Я постараюсь стать лучом света в вашем царстве тьмы

      Как бы я не старалась задержать дыхание, что бы не наглотаться воды и не захлебнуться, но от сильного удара спиной о водную поверхность, мой рот непроизвольно открылся. Хоть Итачи и смягчил удар с помощью чакры и собственного тела, меня это не сильно спасло. В конце концов, в такие ситуации я никогда не попадала, да и плаваю я, по большей части, как камушек – быстро иду на дно, поэтому выплывать ему пришлось вместе со мной в охапку. Оказавшись на берегу я начала откашливаться и глубоко дышать, в то время как Итачи спокойно присел рядом со мной. Мы промокли насквозь, и теперь с этим что-то нужно делать, потому что я всего лишь в одной юкате, а сменной одежды у меня нет.       - Необдуманный поступок. Ты могла и умереть. – Итачи не смотрел на меня, пока я корячилась на земле и продолжала выводить воду из организма и восстанавливать дыхание. Какая-то интонация у него странная, то ли осуждающая, то ли переживающая. Его иногда трудно понять. Если Саске я уже давно научилась по децибелам и раздражительности определять чувства, которые он пытается показать, то с Итачи мы давно не виделись, и многое нам, возможно, придется начать сначала.       - Ну, если бы я умерла, одной проблемой у тебя было бы меньше. – Перевалившись на спину, я немного повернула голову в его сторону, и увидела едва заметную улыбку. Да уж, без меня у него было бы куда меньше проблем и хлопот. Никто бы не пытался его спасти, не заставлял бы переживать и волноваться, Саске все так же не знал бы всей правды, пока с Обито не встретился. Как-то грустно стало от своих же мыслей. Всю мою жизнь меня постоянно оберегает клан Учиха, и в частности Итачи и Саске. Сколько бы я не пыталась быть самостоятельной и взрослой, что бы я не делала, рядом все равно всегда были они, даже когда находятся далеко, а иначе как объяснить то, что они, не смотря на опасности, явились во дворец Лорда Феодала. Они всегда защищают меня, отводя в сторону или принимая на себя удары. А я не могу почти ничего. Все, что мне под силу: быть рядом, и пытаться словами достучаться до них, показать им и другую сторону жизни, другой путь решения проблемы, разбавить их серый мир своими забавными выходками. – Спасибо тебе, что спас меня. – Мой голос дрогнул. Видимо, сказалась эмоциональная встряска и грустные мысли, что успели посетить меня. Отлично, теперь самоедства не избежать.       - Вот вы где. Цела, дорогуша? – Этот голос на распев и смеющиеся нотки, да и это прозвище. Так только Кисаме мог меня назвать. И действительно, когда я поднялась с земли, то столкнулась взглядом с этим высоким, довольно приятным человеком, по крайней мере, для меня он всегда таким казался и кажется до сих пор.       - Да, все в порядке, спасибо. А почему вы тут оказались?       - Задание. – Вместо Кисаме, к которому я обращалась, ответил Итачи, и довольно прохладно, даже напарник несколько удивился, от чего я сделала предположение, что кто-то опять врет мне, вешая лапшу на уши.       - А что за задание? Меня в Акацки притащить или что? – Ладно, Итачи, ну посмотрим, что еще скажешь.       - Обезвредить банду наемников. Ты тут не при чем – просто случайно оказалась. – Что-то обидно стало из-за этих слов, да и сказаны они были так отрешенно, словно он пытался от назойливой мухи отвязаться. Итачи просто прошел мимо меня и Кисаме, медленно шагая вперед, и не понятно куда.       - Зачем тогда меня спас? Мог же дать спокойно умереть. Какого черта, Учиха?! – Я начала повышать голос, но делала это только от того, что он успел отойти дальше. Только вот Итачи ничего не ответил, разве что остановился на несколько секунд. Я впервые его позвала по фамилии. До такого я никогда не опускалась, но в этот раз он меня уже начал доставать. Что за странные перепады у него? То бросается спасать, следит за мной, понатыкав вокруг меня своих людей и воронов, что приносили ему отчеты о том, как я и где я, то вот так запросто отворачивается, убегает, даже несколько грубит, насколько ему позволяет воспитание, или вообще бьет, если вспомнить случай в гостинице. Неужели он так боится своих же чувств? Но, как бы то ни было, надо быть выше этого. Ничего не поделать, нужно возвращаться в столицу, иначе проблем не оберусь, да и волноваться за меня будут.       - Кисаме-сан, скажите, пожалуйста, далеко ли до столицы и есть ли по близости хоть какая-то деревушка? – Да, Кисаме все еще стоял возле меня и, в принципе, с нескрываемым удивлением, наблюдал за всем происходящим, иногда улыбаясь в своей привычной манере оскала.       - До столицы день пешком, для шиноби это быстрее будет, где-то в часе отсюда есть деревенька, но людей там не много. – Блеск, лучше и не придумаешь, мало того, что оказалась черт знает где, так еще и без денег и насквозь мокрая. Того и глядишь, заболею. Но только вот выбирать не из чего: либо ночевать посреди леса с дикими животными, без возможности нормально выспаться и поесть, либо потратить это время на путь до деревни и надеяться на помощь местных. Из двух зол я, пожалуй, выберу последнее, поэтому, не тратя времени, я направилась в сторону поселка.       - Собралась идти в таком виде?       - Выбирать не приходится. В лесу я точно не останусь, да и все равно придется возвращаться. Спасибо еще раз, что спасли меня, Кисаме-сан. До встречи.       