The Rat

      — Что ты делаешь? — сонный омега бухнулся на старый стул, потирая глаза и убирая выбившиеся из хвоста волосы. Как будто сам не видел.       — Посуду мою, — Тео аккуратно поставил щербатую тарелку в мыльную горку таких же. — Должен же их кто-то хоть иногда мыть?       — Сколько раз говорил — купи одноразовые, — альбинос оперся спиной о стену, подтянув к себе ноги, вцепился в сиденье поджатыми пальцами. В тощем животе под рубашкой заурчало. — А еще лучше — не позволяй им тут жрать.       — Ты не понимаешь, — альфа терпеливо ополоснул мыльные руки и вытер их о бедра, оставляя мокрые темные пятна. — Тут они чувствуют себя в безопасности. Почти как дома.       Было жарко, и он щеголял по квартире в одних шортах, сползших на самые бедра и открывающих ямочки на пояснице. Смуглое, опаленное солнцем тело покрылось крохотными капельками пота. На плечах выступили бледные, почти невидимые веснушки, отросшие волосы прилипли к загривку крупными кольцами. Тео чувствовал на спине равнодушный взгляд и злился про себя. Нашел перед кем красоваться, разве он это оценит?       Иногда ему хотелось забраться в омежью голову и узнать, что за тьма клубится в этом ангельском челе, но проницательный взгляд моментально отбивал это желание. Лучше не лезть, иначе может засосать так глубоко, что и не выберешься.       — Если совсем невтерпеж, могу пожарить яйца.       Тео остановился у холодильника вполоборота, посмотрел на альбиноса через плечо, туша медовую вспышку ресницами. Нет, не реагирует. Как же хочется схватить за тонкую шею, сжать и впиться в губы…       — Обойдусь, отец скоро приедет, по дороге перекусим, — Мартин оперся подбородком на колени, вскинул брови, наблюдая, словно кошка за мышкой.       — Как хочешь, — распахнув дверцу старого, с выступившими пятнами ржавчины, холодильника, альфа засунул голову в его недра, подставляя пылающее лицо холодному воздуху.       В шортах стало тесно, белогривый заметит — насмешек не оберешься. Сидит и смотрит, вроде и не заинтересован, а взглядом раздевает, и как ему это удается? Переступил с ноги на ногу, выгибаясь и выставляя обтянутый джинсой зад, и снова себя отругал — зря стараешься. Даже запах его не берет. Делает, что хочет, никак не заставишь.       Сколько лет они уже знакомы? Чуть больше пяти, это точно. Ну да, зимой Мартину будет двадцать, и со временем разница в год между ними становится все заметнее. Но видят ее только они двое, остальные Крысы предпочитают не влезать в дела вожаков. Со стороны все выглядит более чем странно — не пара, не семья, но живут вместе. Причем омега появляется и исчезает, когда хочет. Вначале, когда они только сюда заселились, Тео пытался его придержать, пытался впихнуть в какие-то рамки, но разве можно всунуть в коробку ветер?       — Кому какое дело? — Мартин непонимающе морщился. — Это всего лишь съемная квартира. Меня больше соседи беспокоят своими жалобами. Зачем ты всех Крыс сюда таскаешь? Можно же и на складах проводить эти ваши сборища. Жрут, гадят, спят на моей кровати, фу.       Для него она была съемная, место, где можно скрыться от всего мира, а для Тео — успела стать домом. Привыкший с ранних лет заботиться о себе сам, он незаметно перенес свои ощущения и на эту жалкую халупу. Тем более, что омега был рядом. У омеги был дом, была семья, от которой он отдалялся все дальше и дальше, и иногда, совсем на минуточку, Тео позволял себе надеяться, что он останется здесь. Но альбинос был слишком независим.       — Ты там не замерз? — легкие шаги за спиной заставили выпрямиться и вынырнуть из холодильника. Концы мокрой челки успели примерзнуть к металлической решетке и альфа чертыхнулся.       — Нет.       