Я постараюсь стать лучом света в вашем царстве тьмы

      Наша семейная жизнь с Итачи протекала мирно и спокойно. А почему, собственно, ей не быть такой, когда у нас нет причин ругаться и ссориться, нам есть о чем поговорить и обсудить, а дети веселы и здоровы, успевают в Академии, а порой и донимают Итачи или Какаши позаниматься с ними. Конечно, немного расстраивает факт того, что он поздно возвращается домой и провести время вместе находится редко, но, радует уже то, что он всегда все равно идет домой, а не остается в резиденции Хокаге. Дел в деревне, действительно, прибавилось. Хоть и количество опасных миссий сократилось, а между пятью Великими Странами мир, но, появилось очень много дел, связанных с обычной жизнью, которыми занимается Какаши-сан самостоятельно, разгребая каждый раз тонны бумаг. Он даже как-то раз припомнил мне, что это именно я предложила Лорду Феодалу его кандидатуру на пост Хокаге, тонко намекнув, что лучше бы Итачи посадила на эту должность. Ну, ничего не поделать. Я знаю, что Итачи был бы великолепным Хокаге, но, к сожалению, они имеют свойство помирать как мухи, вспоминая, сколько Хокаге у нас уже было, так что, нет уж. Вообще из Какаши и Итачи получилась очень хорошая команда, а иначе как еще можно объяснить тот рост в экономике, политике и социальной жизни людей, который сейчас имеет место быть. Коноху теперь с трудом можно назвать деревней, уж тем более скрытой. Сейчас это город, с довольно развитой инфраструктурой. И единственная вещь, которая меня удручает, так это то, что в последнее время Итачи часто слишком задерживается на работе, но, думаю, это все из-за слишком большого объема работы.       В Академии все так же тихо и спокойно, если, конечно, не учитывать того, что Исаму и Минору настроили против себя того задаваку Исобу и его компанию. Остальные к ним относились либо нейтрально, либо приветливо. За это время они действительно сдружились с Эми и теперь постоянно сидят с ней за одной партой, иногда помогая ей с уроками, когда видят, что она не успевает. Особенно это характерно стало для Минору. Он всегда был с ней сама любезность и обходительность. Такая забота, словно я вижу маленького Итачи, что, собственно, отчасти, так и есть. Такое отношение к ней вызвало у остальных девочек их класса странную реакцию в виде возгласов и всхлипываний по отношению к ним. Как бы они не хотели привлечь внимание мальчиков, у них ничего не выходило, те, если и обращали внимание на кого-то, так это была Эми и Мирай, с которой они общались исключительно по учебным делам, но, тем не менее, по-товарищески.       - Минору-кун, Исаму-кун, что-то случилось? Вы сегодня совсем без настроения. – На перемене я сидела в своем кабинете, где у меня по расписанию должен быть урок, когда в класс зашли мои мальчики с Эми. По голосу девочки было слышно, что она переживает за них, причем искренне.       - Ничего такого. Просто наш дядя снова свалил неожиданно на свое задание. А ведь обещал позаниматься со мной в кендзюцу. Лжец. – Да уж, для Исаму тема Саске – больная и раздражающая. Не нравится ему, что мелкий постоянно много времени проводит вне деревни, словно ему плевать на семью. Хотя, Исаму мне чем-то самого Саске напоминает, такой же вспыльчивый. – Мне иногда кажется, что ему плевать на семью. А, добрый день, М-Минада-сенсей. – Ну вот, снова чуть не назвал меня мамой, еще и такой вид потерянный, словно его застукали за чем-то нехорошим. Тяжело им это немного. Все равно приятно. Я так рада видеть своих мальчиков, черт, как же мне хочется прямо сейчас их заобнимать и зацеловать. Но мы в классе сейчас.       - Добрый, добрый. Исаму, мы же уже с тобой разговаривали на эту тему. Дяде Саске не плевать на семью, наоборот, он хочет защитить нас, поэтому и путешествует, что бы предотвращать угрозы до того, как они станут необратимы. - Так, главное, сохранять спокойствие. Нельзя доводить до скандала. Такое уже было, и не раз.       - Мам, ладно мы, мы уже привыкли не видеть всю нашу семью целыми днями или даже сутками: ты в Академии, папа с Какаши-саном, дядю непонятно где носит, но Эри… она снова плакала, когда услышала, что никого нет дома. – От слов Минору у меня и самой все внутри сжалось. Оставить собственного ребенка дома на Акиху-сан, а самой уйти на работу. А ведь прекрасно же знаю, что для Учиха семья – это все, и отсутствие их рядом, болезненно для них. Сама ни раз едва ли не на стену лезла от того, что наша и без того маленькая семья была разбросана по всему миру, сама же психовала и не раз скатывалась в депрессии от мыслей о том, как все плохо и что я ничего не могу с этим поделать, а сама же не поняла, что то же самое сейчас испытывают мои дети.       - Минору, не надо так говорить. Я знаю, что вам тяжело, но мы – семья, и должны поддерживать друг друга. – Да что б меня. Они начали заводиться, особенно Исаму. Ну почему? Почему я знаю, как успокоить саму себя, но как достучаться до своих детей – нет?       - А как нам говорить, мам?! Эри попросилась к отцу и мы ее отвели, но вместо того, что бы увидеть его за работой над горами бумаг с Какаши-саном, он стоял и мило разговаривал с какой-то женщиной высокородной. – Вот тут-то я и сама встала в ступор от слов Исаму. Наверно, Итачи мне просто не успел сказать о том, что кто-то из Феодальной семьи прибудет. Все-таки дел очень много – мог и упустить этот факт. В любом случае, не повод накручивать себя. Надо успокоиться. Тем более, что перемена заканчивается и скоро тут окажутся и остальные дети. Хватит того, что Эми все это стоит и слушает. Но Эри мне точно надо забрать из резиденции – ей там не место, особенно в обществе какой-то женщины рядом с Итачи. Похоже, придется отменить последние два урока.       - Да, скорее всего это посланник от Феодального Лорда страны пришел за отчетами о состоянии деревни, в конце концов, Лорд Феодал оказывает сейчас помощь Конохе. Ваш папа говорил об этом. – Блеск, просто шикарно. Минада, дожилась, врешь собственным детям. Надо бы разобраться, кто это такая. Однако сама же прочувствовала, как изменилась моя интонация и как я начала закипать. - Не переживайте, мальчики, мы вечером сможем обо всем поговорить и все выяснить. Скоро будет звонок, вам стоит приготовиться. – Спокойствие, только спокойствие. Держи себя в руках. Им нельзя видеть, что я могу быть жестокой и суровой. Дала ведь сама себе обещание, что дела минувших дней останутся в прошлом и больше никто не увидит никогда, какой я могу быть жестокой к своим врагам, тем более, собственные дети. В попытках удержать свой гнев, сама же стала ледяной глыбой, но с убийственно низким голосом.       - Мама, мы правда, пытаемся понять, но как можно оставаться такой спокойной, когда отец с другой женщиной флиртует? Ты ведь лучше любой из этих послих. – Эти слова резанули по сердцу. Я сидела и ничего не могла сказать или сделать. 1:0, Исаму, ты меня сделал в сухую, сынок. Чертовы комплексы неполноценности, да когда ж они исчезнут? Может я действительно себя запустила? Да и что это за слово такое «послиха»? Это как посол и ослиха, что ли?       - Исаму! Стой, урок начинается! – Минору пытался как-то успокоить Исаму, но мне-то видно, что тот уже завелся и теперь, пока он сам не перегорит – ничего не поможет. Пожалуй, Исаму и сам это знает, а потому он ушел из класса, засунув руки в карманы. Ему надо дать время успокоиться, а Минору ему в этом может помочь. Так мы и остались с Эми в классе. Да уж, бедная девочка, она, наверно, в шоке, что такое произошло только что на ее глазах. С проблемной семейкой она столкнулась все-таки. Откинувшись на спинку стула, я постаралась прийти в себя, сделав глубокий вдох и выдох, закрыв глаза. Но честно, помогло слабо.       - Минада-сенсей, не ругайте только Исаму-куна и Минору-куна, пожалуйста. Они просто сильно любят свою семью и переживают. – Эти слова вызвали у меня улыбку, хотя и немного печальную. В ушах все еще слышны слова о плачущей дочери, а в душе отзывается каждая нота печали и какого-то отчаяния моих мальчиков. Им не хватает внимания и заботы, а это плохо. Мама, Микото-сан, кажется, я оплошалась. Минада, ты слишком успокоилась со времен войны, размякла и раздобрела. Работа в Академии не приносит тебе ничего хорошего.       - Эми-чан, присмотри за ними, пожалуйста. И скажи классу, что сегодня день самостоятельной работы. – Лучше говорить потише, иначе сорвусь. Как-то устало посмотрев на эту девочку, увидела, как ярко горят ее серые глаза. Удивительное сочетание, но красиво.       - Конечно, Минада-сенсей. Простите, а вы куда? – Она немного удивилась тому, что я медленно встала и собрала свои вещи.       - Клановые неотложные дела, дорогая. Полагаюсь на тебя. – Слегка потрепав ее волосы и мило улыбнувшись, настолько, что бы она не выглядела жутко, я вышла в коридор, а затем и в учительскую, где встретила Анко-сан. Да уж, вот кому сладости не на пользу пошли. Как можно было так себя запустить? И это элитный джонин. Да Орочимару наверно там в истериках бьется, что у него такая ученица. Это я удачно зашла. – Анко-сан, у вас ведь нет следующих 2 уроков?       - Минада-сан…? Ну, да, а что такое? – Такое удивление на ее пухлом лицо отразилось, что так и захотелось ее потискать за щечки. Да уж, она даже в таком виде мила, хотя и противно все равно немного.       - Замените меня, пожалуйста. С меня ваши любимые данго и свежий сок. – Да, лучше не оставлять ей путей к отступлению.       - Эээ… я, конечно, не против, но что случилось?       - Надо дочь забрать из резиденции. Она попросилась к отцу, но ей там не место. – Срочно надо собирать вещи, пока меня не заметила Наоми-сан или Ирука-сан. Надо уйти отсюда до этого. Как же я психую сейчас внутри. Исаму не станет кидаться словами, что Итачи с кем-то мило разговаривал. Он знает, что Итачи вежлив и учтив, но раз он сказал, что именно мило разговаривал и едва ли не флиртовал – надо проверить.       - Минада-сан, это из-за приезда посла из страны Чая, которую Итачи-сан сопровождает? – Тааак, а это уже интереснее. Что значит, сопровождает? Почему я не знаю об этом? Он мне точно ничего подобного не рассказывал.       - И давно вы знаете об этом? – Ох, этот рык заставил даже саму себя ужаснуться, а сдвинутые брови и гневный взгляд вынудил Анко-сан удивленно уставиться на меня. Кажется, она в этот момент подумала, что зря мне это сказала, вот только поздно это поняла.       - Ну… о ее приезде Какаши-сан сообщил дня два назад. Она еще думает в Академию зайти.       - Почему мой муж ее сопровождает? Джонинов мало для ее защиты? Анко-сан, только правду.       - Это… была личная просьба посла. Сказала, что ее сможет защитить только Советник Хокаге, как второй по силе человек в деревне. Минада-сан…? – С каждой ее фразой я становилась все злее и злее. Сама чувствую, как закипаю изнутри, ревность, словно магма, поднимается из глубины души, стремясь выбраться наружу и накрыть всех, кто окажется рядом, главное, что бы Итачи точно зацепило, а лучше вовсе, что бы конкретно его накрыло с головой. Что это за девка такая, что требует защиты лично Итачи?       - Прошу прощения, Анко-сан. Мне пора за дочерью. Рассчитываю на вас. – Да уж, конечно, за дочерью. Хотя, разумеется, это тоже правда. Нечего ей там делать.       