В гета идти было не особо удобно, но это лучше, чем босиком, перебирая ветки, палки и камни под ногами. Какое-то время Кисаме смотрел в мою сторону, но потом до меня донеслись звуки удаляющихся шагов, таких тихих, что едва уловимы, если не прислушиваться. Ну, это не удивительно, ведь они шиноби и действовать бесшумно – это их работа. Меня же наверно могли услышать в радиусе 5 метров, наверно, потому что я, как старая бабка, всю дорогу шла и ворчала о том, как меня все задолбало, как неудобна одежда, отсутствие денег, приличное расстояние между деревнями, одним словом все, что в данный момент меня раздражало. В том же списке были и насекомые, что ползали и летали повсюду и желание поесть. Да уж, мы с Саске всегда были более схожи по характеру: вспыльчивые, и часто недовольные. Только разница в том, что он чаще всего всегда молчал, а я, наоборот, когда одна, могу начать высказывать в пустоту все, что я думаю о многих вещах. Наверно, со стороны это выглядит очень комично: девчонка пробирается через лес в одной мокрой и уже давно грязной юкате, в гета, которые ей уже ноги натерли, волосы постоянно мешаются и путаются, цепляясь за ветки, и причитает на весь мир, поминая добрым и емким словом многих, включая Хагоромо. Не сказать, что я была физически не подготовлена к прогулкам в лесу и являлась нежной барышней: за полтора года во дворце Лорда Феодала много тренировалась с Акиха-сан в тайдзюцу и владении мечом, просто моя одежда не способствовала комфортному передвижению. В добавок к этому, мне было холодно, и одеяние совершенно не помогало согреться, наоборот, из-за того, что оно было мокрым, низкая температура ощущалась еще сильнее. В конечном счете, устав, я присела у дерева и уже начала засыпать, как услышала какой-то непонятный звук, похожий на шипение. Огромный ком застрял в горле, а тело словно парализовало от жуткого предположения, что это может быть. С ужасающим страхом, боясь хоть немного шелохнуться, я слегка приоткрыла один глаз, продолжая смотреть вниз, что бы не столкнуться взглядом с этим объектом. Какого же было мне, когда перед глазами проползала огромная, по моим представлениям и ощущениям, туша змеи. Я не знаю, что делать в таких ситуациях, и до парализующего страха боюсь их, а эта находится ко мне слишком близко и мне отчетливо слышно ее шипение, едва ли не у самого уха. Руки и ноги тряслись от ужаса, губы дрожали, а истерика подходила все ближе и ближе, сердце выпрыгивало из груди и неприятно покалывало. Глаза уже наполнились слезами, и я пыталась их сглатывать. Кто-нибудь, пожалуйста, помогите. Я никогда и никого не просила о помощи, всегда сама справлялась как-нибудь, но в данном случае, я не могу. А змея все сильнее шипела. Говорят: «У страха глаза велики», ну, сейчас они и так большие. Неужели мне придется умереть здесь от укуса этой твари? Слезы полились из закрытых глаз ручьем и я, разве что, не кричала. А потом услышала глухой звук удара и шипение прекратилось.       - В порядке? – Услышав этот родной голос, я продолжала бояться открыть глаза, считая, что это может быть иллюзией или глюками. Когда я все-таки осмелилась это сделать, то перед моим взором были такие любимые и такие родные черные глаза, и ворот плаща, который сейчас был расстегнут. От нахлынувшего чувства облегчения, сдерживать чувства я больше не смогла, и поэтому, как маленький ребенок, разревелась, кинувшись на шею Итачи, сильно сжимая его плащ, словно пытаясь раствориться в нем. Впервые я кричала и так сильно плакала в этом мире. До этого момента в моей жизни здесь не было ничего, что так сильно могло меня напугать. Да, вокруг было много страшных людей, злых, лицемерных, жаждущих власти, беспринципных, я была в плену, меня отчасти пытали, но это все равно были люди. Ничего в жизни я никогда так сильно не боялась как змей, что в итоге сейчас это стало детонатором моей истерики. В ответ он сначала неуверенно, а потом крепко обнял меня, прижимая к себе. Вроде бы он что-то очень тихо шептал мне, пытаясь отвлечь и успокоить, но из-за собственных криков и слез я ничего не могла разобрать или услышать. Его плащ и одежда все еще были мокрые, как и мои, но мне было все равно: я жалась к нему сильнее, словно это был единственный способ сейчас согреться и унять дрожь во всем теле. Моя истерика закончилась тем, что я просто уснула, оставшись полностью без каких-либо сил.       Проснулась я, на удивление, не на земле, а на деревянной кровати, укрытая плащом Акацки. Судя по размерам, он точно не принадлежит Итачи, слишком большой, значит это Кисаме. Спина все еще болела от удара о воду, голова неприятно гудела после продолжительной истерики, а лицо словно было высушено, да и настроения у меня не было никакого, чувствовала себя просто разбитой. Судя по интерьеру, этот домик был заброшен, потому что из мебели был самый минимум, повсюду была пыль и паутина, никаких тебе предметов декора и утвари. Видимо, домик покинули давно, но не в спешке, иначе бы такого относительного порядка не было, разве только, если не растаскали все случайные бродяги. Из соседней комнаты чувствовался запах, на зов которого мой живот среагировал моментально. Я все еще была в своей грязной одежде, но переодеться мне точно не во что. Пройдя в соседнюю комнату, я наткнулась на Кисаме, который жарил на огне рыбу. Видимо, почувствовав мое приближение он повернулся, наградив меня своим оскалом.       - Проснулась, наконец-то, дорогуша. – Удивительно, но в его голосе не было ни осуждения, ни претензий. Скорее это было просто нейтральная вежливость.       - Да, спасибо за плащ. Долго я спала? – Я протянула ему аккуратно сложенный плащ, но Кисаме указал головой положить его на какое-то подобие стула, что и сделала. После этого присоединилась к нему за костром.       - Три часа.       - Почему вы не ушли сразу? Я думала, вам все равно на меня.       - Верно. Но тебя было невозможно разбудить, а ведь я не старался быть аккуратным с тобой. Но и оставить тебя в таком состоянии было бы слишком низко. Похоже, тебя может разбудить только запах еды.       - Простите, что пришлось повозиться со мной. Все выглядит так вкусно и аппетитно. – Я чувствовала себя теперь обязанной им, ведь они помогли мне и не бросили. А ведь могли это сделать. Это еще раз доказывает, что не все Акацки такие плохие и ужасные люди.       - Да уж, ты не особо похожа на избалованную девицу. Другая бы уже давно закатила истерику из-за своей одежды, внешности или еды. Похоже, жизнь при дворе не смогла превратить тебя в одну из этих кукол.       - Кисаме-сан, не смешите меня. Такой надо родиться изначально и не видеть того, что успела повидать я за свои 17 лет, так что, даже если бы хотела, не смогла бы уже измениться. А где Итачи? Ушел куда-то?       - Да, Итачи-сан пошел куда-то, он не докладывает мне о своих передвижениях, сказал лишь, что скоро вернется. Садись, поешь.       - Только если вы присоединитесь. – Мне было приятно находиться в компании Кисаме. Он был очень веселым и общительным, между нами была непринужденная атмосфера, и я не чувствовала какого-либо дискомфорта. Мы болтали о всякой ерунде, иногда отпуская безобидные колкости и ироничные замечания в адрес друг друга, но никто даже не обижался. Вряд ли нас можно будет назвать друзьями, но вот не плохими знакомыми точно возможно. Между собой мы разделили еду, оставив и для Итачи, хотя я прекрасно понимаю, что такая еда при его состоянии здоровья не совсем подходит. Ему бы сейчас лучше всего подошли по рациону каши и бульоны, но не тяжелая пища вроде жаренного мяса. У меня было предположение, зачем он ушел, но думать не хотелось о таком грустном. Скорее всего, его накрыл приступ кашля, и он решил уйти привести себя в порядок, и принять те странные лекарства. Поскорее бы прошли эти полгода и я смогла показать его Акиха-сан и Цунаде-сама. Уверена, они точно смогут помочь ему, тем более, что Акиха-сан за время, проведенное во дворце, постоянно тренировалась в улучшении своих медицинских техник и изучала то, что было в свитке болезней и способов их лечения клана Учиха. Иногда она использовала довольно жестокие методы, возвращаясь к своему прошлому в качестве АНБУ, тренируя эти техники на безнадежно больных и почти мертвых людях. Но когда медицина, и, в особенности, исследования в этой области, были гуманными? Как бы вкусно и сытно мне не было, но не мешало бы искупаться, а то быть такой грязной мне определенно не нравится. Хорошо, хоть до этого во дворце нормально полноценно помыться успела. – Кисаме-сан, а далеко отсюда находится река?       - За домом, пройдешь метров тридцать и за деревьями будет озеро.       - Спасибо. Я скоро вернусь. – На улице уже вечерело, солнце почти скрылось за горизонт, что не может не радовать, ведь тогда риск попасться на глаза какому-нибудь извращенцу снижается до минимума. Своего тела я не стесняюсь, но это не исключает того факта, что люди бывают разные, а люди-извращенцы, тем более. Мало ли, что может у них в голове щелкнуть. Это в Саске я уверена, а вот в остальных как-то не особо. Найти озеро было легко, как и сказал Кисаме, находилось оно почти сразу за нашим домиком, метрах в тридцати, окруженное густыми деревьями. Вода была кристально чистой, хотя и прохладной, а луна, которая становилась все более заметной, отражалась в этой глади, отбрасывая блеск на водную поверхность. Казалось, словно озеро посеребрили, рассыпав не равномерно блестки. Такое чарующее и дивное место я видела в своей жизни впервые.       Скинув с себя юкату, я медленно зашла в воду. Прохлада отрезвляла и дарила наслаждение. Далеко от берега отплывать я не рискнула, предпочтя уверенно стоять ногами на дне озера, но по плечи зашла. Удивительная стихия – вода – она способна смыть все плохое и негативное, унести далеко твои мысли и помочь расслабиться. Хотя это и не моя стихия, но уважение к ней я испытываю и даже опасаюсь, ведь вода всегда считалась весьма коварной стихией, которая способна незаметно утащить в свои глубины человека, обворожив его своей чистотой. Минут пятнадцать поплавав и смыв с себя все неприятные ощущения, очистив голову от дурных мыслей, теперь можно и на берег. Вот интересно только, чем мне вытереться и во что переодеться? Видимо, ничего не поделаешь, придется надеть то, что есть.       Без всяких задних мыслей, без всякого стеснения и спешки, я выходила на берег. Куда, в конце концов, торопиться, когда на улице почти ночь, место безлюдное, и вокруг ни души? И как же я ошиблась, когда, уже, будучи на берегу, заметила Итачи, который с удивлением смотрел на меня. Пусть у него и упало сейчас зрение, но все еще не настолько критично, что бы не разглядеть меня. Особого смущения я не испытывала перед ним, понимая, что в его возрасте он наверняка уже видел голых девушек, но то, как он смотрел на меня, было странным. Мои глаза сейчас выражали удивление, пусть и не такое сильное, как обычно демонстрируют девушки. А чего визжать, чего кричать? Ну увидел парень тебя голой, ну что теперь? Но, что бы не вводить его дальше в ступор, я поспешила прикрыть тело юкатой.       - Прости, я думала, что одна тут нахожусь. – Я повернулась к нему спиной, и в итоге волосы прикрывали мою спину.       - Нет, это ты прости. Я принес тебе одежду, она должна подойти. – Каким-то шестым чувством, я ощущала каждой клеточкой со спины, как медленно он ко мне подходит и как близко остановился. Кажется, еще полшага, и он прикоснется ко мне, но что-то словно сдерживает его, не дает это сделать.       - Спасибо. Прости, ты отвернешься или мне переодеваться так? – Было забавно наблюдать за его реакцией: то, как он смотрит на меня, как едва заметно задержал дыхание, как его рука медленно и, словно, через силу, отдаляется от меня. Но и я не понимаю, что со мной. Я словно растеряла всю свою смелость, превращаясь в нежную ванильную субстанцию. Неужели так на меня подействовала та ситуация в лесу, когда я впервые показала себя с этой, мягкой стороны, разревевшись? С большим трудом смогла сохранить свой веселый голос, не показывая ему своей растерянности, но, возможно, мне лишь это кажется. Взглянув на вещи, я не смогла отвести взгляд. Казалось бы, что тут такого, самые обычные темно-серая просторная футболка с высоким воротом и рукавами три четверти, свободные штаны, собранные снизу резинками и обычные стандартные сандалии шиноби. Но, это было именно тем, что я всегда любила носить, и Итачи помнил об этом. – Все, можешь поворачиваться, я готова.       - Пора возвращаться в дом.       - Подожди, давай посидим. Тут так хорошо. Тем более, что мы давно не виделись. – В нескольких шагах от нас лежало поваленное дерево, на которое я тут же села, развесив прежнюю одежду на ветках. Итачи ничего не ответил, а просто сел рядом, согнув в колене одну ногу и положив на нее руку. Как же он был сейчас красив, как-то по-особенному. Было что-то в его позе загадочное, манящее, чарующее. По сравнению с ним я выгляжу самой незаурядной серой мышкой. - Как ты себя чувствуешь?       - Все в порядке. Ты не должна об этом волноваться. – Как-то он сказал это странно, словно я его либо достала с этим вопросом, либо ему говорить об этом так тяжело, что он хотел бы не вспоминать лишний раз об этом.       - Ты поел? – На это он только совсем слегка улыбнулся, но так ничего и не ответил. – Итачи? Ты знаешь, что я от тебя не отстану. Я не дура, я знаю, что тебе тяжело есть такую пищу, но хоть немного нужно. Ты и так довольно похудел.       - Так заметно?       - Еще бы. Может в плаще это не так заметно, но без него – весьма. – Снова эта грустная еле заметная улыбка, снова этот мудрый, но такой печальный взгляд. Он не притворяется, со мной, по крайней мере. Сейчас я вижу, что он такой же, каким был всегда: добрый, светлый, отзывчивый, скромный и немного стеснительный.       - Минада, ты когда-нибудь жалела о том, что переродилась в этом мире и помнишь о прошлой жизни? – Его вопрос был для меня непривычным и немного неожиданным, ведь до этого момента мы никогда не разговаривали на эту тему.       - Ну, по началу, когда я только появилась в этом мире, мне было страшно, ведь я знала, куда попала, было тревожно, и конечно, я грустила по своим родным и близким из того мира, ведь я любила их, но постепенно, их смогла заменить твоя семья, подарив возможность жить дальше. В принципе, я не жалею. Я прожила хорошую жизнь в том мире, пусть и не такую долгую, всего лишь до 27 лет, но она была полна людьми, которые были не безразличны мне.       - А если бы сейчас кто-то, кто тебе дорог, покинул тебя, что бы ты сделала? – Это он так сейчас на себя намекает? Фиг тебе!       - Я бы его воскресила и самолично свернула шею. – Так раздраженно сказала это, что Итачи от удивления даже повернулся ко мне. Увидев его выражение лица, полное замешательства, я не смогла сдержать смеха. – Видел бы себя сейчас со стороны!       - Почему ты не допускаешь мысли, что с тобой сейчас хотят в том мире сделать то же самое?       - Так, Итачи, не путай божий дар с яичницей. Во-первых, они это не смогут – в том мире нет таких способностей, а во-вторых, я умерла во время несчастного случая, в котором сама же виновата, а не желая отплатить за какие-то там грехи. – Итачи усмехнулся, а я надула губы и слегка толкнула его в плечо, возможно, что бы взбодрить его.       - Ты действительно не из этого мира. Такие нелепые фразы можно услышать только от тебя. Интересно, как тебя звали в том мире?       - Есть предположения по значению? – Мне было интересно, какое бы имя Итачи дал мне в моем мире, хотя бы по значению, поскольку, понятное дело, откуда бы ему знать те имена. Между нами не было никаких барьеров, никакого напряжения. Словно и не было тех печальных событий, той трагедии, тех потерь и жертв.       - Взбалмошная? – От такого определения я аж поперхнулась. И когда это я была такой? Я за собой подобного не замечала никогда, тем более в том мире. А Итачи на это начал смеяться. Это что, он так хотел развеселить меня? Ну, в принципе, у него получилось, потому что это и у меня вызвало смех.       - А вот и не угадал. Мое имя в том мире означало «возвращенная к жизни» - Анастасия, сокращенно, Настя.       - Настя… возвращенная к жизни… Думаю, тебе идет это имя. – Впервые за такое долгое время я услышала от кого-то свое прошлое имя, да еще и сказал, что оно мне идет. Хотя, чего удивляться? Это имя сейчас бы как нельзя кстати описывало мою сущность.       - Думаешь? А мне оно никогда не нравилось. Даже хотела поменять его много раз.       - Почему?       - Не знаю даже. Возможно потому, что оно было сказочным. Ну, как бы тебе объяснить? В моем мире и в моей стране этим именем называли если не всех, то большинство главных героинь сказок. И чаще всего это были слащавые, писклявые, слишком добросердечные и миловидные девицы. Да, их доброта им помогала, они при этом были трудолюбивы и отзывчивы, и терпеливы, но для меня все это было слишком. А мама любила об этом лишний раз напоминать, цитируя то, как обращались к ней парни. Ужасно это раздражало, особенно вот это: «Настенька», или «Тепло, батюшка», беее. – Цитируя фразы из сказок «Аленький цветочек» и «Морозко», я специально скопировала, насколько могла, интонацию и тембр голоса, от чего Итачи и сам рассмеялся. Впервые видела его таким, и это очаровало меня еще сильнее. Посмотрев друг на друга, мы так и застыли, всматриваясь в глаза друг друга. В них было что-то необычное, новое, и такое светлое, что невозможно отвести взгляд.       - А была у тебя какая-нибудь мечта в том мире?       - Ну, как бы, была, правда не глобальная, типа спасти мир или стать президентом – это что-то вроде Хокаге или Лорда Феодала, и не банальная и девчачья, вроде найти принца, выйти замуж, нарожать кучу детишек, и жить долго и счастливо. Я всегда хотела и мечтала станцевать с любимым человеком медленный танец, что бы играла тихая спокойная музыка, чтобы мы просто наслаждались этим моментом, вальсируя в такт мелодии, а вокруг никого, только мы. Вот, как-то так. Луна сегодня такая красивая… - Небо действительно было потрясающее: легкие небольшие облака медленно проплывали, иногда закрывая белый диск, яркий и светлый.       - Действительно… - Я услышала, как Итачи встал в дерева, поэтому повернулась к нему, и какого же было мое удивление, когда он протянул мне руку, как бы приглашая. – Покажи мне, как танцуют люди в твоем мире, Настя.       - Нет, лучше пусть я буду Минадой и дальше. Та жизнь осталась в прошлом. Одну руку парень кладет девушке на талию, а вторую чуть вытягивают в сторону вместе с ладонью девушки, и так начинают двигаться, медленно покачиваясь из стороны в сторону, постепенно поворачиваясь. Можно еще рисовать визуально квадрат: ты делаешь шаг назад – я иду за тобой, потом в сторону, вперед, и снова в сторону. Можно отдаляться друг от друга, не разнимая вытянутых рук, а можно и так: прижаться грудью к спине девушки и так же медленно покачиваться. Парень всегда ведет. – Пока я объясняла Итачи, как обычно танцуют медленный танец, попутно плавно показывая, как это делается, я не могла от него оторвать взгляда. Я аккуратно проводила по его рукам, направляя, прислонялась к нему и чувствовала, как он доверяет мне. С его лица не сходила мягкая улыбка, а руки так нежно сжимали мою ладонь и талию, что я думаю, вот-вот растаю от этой теплоты. Говорить громко совершенно не хотелось – боялась вспугнуть то волшебство, которое витало вокруг нас. Музыки не было, но нам она и не нужна была, хотя в итоге, я не до конца поняла тот момент, когда запела.       - Весь мир исчез, и ты в моих руках...       И музыка влечет как нас любовь.       С тобой так близко... рядом мы сейчас,       Так близко... увидим мы вновь       Что жизнь как миг, мечты ее как сны,       Пройдут и их уж нет, но как в кино       С тобой так близко сбудутся они       И мне нужно лишь одно –       только быть рядом с тобою... с Тобою       С Тобой так близко... все прежние мечты       Уйдут, как будто всегда была лишь Ты       Со мной так близко, и все так далеки       От нас... лишь Мы близки.       О, как теперь идти меж дней,       В которых нет тебя       Мы с тобой так близко...       От сказки в двух шагах,       Мечта, как птица, в даль уносит нас       Мы с тобой так близко,       Как в волшебных снах...       С тобой так близко и не сейчас...       Даже когда песня закончилась, мы все еще танцевали, а я прижималась щекой к груди Итачи, слушая, как тихо и равномерно бьется его сердце. Все это было похоже на волшебство, сказку, которая неожиданно ворвалась в мою жизнь. Глупая диснеевская сказка о девушке, повстречавшей принца, и, кажется после этого должна быть борьба за любовь с последующим «жили долго и счастливо». Но у нас бой не за любовь, а за жизнь, бой, который начался уже очень давно.       - Спасибо тебе. Я счастлива, что переродилась именно в этом мире, ведь я смогла… влюбиться в одного человека дважды. – Я хотела произнести эти слова тихо, что бы Итачи не услышал, но похоже, что до его слуха дошли мои слова.       Встретившись взглядами в который раз, он заправил прядь моих волос за ухо, положив руку на мою шею. От его таких аккуратных, но довольно сильных и теплых прикосновений мои глаза закрылись, оставляя место только ощущениям. Сухие губы прикоснулись к моим, мгновенно окрыляя и выбивая из реальности. Этот приятный весенний ветер уже подхватил меня, унося так высоко и далеко, что весь мир стал не нужен. Прерывать этот поцелуй, как и открывать глаза, для меня сейчас выше моих сил. Вместо этого мои руки обвили шею Итачи, прижимаясь к нему еще сильнее. По тому, как ощущались его прикосновения, поглаживания, объятия, было заметно, как сдерживает он свою силу, стараясь не причинить мне хоть малейшего вреда. В его движениях отчетливо читалось: «Я не наврежу тебе», и я верю в это. Похоже, он все еще винит себя за то, что случилось в гостинице, но нам обоим известно, что таковы были обстоятельства. Итачи словно хотел освободить все свои чувства, которые так долго сдерживал, как будто это единственный способ показать, что испытывает ко мне. Поцелуй переставал быть нежным – теперь в нем было больше страсти. Его дыхание было несколько рваным, а рука переместилась на затылок, слегка сжимая волосы и притягивая еще ближе. Кажется, еще