Я постараюсь стать лучом света в вашем царстве тьмы

      Возвращаться в Коноху стало для меня настоящим испытанием, никогда бы не подумала, что при одной мысли о том, что с каждым метром я все ближе и ближе к месту, где все началось, где случилось столько всего, далеко не всегда самого приятного, где воспоминания о прожитых счастливых моментах жизни сейчас заставляют мою душу рваться на части, терзаясь в агонии стольких противоречащих чувств, где боль борется тоской, любовь бьется с отчаянием, а ненависть смотрит на все это, словно восседая на троне, возвышается над всеми этими чувствами. Чем ближе наша телега подъезжала к Конохе, тем ярче и сильнее разгоралось пламя этого сложного состояния, когда ты готов порвать все и всех на мельчайшие кусочки, растоптать и выпотрошить каждого, кто причинил такие мучения, что бы враги на собственной шкуре ощутили, какого было тому, кто выполнял их приказы. Любовь и ненависть… наверно только сейчас я поняла, насколько эти чувства близки между собой. Это невозможно объяснить всеми доступными словами – это можно лишь прочувствовать, лично столкнувшись с этим. Ярое желание спасти любимого человека одновременно порождает ненависть к причинам бед. Сейчас я прекрасно осознаю, что похожа на один сплошной и очень густой ком злости, ненависти, жажды мести. И эту роль я возьму на себя, какой бы трудной она не была. Но я не позволю Саске замарать свои руки в крови такого ничтожества как Данзо. Да, может быть его и можно понять: все, что он делает – ради Конохи. Но то, что он делает, и как это реализует, и то, что им движет на самом деле, не извиняет его, не снимает обвинений. И даже не смотря на то, что я могу его понять, я не смогу его простить, никогда, потому что знаю, что этот человек не просто уничтожил клан руками человека, который просто слишком честный, порядочный и знает свой долг перед родиной, а еще и нагло забрал у клана то, что никогда не должно было принадлежать ему, словно военный трофей какой-то. Можно уйму времени потратить, говоря об этичности этого вопроса, но я просто не смогу принять его сторону, даже если очень захочу. Шаринган – особенность и собственность клана Учиха, и распоряжаться ею таким варварским способом, как пересадить себе кучу глаз на руку – это дикость, мерзость и не вызывает ничего, кроме отвращения. Он бы еще себе на жопу, для полной эпичности, глаз пересадил.       Чем больше думаю об этом, тем сильнее чешется и трясется тело, руки сжимаются в кулаки, зубы скрипят, а взгляд еще более яростный. От этих эмоций мой разум видимо отключил еще одно чувство, которое наполняло меня изнутри. Это страх. После пережитого во время пытки, Коноха перестала быть для меня домом, безопасным местом и тихим уголком. Там, за этими деревьями, уже совсем близко, в здании Хокаге, в одном из верхних кабинетов, сидят два моих врага, а еще один скрывается под землей. Ждите, мои «прекрасные», ваша смерть идет к вам. Я не позволю вам дожить даже до окончания Четвертой Великой Войны Ниндзя, если она вообще будет. Прости меня, Итачи, я знаю, ты хотел, что бы на тебе закончились беды Учиха, ты хотел уйти, как козел отпущения, забрав чужие грехи с собой в могилу, что бы о тебе никто не помнил хоть одного доброго слова. «Защитник из тени», так ты, кажется, говорил? Но по-твоему не будет. Ты определенно гений и мне тебя не победить в бою, но и злить меня тоже не нужно было. А ты это сделал, возможно, сам того не желая. Я сделаю так, как считаю нужным, и мне уже плевать, что ты будешь думать.       Вот и они – главные ворота Конохи. Они никак не изменились, все такие же огромные и массивные. Нужно взять себя в руки. Я должна успокоиться. Прежде всего мне нужно попасть к Цунаде и разузнать, что происходит. Наша телега остановилась перед охранниками, кажется, их зовут Изумо и Котецу, неизменные стражи главных ворот. Увидев меня, они по-настоящему удивились, что можно было прочитать по их лицам. Пока Котецу оформлял пропуск для торговцев, ко мне подошел Изумо.       - Давно не виделись, Минада-сан. С какой целью вернулись в Коноху? – Хоть он и разговаривал со мной нейтрально, но было заметно, что он немного насторожен.       - До меня дошли кое-какие известия. Мне нужно к Цунаде-сама. – Нет у меня дела до тебя.       - Я сопровожу вас.       - Благодарю. – Даже не попрощавшись с торговцами, мы направились к зданию Хокаге. С тех времен ничего не поменялось: те же улочки, те же лавочки местных, те же домики и квартирки, та же зелень на каждой улице. Но почему же сейчас для меня все это стало таким чужим? Не от того ли, что здесь не осталось никого, кто был мне дорог, кого любила, с кем общалась, кто был для меня семьей? Тоска начала потихоньку есть меня, пока мы не подошли уже к самому кабинету Хокаге. За все это время я не сказала ни единого слова, просто потому, что разговаривать не хотелось от слова совсем. Услышав заветное: «Войдите», передо мной открылась дверь и Изумо пропустил меня вперед. Когда Цунаде увидела меня, на ее лице всего на мгновение проявились удивление и шок. Помимо нее, в помещении были так же Шизуне и Сакура, а стол был завален документацией. Тоже, в принципе, ничего не поменялось.       - Минада? Хорошо выглядишь. Какими судьбами?       - Цунаде-сама, нужно поговорить. До меня тут дошли кое-какие сведения – хотелось бы услышать подробности. Что происходит?       - Да, новости есть. Однако мы ожидали, что ты прибудешь с Лордом Феодалом. Не думала, что ты появишься раньше.       - Мы разминулись с Лордом Феодалом. Это касается Учиха Итачи? – Я решила, что нет смысла тянуть и говорить намеками. На это, всего на миг, Цунаде прожгла меня внимательным и довольно суровым взглядом, но столкнулась со стеной, которую было не пробить даже ей, стену, которую я выстроила вокруг себя. Шизуне немного насторожилась, поскольку я без всяких намеков прямо в лоб назвала имя, которое до сих пор для многих не означает что-то хорошее. А вот Сакура и вовсе с нескрываемым удивлением и шоком начала метать взгляд то на меня, то на Цунаде. Бедняжка, ведь она не понимает многих вещей, и для нее многое очевидно только с официальной позиции. Видимо, она что-то хотела спросить у кого-то из нас, и даже уже открыла рот, как неожиданно Цунаде прервала мыслительный процесс у многих, громко огласив приказ.       - Оставьте нас. Шизуне, позови его. Скажи, что это срочно. – Несколько секунд, и в кабинете остались только я и Цунаде. Ее манера приказывать всегда действует мометально. Стоит ей грозно что-то сказать, как никто уже не посмеет сказать что-то в ответ – все предпочтут помолчать. Завидую… у меня никогда не получалось быть хоть немного такой, даже когда я работала преподавателем иностранного языка в колледже. Все время считала, что видимо я плохой учитель, раз меня не особо слушаются дети. Уйти только не успела, хотя уже собиралась. В прочем, не только из-за этого. Я не тот человек, что может находиться долгое время в больших и шумных компаниях, поэтому даже после трех пар моя голова часто разрывалась от боли, в виду чего дома я просто всегда лежала пластом, пытаясь прийти в чувство. В воздухе повисло напряжение, которое исходило от Пятой. – Минада, я поговорила с Лордом Феодалом. Не хочешь спросить, что я от него узнала?       - Определенно, что-то новое для себя, и совсем не новость для меня. – Ну а что еще тут можно сказать? От моего нынешнего эмоционального фона инстинкт самосохранения, видимо, решил отключиться и уйти покурить в сторонку. На это Цунаде просто положила на стол с сильным глухим звуком, папку. Даже со своего места я смогла понять, что это та самая папка с отчетом миссии Итачи. Это вызвало у меня лишь не скрываемую улыбку и легкий смешок, от чего Цунаде еще сильнее удивилась.       - Судя по твоей реакции, ты знаешь что это. Ты хоть понимаешь, что было бы, попади эта папка не в те руки? Как она вообще оказалась у Лорда Феодала?       - Мне ее достали, с большим трудом, конечно, но получилось. А судя по вашей молниеносной реакции, Цунаде-сама, видимо именно этого вам и не доставало, что бы предъявить полноценные обвинения, верно? С момента нашей встречи прошло не больше двух суток, как узнаю, что в Конохе назревает нечто интересное. – Не стану же я ей рассказывать, что мы ее с Кисаме выкрали из архива? И так дерзю сейчас и играю с огнем.       - Минада, я понимаю твои чувства, твою боль и желание мести для этих людей, но ведь она не вернет тебе всех тех, кого ты любишь… - Она хотела видимо сказать еще что-то, но меня так взбесили ее слова, что я грубо прервала ее на полуслове, сменив более менее нейтральный тон голоса на рычащий.       - Не смейте мне говорить, что понимаете меня, Цунаде-сама. Вы не переживали ночь, слыша как кричат женщины и дети, умирая, будучи простой гражданской и не имея возможности помочь; вы не видели и не чувствовали, какие горячие слезы текли по щекам этого «убийцы», которому пришлось выполнять жестокий приказ тех, кто не желал даже искать более мирные пути решения конфликта; вас не пытали в месте, которое считали долгое время безопасным домом, пытаясь узнать, что известно; и вы не любили человека, который изо дня в день живет лишь тем, что хочет умереть за то, что совершил, видеть и пытаться хоть что-то изменить. Вам не понять ни меня, ни Саске. Так что оставим эти сопли о понимании ближнего своего на другое время и для кого-нибудь другого. Я приехала совершенно за другим. Раз уж вы попросили самого Лорда Феодала приехать в Коноху, значит, будет военный трибунал?       - Скорее всего. Ты будешь давать показания?       - Могли даже не спрашивать.       - Хорошо. Минада, знаю, возможно это не легко, но все же, не будь столь враждебно настроенной по отношению к Конохе. Не каждый в этой деревне так плохо относился к Учиха. Сейчас ты из дворца Лорда Феодала и ты из Конохи – словно два совершенно разных человека.       - Но именно Коноха и выставляла клан в дурном свете. Я постараюсь, Цунаде-сама, но ничего вам не обещаю.       - В целях безопасности за тобой будет закреплен охранник. Он скоро подойдет, а пока нужно решить, где тебя поселить.       - Поскольку наша с Саске квартира все еще принадлежит нам, то я буду жить там.       - Хорошо. – Между нами не было каких-то дружеских и приятельских отношений, как это было во время праздника во дворце Лорда Феодала, или и вовсе, если уж на то пошло, как с Кисаме. Сейчас мы разговаривали, как люди высокого положения, где нет места для улыбок, шуток и непринужденного общения. На кон было поставлено очень многое, как для Цунаде, так и для меня. Стоило нашему разговору закончиться, как в дверь постучали, а затем и вовсе зашел человек. Это был Какаши. Только не говорите мне, что он будет меня охранять. Хотя, скорее всего так оно и есть. В который раз за сегодня встречаю удивление, искреннее и нескрываемое. Казалось, его глаза сейчас точно из орбит выпрыгнут.       - Вызывали, Цунаде-сама? - Он постарался сдержать спокойствие в своем голосе, но получилось у него не особо. Он то и дело переводил взгляд на меня, словно пытаясь по моему виду понять, что я здесь делаю и с какой целью прибыла.       – Какаши, ты будешь охранять Минаду. Это официальная миссия.       - Слушаюсь.       - Цунаде-сама, не могли бы вы отправить известие Акиха-сан и Лорду Феодалу о том, что я уже в Конохе? У меня не было возможности сделать это по пути.       - Да. Если на этом все, то вы можете идти.       Да уж, как-то неуютно мне находиться в Конохе и передвигаться по ней без доспеха. Та одежда, что сейчас на мне, визуально, морально и эмоционально откидывает меня в прошлое, в детство, где я когда-то, именно в такой простой и просторной одежде бегала по этим улицам по поручениям полиции Конохи, играя в догонялки с Саске, в поисках Итачи. Сейчас эти улицы не кажутся мне такими широкими и оживленными. Вот стою, смотрю на эти пейзажи, а на душе пустота. Нужно обеспечить себя и Лорда Феодала надежной защитой. Если Данзо попробует использовать шаринган Шисуи, что очень вероятно, зная эту сволочь, мне нужен тот, кто сможет распознать эту технику. Единственный клан, который способен противостоять Учиха – это Хьюга. С этими мыслями я и двинулась в сторону их клана.       - Куда ты намерена пойти? – Как всегда, спокойствие Какаши поражает. Вот что значит быть шиноби. Я же действительно, не могу скрывать эмоции как Итачи, чтобы не показывать своего отвращения и недовольства ко многим вещам. Хотя, что-то мне подсказывает, что я пытаюсь компенсировать недостаток в защите таким образом. Раз активирован режим стервы, значит я просто не хочу подпускать к себе окружающих в целях безопасности. Черт, вот же я трусиха все-таки! Без клана Учиха, Саске или Итачи рядом я действительно боюсь здесь находиться. Все стало слишком другим, эта деревня не кажется мне безопасным и светлым местом.       - Какаши-сан, ваше задание охранять меня, а не задавать вопросы. И, пожалуйста, Минада-сан. Я не помню, что бы мы с вами пили на брудершафт. – Я даже не смотрела на него. Может он и не плохой человек, хороший товарищ и отличный опытный наставник, но я не могу себя пересилить. Возможно, я сейчас пытаюсь переложить вину с себя на него за то, что произошло с Итачи, но такова природа человека. Но и с себя я не снимаю никакой ответственности. Наоборот, не проходило и дня, что бы я не корила себя за то, что не делала все возможное и невозможное, что бы это предотвратить, потому что чувствовала, что виновата в случившемся от части и я.       - Вы действительно их сестра… Саске тоже всегда грубит, когда не хочет, что бы в его дела кто-то лез. Но работа в команде важна не меньше собственных способностей. Уверен, вы знаете это, Минада-сан.       - Знаю, и у меня есть команда, а все остальные не важны. Останьтесь здесь – дальше я сама. – Мы подошли к воротам, где на верхней балке была закреплена табличка «Хьюга». Надеюсь, меня примут именно сейчас. С этим делом лучше не затягивать. Пройдя во внутренний двор, я заметила несколько членов этого клана, среди которых был Нейджи – именно он и подошел ко мне.       - Минада-сан? Добрый вечер. – Повзрослевший Нейджи напомнил мне Итачи, хоть и отдаленно: то же спокойное выражение лица, не громкий и довольно низкий теплый голос, плавные движения, манерность. Это даже заставило меня смягчиться и слегка улыбнуться.       - Добрый вечер. Нейджи-сан, мне нужно поговорить с Хиаши-сама. Это возможно?       - Сейчас же доложим о вашем прибытии. – Он кивнув головой одному из соклановцев и тот скрылся в доме. Нейджи же остался со мной. – Вас не было в Конохе полтора года и вы так быстро покинули деревню. Почему же вы вернулись?       - У меня есть дела, Нейджи-сан. Если бы не это – ноги бы моей здесь не было. Однако я должна извиниться перед вами. Из-за моего брата вы сильно пострадали в попытках вернуть его.       - Это не страшно, Минада-сан. Он – шиноби Конохи, поэтому это был наш долг – остановить его. Простите, что ничего не вышло.       - Мой брат – сильный и умный парень, я прекрасно знаю, что есть только один человек, способный хоть как-то запудрить ему голову, и это не Орочимару. Скорее наоборот, это Саске обведет вокруг пальца змеиного отшельника. И ждать осталось совсем недолго, всего полгода.       - Минада-сама, простите, но, насколько мне известно, Орочимару нужно менять тело каждые три года, прошло только полтора. Едва ли Саске сможет сделать что-либо раньше, каким бы гением он не был. – Вот тут-то у меня и случился ступор. Ощущение, словно из-под ног ушла земля и я полетела куда-то в пропасть. Неужели, я забыла о таком?! Что случилось с моей памятью? Я прекрасно помнила все ключевые моменты по аниме прекрасно, а тут ошиблась почти в главном. Но почему тогда Саске ничего не сказал мне, когда мы разговаривали? Не хотел расстраивать новостью о том, что задержится у Орочимару еще на полтора года? Возможно, это вполне возможно, если мы говорим о том Саске, который всегда рядом со мной. Так, нужно успокоиться. Паника мне сейчас точно не поможет ничем.       - Хиаши-сама ждет вас.       - Благодарю. – Нейджи вызвался проводить меня, поэтому в комнату для приемов мы направились вместе. В помещении кроме Хиаши-сама никого не было, что весьма радовало меня. Этот разговор точно не для лишних ушей. Заметно, как поменялся глава клана Хьюга после экзамена на чунина: его взгляд стал чуть более мягким, не таким строгим и пронзительным, как было до этого, когда мы с ним виделись на заседаниях глав кланов.       - Давно о вас не было ничего слышно, Минада-сама. Хорошо выглядите.       - Благодарю вас, Хиаши-сама. Должна признаться, что и вы выглядите хорошо. Похоже, что вы находитесь в добром здравии. Однако видеть вас менее грозным непривычно.       - Как и мне непривычно слышать от вас столь холодные и низкие ноты, не свойственные вам ранее. Ваш голос несколько огрубел. – Действительно, после всего произошедшего мой голос огрубел и приобрел низкие ноты. Разговаривать прежним высоким и звонким голосом я не могла из-за того, что мои голосовые связки повредились от криков и так и не смогли до конца восстановиться.       - Много чего произошло, однако я пришла к вам не обмениваться любезностями, Хиаши-сама.       - Что же вам нужно?       - Я хочу нанять клан Хьюга для своей защиты и защиты Лорда Феодала страны Огня. Как главе благородного клана вам наверняка известно, что против Шимура Данзо и Старейшин Конохи выдвинуты серьезные обвинения. Однако у Данзо пересажен глаз Учиха Шисуи, как и на руке, под печатью, скрыты глаза членов моего клана. Единственные, кто может противостоять силе Шисуи, в частности его особенной иллюзии – это Хьюга. Мне нужно два-три шиноби вашего клана, знакомых и встречавших в бою Шисуи, которые будут способны изобличить активацию этой техники мгновенно.       - Имеют ли ваши личные обвинения в адрес Данзо-сама какие-либо подтверждения?       - Имеют, стоит вам лишь взглянуть с помощью бьякугана на его систему циркуляции чакры.       - Минада-сама, вы понимаете, что можете поднять бурю, до этих дней невиданную?       - Хиаши-сама, а не собираюсь поднимать бурю, я стану этой бурей, однако я заставлю людей открыть глаза на этот мир, что бы они перестали смотреть на мир однобоко, только так, как это диктуют корни дерева под именем Коноха.       - И все это из-за жажды мести?       - Нет, все это ради защиты тех, кого люблю.       - Значит, ради Итачи. – Это было больше похоже на утверждение, чем на вопрос, поэтому я ничего не ответила Хиаши-сама, лишь так же продолжала смотреть на него глазами, полными решимости и серьезности своих намерений. Хиаши-сама медленно передвигался по комнате во время всего нашего разговора, в то время как я просто стояла на одном месте. В конце концов, он подошел к окну и выглянул туда. Проследив за его взглядом, я увидела тренировочную площадку, где в этот момент тренировалась Хината и Нейджи. – Воистину, любовь – самое могучее и грозное оружие, способное как дарить, так и отбирать. И даже боги не способны до конца с ним совладать, поскольку в любой момент это чувство может превратить свет во тьму. Но так же оно творит и обратное. Ваше оружие, Минада-сама, острее любой катаны, поскольку выковалось в клане, который ценит любовь как ни один другой клан. Любовь Учиха – их проклятье, вечная и безграничная сила. И только от вас зависит, чем обернется эта сила: созиданием или разрушением. Вы получите трех лучших членов клана Хьюга для защиты вас и Лорда Феодала, которые лично знали и сражались с Учиха Шисуи.       - Премного благодарна вам, Хиаши-сама. – Получив такие ободряющие слова, за моей спиной словно выросли крылья. Я безмерно благодарна ему за то, что все-таки решил помочь мне. Его слова, его поступки помогли мне, хоть и совсем немного, но все-таки почувствовать себя под защитой. Теперь, когда у меня есть те, кто способен изобличить Данзо в его гнусных и подлых делах, я могу лишь немного, но расслабиться. За территорией клана меня уже ждал Какаши. Он словно и не уходил никуда, просто отошел в тень деревьев и читал свою любимую книжку, и когда заметил, что я уже освободилась, убрал в свою сумку. – Идемте, Какаши-сан, у нас еще есть одно дело.       