мыслями и переживаниями. Но это у взрослых так, а пока что это лишь влюбленность, не более.       - А почему ты не ведешь себя так, как все девочки? Ты уже… влюбилась в кого-то?       - Нет, мне это не интересно. Да и даже если я кого-то полюблю, шанс, что чувства будут взаимны – очень маленький.       - А нас с братом любишь?       - Конечно, вы ведь мои братья, но это не та любовь, что бывает между мальчиком и девочкой. – Ну не стану же я говорить Саске, что мне, в принципе нравится Итачи. Я не должна забывать, что сейчас мне 8 лет, я еще ребенок. РЕ-БЕ-НОК! Запомни это и сконцентрируйся на этом, Минада. Ты – маленькая девочка.       - Это сложно. Минада, а откуда ты столько всего знаешь? – Вот же ж черт! Он все таки понял, что знать подобные вещи невозможно, если только ты не взрослый или же…       - Эээ… ну, я в книжках читала, и в полиции часто общалась с разными взрослыми, которые рассказывали мне о разных взрослых вещах. - Отлично, я же действительно со взрослыми часто нахожусь. Даже слышала частенько подобные разговоры. Особенно, когда разговаривали мужчины.       - Здорово. Знаешь, мне кажется, Итачи любит тебя.       - Ну да, он же наш брат, конечно же он любит своих младших…       - Нет, мне кажется, он любит тебя как взрослый, иначе не сидел бы с тобой и не ухаживал так необычно, когда тебе плохо было.       - Тебе кажется, Саске. Итачи, если захочет, сможет найти себе куда более подходящую ему девушку, да и, более того, из вашего круга.       - Из какого, нашего круга?       - Из шиноби. Или как там правильно называют девушек, куноичи? Я не подхожу ни для кого из вас на роль девушки или и вовсе, невесты.       - А мне кажется, это глупость. Не важно, из какого ты круга, главное, что бы хорошим человеком была.       - Ладно тебе, мелкий, пока что рано говорить об этом всем. – Обожаю трепать его волосы. Вот опять это сделала.       - Сама мелкая. Я выше тебя!       - Зато я на год старше.       - Рост важнее.       - Ладно, не бухти, как старичок. А как насчет друзей? Нашел интересных ребят, с кем можно поиграть, подружиться? – Сколько раз уже замечала, когда Саске надувает щеки и начинает что-то себе под нос бубнить, он похож на маленького вредного, но такого милого и забавного старичка, на которого даже обижаться нет смысла.       - В нашем классе мало кто относится серьезно к учебе. Особенно один мальчик со светлыми волосами. Он меня раздражает: часто сбегает с уроков, постоянно кричит и срывает занятия, совсем не учится, но при этом строит из себя крутого.       - Ахаха, а знаешь, мне кажется, вы смогли бы стать лучшими друзьями в итоге.       - С чего ты это взяла?       - Ну, знаешь, противоположности притягиваются. Может попробуешь с ним пообщаться? Мне кажется, он не такой уж и плохой.       - Вот сама с ним и общайся. Мне это не нужно.       - Хорошо-хорошо, не ворчи, зануда.       - От зануды слышу. – После этого началась очень серьезная погоня друг за другом, и продолжалось, пока солнце не начало уходить за горизонт, окрашивая небо в красно-оранжевые оттенки. В конце дня мы оба были обессилены и валялись на траве возле реки. Нам всегда хватало пары слов, что бы начать догонять друг друга и иногда заламывать. Чаще всего, конечно, побеждал Саске, поэтому приходилось прикидываться, что я сдаюсь, и в итоге, когда его хватка ослабевала, накидывалась на него.       - Ладно, хватит на сегодня, пойдем домой.       - Да.       Дома, на удивление, тоже было все спокойно. Микото как всегда готовила на кухне ужин, Фугаку был еще на работе, а Итачи, вроде как в своей комнате. Увидев нас, Микото сначала рассмеялась, но потом стала серьезной и выругала нас за наш внешний вид: мы были в пыли с ног до головы, волосы растрепаны и местами спутаны, торчали маленькие веточки местами. Когда Саске уже скрылся в дверях, спеша привести себя в порядок, Микото неожиданно обратилась ко мне.       - Минада-чан, Фугаку показал мне все, что ты ему поведала. Скажи, это все правда? Итачи, действительно, захочет умереть от рук Саске и для него все закончится в 21 год?       - Да, Микото-сан, так все и будет, если ничего не изменить.       - Ясно. Тогда, возьми, пожалуйста, вот это, и передай им, когда они будут покидать Коноху. – Она протянула мне два запечатанных подписанных письма, адресованные Итачи и Саске. – Они вырастут такими красивыми мужчинами. Я хочу, что бы у них было будущее, у них обоих. Как и у тебя, Минада-чан. Пожалуйста, помоги им.       - Я сделаю все, что только возможно, что только будет в моих силах, чтобы исправить, пусть не все, но хотя бы что-то. – С этими словами я приняла письма и спрятала в кармане своих штанов. По сути, сейчас я держала последние слова и наставления матери для своих сыновей. Последние… После этих писем, ни Саске ни Итачи не получат ни единой весточки от их мамы. Я не стану их открывать, никогда, что бы там не было написано. Уверена, это очень личное. Я просто сохраню их, и отдам, когда они будут покидать деревню, каждому в свое время.       Так прошла еще неделя спокойствия и мира. Я ходила на работу в полицию, где с каждым днем становилось все хуже и хуже, потом домой. Часто оставалась в доме Микото и Фугаку, но, если быть честной и откровенной, я каждый раз там себя ощущала, как на пороховой бочке, которая должна взорваться в любую минуту. Каждый раз часы медленно отсчитывали минуты и секунды, каждый день я с долей ужаса встречала вечер, изо дня в день, впервые, молилась всем богам, какие только есть, даже Кагуе, что бы мой кошмар отсрочился еще на день, ночи проводила в страхе. Я надеялась, что Итачи сможет найти выход из этой ситуации, придет и скажет: «Минада, все будет в порядке». Но этого не происходило, а я все верила в это. Часто в фанфиках героини сами находят выход из ситуации, придумывают хитроумный план, который опирался на их сверхчеловеческие силы. Но проблема заключается в том, что в реальности я – самая обычная девочка, без каких-либо сил или способностей, и все, что я смогла сделать – это рассказать все тому, в кого верю, и положиться на него. Но, не смотря ни на что, мне нужно было держаться, не сдаваться, не падать духом и не показывать того, что меня колотит. Это было похоже на пытку, и хотелось, что бы это уже скорее прекратилось. Боюсь даже представить, какого на самом деле было Итачи. Мы почти перестали общаться, избегали порой даже взглядов в сторону друг друга, чтобы заговорить, нам нужна была ну очень веская причина, часто Итачи даже с нами не сидел за одним столом, уходя в свою комнату. Не знаю, почему, но в такие моменты, я и сама старалась уйти в свою комнату, закрыть дверь и, сев возле одной из стен, поджав под себя ноги, тихонько плакать и напевать разные песни, стараясь хотя бы так успокоиться. Наши комнаты с Итачи соседствовали и имели общую стену, но на тот момент я совершенно не задумывалась о том, слышит ли меня кто-то. Я хотела побыть с собой, мне было жалко, что я оставляла Саске одного в этой ситуации, в полной растерянности и непонимания, что происходит, но я не могла по-другому, мне было слишком плохо морально, что бы вынести еще что-либо. Хотя должна сказать, что после того разговора, когда я рассказала Саске о своем «сне», он стал внимательнее присматриваться ко многим вещам и стал серьезнее. В моменты моего морального опустошения, я почему-то вспоминала чаще всего две песни, которые начала напевать: «Песня о любви, которой не было» группы Непара, и «Город Обмана» Елки. А сколько я в итоге просидела в своей депрессии - не известно. Помню, что уснула я все также сидя, опираясь на стену, даже ничем не укрывшись.