немного, и мы оба потеряем голову, но Итачи не был бы собой, если бы поступил так. Хоть сейчас он и уделяет внимание мне, я знаю, что он все так же собран и контролирует свои действия, вместо этого он позволил мне расслабиться и почувствовать себя под надежной защитой. И так оно и было: рядом с ним всегда чувствуешь себя как за каменной стеной. Жар его тела захватывал мой разум и душу, наполняя теплом, а руки стремились еще сильнее прижать к себе, еще ближе, крепче сжимая волосы. Когда мы соприкоснулись животами, я на миг подумала, что сейчас умру – настолько это было волнительно и трепетно, что от эмоций уже не знала, куда себя девать. А когда Итачи прервал поцелуй, думала, что мир остановился. Мы снова смотрели друг другу в глаза, и в них я видела нежность, любовь, заботу, но их не заволокла похоть и обычное физиологическое желание. Боги, как же я люблю этого человека. Как же хочу быть рядом с ним всегда, помогать, поддерживать, жить. Как же хочу его.       - Ты… сильнее меня, Минада. Я проиграл… - Мягко соприкоснувшись лбами, я почувствовала обжигающее дыхание на своем лице. Наши влажные губы слегка приоткрыты и чувствуется, как они хотят снова соприкоснуться. Его пальцы совсем невесомо проводили по моим скулам, губам, вискам, возвращаясь вновь на шею. Хочется спросить его о том, что значат его слова, но тут же это желание пропадает, уступая место игривому настроению. Сейчас есть лишь мы и наши чувства, все остальное может и подождать.       - Ну раз так, то… вы арестованы, Учиха Итачи, без права на снисхождение. – Теперь уже я впилась в губы Итачи, жадно целуя и посасывая их, иногда покусывая нижнюю губу, чувствуя, как он улыбается сквозь поцелуй. Обеими руками он обхватил мою талию, гладя по спине, постепенно задирая футболку. И зачем только одевалась, спрашивается? Похоже, что потом придется заново приводить себя в порядок. Но мои же мысли меня и смешили, ведь по большому счету плевать на то, как я потом буду выглядеть, как и на то, что нас может быть и услышат. Я принялась расстегивать его плащ, который очень скоро просто упал на зеленую траву, образуя для нас пусть и небольшое, но покрывало. Мои руки хаотично блуждали по его телу, исследуя через ткань его футболки, но даже так, было понятно, что он действительно исхудал из-за болезни. Пусть он все еще прекрасно сложен и мускулист, но раньше он не был таким худым. Это расстраивает, но сейчас не то время, что бы вести нашу вечную перепалку о том, что правильно, а что нет. Сейчас мы и сами не лучше: преступник S-класса и гражданская полубеглянка из Конохи, пусть и сводные, не родные, но все же брат и сестра, в месте, где, по сути, любой прохожий может нас увидеть. Да и пусть: Кисаме это безразлично, а для всех остальных это и не должно быть важно и интересно. Моя рука скользнула под его футболку и дотронулась до пресса, от чего Итачи разорвал поцелуй, издав гортанный вздох. Я хотела доставить ему удовольствие, показать и эту сторону жизни, хотела, что бы он плавал в блаженстве, поэтому, поднявшись на носочки, начала целовать ему ухо, обжигая дыханием. От того, что Итачи наваливался на меня, но все так же продолжая прижимать к себе, приходилось сильно прогибаться в спине, хотя ноги уже не держали. Решив не отставать, он принялся легко и почти невесомо целовать мою шею, отодвинув ворот футболки, а руки крепко держали талию. Как можно сочетать в себе такие противоречивые качества: сильный, умный, расчетливый мужчина и профессиональный убийца, и настолько же обходительный и чуткий любовник, способный не только забирать что-то, но и дарить такие прекрасные ощущения окрыленности партнерше? Желание уже давно скопилось внизу живота, стремясь освободиться, что выдавало себя в виде громких вздохов и дрожащих ресницах полу прикрытых глаз, но ведь мы только начали.       Оторвавшись друг от друга и встретившись глазами, кажется, у нас не осталось и малейшего сомнения, что мы оба попали, и теперь нам ни за что не удастся сбежать из этого плена. Медленно опускаясь на плащ, Итачи вел меня за собой, и в итоге я оказалась под его сильным телом. Присев на моих бедрах, он сам снял с себя футболку, от чего я приподнялась и начала целовать его, проводя своими, дрожащими от возбуждения, пальцами по его телу. Губы пересохли, от чего я принялась облизывать их и кусать, но, дотронувшись до татуировки АНБУ, меня не слабо встряхнуло, что не укрылось от глаз Итачи, поспешив убрать мою ладонь. Тем не менее, это не помогло мне сразу забыть обо всем, что связано с этим, и я поникла.       - Ненавижу… - Испепеляющий взгляд в сторону, низкий рычащий голос, и сжимающиеся кулаки, из-за чего я непроизвольно поцарапала ногтями руку Итачи, на что он поспешил довольно властно схватить мой подбородок и направить мои глаза на него. Сейчас, всего на миг, мне показалось, что это совсем другой человек передо мной, мужчина, что не потерпит пререканий. Только вот и я была не из робкого десятка, поэтому этого слишком мало для меня, что бы испугать и моментально забыть.       - Минада, не сейчас. Мы поговорим об этом позже. – И он снова впился в мои губы страстным поцелуем, проникая в рот, заставляя наши языки сплестись в борьбе за доминирование. Постепенно, по мере того, как моя ненависть стихала, Итачи становился все мягче, а затем перешел на мою шею и ключицу. Своими длинными пальцами он водил по моему телу, исследуя его миллиметр за миллиметром, проводя по моей руке, переплетая пальцы, Я уже хотела поскорее избавиться от своей одежды, что так мешала, прикоснуться своим оголенным телом к нему. Наверно, прочитав мои мысли, Итачи приподнял меня и помог снять футболку, а затем мы сняли и штаны, помогая друг другу. Я улыбалась сквозь поцелуи, играла с его волосами, иногда оттягивала назад, когда он касался моей груди. Говорить о том, что мы оба давно уже были готовы и сдерживались из последних сил – это не сказать ничего. Когда мы случайно соприкасались интимными местами, то нас обоих прошибало током от новой волны возбуждения, от чего мурашки постоянно табуном пробегали по моему телу, содрогаясь от наслаждения. В такие моменты я издавала тихие стоны, а звуки биения сердец мы слышали в ушах так отчетливо, что казалось, они сейчас вырвутся из груди.       В потоке наслаждения я упустила тот момент, когда Итачи дотронулся до бугорка, от чего я в порыве чувств, так резко дернулась, постанывая, что едва не ударила лбом нависающего надо мной парня. Он и сам немного удивился этому, и едва не рассмеялся, однако смог сдержаться и всего лишь немного хохотнуть и улыбнуться.       - Ты чувствительная.       - Прекрати… просто ты слишком неожиданно это сделал. – В кой-то веке у меня залились щеки румянцем, никогда не чувствовала себя такой смущенной.       - В следующий раз предупрежу. Вдруг, еще ударишь. – Да он издевается надо мной: продолжает играть с промежностью и смеется, от чего я и краснею и извиваюсь как змея от удовольствия.       - Итачи… я больше не могу. Это слишком хорошо. – Действительно, от наслаждения я уже не знала, куда себя девать. Было хорошо, даже очень, но самого желанного не было, тело жаждало получить разрядку. Да и не только от наслаждения, но и от того, что мой любимый человек сейчас рядом и дарит все эти ласки, на глазах выступили слезы. Все настолько аккуратно, нежно, любяще, трепетно, словно я фарфоровая кукла. За все это время Итачи почти не закрывал глаза, внимательно наблюдая за мной, от чего многих бы такое пристальное внимание смутило, но не меня. Именно в этот момент, когда я понимала, что он видит все мои эмоции, все мои мельчайшие вздрагивания, изгибы и изменения в мимике, мне казалось, что для него я – самая красивая во всем мире. И пусть, даже если это будет на самом деле не так, это не страшно. Для него я любима, а остальное не так уже важно. Да, он не говорил мне ни разу, что любит меня, но то, что и как происходит сейчас, красноречивее любых слов.       В очередной раз поцеловав меня, и закинув мои ноги на свои бедра, я ощутила, как Итачи начал входить, медленно и осторожно, но все же крепко удерживая одной рукой за талию, а другой помогая себе. Было немного неприятно, учитывая, что в этом мире это мой первый раз, но не сказать, что боль была нестерпимая. Хотя возможно это из-за того, что Итачи был очень аккуратен и не торопился, постепенно погружаясь в меня. Тем не менее, мое дыхание стало глубоким и частым, а румянец появился еще и на ушах, от чего мне казалось, что они пылают. Дав мне время привыкнуть, он продолжал посыпать легкими поцелуями мое тело, пока я сама не начала двигать бедрами. Переплетя пальцы рук, мы медленно двигались к краю пропасти под названием удовольствие. И знаете, это невозможно назвать сексом в привычном понимании этого слова. Нет, это был действительно танец любви, медленный, плавный, неторопливый. Никакой суматохи, никаких резких движений, бешенного темпа и простого вдалбливания, истошных криков и выпученных глаз. Это было настолько красиво, что я плакала, а с моих губ не сходила улыбка. Настолько чисто, что так и хочется закричать: «Пожалуйста, ущипните меня, разбудите! Такого быть просто не может!». Но это и есть реальность, в которой я отзываюсь на каждое плавное движение Итачи тихим стоном, поглаживанием его рук и лишь совсем слегка проводя ногтями по его спине, закатыванием глаз и прогибом в спине, а он сжимал мои бедра, талию, ягодицы и руки. Мы не говорили друг другу ни слова: ни пустых ванильных глупостей, ни пошлых слов и фраз. Все это нам было не нужно. Да, мы оба всегда любили тишину и покой, поэтому рядом находиться нам всегда комфортно, потому что даже молчание для нас уже диалог.       Мы сменили несколько поз, пока не настал кульминационный момент.       - Минада… - Его вопрос читался и без всяких слов. Я понимаю его тревогу, ведь если все закончится беременностью, что конечно вряд ли, а он все-таки умрет, как он, по крайней мере, планирует, то я могу остаться одна, с ребенком на руках. А, что бы там не говорили, и каким бы он сам себя не считал, но семья для него на первом месте. Но, если это сможет стать еще одним поводом ему отказаться от смерти, то почему бы и нет. И пусть это будет звучать корыстно, но я хочу, что бы у Итачи было будущее, с семьей, детьми и домом, где его всегда будут ждать. Так почему бы не дать эту возможность уже сейчас, пусть и крайне маленькую.       - Все хорошо, Итачи. – Я просто снова поцеловала его, после чего он сделал еще несколько движений и излился в меня, пульсируя, от чего, почувствовав нечто новое, приятное и горячее, я и сама сильнее выгнулась в спине, откинув голову назад.       Какое-то время мы лежали на плаще, восстанавливая дыхание и силы. Итачи обнимал меня, укрывая от прохладного ветра, а я размышляла над тем, что делать дальше. Нужно найти место, куда Саске прибудет с Итачи после битвы, еще не мешало бы нанять кого-то для охраны от Обито, пока братья будут восстанавливаться. Лучше всего помощь запросить у Конохи, но тогда нужно скорее разобраться с Данзо.       - Минада, мы проводим тебя в Коноху. – Неожиданно начал Итачи, все так же продолжая обнимать меня. От удивления я даже подскочила, с нескрываемым ужасом смотря ему прямо в глаза.       - Ты с ума сошел?! Я не вернусь в Коноху!       - Там ты будешь в большей безопасности. Сейчас, когда ты заявила о том, кто ты, всему миру, ты будешь постоянно в опасности.       - Прости, пожалуйста, но тебе напомнить, что со мной было в этой самой, безопасной Конохе? Или отсутствие на мне шрамов заставило тебя забыть о том, что тебе докладывала Акиха-сан?       - Значит, она рассказала тебе?       - Конечно, рассказала. А ты долго от меня собирался скрывать, что следил за мной все это время? Или как обычно, хотел врать до конца?       - Минада, все, что я делаю, ради вашей безопасности. В Конохе есть Наруто, Какаши-сан, Пятая Хокаге, Саске вернется. Они смогут защитить тебя от любой беды.       - Да как же ты не поймешь, Итачи, что срать я хотела с высокой колокольни на них всех! Мне ты нужен, а не какой-то там Наруто! Как ты не понимаешь, что я люблю тебя, что я не смогу просто жить без тебя?! Боги, да зачем я все это тебе тут рассказываю, распинаюсь? Тебе же плевать на то, что считают другие, каково будет Саске, мне, той же Акиха-сан, которая переживает за тебя! - С психами я вырвалась из его объятий и стала наспех собираться. Мне уже конкретно надоели эти его перепады настроения. То говорит, что проиграл мне, то опять заладил свою старую песню.       - Минада, я болен, и мне не долго осталось.       - Скажи мне, пожалуйста, ты хоть раз пробовал обратиться к нормальному медику за помощью? – А в ответ мне было лишь молчание. – Как я и думала. Да, Итачи, ты болен, но болезнь твоя в моем прежнем мире называлась долбоебизмом. Как ты вообще додумался начать принимать эти странные таблетки, которые еще сильнее тебя убивают?       - Как преступник S-класса я не могу заявиться в любую скрытую деревню и попросить о помощи.       - А техника превращения вам на что? А Шаринган? Все это отмазки, Итачи. Ты продолжаешь жить не своей жизнью, а жизнью Шисуи-сана, светлая ему память. Ты так легко поверил и перенял его веру, что и сам потерялся уже. Разберись уже в своих масках. Кто ты: Учиха Итачи или тень и марионетка Шисуи? Но запомни, если ты решишь все-таки умереть, ни Саске, ни Обито, ни Мадара, ни Пейн не уничтожат Коноху.       - Я рассчитываю на это…       - Я не договорила! Ни Саске, ни Обито, ни Мадара, ни Пейн не уничтожат Коноху. Это сделаю лично я, даже не постесняюсь попросить помощи у Орочимару или Мадары, но Данзо и Старейшинам я самолично перережу глотки. От моего гнева не спасется никто – это я тебе обещаю. А если после сегодняшнего я каким-то чудом забеременею, клянусь, я убью этого ребенка. Лучше этого ребенка вообще не будет, чем будет знать, что его отец из-за своих каких-то тараканов отказался от жизни, наплевав на него. А вот теперь живи с этим, как хочешь, Итачи.       Больше находиться в этом месте я не могла. Прости меня! Прости! Прости за эти страшные слова, Итачи! Но я уже не знаю, что может еще на тебя повлиять, что бы остановить это. Я не хотела этого говорить! Я дура! Глупая, слабая дура! Да, я сейчас выгляжу, как полная тварь и сволочь! Я и сама от себя не в восторге! Но что мне делать?!       - Минада? Ты куда? – Кисаме догнал меня, когда я уже пробежала мимо домика, где мы были, схватив за руку и развернув к себе. Как же сейчас зла, причем много на что, включая Шисуи-сана, который когда-то навязал Итачи эти мысли о самопожертвовании ради блага Конохи и мира во всем мире, блядь. – Все в порядке?       - Да, Кисаме-сан, все хорошо. Мне нужно возвращаться скорее в столицу.       - Мы проводим тебя…       - Нет, не надо. Я сама смогу это сделать. Тут ведь уже не далеко осталось. Простите, мне пора. Берегите себя, Кисаме-сан.       Хоть деревушка и считается небольшой, но по главной улице я бежала долго. Уже почти выбегая из поселения, услышала разговор двух путников – торговцев.       - Слышал, в Конохе назревают перемены.       - Какие? Неужто, на них снова кто-то напал.       - Нет, вроде как Старейшин собираются убрать с их постов и назначить новых. Говорят, Пятая Хокаге лично выставила против них какое-то обвинение, как и против еще какого-то высокопоставленного шиноби. – Не может быть? Цунаде-сама начала процесс против них?! Черт, тогда я обязана вернуться в Коноху, как бы мне страшно не было. Да, я сказала Итачи, что не вернусь туда, но сейчас другие обстоятельства.       - Простите, вы сейчас не в Коноху направляетесь? – Я подошла к этим торговцам, в надежде, что они возьмут меня с собой.       - Да. А зачем тебе туда?       - Хочу стать шиноби и защищать страну Огня. – Как же приторно я вру, совсем не правдоподобно, по крайней мере, как по мне. Хотя, глядя на этих старичков, в чьих венах определенно патриотизм бушует во всю, им и этого достаточно.       - Шиноби стать, говоришь? Это, конечно, хорошо, только места у нас маловато в телеге.       - Ничего. Мне хватит.       - Ладно, полезай. Завтра будем на месте.       - Спасибо большое.       Ну вот, еще даже не рассвело, а я так быстро поменяла свой маршрут. Опять Саске орать будет, что я ему на письма не отвечаю. А меня просто нет теперь в столице. Хотя, по прибытии, надо будет все-таки черкнуть весточки Акиха-сан, Реко-сама, да и Лорда Феодала поставить в известность. Только как же с Саске связаться? Ладно, что-нибудь придумаю. Я умереть тебе не позволю, Итачи. Ни за что! Только не теперь, когда я точно видела, что ты чувствуешь ко мне!