***
В тот день я явно встала не с той ноги, все вокруг меня жутко раздражало. Даже милые гуси, которых я видела каждый раз по пути в Крикет, и те решили обойти меня стороной. В этот раз я шла одна, полностью погруженная в свои мысли. «Насолить» похоже решила и погода, ведь едва я вышла из автобуса, пошел ливень. Кое-как, бегая по лужам, я добежала до Крикета. Полностью промокшая, недовольная я, натянула самую добродушную улыбку из всех и наконец зашла внутрь. — Доброго утра чемпионам! — поприветсвовал меня Джейсон, но я безучастно помахала ему рукой, стараясь улыбнуться по-нормальному. — И тебе, — добавила я, проходя мимо и волоча с собой сумку с коньками. Браун не стал до меня докапываться, за что ему большое спасибо. Пройдя к катку, я поспешила в сторону раздевалок. Единственное, чем мне сейчас хотелось заниматься — это прыгать. В полете забываешь на ничтожные секунды как плох этот день. Вот, проблема в том, как бы он не стал хуже из-за неудачного выезда с прыжка. — Жень, какая муха тебя укусила? — недовольно произнес Брайан, подъехав ко мне. Сегодня, ближе к плинтусу спустилось не только мое настроение, но и все мои прыжки. Даже самый стабильный — риттбергер. — Я не знаю, мистер Орсер, — ответила я, смотря на свои коньки. Поднимать голову не хотелось, а тем более смотреть в глаза Брайану, ведь я знаю, что увижу в них лишь плохо скрытую злость. — Пробуй еще раз, — произнес он, голос его ни на йоту не потеплел. От этого я разозлилась на себя еще сильнее. В самом деле, двукратная чемпионка мира и Европы не может прыгнуть элемент для пятилетних детей! «Собралась», — мысленно дала я пинок себе и, сделав небольшую дорожку шагов, вновь взмыла в воздух. И мой максимум оказался тулуп в два оборота. — Катастрофа, — тихо констратировал Брайан, когда к нему подъехала Трейси. — А тебя какая муха сегодня укусила, Брайан? — Трейси мельком взглянула на друга. — Ты никогда раньше так не переживал, успокойся, вот увидишь, у Жени все получится. — Твой уверенный голос внушает доверие, Трейси, — лишь ответил Орсер, косясь на женщину, которая поехала в мою сторону. — Вставай, Жень, — протянула Трейси, подавая руку сидящей на льду мне. Я была так потеряна, что даже не хотела ни на что реагировать. Злость, кажется, испепелила во мне все хорошее на этот день. С силой ударив по льду кулаком, я вскочила и, промчавшись, мимо Орсера, сделала наконец внятный каскад из лутца и флипа. И хорошо, что в три оборота. — Она еще всем покажет, — с улыбкой и тихо сказала Трейси Брайану, который стоял рядом, скрестив руки. — В ней силы столько, сколько нам и не снилось. Как я уже подмечала ранее — сохранить лидерство гораздо сложнее, чем его заполучить. Поэтому меня все-таки пробила мелкая дрожь перед выходом на лед со своей произвольной программой. Я сидела в раздевалке абсолютно одна, рядом также одиноко лежал мой телефон. В голове была привычная пустота. Так, говорят, легче кататься. Наконец, за мной зашла Трейси. — Пора, — лишь сказала она, а я, встав с места, направилась ко льду.***
— Чья это была дурацкая идея подсунуть мне пирожные? — возмущалась полная женщина у рецепшена, пока Даня смиренно ждал своей очереди, наблюдая за выступлением Жени по прямой трансляции. По старой привычке он повторял за ней все движения, отчего некоторые постояльцы отеля стали на него коситься. — Стоять, — достаточно громко произнес Глейхенгауз, отчего даже женщина, спорящая о пирожных, развернулась к нему. К слову, даже взглядом он ее не удостоил, лишь продолжал смотреть произвольную программу. Когда Женя упала на своем самом стабильном прыжке — риттбергере, Даня