Чернила под кожей

Новый день, новая жизнь — чистый лист. Раньше он именно так и думал, верил в это и не сомневался в том, что за плохой полосой его жизни начнется хорошая, которая продлится так долго, что он позабудет о чем-то мрачном. Он хотел бы и сейчас лелеять в своей душе эту надежду на лучшее. Однако в данный момент его собственные мысли и желания разрывали его изнутри. Он чувствовал, как они физически разрывают его, причиняя каждое мгновение боль. Он понимал, насколько устал от всей фальши мира и человеческих отношений. Устал пытаться удивить окружающих, заслужить их одобрение, замечать каждую улыбку, обращенную ему, и лелеять ее в своей памяти как нечто важное и ободряющее. Он устал видеть это в других людях. Просто устал. Он был измучен, вымотан, обессилен. Эвен был на дне. Хуже всего было утром, когда его болезнь брала под контроль каждую его мысль, каждую мимолетную идею. Депрессия подчиняла его полностью, и он был абсолютно ей подвластен., но по мере того, как проходили часы, ему становилось проще. Вечерами Эвен уже мог взаимодействовать с Крисом и даже слегка улыбаться. Возможность вставать с кровати ему до сих пор казалась несбыточной мечтой, но он старался. Он правда пытался настроить себя на позитив, чтобы поскорее стать самим собой. Но это было сложно. Очень сложно, если учитывать, что твой собственный разум играет против тебя же. Держать себя в руках было практически невозможно, потому что навязчивый голос в его голове подкидывал пессимистичные мысли, предлагал закончить все страдания одним известным способом и настраивал на самое плохое. Эвен думал, что проще покончить со всем и больше уже не беспокоиться о будущем, которое он даже не мог представить себе сейчас. Это было отвратительно. Это было жалко и убого. Как и он сам. Его мысли заполняли все место в его сознании, поэтому он даже не мог вовремя вытянуть себя из этой глубокой пропасти. Страшно. Очень страшно от себя же самого. Однако болезнь постепенно, очень медленно отступала. Он хотя бы мог поддерживать разговор и минимально двигаться. Это было уже хоть что-то. Не ничего. Он двигался вперед, так ведь? Каждое утро к нему заходил Крис и пытался разговорить его, но не обижался на неудачные попытки. Главное, Эвен сам стремится избавиться от депрессии, а все остальное не так важно.

***

Крис недавно закончил работу с последним клиентом, потому прибрался в салоне и выключил свет и музыку. Теперь, когда он готов был закончить, он закрыл входную дверь на ключ и прошел в свою комнату. Полчаса назад он заходил к Эвену и заставил выпить таблетки, потому, вероятнее всего, Эвен сейчас мирно спал. Да и сам Шистад чертовски вымотался со всей этой работой и заботой о друге. Мотался уже почти две недели из салона к нему в комнату и обратно. И так весь день. Он собирался уже завалиться спать, переоделся, приготовил телефон, лег в кровать, и через полчаса услышал, как в дверь кто-то ломится. А еще спустя полминуты на дисплее его телефона высветился звонок Акселя. В этот раз мелодия казалась более требовательной, нежели раньше. — Да? — Открой, — парень кратко произнес и сразу же отключился. Шистад возмущенно пробормотал ругательства себе под нос и поднялся на ноги. Первые секунды он хотел проигнорировать друга и просто остаться в кровати, потому что гости им с Эвеном явно не были нужны, но посчитал, что это будет слишком грубо даже для него. Быстро прошел в коридор и открыл дверь нараспашку, впуская Акселя внутрь. А за тем в помещение зашел и Исак, держащий в руках небольшой пакет. — Привет, — Акс хлопнул его по плечу, разулся перед входом в квартиру и зашел. Исак же выглядел немного стесненным, поэтому пытался не смотреть Крису в глаза, а вместо этого протянул пакет ему и, следуя примеру