По Конохе я шла хоть и сохраняя спокойствие, однако, моя аура и выражение лица говорили сами за себя. Не успокаивал даже прекрасный солнечный и в меру теплый день. Лучше бы шел ливень, вот серьезно. Может хотя бы так я могла остыть, но нет, все мои попытки взять себя под контроль проваливались. Даже встречные люди расступались, не желая попадаться мне на пути. Неужели так страшно и пугающе выгляжу? Уже возле входа в кабинет Хокаге сделала глубокий вдох и выдох, что бы хоть как-то прийти в себя, и постучаться в дверь. Вдруг я себя накручиваю? Ну, подумаешь, женщина-посол из страны Чая. Ну, попросила она защиты именно Итачи. Я же знаю, что Итачи являет собой образец доброжелательности и учтивости. Скорее всего, я действительно себя накручиваю, и мой муж просто не хочет лишних проблем для деревни. Услышав заветное «Войдите», открыла дверь, и, если честно, ожидала, что в кабинете будет Какаши, Итачи, Эри и эта послиха, но в итоге увидела лишь Шестого Хокаге, который, увидев меня, явно предпочел бы исчезнуть сейчас из кабинета, судя по его выражению лица обреченности, и дочери, которая спала на диване, свернувшись клубочком, а на ее щечках я заметила красные дорожки, говорящие только о том, что она плакала. Только ради того, что бы не разбудить свое маленькое счастье, я сдержала все свое негодование, которое плескалось во все стороны. Состроив самое милое и приятное выражение лица, на которое я только способна в своем состоянии, и которое, если честно, было похоже больше на скрытую угрозу, я подошла вплотную к Какаши.       - Минада, здравствуй. Какими судьбами? – Да ты издеваешься, наверно?       - Да вот, пришла сказать, что я увольняюсь из Академии. – Какаши даже не пытался скрыть свое удивление, шокировано продолжая смотреть на меня, словно призрак Обито увидел.       - Почему? Все ведь было хорошо.       - Да, все было прекрасно, до того момента, пока я не осознала, что упускаю за своей работой семью и хочу это остановить, пока не поздно. – Да, это звучит как предлог, но на деле – намек, причем Какаши его прекрасно понял, если судить по тому многострадальному вздоху и поднятым кверху глазам. Даже не надейся, что я отстану от тебя. Я достаточно долго была тряпкой и доброй милой девушкой.       - Но ведь работа семье не помеха…       - Видимо, помеха, и очень серьезная. Мальчики мне рассказали, что Эри попросилась к папе и они привели ее сюда. Вопрос: где мой муж, если дочь спит крепким сном здесь на диване и не просыпается от нашего разговора? – Я стала в прямом смысле буравить и испепелять взглядом Какаши, воспользовавшись столом как опорой для рук, отодвинув кипы бумаг, закрывающие обзор.       - Минада, только пойми правильно. Прибыл посол из страны Чая, Хиори-сан, и ее требованием было, что бы Итачи лично охранял ее все ее время нахождения в Конохе… - Какаши пытался сохранить уверенность в голосе и разговаривал со мной, как лидер деревни. Вот только я заметила, что ему не очень нравится и самому вся эта ситуация.       - Я это уже знаю – не интересно, хотя я и в гневе. Вопрос в другом: где он сейчас?       - Хиори-сан захотела прогуляться по деревне…       - Только в его сопровождении?       - Да… - Момент, и мой кулак со всей силы опустился на стол, от сотрясания которого горы бумаг рухнули вниз, разлетаясь по кабинету. Все это время Какаши сидел как привязанный к стулу – не удивительно, он в первый раз видит меня в настоящем бешенстве. Черт, теперь рука болеть будет – слишком сильно ударила. От этого Эри резко проснулась и несколько испуганными глазками стала искать причину такого шума.       - Мамочка…       - Все хорошо, моя милая. Мы сейчас пойдем домой. – Мгновенно изменившись в лице, насколько это может быть возможно, подбежала к Эри, обняв ее, от чего она и сама обняла меня за шею, настолько крепко, насколько позволяют ее силы, зарываясь в волосы.       - Я хотела папу увидеть, а тут какая-то тетя с ним была. А потом они ушли… очень быстро… я даже не успела папочку обнять… - Кинув просто испепеляющий взгляд на Какаши, двинулась на выход.       - Минада, Конохе нужны торговые связи со страной Чая. Это все ради Конохи…       - Знаете, Какаши-сан, я готова все это терпеть ровно до тех пор, пока это будут деловые отношения без выхода за рамки. Только попробуйте использовать моего мужа, брата или моих детей в своих каких-то целях темных и вы наживете врага, с которым и Мадара-сама вам покажется далеко не проблемой. Я знаю, что вы та еще темная лошадка, но и вы не забывайте, какая я на самом деле. Либо вы принимаете мою отставку от работы в Академии, либо это сделает Цунаде-сама.       После этого, взяв Эри на руки, я ушла, оставив Какаши в полном беспорядке в кабинете. Мне не нравятся эти речи о том, что все это ради Конохи, ее процветания и так далее. Я как не питала каких-либо приятных чувств к этой деревне, так и не испытываю до сих пор, и мне действительно не нравится, что Итачи снова жертвует своей семьей ради блага Конохи. Хотя сейчас это и звучит несколько смешно и нелепо, если вспоминать и сравнивать с его прошлой жертвой, в прямом и переносном значении этого слова.       - Мамочка, я опять дома останусь, пока ты на работу уйдешь?       - Нет, Эри, я никуда не уйду. Я останусь с тобой и мы весело проведем время. Будем учиться, играть, готовить ужин для братиков и папы. – Хотя бы ради Эри надо держать себя в руках. Не хочу, что бы она видела меня такой, какой я была когда-то, холодной и жестокой в некоторых вещах. Услышав про то, что я останусь с ней, дочка заулыбалась и прикрыла глазки, продолжая обнимать меня своими маленькими ручками, насколько силы позволяют.       Весь оставшийся день прошел спокойно и мы ждали возвращения наших мужчин. Вечером пришли Исаму и Минору из Академии и рассказали, что уже всем известно о моем уходе, а так же о том, что было сегодня интересного. Ну надо же, быстро Какаши подписал мою вольную. Оказалось, что у них было пробное распределение на команды и оценка их командной работы. Минору даже пожаловался, что вместо Эми-чан им в пару поставили мальчика из клана Инудзука, который кроме как громко разговаривать о том, что станет таким же как Киба-сан, не мог ничего. Это нам всем помогло отвлечься, но отсутствие Итачи, который никогда не опаздывал на ужин, заметили все, отчего настроение скатилось в пропасть. Прошло еще немного времени, дети ушли по своим комнатам, а затем и вовсе все голоса в доме стихли. В итоге, расшатав свои нервы за день, я открыла бутылку сливового вина, которая давно стояла в холодильнике и, видимо, ждала своего часа. Опьянеть с этого не получится, зато расслабиться можно. Прости, мелкий, обещала тебе не пить больше никогда, но да видят Фугаку-сама и Микото-сан, я не хотела.       В итоге, когда стрелки часов перевалили за полночь, послышался звук открывающейся двери и тихие шаги в коридоре. Ну, прятаться смысла нет – он и так почувствует, что я не сплю и в гостиной, гений, блин.       - Я думал, ты уже спишь. – Тихий, спокойный, ровный голос. Боги, как же я люблю тебя, хочу растаять, правда, быть той самой милой и заботливой Минадой, которая появилась после войны, но не могу. Надо держаться. Продолжая сидеть в кресле спиной к нему, закинув ногу на ногу, попиваю вино.       - Как видишь, не сплю. Решила дождаться своего мужа с работы. Как день прошел? – Сама слышу, с каким сарказмом я произнесла эти слова, словно издеваюсь над ним. Конечно, вино совсем немного меня расслабило, но не настолько, что бы чувствовать себя пьяной.       - Как всегда, много работы. – Ммм, да уж, действительно, много. Я даже хотела бы посочувствовать, но вместо этого наигранно строю понимание и сострадание, сдвигая брови, вытягивая губки и качая головой, смотря на Итачи снизу вверх, когда он подошел ко мне и стал смотреть на меня с каким-то непониманием и негодованием, что происходит. – По какому поводу пьешь?       - Разве для хорошего вина нужен повод? Я выпила всего бокал, а это даже полезно для здоровья. Так, по крайней мере, часто говорили в том мире. А вообще, отмечаю увольнение с работы.       - Почему? Тебе ведь нравилось преподавать в Академии.       - Заметила, что детей упускаю за этой работой. Да и мужа, видимо, тоже. – Не могу я смотреть на Итачи сейчас. Черт, когда я стала такой ревнивой? Или же, это было всегда так и лишь я не замечала и делала вид, что спокойно отношусь к тем взглядам и вздохам, которые позволяют себе девушки, рядом с Итачи? Хотя, если вспомнить, тема Изуми для меня всегда была больной и я по-настоящему ревновала Итачи к ней. Краем глаза заметила, как Итачи присел на корточки напротив меня и, аккуратно взяв за подбородок, направил взгляд на себя, попутно забирая бокал у меня из рук.       - Дорогая, что случилось?       - Почему ты не рассказал мне о послихе из страны Чая? – О, этот виноватый вид я уже знаю, как и обреченный вздох. Черт, а слово то прицепилось. Итачи взял мои ладони, не сильно, но ощутимо сжимая их, словно пытаясь согреть, бокал же поставил на кофейный столик рядом с креслом.       - Не хотел тебя беспокоить этим. Прости.       - Ну и как, она удовлетворена сегодняшней прогулкой? Ты хорошо постарался на благо Конохи? – Не хотела я выпускать свой сарказм на волю, но не сдержалась. Да и каждый раз, как слышу эти фразы, вроде «все ради Родины», «все во благо Конохи», меня тошнит и выворачивает наизнанку. Странно, что Итачи молчит и ничего не говорит на это. Решил дать мне время остынуть? Увы, но это произойдет только после того, как эта послиха уедет.       Встав со своего места, я вплотную подошла к Итачи, не вынимая своих рук из его, и смотря ему в глаза. Черт, как же я его сейчас придушить хочу за очередные тайны и недомолвки, сложить руки на его шее и сжать, не сильно, но ощутимо. Хочу его, хочу своего мужа, но не сдамся сейчас. А ведь желание стало скапливаться. Зараза ты, Итачи, любимая. Сама же ощутила, с каким желанием смотрю на его губы, и как дыхание стало глубоким и медленным.       – Итачи, я готова пережить эту твою миссию при одном условии: возвращаясь домой, ты не ляжешь со мной в постель пока тщательно не вымоешься. От тебя несет ее приторными духами за километр. – Последние слова я произнесла почти шепотом и в губы, словно вот-вот поцелую, но нет, не сегодня. В голосе слышалась угроза, но, по большей части, желание, что, собственно, было правдой. Сердце начало стучать быстрее, дыхание ускорилось, губы слегка приоткрыты, а глаза так и хотят закрыться, что бы отдать волю чувствам. Да и от Итачи это чувствовалось, потому что он сильнее сжал мои руки и притягивает ближе к себе, а глаза так внимательно следят за мной, желая не упустить что-то важное. После этого я оставила Итачи одного в комнате, а сама ушла в спальню. Уже будучи в постели, спустя время почувствовала, как рядом прогнулся матрац, а мне на талию опустилась родная рука, прижимая к не менее родному телу. И хоть это и ужасно приятно, но отвечать на это и как-то реагировать я не собираюсь, хотя обычно переворачиваюсь и ложусь Итачи на грудь. Наоборот, взяла его руку и попыталась убрать со своего бока. – Все еще воняет. – Но вместо этого Итачи только сильнее меня прижал к себе. Вот же ж зараза… Люблю его до невозможного, хотя и обижена на него из-за его недомолвок.       Несколько следующих дней прошли в режиме холодной войны: Итачи все так же рано уходил и поздно возвращался, разговаривали мы с ним только по делу и короткими фразами, не нарушая личного пространства друг друга. Как я поняла, он выбрал стратегию наблюдения и выжидания, стараясь не гневать меня лишний раз, ожидая утихания бури. Это было правильным решением, потому что уже через сутки я действительно начала успокаиваться и уже такого сильного зла не держала на него. Знает же меня уже далеко не первый год. Наступило воскресенье и мы с детьми устроили генеральную уборку дома. По телевизору показывают какой-то фильм, Эри старательно вытирает пыль в комнатах и поливает цветы, Исаму пылесосит и моет полы, а мы с Минору перебирали вещи в шкафах.       - Мама, а что это? Это же плащ Акацки, я прав? – Да ну елки-палки. Я отвлеклась всего лишь на минуту, как Минору достал из шкафа висящий на вешалке плащ Итачи и начал его рассматривать. Ладно, это должно было когда-то произойти. Так лучше уж сейчас и в кругу семьи, чем от незнакомцев.       - Ну да, это плащ вашего папы. – Недалеко от нас был Исаму, который, видимо, услышав, что мы разговариваем, пришел к нам, как и Эри. Они стали рассматривать его с большим любопытством, а Минору и вовсе надел его, полностью утонув в нем. Даже забавно смотрится.       - Наш отец был в Акацки? Почему? Разве это не преступная организация?       - Верно, хотя изначально организация Акацки создавалась в деревне Скрытого Дождя и ее основной целью было предотвращение конфликтов на ее территории. Вы же знаете, что эта деревня находится на границе трех великих стран? Ну вот, раньше эти страны часто враждовали и полем битвы была эта деревенька. Так вот, Акацки были созданы для предотвращения этих битв. Они хотели мира для своей страны. И только потом она стала преступной организацией, и то только из-за того, что в ее состав входили отступники многих деревень, признанные опасными.       - Но почему наш отец был в этой организации?       - Исаму, Минору, поймите правильно, было время, когда для того, что бы спасти меня и дядю Саске вашему отцу пришлось сделать очень сложный и совсем нелегкий выбор. Но он сделал его и долгое время страдал от клейма и нес это бремя преступника, которое на него повесили. Он шпионил за ними, защищая тем самым Коноху, но был в глазах большинства людей мерзким, жестоким и бездушным преступником.       - Он убивал людей? – Вопрос в лоб от Исаму. Да, вот уж кто не будет ходить вокруг да около. Больно говорить на эту тему, но раз начала – отступать нельзя. Тем более, что это правда.       - Да, Исаму, убивал. И в этом суть ремесла шиноби.       - Но все это было ради безопасности тебя и дяди? – Минору продолжал любоваться в зеркале в этом плаще. Еще и воротник поднял, закрывая на половину свое лицо. Он ему так понравился? Взглянув на него, я словно увидела отражение Итачи. Да уж, он действительно, его копия маленькая.       - Не только, конечно, но и ради этого тоже.       - Мамочка, ты любила папочку даже тогда, не смотря ни на что? – Эри тоже решила потрогать плащ Итачи, дергая за рукав. Боги, какие же они милые.       - Всегда его любила… и люблю до сих пор. – Зараза он, но любимый и родной. Знаю же прекрасно, какой он, знаю, что не допустит ничего такого, что хоть как-то бы навредило нашей семье, но как же тяжело это признать, как же тяжело сейчас не обращать на все это внимания.       - Мама, ты улыбнулась. Скажи, что не проиграешь этой послихе, ни за что и ни в чем. – Минору посмотрел на меня, повернув голову в пол оборота, таким серьезным и уверенным взглядом, что дать какой-то другой ответ здесь невозможно. Но это прозвище… Мальчики, ну так же нельзя говорить.       - Ай-я-яй, Минору, не стоит так говорить об этой девушке. Она еще не знает, с кем ей придется столкнуться, но придумывать ей прозвища еще рановато. – Это так или иначе, но вызвало у меня улыбку и легкий смех.       - А в чем Минору не прав, мама? Послиха – она и в Суне послиха. – Исаму! Ну, блин. Ну что за дети в меня у меня растут? Чертята, а не мальчики, но очень любимые. Смотря на них, и на малышку Эри, поверить не могу, что когда-то могла без них. Сейчас я не представляю своей жизни без своей семьи: без моих обожаемых детей, которые каждый день становятся все сильнее и лучше, придумывают разные забавы, развиваются, растут и хорошеют; без мелкого, который наконец-то смог обратить внимание хоть на какую-то девушку, а именно на Наоми-сан, и вроде как даже у них что-то начало получаться – боюсь, как бы не сглазить; и, конечно же, не представляю своей жизни без Итачи, своего мужа, который, не смотря ни на что, остается единственным и самым дорогим.       - Правы, только не стоит это говорить на людях, как вы сегодня сделали это при Эми в Академии. Ладно, идемте в гостиную – пора заканчивать с уборкой.       Остальная часть уборки прошла без происшествий и весьма спокойно, насколько это, конечно, возможно, учитывая наличие трех милых чертят в доме. По телевизору показывали новости, когда я решила приготовить что-нибудь на ужин, а мальчики играли с Эри на ковре.       - Сегодня Хиори-сан, посол из страны Чая, в сопровождении советника Хокаге, Учиха Итачи-сана, после экскурсии по Академии Шиноби, где она отметила высокий уровень подготовки студентов Конохи и богатую библиотеку, посетила горячие источники, после чего они были замечены в одном номере… - Что ведущая говорила дальше – я не слышала, и не желала слушать. В гостиной мгновенно повисла гробовая тишина, и, судя по всему, дети боялись повернуть голову в мою сторону. А все из-за того, что в этот момент я пила воду, и, услышав такую «новость», стакан, находившийся в руке, треснул, разлетевшись на осколки, а я даже внимания не обратила на это. Да уж, на этой неделе моя рука действительно многострадальная. Некоторые куски стекла врезались в кожу и порезы начали кровоточить, но даже боли не почувствовала. Все мои эмоции и чувства были сейчас связаны с тем, что сказали по телевизору. Все, я так больше не могу – это уже перебор. Мне нужно выйти из дома, а иначе я просто не выдержу и сорвусь на ком-нибудь или чем-нибудь.       - Исаму, Минору, посидите с Эри, пожалуйста, мне нужно отлучиться по делам. – Ох, да, этот низкий голос, который я сама от себя услышала, не предвещает ничего хорошего. Дети боязливо повернулись ко мне, и я впервые увидела их напуганные выражения лиц в отношении меня. Вот черт, не смогла сдержаться. Впрочем, Исаму и сам со всей силы сжал кулаки и стиснул зубы, что кожа на руках побелела. Не хватало только, что бы еще и он сорвался для полного счастья.       - Мам, пожалуйста, только не убей папу. – Минору подбежал ко мне, когда я уже была в коридоре. Исаму остался сидеть на прежнем месте, все еще пытаясь сдержаться, что бы самому не кинуться, или не разбить что-нибудь.       - Не гарантирую. Дети, вернусь вечером. – Ох, что-то это мне напомнило. Только, что? А, точно, ведь примерно то же самое мы с Саске сказали друг другу однажды. Блин, ну, точно, мои дети. Пальцем гены не заткнешь, как говорится.       На самом деле, мне просто нужно было побыть в одиночестве на свежем воздухе. Нужно привести свои мысли в порядок и успокоиться. Конечно, я уверена в Итачи, и убеждена, что между ними ничего не было, но почему мне все равно так больно? Почему мне так неприятно слышать это все? Почему я так ревную? Я никогда и никого не ревновала, тем более, так сильно, а тут готова разорвать в клочья эту девушку, словно она – самый злейший враг. Самое главное – не позволить слезам предательски выползти наружу. Копошась в своих мыслях, я бродила по Конохе уже как пару часов точно: и в парке успела побывать, и возле Академии побродила, и на рынок зашла. Немного успокоив свои нервы, уже хотела возвращаться домой, как совершенно неожиданно наткнулась на Итачи с этим послом: молодая блондинка, невысокого роста, стройная фигурка, большие голубые глаза. В целом, она выглядит миниатюрнее и милее меня, и, не смотря на то, что явно является куноичи, во внешнем виде это выдает только одеяние шиноби. Моему шоку и возмущению не было предела: ее глаза сияли, улыбка от уха до уха, обнажающая зубы, но, самое противное, слишком близкое нахождение к Итачи. Кажется, еще бы чуть-чуть и отсутствие прохожих, и она бы сцепилась в его руку. Так, надо держать лицо, надо успокоиться и взять себя в руки. И у меня это в принципе получилось, но поймав удивленный взгляд Итачи и бегло осмотрев его, ком застрял в моем горле, и я поспешила закрыть глаза и глубоко дышать, пытаясь успокоиться, но пальцы предательски потянулась чесать другую руку, оставляя красные полосы и раздирая кожу.       - Простите, вам плохо? – Эта Хиори все так же не отходила от Итачи и делая вид, словно действительно переживает за постороннего. Извини, девочка, но тебе надо переживать за себя, потому что меня сейчас даже больше не ревность одолевает, а гнев.       - Все хорошо. Мне нужно поговорить со своим мужем. – Не отрывая взгляда от Итачи, он, как мне показалось, и сам не рад, что попал между молотом и наковальней, и его самая большая проблема в том, что я как раз и то, и другое: и приложу и расплющу.       - Мужем? Итачи-сан, так это и есть ваша жена, Минада-сан? Очень приятно, а я – Хиори, посол из страны Чая, прибыла сюда для заключения торговых отношений. Знаете, Итачи-сан так много знает, так много показал мне. – Оу, нет, только не моя фантазия, с учетом того, что я вижу, пожалуйста. Остановитесь, мысли! Спасибо, хоть сказал, что жена есть. А девушка еще так улыбается, такая радостная и довольная, еще и этот румянец на щеках. Какой у нее противный голос… прикрутить бы его как-нибудь… желательно, навсегда.       - Надо же… Ну и как вам наш «товар»? Надеюсь, мой муж удовлетворил ваше любопытство в полном объеме? – По глазам Итачи было видно, что осознает всю паршивость той ситуации, в которой сейчас находится. Он-то знает, что я сейчас начала просто уже издеваться в открытую. Только, действительно ли это так? Он вроде бы и старается держаться спокойно и сдержано, как и всегда, но ему, видимо, и самому не нравится, что сейчас происходит.       - Да, я в полном восторге! Меня еще никогда так не удивляли! Ваш муж – гений. – Тааак… все! Мое терпение лопнуло.       - Итачи-сан, на минуту. – Не задерживаясь и на секунду больше, я отошла от этой послихи на такое расстояние, что бы она нас не могла услышать. – Итачи, я могу понять все и простить я могу действительно многое, особенно дорогим мне людям, но… не смей прикасаться ко мне теперь и вытри уже, наконец, помаду с воротника, противно смотреть. Хоть бы следы замел. Надо же, гениальный Учиха Итачи и допустил такой промах. – Да, то, что я заметила с самого начала, и то, почему стала вести себя подобным образом, был след от помады на воротнике его футболки, и это я молчу про то, что от него несет ее сладкими и приторными духами. Может быть, я действительно накручиваю себя, но мне действительно противно видеть все это.       - Минада, это не то, что ты подумала. – Убегать и сдаваться обычно не в моем характере, но тут мне так стало больно, что хотелось скрыться, не видеть и не слышать его. Но стоило мне сделать шаг в сторону, как Итачи не сильно, но все же схватил меня за руку, останавливая и разворачивая к себе, требуя посмотреть на него. Он остался таким же спокойным и даже несколько холодным, но так только кажется. Сейчас он переживает из-за этой ситуации, но показать это может только вот так, не выпуская моей руки, аккуратно и еле заметно стараясь притянуть к себе. А меня вдруг так стало заводить все это: этот холод и суровость в его глазах, это спокойствие в лице, этот тихий и низкий бархатный голос, эта сила, с которой он сжимает мою руку. Он одним только этим видом говорит мне, что не отпустит меня, и в принципе, я скучала по этой его черте характера. Совсем слегка я подалась вперед, смотря то на его губы, то в глаза, и кажется, у него перехватило дыхание. Черт, не смогла сдержать свою коварную улыбку.       - Да, обычно так и начинаются все лживые отмазки. Это не интересно. Ты умеешь врать намного искуснее. Пусти меня. – Играя и смеясь, почти шепотом проговариваю эти слова ему в губы, едва не целуя, но уж нет. Сказала держать расстояние, значит надо держаться. Тем более, что мои нервы действительно сейчас словно на прочность проверяют.       - Послушай меня, пожалуйста. – Его взгляд изменился – он стал серьезным и, для многих, пугающим. Вот только меня этим не напугаешь.       - Сейчас я не могу тебя слушать. Мне нужно время, поэтому, пожалуйста, пусти меня. – Высвободив свою руку, я ушла даже не попрощавшись с этой послихой, махнув хвостами и одарив далеко не самым приятным взглядом. Оставшись одна, снова начала плестись, куда глаза глядят, не обращая внимания ни на что. Я знаю, что дома меня ждут дети и они переживаю не меньше, но так не хочется возвращаться. Так и доплелась до кафе-бара. Заказав банку шоколадного мороженого, сижу и ем ее в одиночестве, оглядываясь по сторонам и размышляя над всем на свете. Ну вот блин, ну почему кого-то природа и гены награждают милым личиком, тоненькой фигуркой, лучезарным взглядом, а на меня посмотришь и поспешишь убежать подальше, потому что эти мои часто сдвинутые брови, надменный взгляд, и грубоватый голос отпугивает почти каждого, кто со мной пытается заговорить. Еще и эти шрамы, оставленные Обито. Боги, я же не шиноби, а пережила за свою жизнь не меньше их. Каждый раз как Итачи видит эти шрамы, я ловлю его огорчение и печаль в глазах. Каждый раз стараюсь этого не замечать и отвлекаюсь от этого, но на деле каждый раз еле сдерживаюсь, что бы не начать их стыдливо прикрывать. Хотя пару раз не выдержала и перебросила волосы вперед, закрывая их, благо, длина позволяет. Ну все, расклеилась все-таки.       - Минада-чан? А что ты тут делаешь? Что случилось? – Акиха-сан, да что б ее. Вот только еще не хватало для полного счастья. Никого не хочу видеть.       - Да так, ничего. Отдохнуть решила просто… проветриться.       - Проветриться и отдохнуть, говоришь? Ты серьезно думаешь, что я поверю в это? Я знаю этот взгляд. Официант, саке сюда, живо. – Ну как всегда, Акиха-сан может рявкнуть так, что уже через минуту бедный официант на дрожащих ногах бежал к нам с бутылкой алкоголя и двумя пиалами. Видимо, видок у меня действительно тот еще, раз мой учитель даже не спрашивает меня, хочу я или нет.       - Акиха-сан, я пить не буду. – Сама себе противоречу. Дожилась… Сама отказываюсь и сама же смотрю на эту бутылку, прокручивая в руке пиалу.       - Да что ты, конечно. И вот именно когда хотят просто проветриться, заказывают банку мороженого. Мозги не замерзли еще? Кого ты обмануть хочешь?       - Никого…       - Что, прекрасный принц дел опять натворил? – Услышав это, я только и смогла, что тяжело вздохнуть, откинувшись на спинку дивана и отвести взгляд. – Можешь не отвечать, сама уже все знаю. Даже успела расчесать Какаши нервы – и сам наверно уже не рад, что согласился на такие условия.       - Зная вас, Акиха-сан, удивлена, что он еще жив. – Какой-то безжизненный голос у меня сейчас, словно в момент весь свет стал не мил.       - Ты пробовала разговаривать с Итачи?       - Я столкнулась с ними несколько часов назад на улице: она была абсолютно счастлива, а у него красовалась ее помада на воротнике. – Услышав это от меня, Акиха-сан состроила такое выражение лица, что невольно захотелось улыбнуться. Казалось, будто она уже сама представила, как бы убивала его и как бы это сделала я, учитывая, что она знает о моей жестокости к личным врагам. Налив пиалу до краев, она одним глотком выпила все содержимое, и, вместо того, что бы закусить, она занюхала своим рукавом. Шикарная женщина, ничего не скажешь.       - Он еще жив, надеюсь?       - Я ему не ровня по силам. Жив, конечно.       - Что делать собираешься?       - Ничего…       - То есть ты спокойно отпустишь его с этой девушкой на прием, который устраивает Коноха по прибытию Лорда Феодала? – А вот эта новость меня просто добила и еще и гвоздями гроб заколотили. Молча взяв бутылку, выпила прямо с горла, от чего алкоголь мгновенно обжег горло и я чуть не выплеснула остатки, но придержала рукой рот и все же выпила все. Впервые вижу искреннее удивление Акиха-сан.       - Как интересно… не знала… ну и пусть валит. Я все равно не смогу туда пойти теперь. Без сопровождения мужчины.       - Куда вы не сможете пойти без сопровождения мужчины, прекрасная Минада-сан? – Этот сладкий певческий голос точно принадлежит только ему.       - Юкио-сама? Какими судьбами? Что вы забыли в Конохе?       - Ах, ваши слова меня ранят, Минада-сан. Я прибыл сюда с Лордом Феодалом на прием, который состоится послезавтра. Поскольку я стал его советником по вопросам образования и далеко не последний человек в стране. – Да уж, эта наигранность, эти жиманства, узнаю старого доброго друга-ловеласа. – А как вы поживаете, Минада-сан, Акиха-сан? Надеюсь, ваши дети и семья в полном благополучии?       - Потихоньку, Юкио-сама. Дети действительно здоровы и веселы, а остальное уже не так важно. – Вру, конечно важно. И меня расстраивает то, что я не такая, как многие девушки вокруг, не такая миловидная, не кажусь такой хрупкой при том, что кто из нас еще шиноби, но говорить об этом Юкио-сама значит признать, что я проиграла в этой битве и сейчас на дне.       - Минада-сан, у вас точно все хорошо? – Ну, блин, его не обмануть, похоже. Да и я этого делать не умею.       - Юкио-сама, вы же знаете что из страны Чая в Коноху прибыл посол? Ну так вот, одним из ее требований было сопровождение лично советником Хокаге, то есть, Итачи-саном. Так вот, теперь Минада не может пойти со своим мужем на этот прием, а одна она не пройдет. – Все это время Юкио-сама сидел рядом и внимательно слушал, что ему говорит Акиха-сан, которая уже явно что-то задумала.       - Вот оно что. Что ж, Минада-сан, не согласитесь ли вы составить компанию мне на этот прием? Для меня это будет огромная честь. – Он не давил, не настаивал, но в каждой фразе слышалось желание помочь и ощущение поддержки. Действительно, почему бы и нет? Заявиться на этот прием в сопровождении Юкио-самы, и заставить ревновать Итачи так же, как меня всю эту неделю он заставлял делать.       - Юкио-сама… я согласна. Только… есть одна просьба.       - Все, что хотите, Минада-сан.       - Я хочу быть самой красивой на этом приеме. – Похоже, Акиха-сан и сама заметила мой азарт и блеск в глазах, потому что то, как она расплылась в улыбке, не передать словами. Она стала словно хитрой лисицей.       - Ваше желание – закон для меня. – После этого мы еще немного посидели, разговаривая обо всем и ни о чем, одновременно. От Юкио-сама я узнала, что Реко-сама все-таки стал шиноби, и даже дослужился до звания капитана одного из отрядов стражи Лорда Феодала. Девушка, на которой он хотел изначально жениться, не поддержала его стремления и отменила помолвку. Хоть Реко-сама и страдал какое-то время, но довольно быстро пришел в себя и сейчас занят исключительно карьерой военного. Немного жалко его, но такова жизнь, что иногда не все бывает так гладко, как нам хотелось бы. Что до Юкио-сама, то он ничуть не изменился. Все так же заигрывает с девушками, одаривая их бесчисленными комплементами, и работает на благо Страны Огня.       Когда я вернулась домой, кроме детей никого не было. Увидев меня, они очень обрадовались и прибежали меня обнимать. Вместе с ними мы устроили вечер чтения. Каждый из нас читал какую-нибудь историю, а потом мы обсуждали, о чем она была. В итоге часы снова прозвонили полночь, дети ушли спать, перед этим пожелав спокойной ночи, а Итачи так и не вернулся. Не дождавшись его, так и уснула в гостиной на диване.       Так прошел еще день. Дети ходили сами не свои: были тихие, и внимательно следили за всем, что происходит в доме, особенно на вторые сутки, а все потому, что начиная с обеда в доме стали появляться слуги Юкио-самы.       - Мама, а что тут такое? И кто все эти люди? – Дети пришли поинтересоваться, что происходит, в мою комнату, где я разглядывала свой наряд на вешалке: черное длинное кимоно, поверх которого надевалось такое же по длине красное хаори, с аккуратно вышитыми черными перьями и небольшим знаком Учиха на спине. Интересный наряд. Черно-красная тематика… словно я снова вернулась во времена Акацки, даже забавно как-то. Увидев одеяние, глаза Эри заблестели от восторга и она побежала разглядывать его ближе.       - Дорогие мои, мне нужно пойти на прием, который устраивает Лорд Феодал, и, скорее всего, я вернусь поздно.       - А с кем ты идешь? Отец ведь ту послиху сопровождает.       - Минада-сан идет в моем сопровождении. Здравствуйте, ребята. Тебя ведь Исаму зовут, верно? А ты, кажется, Минору? А это малышка Эри? Вы так прекрасны, юная леди. Вся в маму. Мы с вами виделись очень давно, на свадьбе ваших родителей. Меня зовут Юкио. – О да, такой скептичный взгляд со стороны моих мальчиков. Не доверяют ему. Да и оберегают Эри получше любой охраны. Упасите боги, что бы с воробушком хоть что-то случилось: эти двое разнесут все в клочья.       - Юкио-сама, прекратите заигрывать с моей дочерью, она еще слишком маленькая для всего этого. – От смущения, Эри подбежала ко мне и обвила мою шею, обнимая и прячась в волосах.       - Мама, ты ведь будешь не хуже их всех? Ты должна быть самой-самой красивой. – Минору так переживает за меня, как в принципе и за всю семью, что стоит, как вкопанный, сжав кулаки и смотря куда-то в пол. Подойдя к нему и присев, я взяла его ручки в свои и поцеловала.       - Обещаю, Минору.       После того как дети вышли, началось мое преображение. Снова вспомнился тот день во дворце Лорда Феодала, когда меня так же готовили к приему, только что бы я встретилась с Итачи. Сейчас было почти то же самое. Меня наряжали и расчесывали, крутили и вертели из стороны в сторону, и если в тот раз я делала все через силу и заставляя себя, то в этот раз все было наоборот. Спустя три часа, когда все было завершено и я была полностью готова, посмотрев в зеркало я увидела роковую и даже коварную молодую женщину, от которой веет какой-то притягательной опасностью. Туго завязанное одеяние, но немного свободное сверху, обнажающее слегка шею и ключицы, выровняло мою осанку без возможности хоть немного расслабиться, волосы струились вниз до колен и лишь совсем слегка прибраны сверху, челка обрамляет лицо, а на месте небольшого пучка заколка с красными лентами.       - Минада-сама, знаете, я обычно всегда уверен, что результат будет превосходным, но в этот раз, мне кажется, я превзошел свои же ожидания. Когда Юкио-сама пришел ко мне, он показал мне лишь ваше фото в доспехах во время тренировки во Дворце Лорда Феодала, и сказал, что эта женщина из клана Учиха прекрасна и опасна, и должна показать это всем своим видом. – Рассматривая свою работу, так сказать, пожилой мужчина, уже даже слегка сутулый, делал последние штрихи, поправляя мелкие детали и доводя все до идеала, медленно передвигаясь вокруг меня. – Я помню Учиха, многих видел из них, и многие были женщины. Все они были с разными характерами, но их объединяло одно: все они гордые собственники однолюбы, которые ради семьи могут сделать даже невозможное. Смотря на вас, Минада-сама, я вижу те же черты.       - Благодарю вас за ваш труд. И за теплые слова. - Когда двери открылись и я вышла к остальным, увидела, как у мальчиков открылись рты от удивления, а Эри не сдержала восторженного возгласа, наполняя комнату щебетанием словно птичка, скатываясь с дивана.       - Ну, как я, ребята? Каков ваш вердикт? – Похоже, впечатление на своих детей я произвела неизгладимое. Для пущего вида, я раскрыла веер, слегка прикрывая им рот, но не полностью, так, что края моей кривой улыбки были видны.       - Мама, ты божественна. – Минору не мог от меня отвести глаз, любуясь и не скрывая своего восторга. А этот комплимент вызвал у меня улыбку. Он даже подошел ко мне и начал трогать мои руки и одеяние, как бы подтверждая самому себе, что я реальна.       - Где-то я это уже слышала однажды.       - Где? Кто тебе такое говорил?       - Ваш отец. – После этого я слегка стукнула их по лбу пальцем, как это делает Итачи, от чего мальчишки засмущались и схватились за лбы, а потом посмотрели друг на друга и заулыбались. – Ребята, ничего, что я вас оставляю одних дома? Сами справитесь?       - Не переживай, мам. Мы пойдем к Эми, поможем ей с уроками и мы у нее останемся сегодня. Эри с нами будет. Не переживай.       - Уверены? Ну, что же, хорошо. Тогда, думаю, пора идти, не так ли, Юкио-сама?       