снова громко чертыхнулся, однако теперь внимания на него никто не обратил, ведь все смотрели выступление Жени Медведевой. — Мистер, — подозвали его, пока хореограф увлеченно смотрел на фигуристку в kiss&cry. Опомнившись, он, не закрывая трансляцию, протянул паспорт. — Да, у вас забронирован номер на седьмом этаже, пентхаус, — сверяла данные сотрудница, пока Глейхенгауз, прикусив губу ждал результатов. — Стерва Теннел обойдет, — прошипел Даня. — Извините, мистер? — обратилась к нему сотрудница, держа его паспорт. Хореграф тут же ответил, смутившись: — Это я не вам, извините, — мельком он посмотрел на бейджик с именем: «Адалана Теннел». Теперь все ясно.***
Вторая. Черт, это что, одна из тысячи теорий заговора Вселенной? Легче мне стало только тогда, когда я увидела улыбающегося Брайана. А потом этот расслабленный настрой передался и мне. И я наконец вдохнула спасительный воздух, чувствуя, как внутри я оживаю. Нет, мне не обидно за свое второе место, я счастлива, что я просто имею такую возможность — кататься. — Видишь, не всегда нужно быть первой, — добродушно произнес Орсер, видя как мое настроение заметно улучшилось. Я лишь закивала ему в ответ. Поздним вечером я покидала Крикет клуб. — Да, мам, — говорила я, закрывая за собой дверь. — Ты что? Уезжаешь?! — Не волнуйся, пирожочек, я поеду к нашему дяде Гене, во Флориду, — отозвалась женщина. — Черт, мам, ты знаешь что до Флориды ехать и ехать? — все не унималась я, совершенно пораженная ее заявлением. Я присела на ступеньки, ведущие к крыльцу. — Ты ведь не расстроилась? — Конечно нет, — ответила наконец я. — Хорошо отдохнуть, передавай привет. — Обязательно! Напиши мне когда будешь дома, целую, — послышались частые гудки. Я, сбросив, так и осталась сидеть на ступеньках. Однако через десять минут к клубу подъелала незнакомая мне черная «Ауди», которую раньше я здесь не видела. Я заметно напряглась и сделала вид, что мне кто-то позвонил. Вскочив со ступенек, я понеслась в сторону более освещенных и людных улиц. Машина тем временем за моей спиной заглохла и послышался хлопок двери. Я старалась не прибавлять шаг, пытаясь не выдавать свой страх, который разве что не рвал меня изнутри на части. Вдруг, чья-то рука резко оказалась у меня на плече, а я была утянута назад. — Помогите! — крикнула я, но тут же была развернута лицом к тому, кто был за спиной. — Медвежонок, ты чего? — знакомый голос «резанул» воздух. Сняв капюшон, незнакомец в секунду превратился в самого близкого человека на планете. — Даня! — воскликнула я, от шока прикрывая рот рукой. На глазах даже появлись слезы. Я, не помня себя от счастья, кинулась в его объятия по которым уже слишком сильно успела соскучиться. Шанс вновь почувствовать запах любимого одеколона стоит всех моих медалей. Своими крепкими руками, Даня прижимал меня к себе. Подняв голову, я резко приблизилась к нему, накрывая его губы своими. Хореграф тут же отозвался на мой порыв, кладя руки на мою талию и по-хозяйски начиная исследовать языком мой рот. Голод по нему: его телу, его запаху, поглощал меня. Мы оба сейчас ходили по чертовому краю, и я готова поклясться — мы хотим прыгнуть вниз. Через ничтожные полчаса мы уже были в моем доме. Знаете, моя мама еще никогда не уезжала так вовремя, как сегодня. Не разырвая поцелуя, Даня сильно прижал меня к стене, руками трогая меня под футболкой, отчего я шумно выдыхала в крошечных перерывах между нашими поцелуями. Я же уже пыталась сдернуть с него ненавистную одежду, желая скорее прикоснуться к его коже, почувстовать его тепло подушечками пальцев. Поцелуями Даня стал медленно