друга, разулся. — Привет, — начал Крис, улыбнувшись, чтобы выглядеть менее недовольным их присутствием. Ну, и он был рад, что Исак все же пришел навестить Эвена. Может быть, это будет даже лучше для них. — Привет… Я… мы купили это для Эвена… он… — Он в своей комнате, но, наверное, уже спит. — Оу… ну, эм, тогда я пойду, да? — поправил очки и неловко пролепетал Исак, сжимая ладонью плечо второй руки. По сути, он пришел исключительно для того, чтобы проведать Найшейма, потому как тот слишком долго болел и Исак начал думать, что это что-то серьезное. Но привел его сюда именно Аксель, который заметил беспокойство младшего. Мда уж, а в итоге они зря прошли такой путь. К ним в коридор вышел Аксель и держал в руках банку пива, взятую из холодильника его друзей. Вальтерсен удивленно вскинул брови, поражаясь наглости друга, а Крис просто закатил глаза. Ладно, этого можно было ожидать. — Твоя наглость не имеет границ, ты знал? — с откровенной претензией сказал Крис, но тот лишь пожал плечами на это. — Ладно, — не удостоившись нормального ответа, заключил парень. Он не был уверен, стоит ли пускать их в квартиру, когда Эвен находится в таком состоянии, но все же… — Только не беспокойте Эвена, он до сих пор болеет. — Ладно, — незамедлительно согласился Аксель, а вот Исак культурно проигнорировал просьбу друга. — Хорошо, — повторил Шистад, оставляя пакет с продуктами от Вальтерсена на полу в коридоре. — Можем пойти в гостиную и посмотреть что-нибудь, выпить. — Пойдем, — Аксель закинул руку на плечо Криса и увел его вперед, оставляя Исака позади. Они сразу начали новую тему разговора, и Исак, плетясь за ними, понуро опустил голову, чувствуя себя немного лишним среди них. Пакет он забрал с собой, а, проходя мимо комнаты Эвена, одиноко засмотрелся на нее, ощущая толику вины. Возможно, тот дождь на концерте мог как-то повлиять на болезнь Найшейма, потому было тошно от всего этого. Парни зашли в гостиную, а Вальтерсен поначалу замедлил шаг, а затем и вовсе остановился напротив двери. Крис попросил не заходить к Эвену, но он так хотел узнать, все ли в порядке у того, что рука сама потянулась к ручке и нажала на нее. Легкий скрип. Он увидел комнату Найшейма сквозь щель двери, его стол и зеркало. И тень от кровати. — Э-эвен?.. — он тихонько шагнул внутрь, отставив пакет в угол комнаты, и закусил губу, чувствуя, что поступает неправильно. Абсолютно неправильно заходить в комнату чужого человека, когда тот болел и вряд ли мог принять гостей. Ответа не послышалось. Вальтерсен прикрыл за собой дверь. — Я… прости, мне не стоило заходить, просто… эм, прости, я просто… — сбивчиво произнес младший и хотел уже было правда выйти за дверь, чтобы не мешать, но отсутствие хоть какого-то звука от старшего немного пугало. Возможно, Эвен разозлится на него, возможно, однако его душа будет спокойна, что с тем все в порядке, что тот просто спит, потому и не отвечает ничего. — Ты спишь? — младший подошел к кровати, склонился над ней и опасливо протянул руку, собираясь уже отогнуть край одеяла, но остановился и неловко оглянулся вокруг. За дверью доносились голоса Криса и Акселя, и, те, видимо, искали его, потому как он неоднократно слышал свое имя. Это немного давило. Если он сейчас просто выйдет из комнаты, то, скорее всего, проблем у него не будет, но, с другой стороны, он не хотел выходить. Исак взялся за край одеяла и тихонько потянул его, открывая вид на Эвена. Тот лежал спиной к нему. Сгорбился и не двигался. — Эвен, ты… — Вальтерсен положил руку на его плечо и попытался развернуть, но Найшейм не поддавался. Ублажая свое любопытство, он наклонился ближе и перегнулся через него, чтобы посмотреть на его лицо. Глаза были открыты и взгляд был несколько загнанным, уставшим и безжизненным. Лицо не выражало