За спиной зашуршало, горячие руки обвились вокруг шеи, потянув назад и защекотав шумным вдохом. Его обнюхали от затылка до самых плеч, откровенно и не стесняясь, зарождая внутри глухое рычание. Играет с огнем и не боится.       — И куда ты собрался, у тебя же гон скоро, — омега отошел, заглянул в раковину, осмотрел недомытую горку посуды и засучил рукава рубашки Тео, его любимой рубашки, между прочим, за пять минут перемыв все оставшееся.       — Я блокаторы приму, — альфа сердито нахмурился, засунув большие пальцы за пояс шорт.       Омега его бесил. Раздражал своей невозмутимостью и поведением все пять лет. Если бы так поступил кто-то другой, то уже был бы распят под взбешенным альфой прямо на старом скрипучем столе, захлебываясь собственными стонами. А этот моет себе посуду, да ворчит, что кое-кто столбом стоит и не шевелится.       Он появился словно из ниоткуда, крупный самец, с темной шкурой, гордо посаженной головой с ветвистыми рогами. Лет шести, не меньше. Сторожко вслушался в тишину, втянул воздух, не ощущая трех пар глаз, следящим за каждым его движением. Винчестер в руках Эйдена дернулся, плавно поднимаясь, но зверь пошел в сторону тристенда, на котором притаилась худенькая фигурка в камуфляжке. Поймав вопросительный взгляд Тео, альфа прикрыл глаза и получил едва заметный кивок. Мартину повезло. Его руки вскинули арбалет, ведя прицелом за покусывающим траву зверем, напрягшаяся словно тетива, фигурка стала продолжением оружия. Почти бесшумный щелчок — и под оленьей лопаткой вспыхнуло желтое оперение.       — Попал, — альфа удивленно уставился на сына, на прокушенной губе которого появилась капелька крови. — Прямо в сердце.       Олень сделал несколько шагов, еще не понимая, что произошло, отпрыгнул в сторону и завалился на спину, дергаясь в предсмертных конвульсиях. На белом брюхе выступили яркие алые пятна.       Омега слетел с тристенда, словно птица, цепко держа арбалет, остановился в нескольких шагах, вглядываясь в потускневшие глаза. Подошедшие альфы переглянулись. Мартина трясло. Присев на корточки, он дотронулся до зверя, скользнул к болту, торчащему из оленьего бока, смочил пальцы в липкой крови и принюхался. Потом осторожно лизнул. Тео почувствовал, как на его загривке поднимаются волосы. В отличие от Эйдена, он знал, что это означает.       В лагере все на уши встали, когда они вернулись, столпились вокруг кузова, дергали рога, считая отростки, пялились на Мартина, не веря, что этот тщедушный задохлик подстрелил такого красавца. Омегам вообще нечего тут делать. Охота — это прерогатива альф. Косились на винчестеры, но видели, что убили-то из арбалета.       Эйден сиял, довольный сыном, Тео мрачнел, превращаясь в грозовую тучу.       Мартин пришел за полночь. Проскользнул в незапертую дверь, забрался в нагретую альфой постель, свернулся клубком возле горячего бока, рассыпав вокруг влажные после душа волосы. Молчал недолго, не вытерпев, приподнялся, заглядывая в яркие даже в темноте глаза.       — Тео…       — Что? — тот отозвался моментально.       — Классно было, правда? — омега сел, автоматически запуская пальцы в спутанные волосы и расчесывая их. Его способность превращаться из взрослого опытного мужчины в по-детски невинного подростка пугала Тео до дрожи в пальцах. — Жаль, что вам не повезло. Отец сказал, что сезон только начался. Если хочешь, на следующей неделе можем еще приехать.       — У меня проблем по горло, — альфа повел плечами, распрямил сведенные за головой руки. — Да и у тебя тоже. Тренер сказал, что ты не приходишь на занятия вторую неделю. В чем дело?       — Мне скучно, — омега в подтверждение демонстративно зевнул. — Все эти спарринги, тренировки… Смысл в них, если нельзя все попробовать на практике?       — На практике? — альфа нахмурился. — Если ты опять собираешься шляться ночами черт знает где в поисках приключений на свою тощую задницу, то я сдам тебя Эйдену.       — Ты этого не сделаешь, — в голосе омеги послышалась угроза.       — Хочешь проверить?       Какое-то время оба смотрели друг на друга, тяжело дыша от ярости. Альфа отступил первым, словно волк припал на передние лапы, приглашая к игре. Но альбинос не спешил принимать приглашение. Распирающая изнутри жажда зажгла огонек в рубиновых глазах.       Это упрямое выражение Тео было знакомо, обычно из-за него и начинались все те неприятности, в которые омега с удовольствием совал свою голову. Несколько раз ему приходилось вытаскивать потрепанного Мартина из приличных драк, где ломают кости одним ударом. После последней, встряхивая за тонкое плечо, Тео оттащил дружка в ближайший спортивный зал, записав на кудо, словно нерадивого сыночка. К его удивлению, омега загорелся, и на какое-то время Тео расслабился. И зря.       Мартин оказался ходячей провокацией. После третьей или четвертой стычки до Тео дошло, что тот специально ищет приключений на свою задницу. Словно наркоману доза, Мартину нужны были острые ощущения, и улица давала их ему сполна. А еще ему потрясающе везло, и за все время он умудрился ни разу не попасть в настоящую беду. Видимо, кто-то на небесах очень сильно благоволил к этому непутевому омежонку.       — Ладно, я не хочу на тебя сегодня злиться, — омега встряхнулся, завешивая лицо волосами. — Как ты?       — Отлично, — Тео понял, о чем он спрашивает, но теперь уже ему не хотелось отступать. — Надеюсь, Эйдену не приспичит среди ночи рассказать тебе сказку?       — Не приспичит. Он поговорил с папой и ушел к себе, — омега придвинулся ближе, упираясь руками в твердый живот и встречая сопротивление напряженных мышц. — Надо будет как-нибудь попробовать тебя без этих дурацких таблеток.       — Да не вопрос, — Тео поджался, он ведь шутит? — Только потом не плачь.       — Значит, договорились, — альфу ощутимо куснули за живот. Мартину требовалась разрядка, и немедленно. — Следующий твой гон я провожу с тобой.       Мартин сказал, что ему нужно в родительский дом за какими-то вещами, и Эйден сначала заехал к Джадам. Равнодушно тронув Тео за плечо, омега выскользнул из машины и, не оборачиваясь, потопал к дому. Альфа почувствовал, как новая волна ярости застилает глаза.       — И как ты его терпишь? — Эйден проводил сына взглядом и успокаивающе похлопал Тео по плечу. — Я бы его давно уже перекинул через колено и как следует отшлепал.       — Он ваш сын, и вам бы ничего за это не было, — тот пожал плечами, откидываясь на спинку сиденья. — А я бы потом в течение недели каждую ночь вздрагивал, от возможности быть придушенным.       — Придушенным? — альфа удивленно вскинул темные брови. — Мартин такой слабенький, и при всем своем грозном виде далеко не так опасен, как ты говоришь.       — Угу. Если бы вы знали, какие у него сильные ноги, — поняв, что сболтнул лишнего, Тео прикусил губу и выхватил из памяти вовремя подвернувшийся факт. — Намахал себе батманами мышцы, в спортзале ни у кого нет таких. А вы говорите — слабенький.       — Зато его папа считает сыночка нежным воздушным созданием.       Переглянувшись, оба неожиданно рассмеялись, разряжая обстановку и понимая, что теперь их объединяет маленькая тайна. Впрочем, жизнь рядом с Мартином и так была достаточно бодрящей, и без всяких тайн. Поглядывая на смуглого молодого мужчину рядом с собой, Эйден не прятал легкой улыбки. Наверное, судьбе было угодно, чтобы за его мальчиком присматривали. А уж он позаботится, чтобы сынок не слишком чудил.