Одно место я очень хотела не просто посетить, но и побыть там. Тогда, полтора года назад, убежав из деревни, я ни с кем не успела попрощаться, а ведь именно эти люди помогали мне и поддерживали, пусть и не знали всего. Все то же традиционное кафе, из которого доносятся замечательные и такие аппетитные ароматы только что приготовленных пельмешек и данго, горячего чая и других сладостей. Подходя к нему, до меня донеслись обрывки диалога: Угава-сан снова ругал Аки за какой-то проступок, а она в ответ огрызалась. Это навеяло на меня теплые воспоминания о тех прекрасных днях, когда я работала здесь. Прошло каких-то полтора года, а я уже говорю об этом так, слова не была тут лет пять, если не больше. Мы зашли в кафе и подошли сразу к барной стойке.       - Добро пожаловать. Чего желаете? – Угава-сан словно не узнал меня. Ну ничего, со всеми бывает. Скорее всего, он просто не может поверить, что я могу как неожиданно исчезнуть, так и вернуться обратно.       - Желаю работать, а еще не откажусь от самых вкусных данго, по вашему особому рецепту, и прекрасного зеленого чая. Неужели не узнали меня, Угава-сан? Не думаю, что я так сильно изменилась.       - Минада? Ты ли это? Глазам не верю! Эй, Аки, неси данго и зеленый чай, да поживее! Какими судьбами, Минада-чан? – Угава-сан очень оживился, когда понял, что это я. Прежняя строгость и суровость вдруг исчезли и на смену пришла корявая, но все же искренняя улыбка.       - Да слышу я вас, Угава-сан, я не глухая!       - Да так, пришлось попутешествовать немного. Смотрю, у вас все по-старому, ничего не изменилось, все такие же бодрые. Вот, вернулась, думаю, чем занять себя. Не возьмете к себе вторым помощником?       - Минада-чан, тебя я всегда рад видеть и принять обратно. Без тебя Аки совсем не слушается. – Как-то театрально и наиграно Угава-сан стал сетовать на работу Аки, такое страдальческое выражение лица. Действительно, ничего не поменялось.       - Тогда, позволите? – После этого, получив одобрительный кивок со стороны хозяина, я набрала в легкие побольше воздуха, и громко и раздраженно, но и с нотками веселья прокричала. – Аки, а ну пошевеливайся! У нас еще куча работы, а ты опять прохлаждаешься! Я не собираюсь тут из-за тебя допоздна сидеть! После этого послышался звук разбитых тарелок и частый топот по деревянному полу.       Влетевшая в зал Аки, тяжело дышала, а ее глаза так расширились от удивления, что еще немного, и они станут больше ее лица.       - Да уж, если ты каждый раз будешь разбивать тарелки, когда я буду тебя звать, то нам придется менять всю утварь. Привет, Аки.       - Минада! – С криками она кинулась ко мне, обнимая. Да, деревня шиноби может быть такой разной, что никогда не знаешь, с какой стороной тебе придется столкнуться в очередной раз. Для простых гражданских вся эта суматоха шиноби совершенно не важна, им нет дела до политических разборок, сражений ниндзя, конфликты деревень и кто там находится в списке преступников высшего ранга. Им важно совершенно другое: что бы было, что есть, что пить, что носить, кого любить и кем дорожить.       - Я тоже рада тебя видеть. Теперь я снова буду работать здесь, с тобой и Угавой-сан. Кстати, так как там насчет данго по особому, вашему личному рецепту, а, Угава-сан? И для моего спутника тоже можно одну порцию? – Лукавая улыбка вышла, однако. Я-то знаю, что это за рецепт такой. Им непременно нужно будет потом угостить и Итачи, и Саске.       - Уверена?       - Определенно. Вернуться сюда и не попробовать эти данго – преступление. – Это было блюдо с добавлением саке. Внешне их никак не отличить от обычных, только запах будет совсем немного отличаться, а вот когда попробуешь, тогда уже поздно, потому что от них уже будет не оторваться. Я как-то один раз случайно их перепутала, и съела три порции – меня было за уши не оттянуть. А сейчас я хотела, что бы и Какаши-сан это попробовал.       