эмоций, разве что тень страха от того, что Исак увидел его таким. — Ты не спишь, — нахмурив брови, произнес утвердительно он. — Почему… не отвечал? — Эвен облизнул свои губы и открыл было рот, чтобы ответить, но следом отвел взгляд от зеленых глаз и лишь вздохнул. Вальтерсен стиснул зубы и чуть подрагивающей рукой убрал волосы с его лица. Было ощущение, что тот не мыл их больше недели. Исак отпрянул от него, потому что весь вид старшего всколыхнул не самые приятные воспоминания. Эвен даже не обернулся. Это было бессмысленно, он уже напугал Исака, тот явно хочет сбежать. Вальтерсен закусил губу и словно в каком-то ступоре стоял около кровати. Ему почему-то было больно. — Эм… — Исак было начал говорить, но замолчал. Он развернулся и вышел из комнаты, даже ничего не сказав Эвену. За дверью стоял Крис, подперев спиной стену и сложив руки на груди. Он выглядел недовольным, и потому Исак сжался под его взглядом, виновато опустив голову. — Разве я не сказал, что Эвен не ждет никого? — бросил ему Шистад и вскинул брови, прожигая взглядом макушку подростка. — Я… — Исак хотел было начать оправдываться, однако его интересовал лишь один вопрос, который не давал ему покоя уже полминуты. И он был обязан спросить. — Я хотел спросить… как Эвен себя чувствует… — произнес все же младший и поднял голову, чтобы заглянуть в глаза Крису. — Прости. — Спросил? — Шистад закатил глаза и вздохнул. — Он… У Эвена депрессия? — Исак сжал ладонью плечо другой руки, зажимая себя в воображаемых тисках, и боялся ответа. Ему было страшно, он был смущен, но его вопрос был вполне разумен, потому он ждал, что скажет Шистад. — Возможно, — снисходительно сказал Крис и поджал губы. — Ты стал хуже к нему относиться? — Не… не знаю… — честно произнес Исак. — Это меня пугает, — Вальтерсен отступил на шаг от старшего и вздохнул. — Прости, я… — он не договорил. Открыл дверь в комнату Эвена и быстро скрылся за нею, оставляя Шистада ухмыляться чему-то своему, после чего прислонился к ней и замер, глядя на кровать. Одеяло вновь было натянуто поверх головы Эвена, и тот все так же неподвижно лежал. — Привет, — Исак натянуто улыбнулся, хотя тот даже не смог бы этого увидеть. — Я… — он вновь подошел к кровати, — ты не против, если я сяду к тебе? — не услышав ответа, он расценил тишину как согласие. Он снял очки и отложил на стол их, из-за чего видел лишь размытые пятна вокруг. Не решаясь сдвинуть старшего, парень забрался на кровать и сел около стены так, что тот мог бы его увидеть. — Крис подтвердил, что у тебя депрессия, — неловко произнес подросток, обнимая себя руками, потому что сидеть здесь и, по сути, говорить с самим собой было жутковато. — Мог не врать мне, я бы понял тебя, — заботливо произнес Исак и замолчал. Он не совсем понимал, что должен был делать. Точнее, когда у его мамы была депрессия, он с точностью мог сказать, в какой момент и что он был обязан сделать, а вот Эвен… у него другой характер, так что Вальтерсен пока что прощупывал почву. Он стянул одеяло с лица Эвена и поправил его так, чтобы оно укрывало лишь туловище. Найшейм лежал рядом и переводил взгляд то на стену, то на лицо Исака. Он чувствовал себя виноватым как никогда. Однако отсутствие жалости в глазах Исака его немного успокаивало, чувство вины немного ослабло. И не то чтобы младшему не было жаль Эвена, он просто научился скрывать это. — Ты ведь в депрессии с тех пор, как написал, что заболел, да? — Эвен впервые не слышал в голосе Исака волнение и смущение, наоборот, тот казался уверенным в том, что делает. Старший вяло кивнул. — Значит, уже… где-то двенадцатый день… — посчитал Исак. Он слабо улыбнулся и положил ненавязчиво руку на голень старшего (до другой части тела он не смог бы дотянуться), а Эвен, ощущая несильную тяжесть в этом