Когда мы прибыли на место проведения приема, поняли, что многие гости уже собрались. В какой-то момент мне стало страшно и даже захотелось сбежать, но я вовремя себя остановила. Надо успокоиться, Минада. Раз решила заставить Итачи ревновать, значит отступать нельзя. Мы стояли перед закрытыми дверями и ждали, когда нам откроют. За этой стеной слышалась музыка и оживленные разговоры. Наконец-то, наши имена были произнесены. Игра начинается.       - Советник Лорда Феодала страны Огня, Юкио-сама, и Учиха Минада-сама. – Знаете, иногда в фанфиках, да и в фильмах тоже так часто бывает, показывают, как от удивления на балу останавливается даже музыка, что даже музыканты начинают смотреть, кто же это там прибыл. В моем же случае, музыка продолжила звучать и музыканты не прекратили играть, но вот большинство присутствующих действительно остановились и обратили на меня внимание.       - Не торопитесь, Минада-сан, ступайте плавно и тщеславно. Сегодня вам можно и нужно быть высокомерной. – Послышалось со стороны Юкио-сана, когда он меня притормозил. Он, похоже, и сам получает огромное удовольствие от всего происходящего. Впрочем, а ведь он прав. Я не просто Учиха Минада, еще я из бывших придворных дам Лорда Феодала, и бывшая глава клана Учиха. Надо представить, как бы себя вел Мадара-сама на таком приеме. Среди гостей я заметила и Какаши-сана с Акихой-сан, и Наруто с Хинатой, и других героев последней войны, даже Цунаде с Джирайей. Не заметить своего мужа было бы преступлением с моей стороны. Он был великолепен в официальном костюме, в черных брюках и пиджаке, с красной рубашкой, воротник которой так красиво выглядывал из-под пиджака. Пуговицы были расстегнуты, и только поэтому отсутствие галстука было даже благом. Как интересно, не сговариваясь, мы пришли в одинаковых цветах. Черное и красное… опасные цвета, как ни крути… тьма и страсть. Главное, не обращай сейчас на него никакого внимания, Минада. Поиграем сперва. Плавно, медленно и грациозно мы прошли через весь зал и подошли к Лордам Феодалам и Каге, которые сидели в креслах, обсуждая между собой дела. Увидев меня, Лорд Феодал страны Огня встал для приветствия.       - Минада-сан, искренне рад видеть вас на этом приеме. Я боялся, что вы лишите нас удовольствия вашего присутствия. – Да, права была Акиха-сан, такого Лорда Феодала как наш, еще поискать надо. Долгих лет ему жизни, вот без шуток.       - Ну что вы, я не могла не прийти и отказать себе в удовольствии встретиться с вами. Вы столько сделали для Конохи, Учиха, и для меня лично. – Боги, какой же у меня сейчас сладкий голос, аж в жопе все слипается. Сразу вспоминаю, как мне приходилось почти каждый день так разговаривать во Дворце Феодала. Но, с другой стороны, есть такие люди, с которыми приятно разговаривать в такой манере.       - Прошу вас, отдыхайте и наслаждайтесь вечером.       - Благодарю. – После этого я оставила Юкио-сама, который решил присоединиться к Феодалам в обсуждении различных вопросов, а я отправилась изучать территорию, старательно избегая прямых встреч с Итачи, но находясь в поле его зрения, выводя его из себя своими движениями и флиртом с другими мужчинами. Боги, как же хорош, как же я люблю его, аж выть хочется и все сводит, как вижу тебя. Зараза, вот как с ним можно воевать, если он даже в этом сильнее меня? Так, я дошла до стола с винами и закусками. Это я удачно пришла. Надо отвлечься, а то так и проиграть можно.       - Минада-сан, вас прям не узнать. Вы такая красивая, даттебаё.       - Здравствуйте, Наруто-сан. Ну, иногда же можно красиво одеться. – Бедный, его аж передернуло от моей манеры общения, и улыбки, которой я его одарила.       - М-Минада-сан, я вас уже боюсь. Раньше вы меня называли милым лисенком. Что-то мне на секунду показалось, что я с Саске разговариваю, даттебаё.       - Ну что вы, Наруто-сан. Я всегда не против назвать вас милым лисенком, и это будет чистой правдой, но ситуация сейчас не совсем подходящая.       - А, ну… ну да, точно. А, точно, совсем забыл, познакомьтесь, это Хината – моя жена. Хината – это Минада-сан, жена Итачи-сана. – Ну, Наруто, ну что ж такое. Все такой же несобранный. В моем мире такого назвали бы лопухом, и ведь были бы правы. Наверно, больший лопух все-таки будет только Хаширама.       - Очень приятно познакомиться.       - Взаимно, Хината-сан. – Какое счастье, что ее скромность и застенчивость хоть немного отступили. Весьма красивая девушка, а так стесняется.       Вскоре ко мне снова присоединился Юкио-сама. Он начал за мной ухаживать, то развлекая меня шутками, то преподнося бокал с вином. Сначала я не совсем поняла, зачем он это делает, но потом все встало на свои места.       - Итачи-сан смотрит на нас. – Тихо и шепотом, прикрыв рот ладонью, что бы не смогли прочитать по губам, Юкио-сама наклонился к моему уху. Ну надо же, неужели проснулся? Ну что же, я доведу тебя до точки кипения, непробиваемый ты мой. Всю неделю мои нервы изводил, теперь моя очередь. Краем глаза взглянув на него, увидела, как сосредоточен его взгляд, даже, я бы сказала, напряжен. Кажется, еще немного и он сорвется, но продолжает сохранять спокойствие изо всех сил. Эта послиха Хиори пытается отвлечь его, но его взгляд прикован точно ко мне. Слегка улыбнувшись, раскрыла веер, скрываясь за ним, и мило смеюсь с, якобы шутки, Юкио-сама. – Что желает моя прекрасная алая роза? Не хотите сладостей? Я заметил большой выбор самых изысканных сладостей со всех стран. Они идут сюда, Минада-сан. – Последняя фраза была произнесена тихо и быстро, явно, что бы я успела среагировать.       - Да, с огромным удовольствием. – Стоило мне это сказать, как спиной почувствовала, что кое-кто родной стоит и дышит мне в затылок. Быстро же он решил подойти. Но почему с послихой? Ах, ну да, ты же ее защищаешь. Только не понятно от чего. Наверно, уже от меня.       - Добрый вечер, Юкио-сама. Прошу прощения, но мне нужно поговорить со своей женой. – Так, отлично, раунд начат. Снова воспользовавшись веером, закрыла половину лица и лишь одними глазами едва ли не пожирая Итачи. Что примечательно оказалось, то же самое я сейчас чувствовала и от него. Все мое нутро испытывало трепет и воздействие на меня.       - Не думаю, что есть смысл нам куда-то отходить, Итачи-сан. От своих друзей у меня тайн нет.       - Это личное дело, Минада-сан, и касается оно только нас.       - Хиори-сан, не хотите чего-нибудь выпить? Позвольте, я покажу вам нечто удивительное – Нет, Юкио-сама, куда же вы? Блин, один взгляд на Итачи заставил его исчезнуть, еще и прихватить с собой эту девушку. Хоть так, уже не плохо. На минуту между нами возникла какая-то неловкая тишина, но вида никто не подает, продолжая строить из себя глыбы льда, хотя на самом деле пылаем изнутри. И как с ним разговаривать? Я даже злиться толком не могу на него.       - Ты выглядишь божественно. Тебе очень идут кимоно. – Я попивала очередной бокал вина, стараясь не смотреть на Итачи, но, боги, услышать от него комплемент равнозначен вознесению на небеса. Как же это приятно, особенно когда это произнесено тихо, почти шепотом, но так, что бы точно услышала. Боковым зрением посмотрев на него, я заметила, как он еле заметно улыбается. Вот же ж, черт.       - Тебе тоже идут деловые костюмы. Ммм, все так же несет этими отвратительными духами… - Да, я решила поиздеваться над ним снова в отношении духов. Что поделать, не люблю я сладкие ароматы, а на этой особе так и вовсе, ненавижу, а то, что они еще и на Итачи – выбешивает раз в сто сильнее.       - Минада, сколько можно? Я – шиноби, а это моя миссия.       - Нет, ты сейчас, в первую очередь, советник Хокаге, и если и должен кого-то защищать, то это Коноху и ее жителей, а еще свою семью. А вместо этого ты шляешься всю неделю с этой стервой-курвой, а я должна на это спокойно смотреть? Нет уж. – Я начала закипать. Наша извечная тема и наш извечный спор, который, наверно, никогда не разрешится.       - Игру, которую ты затеяла, ты сама же и проиграешь. – Пока нас никто не видел, он схватил меня за талию и притянул к себе, смотря мне прямо в глаза.       - Вот и посмотрим, кто из нас еще проиграет. Сейчас это ты притянул меня к себе, а не я потянулась, а одним из условий было не нарушать личного пространства…       - Но ведь хотела это сделать. – Вот зараза, он издевается, а я чувствую, как от нас обоих начинает исходить жар. Да и прозвучала эта фраза, как утверждение. Ну вот и что мне с ним делать, если он меня читает как книгу раскрытую? Я уже скоро выть начну. Но сдаваться нельзя.       - Итачи-сан, глупости вам не свойственны. – Ну елки-палки, на эту фразу он только улыбнулся, как-то снисходительно и мягко. Стараюсь держать себя в руках, но, видимо, мне это не светит. – Идите к своей даме и наслаждайтесь ее улыбками.       - Я уже со своей дамой. Принесу тебе еще вина.       - Неужели вы даете мне разрешение выпить сегодня?       - Сегодня можно. – Неужели этого человека никогда нет возможности вывести из себя? Я ему тут дерзю, грублю, насколько мне это позволяет моя воспитанность и характер, а он стоит и улыбается, словно ему доставляет это все удовольствие. И все-таки мой муж самый лучший на свете. Этому мужчине я готова проигрывать постоянно и неоднократно. Ух, как же свело все, даже невольно обиженная гримаса появилась. Ну что за мысли в моей голове обитают? Ко мне подошел кто-то из прислуги Лорда Феодала и попросили подойти, что я решила сделать незамедлительно, потому что когда о беседе тебя просит такой человек, отказывать, как минимум, некрасиво.       - Минада-сама, мы бы хотели услышать ваше пение. В свое время вы не раз показывали, что обладаете красивым голосом. – Ну нет, только не это.       - Ну что вы, Лорд Феодал-сама, среди ваших придворных дам не мало тех, кто лучше меня поет и способна усладить ваш слух и ваших гостей.       - Прошу, не отказывайте нам. – Мизукаге… Мэй… тебе то какое дело до моего пения? Вот вроде хорошая женщина, есть за что уважать, но ненавижу, когда начинают давить, что бы я что-то сделала. Когда ж ты уже замуж выйдешь или так уже смирилась с участью старой девой? Главное удержать эту милую улыбку и не скатиться до угрожающей ухмылки. Еще и Какаши молчит. Что ж ты молчишь, сволочь? Сидит и делает вид, что вообще не понимает, что тут происходит и даже не присутствует, а думает о чем-то своем. Ладно, видимо, ничего не поделать, отказывать Лорду Феодалу не вежливо. К тому же, это хорошая возможность поиграть с Итачи.       - Какую песню предпочитает Лорд Феодал-сама?       - На ваше усмотрение, Минада-сама.       Да уж, моему внутреннему спокойствию помогает только то, что я уже порядком выпила, а так я бы ни в жизнь не согласилась. И дернул же меня черт как-то запеть, находясь во Дворце Феодала, да еще и в зале, но я то думала, что там никого нет в тот момент. Ладно, есть у меня одна песня. Выйдя на середину зала, заметила Итачи с двумя бокалами вина, да еще и белого - знает же мою слабость. Правда к нему подскочила эта дрянь Хиори и забрала один бокал, а во мне опять проснулась ревность. Еще и мое вино пьет! Точно убью. Ну ладно, сейчас еще поиграем.       - Прекрасной тебя называют       Красотою легко обмануть,       Потерян мой разум,       Забыто все разом,       Достаточно только взглянуть.       И грянула буря желаний       Им сбыться, увы, не дано,       Не знает пощады,       Терзать меня рада,       Ну скажи, почему ты жестока со мной?       Ночь полна зноя и страсти,       Ты лаской ее побежден,       И лишь на рассвете       Проснувшись, поймешь,       Наконец, что ты обречен.       Любовь моя, молви хоть слово,       Приговору любому я рад.       Красотой бессердечной       Сражен я навечно       Твой узник, твой пленник, твой раб.       Ее сердце как лед       Поцелуй словно мед.       