Тогда мы провели в кафе часа три и все это время мы болтали на разные темы, веселились и смеялись. Я рассказывала Аки и Угаве-сан, где была и что делала, опуская некоторые моменты, вроде похищения, короткого, но весьма приятного приключения с Итачи и Кисаме, встречи с Саске. Какаши долго не хотел есть блюдо, которое принесли, так как понял, в чем подвох и особенность, но потом все-таки сдался. После нашей посиделки мы направились домой.       Как-то тяжело и грустно, однако. Та же дверь, те же ключи от нее, тот же коврик под ней, а рука так трясется, так боится повернуть и открыть. Сейчас я не могу заходить сюда с легким сердцем и радостью ожидания. В настоящий момент – это пытка. Спасибо, что в этот момент Какаши стоит и молчит, просто наблюдает за мной. Только спустя пять минут непрерывной борьбы с самой собой, я пересилила себя и смогла открыть дверь, проглотив большой ком в горле и закрыв глаза. В квартире было пыльно, тускло и весьма одиноко. Все, как было, когда я уезжала отсюда, так и осталось стоять на своих местах. Нужно сделать уборку – это точно, но хотя бы так я смогу отвлечься.       - Проходите, Какаши-сан. Один вопрос: вы будете уходить или оставаться ночью здесь?       - В сложившейся ситуации, полагаю, будет лучше, если вы будете постоянно под присмотром.       - Хорошо. В смысле, ладно. Тогда можете занять комнату Саске, но ничего не трогайте. Уборку я сделаю сама, а вы пока можете на кухне посидеть, чай попить.       Я действительно не хотела пускать его в комнату Саске, очень не хотела. Но, раз Какаши будет постоянно здесь ночью, мое воспитание просто не позволяет оставить его на улице или постелить на полу на кухне. И так всегда: по идее ничего не мешает мне его послать на улицу, сославшись на стеснительность или еще чего, но меня в этом плане слишком хорошо воспитали, что бы так поступить. Когда я зашла в свою комнату, то первое, что бросилось в глаза – это уже старый потрепанный рисунок, который я еще тогда, в самом начале нарисовала, будучи в больнице. Странная вещь – жизнь. Люди приходят и уходят, кто-то раньше, кто-то позже, при разных обстоятельствах и причинах, и кажется, что после них ничего не остается, но нет – всегда при нас остаются воспоминания, веселые и грустные моменты из совместной жизни с этими людьми, чувства, которые они нам дарили. И если эти люди были дороги тебе, то храни эти воспоминания, даже если больно. Это будет служить хорошим напоминанием, что все это было, что эти люди тебе дороги, и что ты все еще жив, возможно, отчасти, благодаря им.       Часа три, а то и четыре, убив на уборку квартиры, она стала светиться чистотой.       - Спасибо, что помогли убрать на кухне и в коридоре, Какаши-сан. – Да, в этих двух комнатах он помог мне, протирая пыль и вымыв полы. Теперь мы вдвоем сидели за небольшим столом и пили чай. Если честно, то я без понятия, о чем с ним можно разговаривать, да и стоит ли. Не те у нас отношения, что бы вот так беззаботно общаться и шутить.       - Сейчас вы другая, Минада-сан, как и тогда, когда мы были в кафе. Что там, что здесь, нет того прежнего высокомерия и враждебности, что так и исходит от вас.       - Разные места, разные люди, разные отношения. Сейчас к вам я проявляю не больше, чем вежливость со стороны человека, которого вам нужно охранять. Мы с вами не напарники, не друзья, не команда, не коллеги по работе, что бы сидеть и мило болтать о разной ерунде.       - Смотря на вас, я вижу Саске, такой же прямолинейный и немного грубый, но этим вы хотите отгородиться от людей. Почему?       - Подпуская каждого встречного слишком близко можно легко потеряться самому. А потеряв этих людей – сойти с ума. Мы уже потеряли однажды большинство дорогих нам людей, создавать близкие узы теперь будет не просто. Для нас остались лишь мы: Саске, Итачи и я – все остальные лишь товарищи, но не друзья на век. Называя кого-то другом, ты должен быть уверен в этом.       - И вас не смущает, что один из вашей семьи убил эту большую часть дорогих людей, а другой ушел из деревни, оставив вас одну, Минада-сан? – Это что сейчас такое звучит от Какаши? Он затронул слишком больную рану, порождая гнев. Нет, возможно это провокация. Я не должна так взрываться. Должна сохранить самообладание.       - Какаши-сан, прошу вас немедленно прекратить эту тему. Вы только что говорили о своем бывшем подчиненном и лучшем ученике, однако ваша интонация не похожа на ту, что должна быть у заботливого наставника. Полегче с выражениями, Какаши-сан. Если они так поступили, значит так нужно было. Тем более, я знаю, что где бы они не были, они переживают и заботятся обо мне. Я слишком устала за сегодня, поэтому пойду спать. Доброй ночи, Какаши-сан.       Только в своей комнате я смогла расслабиться и выпустить пар. Ударив со всей силы по деревянному столу кулаком, после чего он мгновенно разболелся, я смогла лечь спать. Следующие несколько дней я каждый день работала в кафе, помогая Угаве-сан и Аки, на это время отпуская Какаши по своим делам. Работа помогала мне немного отвлечься от того, что предстояло мне пережить в ближайшем будущем. От Цунаде я узнала, что Лорд Феодал, его сыновья и Акиха-сан, в сопровождении Ниндзя-защитников, уже в пути и скоро должны прибыть. Что же, осталось ждать совсем не долго. Вероятно, сюжет «Ураганных хроник» будет мной полностью перекроен, потому что все уже идет не так, как должно быть. Но, вероятно, это и к лучшему.       Однажды, я так же работала в кафе в качестве официантки, как к нам зашли люди, появление которых означало лишь одно: «Началось».       - Так вы действительно здесь работаете, Минада-сан? – Эту заигрывающую манеру разговора я узнаю, даже если пройдет много лет.       - Какое приятное место: простое, но есть в этом нечто манящее. – Я была ужасно удивлена видеть Реко-сама и Юкио-сан.       - Реко-сама? Юкио-сан? Что вы тут делаете?       - От Цунаде-сама мы узнали, что вас можно найти здесь. Мы очень хотели вас увидеть и переживали за ваше благополучие, когда поняли, что вас похитили. И лишь получив известие о том, что вы прибыли в Коноху, мы вздохнули с облегчением.       - Прошу простить меня, у меня не было возможности немедленно сообщить вам о своем местонахождении, Реко-сама.       - Все хорошо, Минада-сан, я рад, что вы целы. Кстати, мы привезли ваши вещи, все вещи. – Сделав акцент на этом простом слове «все», я кажется поняла, о чем идет речь. Скорее всего, дело касается призывного свитка, который дал мне Саске, ведь он так и остался в моей комнате, как и склянка с его кровью.       - Благодарю вас. Выходит, раз вы здесь, значит, Лорд Феодал так же прибыл?       - Да. Завтра все начнется. Отец не намерен затягивать с этим. Хоть он и человек с довольно добрым сердцем, но ситуация с Шимура Данзо сильно огорчила его и разозлила. Завтра в обед все кто нужен, собираются в здании Хокаге. Ваше присутствие так же обязательно, Минада-сан.       - Еще бы. Что ж, раз уж вы зашли к нам в кафе, позвольте предложить вам что-нибудь перекусить.       - С превеликим удовольствием, Минада-сан. Особенно, если та юная дева так же составит нам компанию, как и вы. – В наш разговор вмешался Юкио-сан, которые до этого во всю кокетничал с Аки, как обычно посыпая сотнями величественных комплементов ее внешности, голосу, характеру и манерам.       - Юкио-сан, мне кажется, даже если наступит конец света, вы останетесь прежним и никогда не изменитесь.       - То же можно сказать и о вас, Минада-сан, поэтому восприму это как комплемент. Завтра… уже завтра начнется эта шахматная партия: поединок против Данзо и Старейшин.       Удастся ли мне то, что я задумала? Смогу ли сдержать себя в руках и не убить его прямо на месте? Я должна быть все время на стороже. Слишком многое зависит от завтрашнего дня. Я должна быть спокойной, холодной и гордой, не поддаваться на провокации и быть достойной звания главы клана Учиха. Фугаку-сама… отец… ну почему же именно я? Ты все доверил мне. Неужели ты так сильно поверил в меня, как в свою родную дочь? Обещаю, я не подведу тебя, и сделаю все, что только будет в моих силах.