месте, немного расслабился. — Я… я беспокоился за тебя, — признался Исак, его щеки немного покраснели, а взгляд был устремлен в одну точку на одеяле, чтобы не смущаться еще больше. — Прости, — глухо произнес Эвен, но звук его голоса обрадовал Исака, что тот немедленно посмотрел ему в лицо и улыбнулся. Выглядел, наверное, как преданный щенок, радующийся хозяину, но он надеялся, что это хотя бы не так заметно. — Нет, ничего, — покачал он головой, уверяя Эвена. — Я рад, что ты хотя бы не попал в больницу и у тебя не начались какие-нибудь осложнения после болезни, — Эвен произнес что-то нечленораздельное, поэтому мальчик непонятливо нахмурил брови. — Вообще-то, я думал, что ты болеешь, так что мы с Акселем принесли тебе немного фруктов. Думаю, даже во время депрессии витамины не помешают, да? Ты ел сегодня? — Не-а, — Эвен посмотрел ему в глаза и отвернулся, чувствовал себя настоящим мудаком. С Крисом все было проще, он знал, что Шистад не отвергнет его, а вот Исак… — Давай я очищу яблоко и ты поешь? — Не хочу. — Всего одну дольку… пожалуйста, — Исак произнес это виноватым тоном, будто ему стыдно за то, что он вмешивается в личную жизнь, хотя, на самом деле, ему правда было как-то не по себе из-за этого. — Яблоки очень вкусные, я их специально для тебя выбирал. Кстати, в аптеке мне продали имбирный эль, так что тебе тоже стоит попробовать, очень вкусно. — Потом. — Хорошо, — сдался Вальтерсен, не желая давить на друга. Он вздохнул и оглянулся вокруг. Бардак. Здесь был абсолютный бардак. На столе лежали пачки антидепрессантов, пустые бутылки воды и куча бумажек. На стуле и дверцах шкафа сброшены горы одежды, как и на полу. Все говорило о том, что прибирались в этой комнате так же две недели назад как минимум. — Что ж… — Исак сделал паузу, обдумывая свои следующие слова, и замер, потому что он даже не знал, что должен говорить. Парень вздохнул и решил, что просто будет самим собой, не станет выпендриваться и только лишь будет рядом, как-то и требуется от окружения людей, пребывающих в депрессии. Он лег напротив Эвена и взглянул ему в глаза. — Даже не представляю, что ты сейчас чувствуешь, — уныло произнес он, но Эвен лишь прикрыл глаза и стиснул зубы. — Но я уверен, что ты справишься… или мы справимся, и все будет хорошо. Если ты не против, то я хочу помочь, — Исак неуверенно прошептал и отвел взгляд, чтобы зардевшиеся его щеки еще сильнее не покраснели. Он был смущен своими же словами. — Ты не обязан справляться с этим в одиночку. — Спасибо, — Эвен взглянул ему в глаза, немного приоткрывая отяжелевшие веки и громко сглотнул, словно ему было трудно сделать даже такой простой жест. Вальтерсен снова пригладил его волосы и улыбнулся всего одним уголком губ. — Мне нравится… твоя улыбка. Я бы хотел увидеть ее снова… — смущенно пролепетал мальчик и поджал губы, чтобы не улыбнуться самому себе. Он признался в этом Эвену и себе заодно, но теперь было даже как-то проще, что ли. Эвену хотелось усмехнуться в ответ. Правда. Однако у него не вышло это сделать, потому что усталость была сильнее него. Он просто смотрел в глаза напротив и чувствовал себя немного лучше. Он не излечился, не почувствовал невероятное облегчение, нет, Эвен просто подумал, что, возможно, Исак не осуждает его, а пытается поддержать. — Знаешь, мне жаль, что я не сразу заметил, что у тебя депрессия. Ты ведь никогда не писал сухие сообщения раньше. — Это не я. — М? — Писал не я. Крис. — Оу, эм… ладно, прости, — Исак ненадолго отвел взгляд, но потом вернул его. Он будто расстроился, что не понял этого. Эвен бы при других обстоятельствах умилился бы, но сейчас на это не хватало сил. Вальтерсен молчал, но тишина даже была уютной. Эвен не нуждался сейчас в долгом общении, поэтому их разговор был даже слишком