Все то время, что я пела и ходила по залу, на деле не спускала глаз с Итачи, как, собственно, и он, пока я в итоге вовсе не подошла к нему, обойдя со спины. Мы гипнотизировали друг друга взглядами и изводили, кидая такие масляные взгляды, что, кажется, любой бы поскользнулся и рухнул на пол от такого. Словно случайно, пару раз дотронулась его руки и плеча, не скрывая своей лукавой и игривой улыбки и тех чертей, что плясали в моих глазах. И мне до безумия нравилось, как он задерживает дыхание в моменты случайных касаний, как чувствуется, что еще немного и он двинется на меня, и то ощущение, что, кажется, вот-вот, и обнимет, когда стала к нему спиной, откинув голову назад, задевая лишь слегка его нос, но вновь посмотрев в его глаза, отошла, словно ничего и не было. Какой там у нас счет? Кажется, ничья, Итачи. После этого я продолжила общаться с присутствующими людьми. И наступил тот момент, когда я потеряла Итачи из вида – его просто не было в зале, Хиори и сама искала его, но это бесполезно. И куда он только делся? В конце концов, игра – не игра, когда нет второго участника. В итоге мне стало скучно и в голове возникла прекрасная идея выйти во двор отдохнуть от такого большого скопления людей. Надо же, только сейчас заметила тут сад, да еще и с небольшим прудом. Сегодня прекрасная погода, хотя, разве в Конохе бывает плохая погода? Тут даже дождливые дни не кажутся мерзкими, особенно если откинуть воспоминания о прошлом этой деревни. Эх, Мадара-сама, вы знали, где основывать деревню, и имя ей подарили тоже вы. Деревня Скрытая в Листе – Коноха, лучшего названия и не придумать для такого места.       - Интересно, почему, смотря на тебя, со спины или в глаза, я вижу Учиха Мадару? – Этот голос, да еще и изрядно пьяный, ну точно, Цунаде.       - Даже не знаю, что вам на это ответить, Цунаде-сама. Не представляю, что может быть общего у такой как я и Мадара-сама.       - Глаза, да, эта высота и гордость во взгляде, стать, несомненно, это полное понимание имени Учиха, что за ним стоит, эта преданность мечте и несгибаемость, а еще… сила, сила духа.       - Вы назвали слишком много черт, которые ко мне не относятся.       - Ошибаешься. – На удивление, довольно твердо и даже как-то раздраженно ответила она. – Знаешь, когда мой дедушка, Хаширама, сказал ему, что ты, простая гражданская, являешься сейчас главой клана Учиха, он сначала рассмеялся и решил, что тот шутит, но после подтверждения Тобирамы и Обито, он захотел с тобой лично познакомиться и узнать, кто же так смог нарушить планы многих, нагрубить прямо в лицо Второму и которая готова порвать любого за осквернение Учиха, но уже после того, как погрузит всех в Вечное Цукиеми. – Ну надо же, какое откровение. Значит, Первый все-таки поделился с ним информацией обо мне. Эх, жалко, я все пропустила. Даже как-то печально стало.       - Еще одна мечта этого великого человека не исполнилась, хотя была достижима и не так далека…       - Я слышу сожаление в голосе?       - Да. Ведь я и сама хотела с ним встретиться, но удержала себя из-за обещания Итачи беречь себя и своего ребенка. Я ведь в тот момент была беременна Эри. Похоже, мы даже мечтали об одном и том же. Может я его дочь? Как думаете, Цунаде-сама? – От моего заявления бедная женщина аж поперхнулась, а я не смогла сдержать смех.       - Боже упаси! А вообще, Итачи постоянно за тебя переживал на поле боя, как и Саске. Вы поругались? Не часто у вас это случается.       - Да так, просто не смогла сдержать ревность по отношению к той девушке, Хиори, послу из страны Чая. Дайте тоже хлебнуть.       - Ты же вино пила.       - Градус понижать нельзя, а повышать – без проблем. – После этого она все-таки дала мне бутылку с саке и я выпила из горла. Просто шикарно, люблю я все-таки алкоголь, помогает отпустить себя. Прости, мелкий, но обещание я все же не сдержу. Краем глаза заметила, что она сосредоточенно посмотрела куда-то в сторону деревьев, словно вглядываясь в листву, а потом улыбнулась, хмыкнув. Интересно, что она там уже успела отыскать?       - Ну, ревновать иногда даже полезно – не дает возможность расслабиться, да и примирения потом жарче. А уж Учиха – страстные люди. Любят раз в жизни и так, как никто не сможет любить. Это точно. – После этого Цунаде еще раз посмотрела в сторону деревьев, а потом ушла, оставив меня одну. Похожа на Учиха Мадару? Ее явно белочка посетила. Я даже чакрой толком не владею.       - Учиха любят только раз в жизни… а возможно и раз в две жизни, если уж на то пошло. – Смешно. Я ведь сейчас Учиха по всем документам, мои дети тоже Учиха, а я все так же брыкаюсь и отрицаю это. Ненормальная… Любая бы девушка до потолка от счастья прыгала, что стала Учиха, представительницей такого элитного и благородного клана шиноби, а я так спокойно к этому отношусь. Для меня важнее, что я – жена Итачи, он жив и здоров, а еще, что я мать троих прекрасных детей от него. И все равно на фамилию. Я его полюбила не из-за фамилии. Кстати, если подумать, то Итачи я люблю еще из прошлой жизни, когда меня так же некоторые люди не воспринимали никак иначе, кроме как Минады Учиха. Судьба – злодейка, говорят? Учиха тебя считали, Минада – Учиха и стала. А еще говорят, что желания часто не сбываются. - Эх, сбылось бы еще одно мое маленькое желание, что бы мы с Итачи помирились. Надоела мне эта игра, хотя и зла до сих пор. Еще немного постояв и посмотрев на звезды, я уже хотела уйти с этого вечера, как резко и неожиданно со спины на глаза накинули шарф, туго завязав, а рот закрыли ладонью.       - Не кричи, иначе хуже будет. – Голос какой-то знакомый, но не совсем. Все произошло так быстро, что я ничего не успела сообразить или даже понять, как кто-то меня уже несет куда-то, прыгая с крыши на крышу. Похищение? Да еще и в таком месте, где собрана сейчас элита Конохи? Человек точно ненормальный.       - Похититель-сан, вы - самоубийца? – Меня несли, прижав к себе, что бы я не могла двинуть руками. А он еще и молчит. Почему? Самое главное мне сейчас сохранять спокойствие. Мою пропажу точно заметят - надо только потянуть время. – Просто другого объяснения у меня нет для человека, который решил выкрасть жену советника Хокаге из-под носа у стольких сильных людей Конохи, особенно моего мужа.       - И что они мне сделают? Особенно твой муж? – Ну, блин, точно знакомый голос. Низкий, грубый, у кого я слышала похожий голос? Ну же, вспоминай, Минада. – Неужели, придет убить?       - Я сама быстрее тебя выпотрошу кишками наружу, урод, но не позволю своему мужу запачкать свои руки в крови.– Мгновение и мой голос стал ледяным, что похититель даже поежился и поудобнее перехватил меня, крепче прижав руки. Блин, все, что я могу, это мотылять ногами, но толку от этого мало, а кричать - не выход, я без чакры и злить лишний раз похитителя не стоит. Займу позицию опоссума: прикинуться мертвой, что бы выжить. А у меня будет: прикинься послушной, что бы убежать. Да и мою шею постоянно щекочет что-то, то ли шарф, то ли воротник – не пойму. И это раздражает. Как тяжело, когда привыкла полагаться только на глаза. Говорила же Акиха-сан: «Минада, тренируй другие органы чувств». Нет, зачем? Нафиг надо. Получай теперь. Тем временем я почувствовала, как мы приземлились на землю, а потом и вовсе ветер стих и стало тепло. Значит, в помещение прибыли? Хорошо, что теплое. Кстати, мы приземлились довольно аккуратно, да и нес меня похититель очень бережно. Обычно не так обращаются с жертвами. А тут, словно не хочет от слова «совсем», причинять даже малейшего вреда или дискомфорта. Только, как мне показалось, что я свободна и могу сама снять шарф, как мои руки перехватили, крепко, но не больно, удерживая их, а потом связали, но не особо туго и, усадив, видимо, на кресло, привязал к какой-то трубе. Наверно, именно из-за такого человеческого отношения я и чувствую себя в безопасности и нет тревоги особой. А еще наличие внушительного количества алкоголя в крови, хотя не сказать, что я пьяная донельзя. К тому же, время тикает, и по идее, уже должна обнаружиться моя пропажа.       - Похититель-сан, предлагаю договориться: вы меня отпускаете, а я вас не убиваю, ну, или не докладываю о своем похищении.       - Говоришь, будто сможешь это сделать. – Я почувствовала, как похититель подошел ко мне почти вплотную, но расстояние оставил. В его голосе я услышала какие-то до боли знакомые нотки, даже я бы сказала, родные. Похожий, хоть и отдаленно, голос был у Фугаку-сама, хотя я уже слабо его помню. И было кое-что еще. Но что бы подтвердить догадку – надо, что бы он подошел еще ближе. Да что ж такое? Ну не может быть настоящий похититель таким нежным.       - Не попробуешь – не узнаешь. К тому же, я против бессмысленных жертв. А так, еще и дам возможность заработать. Деньги есть.       - Я слышал другое о «Кровавой» Учиха Минаде. – Ммм, какой приятный голос. Этот человек с таким желанием и полушепотом произнес эти слова, что я готова растаять и стать лужицей. «Кровавая»? Интересно, почему? – Слышал, что те, кого вы припишите к личным врагам, погибают рядом с вами мучительной смертью. А вы готовы платить. – Черт! Это заводит, и не слабо. Такой сексуальный голос, он довольно близко ко мне находится, я почти ощущаю его дыхание. Это вызвало у меня улыбку, которая была больше похожа на ухмылку.       - Чего только не придумают люди… к тому же, я предоставила тебе выбор: заработать или сдохнуть. – Почему я чувствую, как человек улыбается в ответ на мои слова? А от себя слышу такой насмешливый голос, словно издеваюсь и смеюсь над всей этой ситуацией, и испытываю подлинное удовольствие от воспоминаний о прошлом.       - Для девушки в твоем положении ты слишком храбрая. Ты не боишься, что я тебе сделаю больно? – Ноты угрозы? Довольно фальшивые - я этим словам точно не поверю.       - Если бы хотел, уже сделал. Ох, хаори спадает с плеч вместе с кимоно. Не поможете? А то не хорошо как-то. – Какое счастье, что его одели на меня не плотно, и, судя по ощущениям, оно начало сползать вниз. Боги, только бы моя догадка была верна. Ну же, ты находишься на расстоянии вытянутой руки – это точно, я хорошо чувствую твое тепло. Немного подождав, человек все же приблизился ко мне и начал поправлять ткань платья, вот только… эти движения: плавные, медленные, аккуратные. Я знаю эти движения рук, которые могут мне приносить только удовольствие. С плеч его руки поднялись наверх и легли на мои щеки и шею, проводя пальцами, чем приносили волну блаженства. Он знает мою эрогенную зону и как сделать так, что бы мне это доставляло удовольствие, а не просто согревало. Этого не знает никто, кроме одного человека. Медленно встав с кресла, и ведомая потокам воздуха, приблизилась и поцеловала этого мужчину. Ну точно, он. – Какой же противный запах… Итачи. – Все еще с шарфом на глазах, я почувствовала, как при поцелуе он улыбнулся, а потом потянулся и отвязал от трубы, углубляя поцелуй. Закинув руки ему за шею, притянула к себе, а он сильнее прижал за талию. Ну вот кто его надоумил устроить похищение? Похитить собственную жену с приема – до такого еще додуматься надо. Одна его рука двинулась наверх и наконец, шарф полетел вниз.       Открыв глаза и привыкнув к приглушенному свету, я удивилась очень сильно, потому что Итачи был одет в униформу Акацки, даже плащ. А я все думала, что это мне все время щекочет шею? Сумасшедший, а если бы его увидели в деревне в таком виде? Так много хочу ему сказать, но в итоге только сильнее притягиваю его к себе, целуя в такие родные и теплые губы, а пальцами зарываюсь в волосах. Боги, ну вот как можно не влюбиться в этого мужчину? Медленное дыхание, крепкие объятия, прикосновения к коже, счастливая улыбка. Дразнит и играет со мной: то жарко целует, то еле прикасается к губам, то к носу моему прикоснется. Выбравшись из моих объятий, Итачи разрезал веревку, высвобождая мои руки и начал целовать запястья, словно извиняясь. Расстегнув плащ, стала водить руками по его телу через кофту. Ощущения меня начали сводить с ума и я даже слегка посмеялась от своих же мыслей, на что Итачи остановился, внимательно смотря на меня.       - С чего смеешься?       - С того, какие мы дураки, оба. А еще, только сейчас заметила, что ты больше не мешок с костями. – Сама же рассмеялась от своих слов. Ну, действительно, дураки. Оба же знаем, что однолюбы и жуткие собственники, а затеяли какую-то детскую игру. С другой стороны, нас так легко заставить ревновать, что бы потом вот так жарко целоваться, едва ли не кусая друг друга.       - Ну и комплементы у вас, Минада-сан. – С этими словами он поднял меня, заставив обхватить ногами его талию, и начал целовать шею, от чего от волн наслаждения хотелось еще сильнее откинуться назад, подставляя все больше места для его ласк, что ему приходилось удерживать меня, что бы я не упала. В итоге он посадил меня на стол, где были какие-то его документы, не убранные еще три дня назад, а я махнула руками, скидывая их, с коварной улыбкой на губах и горящих глазах. Не знаю, мне очень захотелось это сделать и увидеть его реакцию, которая не заставила себя ждать.       - Сама потом будешь раскладывать их, как они были. Помогать не стану. – Поймав взгляды друг друга, заметили, как у обоих в глазах пляшут искры огня. Кажется, нас обоих накрыла сегодня страсть, а не просто любовь.       - Ничего не знаю. Будешь знать, как доводить свою жену до таких приступов ревности. – Лукавая улыбка и очередной прогиб от новых поцелуев. - Итачи, я не переживу твоей измены… - К глазам подступили слезы и мой голос дрогнул. Ну вот, раскисла. А ведь такой момент. От этого Итачи заставил посмотреть на него, аккуратно взяв мое лицо обеими руками и пальцами вытирая мокрые дорожки, соприкасаясь лбами.       - Я не позволю тебе умереть. И другая женщина мне не нужна. Только ты. – Я люблю его голос: такой спокойный, тихий, ласкающий слух, согревающий изнутри. Люблю его взгляд: уверенный, целеустремленный, в нем чувствуется сила, но не чувствуешь страха, лишь желание смотреть в эти глаза вечно. Люблю его губы, его руки. Только он знает, как сделать мне приятно, как заставить меня трепетать, и как не заставить меня скучать. Его слова заставили мое сердце биться еще сильнее и в буквальном смысле, задыхаться от счастья. Плащ полетел вниз, а я своими дрожащими руками полезла ему под кофту, проводя пальцами по каждому кубику пресса, поднимаясь вверх до груди, в итоге снимая с него одежду. Сняв с меня хаори, наступила очередь кимоно и вот тут началась пытка, связанная с развязыванием оби. Стащив меня со стола, Итачи сложил печать и я услышала хлопок, а потом почувствовала, как к шее со спины прикоснулись еще одни губы, а руки помогали развязывать пояс. Черт, Итачи, клона создал в помощь. И все бы хорошо, если бы он занимался только поясом, но он так же целует меня, то в шею, то открытые участки спины. Какое забавное чувство смущения. Я знаю, что это его клон, что, по сути, это он, но не могу его воспринимать так же, как и «оригинал». Наконец-то с оби было покончено и кимоно постепенно начало спускаться вниз, но клон все продолжает посыпать поцелуями, лаская освобождающееся тело.       - Итачи, убери клона… - Шепчу я, просто задыхаясь в наслаждении, но и испытывая одновременно смущение. – Я не могу его воспринимать так же как тебя.       На это Итачи только улыбнулся и еще крепче прижал к себе, щупая каждый сантиметр моего тела, и поглаживая.       - Мне нравится твое смущение. – Вот зараза, прямо в ухо его клон прошептал эти слова, от чего я начала таять. Потянувшись назад, пока Итачи был занят моей шеей и ключицами, медленно опускаясь на грудь, обвила шею клону и потянула, словно хочу поцеловать, но в миллиметре остановилась, схватив за волосы и прожигая взглядом.       - Исчезни… иначе убью. - Могу поспорить, взгляд у меня был тот еще, и клон, усмехнувшись, исчез в небольшом облаке, а потом Итачи поднялся снова наверх, страстно поцеловав меня, и подхватив за ягодицы, закинул мои ноги себе на талию.       - Какая жестокая у меня жена.       - Сам напросился. – Пока мы целовались, Итачи начал подниматься по лестнице. Боги, хоть бы не навернуться с нее. А вещи? Надеюсь, мы успеем все убрать до возвращения детей. Хорошо, что они завтра вернутся. Вот сама думаю обо всем этом, и сама же сейчас себя и не слышу практически. Я вся сейчас сплошной ком из страсти и желания, и, что удивительно, но я чувствую ровно то же самое от Итачи. То, как он водит по моему телу, как жадно целует, как совсем слегка прикусывает мою шею… все говорит о том, что сегодня нами движет не только любовь, но и страсть, та самая всепоглощающая и испепеляющая, которая чаще всего накрывает изначально с головой, и только потом, со временем, отпускает, оставляя любовь. У нас же все получилось по-другому. Похоже, в этот раз мы смогли друг друга именно раздраконить своими выходками.       В конце концов, иногда пошатываясь от потери ориентира в пространстве, мы дошли до спальни, снимая остатки одежды и падая в кровать. Сколько мы вместе, мы всегда дарили друг другу именно любовь, тихую, нежную, наполненную вниманием и заботой. Сколько, помню, читала работ, где Итачи представал ну таким уж горячим любовником, что акробаты могут покурить нервно в сторонке, что с ума сойти можно, но ничего этого и рядом не было. И мне это безумно нравилось. Спокойный, нежный, ласковый, Итачи просто не способен даже на подобные безумства как связывание, пошлость и извращение. Он никогда не допустит хоть какого-либо дискомфорта, хоть чего-то, что мне не понравится, хоть одного слова, которое по его представлению, может меня обидеть или будет меня недостойно. Но при этом способен обычными действиями и простыми позами довести до рая. И сейчас, когда впервые между нами вспыхнула именно страсть, даже сейчас он не позволяет сделать мне больно или неприятно. Да, его движения и прикосновения сейчас всего лишь немного сильнее и несдержаннее, но не настолько, что бы сказать, что это что-то новенькое. Страсть между нами ощущается на каком-то другом уровне, каком-то глубоком и душевном. Он одними губами и дыханием плавит меня как жар огня свечу, и распаляет словно ветер, не дающий костру потухнуть.       Дойдя ласками до моих шрамов и начав их оглаживать и целовать, я попыталась закрыться и скрыть их, но Итачи перехватил мои руки, переплетя пальцы, и разводя в стороны.       - Я знаю, что ты их стесняешься. Не нужно.       - Они напоминают мне о не самых лучших моментах жизни. – От его действий я уже давно забыла, как нормально дышать, а потому мой голос стал дрожащим и несколько хриплым от сухости. Зато его голос пьянит получше любой выпивки: от него кружится голова и начинают дрожать ноги, что, кажется мне, если бы мы не находились сейчас в горизонтальном положении, ему пришлось бы ловить мое падающее тельце.       - И служат точкой начала лучших. А еще напоминают, каким слепым я был. Не прячь их от меня – они мое наказание. – Подержал мои ладони несколько секунд, и снова отпустил, проводя по рукам, шее, груди, талии, бедрам и ногам. Это его личный вид сладкой пытки: тактильно запоминать каждый изгиб через прикосновения, доводя до безумия обоих. И если в самый первый раз для меня объяснением было его отсутствующее нормальное зрение, то потом я долгое время не понимала, зачем он это делает. А вот когда сама решила попробовать – все стало на свои места. Если это делается со знанием дела, понимая, как вести руки и как воздействовать на те или иные места, то можно заставить тело реагировать на эти движения, что одно это доведет партнера до блаженства. Стоит ли говорить, что с таким мужчиной речь о такой вещи, как возбуждение, даже не стоит и не поднимается? Разумеется, нет. Вызвать стоны и вздохи для Итачи не проблема, и он услышит каждый из них. Когда я поняла, что он делает и как, то и сама стала пользоваться этим, хотя мне и тяжелее это, потому что в отличие от меня, он может до последнего скрывать, что ему это больше чем нравится, в то время как я уже буду извиваться ужом на сковородке.       - Итачи… ты нарочно… издеваешься? – Когда уже думала, что вот-вот он войдет, взял и остановился, лишь соприкасаясь. Я даже не могла сдержать отчаяния и огорчения. А он нависает надо мной и улыбается. Изверг! Мое дыхание уже давно стало тяжелым и глубоким, словно воздух пытаюсь поймать, которого очень мало, а волосы растрепались во все стороны, прилипнув к губам и щекам.       - Ты сегодня уже достаточно поиздевалась надо мной. Моя очередь. Я говорил, что в этой игре ты проиграешь. – Вот не знаю, почему, но в этот момент я разозлилась, поэтому выбив ногу Итачи из опоры, я смогла его перевернуть, оказавшись сверху.       - Согласна только на ничью. – После этого я поцеловала его, ловя взглядом его небольшое замешательство, но которое быстро улетучилось и уже через несколько секунд он держал меня за бедра и медленно входя в меня, растягивая удовольствие. Вот как тут можно стоны сдерживать? Это просто невозможно. Прерывистые поцелуи, сбитое дыхание, меняющийся ритм и позы, прикрытые глаза и откидывания назад, красные неглубокие следы от моих ногтей, растрепанные волосы, в которых зарываются наши пальцы. Снова дошла дрожащими от возбуждения руками до его татуировки АНБУ, когда опускалась в своем изучении от его шеи, и, честно, еле сдержалась, что бы не зарычать в привычной манере. А он, зная мою реакцию, все равно не закрывает ее ничем, и каждый раз дает вцепиться в нее ногтями. Вот и сейчас повторилось то же самое. Правда после этого он меня перевернул обратно на спину, воспользовавшись тем, что я отвлекалась, и вновь поцеловал меня.       Сколько мы так провели время – не знаю, да и знать не хочу. Рядом с ним я забываю обо всем и не хочу думать о таких мелочах как время, потому что каждая проведенная минута вместе делает меня самой счастливой в мире. Но, что самое главное, я вижу и знаю, что то же самое испытывает и он. Так, в мыслях и чувствах друг к другу мы и упали в глубину нашего наслаждения. А после долго лежали и восстанавливали дыхание. От таких удовольствий перед глазами то и дело мелькали темные пятна.       - Итачи, тебе не кажется, что мы уже немного староваты стали для таких приключений? – Пытаясь прийти в себя, я рассмеялась от своих же слов. Мы еще точно не старые, но такие ночи лучше часто не повторять – боюсь, привыкну и будет беда. И так вела себя не как нормальная похищенная. С его стороны тоже послышался легкий смех, а посмотрев на него, увидела добрую и нежную улыбку.       - Нет, не думаю.       - Какие мы уверенные. Ладно, соглашусь с тобой.       - Скажи, ты бы действительно не позволила бы мне убить кого-нибудь и сделала бы все сама? – С чего вдруг он стал таким серьезным? Хотя, улыбка все равно еще на месте, такая снисходительная, милая.       - Да. Если кого-то нужно было бы убить по моей вине или причине – я бы сделала это сама. Марать из-за меня руки я не позволю дорогим мне людям.       - Хм, с такой женой и на войну идти не страшно… - Ооо, да это же самый прекрасный комплемент. Пребывая в восторге, я, как-то по-детски, с легким визгом навалилась ему на грудь, всматриваясь в такие любимые и родные глаза.       - Только с таким капитаном как ты. – После этого, Итачи меня снова крепко обнял, и страстно поцеловал, прижимая к себе. – Мм, кстати, а скажи мне, пожалуйста, муж мой любимый, ты как додумался надеть форму Акацки и выкрасть меня? А если бы тебя увидел кто-нибудь? – Ни капли злости с моей стороны, только желание узнать, кто ему мог подобное посоветовать. Потому что в том, что это не его личная идея, я уверена на сто процентов. Итачи какое-то время подумал, но потом улыбнулся и поправил мои волосы, убрав прядь за ухо.       - Наши мальчики. Они прибежали запыханные и встревоженные и сказали, что ты уходишь с каким-то богатым и красивым мужчиной и что тебе предложили место одного из советников при Дворе. Рассказали, что видели, с какой любовью и тоской ты смотрела на плащ Акацки и предложили остановить тебя так – напомнить о том времени и нашей встрече. Я так понял, ты им что-то успела рассказать. А насчет увидеть… Какаши и Пятая обо всем знали с самого начала. – Я лежала на груди у мужа и изо всех сил старалась не рассмеяться громко, пряча глаза и целуя грудь Итачи. И ведь продумал же все. Даже предупредил кого надо, что бы никто панику не поднял. Горжусь своим мужем.       - Дорогой, а ты наивен, как я посмотрю. Наши мальчики, безобразники, просто тебя развели. Но кое-что я действительно им рассказала, и рада, что они все прекрасно понимают. Они ведь наши дети. – От такой новости, я увидела такое удивление, что захотелось сразу его заобнимать, даже какая-то неловкость стала ощущаться от Итачи.       - То есть, ты не собиралась никуда уезжать и ни с кем?       - Итачи, зачем мне куда-то уезжать? Да, я не так сильно люблю Коноху, как, возможно, ты, но здесь мой дом и моя семья. Оставить своих детей, оставить тебя и уехать? Никогда. Я говорила тебе уже, что люблю тебя и никогда не оставлю, как бы тяжело не было.       После этого мы так и уснули без одежды, укрытые одеялом, перед этим еще совсем немного поговорив про наших детей. Все-таки спать хотелось ужасно. Вот проказники! Но, как бы то ни было, а они смогли пощекотать нервы своему папе получше мелкого.       Наступившее утро было прекрасным, даже глаза открывать не хотелось. Окончательно меня разбудило нежное прикосновение к щеке, поправляя волосы.       - Доброе утро. – Самое приятное с утра – видеть любимые глаза и наблюдать, как они излучают любовь, нежность, тепло и жизнь.       - Доброе. Я думала, ты уже ушел на работу.       - Взял выходной. Хочу провести день со своей семьей. – С этими словами Итачи стал меня целовать, переворачиваясь на спину и увлекая на себя. Какая прекрасная картина: раннее утро, мы лежим под одеялом без одежды, волосы растрепаны, на Итачи красуется моя красная помада еще со вчера, причем везде, и на лице, и на шее, и на груди. Мы лежали и целовались до тех пор, пока я не посмотрела на часы.       - Черт, Итачи, сколько времени! Надо убрать в доме пока дети не вернулись! Ну что ты смеешься?! – Ну вот серьезно, я тут пытаюсь встать с кровати, что бы как можно скорее привести дом и себя в порядок, а Итачи меня удерживает на себе и смеется с моих попыток выбраться.       - Дети вернутся только после обеда. Не стоит так переживать.       - Ты слишком спокоен, учитывая какой бардак у нас в доме. – Эх, его спокойствие заразительно – совершенно отбивает всякое желание возражать ему.       В итоге мы провели в постели еще пару часов, а потом все-таки встали и начали заметать следы нашей бурной ночи. И действительно, после обеда наши дети вернулись домой и как-то слишком пристально и загадочно улыбались. Вот проказники, смогли же все-таки провести своего папу. И они, кстати, всячески старались не встречаться с нами взглядами, постоянно находя поводы долго не разговаривать. Итачи на это только улыбался, попивая чай и наблюдая за дальнейшим ходом событий.       Исаму и Минору сидели на диване и разбирали новые свитки, изучая материал из Академии, обсуждая его между собой и стараясь разобраться, а Эри играла в игрушки, строя разные фигурки из кубиков. Ну, сейчас я вам устрою.       - Ну, мальчики, ничего не хотите нам рассказать? – Я подошла к ним со спины, скрестив на груди руки, и дети съежились, напряглись, головы вжали в плечи и медленно, с долей опасения повернули на меня. Хоть вид, наверно, у меня и был строгий и суровый, на самом деле я просто захотела подшутить над ними.       - Нет, мамочка, ты о чем это? Нам нечего рассказать. – Минору как-то истерично начал хихикать, уголки его губ дрожали, пытаясь изобразить улыбку, но получалось с натяжкой и неестественно. Исаму же продолжал хранить молчание, превратившись в статую.       - Что вы там папе сочинили? Куда я там должна была уехать и с кем?       - Ничего мы не сочиняли. Мы вас помирить хотели. Что бы вы вспомнили, за что вы друг друга полюбили и заново влюбились. – После этого Итачи подошел ко мне и слегка обнял за талию, а я положила голову на его плечо. Дети, увидев такую картину, засветились от счастья, словно лампочки.       - А кто вам сказал, что мы разлюбили друг друга? Темные полосы бывают у всех, но это не повод жертвовать из-за них всем светлым, верно, дорогой? – Посмотрев друг на друга, сдерживать счастливую улыбку не было возможности. Да и зачем? Все ведь прекрасно.       - Верно.       - Значит, вы помирились? – Не сдержал уже Исаму своего любопытства. Знаю, он тоже переживал, просто часто прячет теплые чувства поглубже.       - А мы не ссорились. С вашей мамой надо постараться, что бы поссориться. – Ну что за снисходительная улыбка, что за нежный взгляд? Меня это и саму заставляет улыбаться и даже немного смущаться, что редкость.       - Но кое-что я узнала?       - Ммм, что, мам?       - Что у меня не просто прекрасные дети – у меня самые лучшие дети! А ну-ка идите сюда, я вас сейчас заобнимаю и зацелую! – Перепрыгнув через диван, я схватила в объятиях своих сыновей. Исаму стал вырываться и пытался выбраться, но я дернула его на себя и прижала. Фыркает, пыхтит, а все равно улыбается. А Минору долго и уламывать нет смысла. Он, наоборот, всегда не против объятий.       - Отец! Помоги! Спаси нас от этой женщины!       - Что значит, «спаси от этой женщины»?! Я твоя мама! – И начала щекотать Исаму.       - Мама! Пусти! Задушишь! Я уже не маленький! – А Итачи все стоит и смотрит на весь тот бардак, который я устроила в один момент и улыбается, сдвигая брови к переносице, словно жмурясь или сдерживаясь.       - Не пущу. Мои дети. Все моё и все мои: и Исаму, и Минору…       - А я?! – Эри подбежала и прыгнула на меня, улыбаясь и смеясь.       - И ты, Эри, и ваш папа, и дядя Саске. Все мои и никого не отпущу и не отдам никому! – Дом наполнился смехом и визгом, дети брыкались и бегали, пока я с Итачи их ловили и снова заламывали в объятиях. Встретившись взглядами, не заметить того, насколько мой муж по-настоящему счастлив, просто невозможно. Кажется, он до сих пор не верит, что это реальность и что можно проводить так время с детьми: не в строжайших правилах и законах, не в постоянном развитии своих навыков только ради повода для гордости и уважения клана, не скрывая всех своих переживаний, а вот так, с юмором, улыбками, смехом, открытостью и доверием в семье. Что если есть проблема, ее можно решить всем вместе, переговорив в семье и придя к общему мнению. Что если кому-то больно – в семье обязательно помогут и поддержат, а не скажут просто: «у тебя друг умер – мне пофиг, главное, что шаринган пробудился и теперь ты обязан его развивать ради чести клана». Сейчас мне кажется, что если бы Фугаку-сама поддержал бы Итачи и по-человечески с ним поговорил, как родитель, а не глава клана, возможно, многое бы было по-другому. И я вижу ясно, что Итачи понимает эту разницу между их воспитанием, и то, какую модель семьи получилось создать нам уже для наших детей. И ему она нравится, действительно нравится… Нравится, что дети бегут к нему, делятся с ним переживаниями и новостями, что не скрывают проблем, не закрываются, хотя по началу им было очень трудно, как и нам, когда мы столкнулись с неприязнью к мальчикам со стороны жителей деревни. Но мы пережили и это. И Итачи боится стать таким, как его отец. Вот только он уже не такой. И у него есть я и Саске – вместе мы точно выберемся из любой беды.       - Папочка? Что с тобой? Тебе больно? – Обеспокоенная Эри подбежала к Итачи и стала его обнимать и гладить по спине, а мы притихли. Из глаз Итачи текли слезы, а сам он прижимал к себе дочку, сидя на полу. И я знаю причину этих слез. Это слезы радости и того чувства, что однажды едва не отказался от всего этого. Говорят, «мужчины не плачут». Бред! Наоборот, их слезы способны показать куда больше мужества, ведь эти слезы самые искренние.       - Нет, все хорошо, Эри. Я просто… счастлив.       - Папочка, я знаю, как тебя развеселить! Надо нам всем вместе приготовить трехцветные данго! Да, мамочка?!       - Да. Беги, сладкоежка, доставай все, что нужно. – Дочка побежала на кухню, таща за собой за руку Итачи, что бы тот ей помог. А он и не против вовсе, наоборот, только крепче сжал руку. Только посмотрев друг на друга, мы поняли, что подумали об одном и том же: что Эри, действительно, похожа на меня, и вспомнился тот случай, когда после смерти Шисуи и пришла с данго к Итачи на причал поддержать его. Его губы совсем тихо прошептали нежное «спасибо», когда я положила свою ладонь поверх его.       Дети были ужасно рады, что в нашей семье снова наступила идиллия. После того, как все было приготовлено и съедено за чаем, мы еще долго сидели и разговаривали. Итачи помогал Исаму и Минору разобраться со свитками, объясняя им непонятные моменты, Эри рисовала разные картинки, а я готовила ужин. А вечером пошли прощаться с послихой. Мальчишки попросились пойти с нами, а где близнецы, там и воробушек. Там же была и Цунаде с Какаши. Удивление Хиори было неописуемо – видимо, Итачи не говорил, что помимо жены у него еще трое детей, которые, увидев эту девушку, вскинули головы к небу и стали очень тихо и отчаянно нашептывать что-то вроде: «нет-нет, наш отец никогда в жизни с такой не остался бы по собственному желанию», «такая пойдет только под шампанское», и «наша мама намного лучше». Даже воробушек щебетала что-то вроде «Ну как так-то». Поскольку я стояла рядом с ними, то конечно услышала это, от чего еле сдержала приступ смеха, но слегка толкнула их, что бы успокоить. Девушка это не заметила, ну, кроме их выражения лиц, полных обреченности и разочарованности. Они мне даже Саске напомнили. Когда девушка хотела попрощаться с Итачи, он лишь поклонился слегка, не дав ей даже на шаг приблизиться. После этого они ушли, и все облегченно выдохнули.       - Если бы вы знали, как я сейчас хочу выпить… - Стоило этой компании исчезнуть с поля моего зрения, как улыбка, которую я изо всех сил держала, исчезла в мгновение.       - Мне не послышалось? – Цунаде остановила меня, заинтересованно поглядывая. От Итачи послышался тяжелый вздох.       - Нет. Это надо отметить. Предлагаю пойти в Ичираку.       - Поддерживаю. Неделя была напряженной. – Да кто бы сомневался, Какаши? Особенно для тебя эта неделя была напряженной. Так и поверю.       После этого мы всей компанией пошли в Ичираку, вместе с детьми. И это был прекрасный вечер, наполненный весельем и смехом. Цунаде то и дело подливала Какаши саке, явно стремясь напоить, я постоянно подавала Итачи жаренные кусочки мяса с овощами, мальчики уговаривали Итачи с Какаши о новой тренировке, но в итоге под этим подписалась и Цунаде, пожелав обучить Минору своему легендарному удару и тайдзюцу, а так же начать заниматься с Эри, чему Итачи был сначала не особо рад, но выслушав вопли дочери, сдался под натиском больших черных умоляющих глаз. Вот кто точно всегда может добиться всего от папы. А он и сопротивляться не может – часто поддается ей. А вообще, конечно, удивительно, но Пятая очень любит наших детей и всегда была не против их учить. Но я только за. С такими учителями я могу быть спокойной за своих детей. Хотя, возможно ли быть спокойной за детей-шиноби? Нет, никогда, но единственное, что я могу сделать, что бы хоть как-то усмирить свое волнение, так это то, что у них хорошие учителя, которые обучат их всему, что знают.