покрывать мою шею, на что я отдавалась ему рваными вздохами. Тело будто парализовало, мысли унеслись куда-то далеко, а я сама не помнила себя от накрывшего возбуждения. Тепло внизу живота стремительно нарастало, а я с остервенением желала, чтобы хореграф не останавливался, был со мной, во мне, прямо сейчас. — Даня, — шептала я, пока он нарочито медленно расстегивал мой лифчик. Губами я коснулась мочки его уха, а затем стала кроткими прикосновениями покрывать его шею, отчего тот на некотрое время вцепился пальцами в мою кожу. Часто дыша, он сорвал с меня футболку, откинул в неизвестную сторону мой бюстгалтер и припал губами к груди. Застонав, я выгнулась ему навстречу. Хореграф же, подхватив меня, понес в сторону почему-то разложенного в гостиной дивана. — Моя девочка, — проговорил он ласково и тихо, аккуратно кладя меня на диван. Я тут же притянула его к себе, вновь вовлекая в упоительный поцелуй. Меня раздражало, что он был еще в одежде, прервав поцелуй, я стала помогать ему снять надоевшую одежду. Наконец, мы остались почти без одежды. Оба сняв с себя последние мешающие детали, словно сцепились друг с другом, ощущая невероятной силы возбуждение. От такой близости кружилась голова, а в венах будто закипала кровь. Руками он уже давно ласкал меня, я лишь стонала, умоляла его не останаливаться ни на одну чертову секунду. Я смело подавалась вперед, навстречу его ласкам, в немой просьбе требуя от него быть грубее. Его губы нашли мои губы, и мы, с новой силой прижавшись телами, искушали друг друга вновь и вновь. — Ты стала такой раскрепощенной, — произнес он, опускаясь ниже. — Даже не хочу знать учил ли тебя здесь кто-то, — с усмешкой сказал он, а только я хотела сильно возмутиться его домыслам, он вошел в меня. Вскрикнув, я прижалась к нему, ногтями впиваясь ему в спину. Руками Даня нежно трогал мою грудь, а я, часто дыша, стала сама насаживаться на него. Мне так нравилось слышать его стоны от моих движений, так нравился от факт, что я приношу ему внеземное удовольствие. — Черт, — прошипел Даня, когда я в очередной раз, уже настойчивее, стала двигаться на нем. Руками он держал меня за талию, задавая ритм и направление, а я с легкостью подчинялась ему, слыша лишь как он часто дышал и стонал подо мной. Наклонившись к хореграфу, я оставила страстный поцелуй на его губах. Вскоре же Глейхенгауз решил взять инициативу в свои руки вновь оказываясь сверху. Даня заметно ускорил темп, с характерными шлепками входя в меня, отчего я возбуждалась еще сильнее, цепляясь пальцами за его плечи и выкрикивая его имя так громко, насколько я могла. Да, пусть соседи слышат все. Горячим дыханием опаляя мою шею, Даня все сильнее и сильнее входил в меня, а я громкими стонами отзывалась на все его движения. И через пару минут Даня, войдя в меня снова, кончил, всем телом прижимаясь ко мне, я же последовала за ним, разве что не крича от удовольствия. Отдышавшись, мы оба лежали все так же прижавшись друг к другу. — Ну что, в душ? — спросил Глейхенгауз весело, гладя меня по голове и не отрывая от меня взгляда. Я с улыбкой кивнула, а он, подхватив меня, пошел в неизвестную ему сторону. — Направо, — скомандовала я и засмеялась.***
Поговорив наконец с мамой после водных процедур, в течение которых мы с Даней опробовали все возможные поверхности, я вновь плюхнулась на диван, где лежал Даня и смотрел телевизор. — Жень, — позвал он меня негромко. Я подняла на него заботливый взгляд. — Я тут кое-что решил, — продолжил Даня несмело и заметил, как я напряглась. — Ч-что? — спросила я тихо, цепляясь за его кофту. — Я остаюсь здесь. В Канаде. С тобой.