долгим и трудным для него. Даже скорее эмоционально трудным. Парень чувствовал толику вины перед младшим, ведь тому сейчас приходилось сидеть рядом с ним, хотя в соседней комнате были Аксель и Крис и пили пиво. Наверняка это было куда веселее, чем лежать с унылым куском дерьма. Но Эвен просто не понимал, что как раз с ним и было комфортнее. Парни бы выпили и опьянели, а Исак жутко не любил пьяных. Другое дело Эвен. С ним, хоть и приходится сидеть в тишине, все же лучше. — Я хочу есть, — сказал мальчик и сел на кровати. — Я воспользуюсь твоей кухней? — Эвен кивнул, и Исак поднялся с кровати. Он забрал с собой пакет с продуктами и вышел из комнаты, кинув напоследок, что скоро вернется. Он тихо прошел на кухню, надеясь, что никто его не заметит. Выложил все фрукты в мойку и включил воду. Закатав рукава худи, тщательно начал промывать каждое яблоко. На шум воды пришли и Крис с Акселем. Они сели за стол и смотрели на Исака. — Как там себя чувствует Эвен? — первым подал голос Акс и даже отставил бутылку в сторону. Исак не знал, что ему ответить, ведь вряд ли Шистад рассказал ему, что у того депрессия. Или тот все же знал, но ничего не рассказал ему? — Он… не в лучшей форме… — Исак поправил очки на переносице, но даже и не повернулся к ним, потому что все его внимание было обращено лишь на то, чтобы хорошо вымыть продукты. Крис же молчал и полуулыбался, глядя на подростка. — Ты решил накормить его? — снова спросил Аксель. — Думаю, он голоден. Так что да, наверное. — Он сам сказал тебе, что хочет есть? — влез в разговор Крис и удивленно вскинул брови. Ему он никогда не говорил подобного. Поразительно. — Нет, — признался Вальтерсен. — Но он не ел сегодня, так что я надеюсь… — он облизнул губы, — что, когда все будет готово, он не станет упираться… — задумчиво произнес это и выключил воду. Вместо этого взял в руки нож и ловкими движениями разрезал яблоко на четыре части, после чего так же быстро срезал кожуру и убрал косточки. Из шкафчика достал тарелку и сложил готовое туда. Следом очистил два апельсина и его дольки тоже разрезал на несколько кусочков. Так же поступил и с бананами. Этого должно было хватить. Даже, наверное, было много. Однако он взял всего на двоих, потому что Эвен наверняка откажется есть один, иначе будет себя чувствовать виноватым. — Ох, ладно, — заключил Крис, почесав затылок и чуть задумавшись. — Слушай, ему нужно выпить таблетки, так что. пойдем, я покажу тебе какие. — Правда? Ладно… наверное, — смущенно произнес мальчик. Взял в руки две тарелки и пошел по направлению к выходу с кухни. Крис последовал за ним, а Аксель ничего не понимал. Вообще ничего. Только около самой двери в комнату Эвена, Исак развернулся и встал перед старшим. Выглядел как нашкодивший котенок, хотя даже ничего не сделал. — Так… какие таблетки? — Я соврал, — отмахнулся Крис. — Почему ты помогаешь Эвену? — Я… эм, я просто… — Исак запинался, перебирая в голове ответы, но не мог сформулировать один, выражавший все. Ему было жаль Эвена, что тому приходилось бороться с болезнью. Он хотел видеть снова улыбающегося Эвена. Он скучал по заботливому выражению лица Эвена, когда тот смотрел на него. Он желал помочь просто так. — Ладно, — выдохнул Шистад. — Просто не сделай ему хуже. — Я знаю, как себя вести. — Откуда? — До того как мама окончательно сошла с ума… у нее были депрессивные эпизоды. За ней ухаживал только я, так что… — он пожал плечами и поджал губы. Он просто знал, что нужно делать, чтобы человек не чувствовал себя хуже от его присутствия. — Твоя мама?.. — Это не твое дело… ведь так? — Исак развернулся, не желая продолжать этот разговор. Он быстренько открыл дверь, шмыгнул в комнату, залез на кровать и поставил тарелки перед Эвеном. Найшейм немного поморщился и перевернулся на спину с огромным усилием. Он, казалось, даже кряхтел при этом, но Исак тактично молчал, чтобы не упрекать его никоим образом. Он взял дольку яблока и откусил совсем чуть-чуть, чисто чтобы привлечь его внимание к еде. — Ты выглядишь очень грустным. Давай что-нибудь с этим сделаем? — предложил Исак и улыбнулся Эвену. Его щеки немного покраснели, пока он ложился рядом со старшим на бок и смотрел на него. Найшейм безразлично пожал плечами. Очки Вальтерсена забавно съехали с носа, но тот будто даже и не заметил. — Если хочешь, я могу прибраться в комнате. Хочешь? — Не надо, — Эвен вяло и без энтузиазма наблюдал за действиями Вальтерсена, и, вероятно, если бы мог умилиться, то сиюминутно бы улыбнулся ему. Однако он смог только продолжать смотреть на старания мальчика. — Окей, — младший снова откусил яблоко и, словно смакуя на языке его вкус, тихо томно промычал от удовольствия. Эвен кинул взгляд на тарелку. Он правда не чувствовал себя голодным. — Знаешь, у Акселя появилась девушка, — поделился мальчик, тяжело вздохнув. Он решил просто отвлечь Эвена от своих мыслей, рассказав о новом. Однако ничего интересного в его жизни особо не происходит, так что из немного эгоистичных соображений он говорит о волнующем его. — Она очень милая и внимательная. Даже ко мне, — добавил, заглянув ему в глаза и улыбнувшись. Найшейм заметил в его глазах ту же грусть, что была в его сердце. — И они постоянно берут меня гулять с собой, потому что Аксель считает, что мне одному будет одиноко, но, наверное… он просто не понимает, что я чувствую себя третьим лишним. Мне еще более одиноко, чем он думает. Если мне даже из-за этого незначительного чувства одиночества паршиво, то… — он запнулся, смущаясь, и Эвен наконец-то снова увидел в нем того же застенчивого котенка, каким тот был раньше, — то я не представляю, как чувствуешь ты себя сейчас. — Не обесценивай свои чувства, — по-доброму приподнял уголки губ в искаженной улыбке, но даже из-за этого Исаку хотелось улыбаться. Когда его мама вновь делала попытки улыбнуться, это значило, что она постепенно идет на поправку. — С чего ты взял, что я это делаю? — Говоришь «незначительное чувство». — Хм… я даже не заметил… — он неловко потер рукой заднюю часть шеи и пожал плечами. — Но это так, моя грусть намного слабее, чем, например, у тебя. — Может быть, — Эвен медленно говорил, но Исак не пытался перебить его, давая возможность выговориться. — Но для каждого человека свой предел грусти. Как болевой порог. — Как болевой порог? — Исак усмехнулся и проглотил следующую дольку апельсина. — Мне нравится, что ты связываешь все со своей работой. Эвен отвел взгляд, не зная, как ответить. И снова покосился на тарелки. — Ты все еще не голоден? — заметив эти взгляды, спросил Исак. Эвен покачал головой, но более неуверенно по сравнению с тем, как он отказывался в первый раз. Вальтерсен взял дольку яблока и поднес к его губам, с заботой и нежностью глядя на старшего. — Тебя никто не осудит, если ты съешь. На самом деле ты голоден, но из-за ненависти к себе неосознанно моришь себя голодом, — произнес Исак, заставляя Эвена задуматься. — Тебе не за что себя ненавидеть, так что можно и поесть немного. Эвен открыл рот и откусил небольшой кусочек, глядя при этом куда-то в район ключиц Исака. Вальтерсена же будто обожгло изнутри. Даже его дыхание сбилось. Найшейм пережевывал медленно и тщательно, а Исак просто выглядел растерянным, но радостным. — Эвен, можно мне прийти к тебе и завтра? — Не нужно себя заставлять. — Я хочу этого, — честно признался младший и состроил грустную мордочку, извещая старшего, насколько ему плохо из-за отказа. Это было обидно, потому что он из чистых побуждений хотел проведать Эвена, его никто не просил и тем более не приказывал. — Ладно.