Чернила под кожей

После их ужина всей компанией они прибрались и разошлись по комнатам. Точнее, Крис с Акселем ушли в салон, потому что хотели поговорить наедине, а Эвен остался. Они закрылись в комнате Исака. Вальтерсен попросил старшего немного подождать, потому что один из его одноклассников спросил его про проект, так что тот сел на кровать и залез в свой телефон. Через десять минут младший встал из-за стола и подошел к шкафу. Уже было около десяти часов вечера, так что было бы разумно переодеться. — Ты… собираешься остаться здесь? — он спросил с небольшой неловкостью в голосе и достал свою пижаму. — Если не выгонишь, то останусь, — он подмигнул ему и отбросил телефон в сторону подушек. Парень улыбнулся и откинулся спиной на кровать. Исак серьезно кивнул и вновь посмотрел на свою полку. — У меня, наверное, нет одежды, которая тебе подошла бы. — Не волнуйся, я и так посплю, — отмахнулся Эвен как от чего-то неважного, протянул руки к нему и подозвал ближе. Однако Вальтерсен не спешил идти к нему. Эвену будет явно неудобно спать в джинсах. А если на нем их не будет, то, вероятно, младший умрет со стыда. Он набрал воздуха в легкие и выдохнул размеренно его, закусил губу изнутри и почесал затылок. — Может, одолжить одежду у Юнаса или Эскиля? Они не станут возражать, — Вальтерсен взглянул на старшего, ожидая увидеть ответ на свой вопрос, но тот пожал плечами. Ему совершенно все равно, ведь сейчас он просто хотел бы полежать рядом со своим парнем. И плевать он хотел на удобство физическое, ему было бы приятно эмоционально. Не увидев никакого отклика от Эвена, Вальтерсен принял решение все же попросить помощи у друзей. Он вышел из комнаты и прикрыл за собой дверь. Эскиль любезно одолжил ему пижамные штаны и футболку, но смотрел при этом на него слишком ехидно. Младший не терпел такой взгляд и попытался улизнуть как можно быстрее. Впрочем, он поблагодарил друга за одежду и вернулся обратно в свою комнату. Отдал ее Найшейму и выжидающе смотрел на него. Если он начнет переодеваться в одной комнате с Эвеном, то его и без того шаткая психика сломается. Он не сможет сдержать стыд. Найшейм непонимающе вскинул брови. — Ты не мог бы… выйти? — Ты стесняешься меня? Я все равно рано или поздно увижу тебя без одежды, — он ухмыльнулся, дразня мальчика, но тем не менее покорно встал с кровати. Вальтерсен на это ничего не ответил, но его устремленный в пол взгляд и виновато опущенные плечи выдавали его настроение. Проходя мимо Исака, Эвен потрепал его по волосам и притянул к себе всего на секунду. — Я переоденусь в ванной, не переживай из-за этого, — напоследок сказал он и скрылся за дверью. Младший благодарно посмотрел ему вслед и улыбнулся перед тем, как тот вышел. Исак переоделся буквально за две минутки, пока Найшейма не было, сходил в гостиную и взял оттуда еще одно одеяло на случай, если оно им потребуется. Он заранее выбрал свою сторону кровати и положил свою любимую синюю подушку на сторону Эвена. Спустя минуту в комнату вернулся Найшейм и свесил свою одежду на стуле. — Так лучше? — спросил Эвен, улыбнувшись, лег рядом с ним на бок и подпер голову рукой. Вальтерсен кивнул ему и смущенно улыбнулся. — И… как тебе мои друзья? — Думаю, они хорошие. Хотя нельзя, наверное, судить только по одному вечеру, — пожал плечами и ненавязчиво положил руку на щеку младшего. — Но, судя по тому, что Аксель пообещал оторвать мне яйца, а Юнас просто убить… у тебя довольно хорошие защитники, — Эвен рассмеялся, а Исак закрыл лицо руками и покраснел. Однако почему-то он не был удивлен тем, что эти двое угрожали Найшейму. Это было в их репертуаре. — Но Аксель вроде нормально принял нас. — Угу, — кивнул Вальтерсен, вздохнул и остановил взгляд на губах Эвена. Через долгие полминуты он перевел его на глаза старшего и несмело улыбнулся. — Давай договоримся, — парень склонился ближе, и теперь тепло его дыхания касалось кожи Исака, тот был слишком близко, — что если ты хочешь меня поцеловать, то просто целуешь, ладно? Не стесняйся меня и своих желаний. — Но… ты сам не целуешь просто так, — с толикой упрека произнес Вальтерсен и вскинул брови, ожидая услышать наконец-то объяснение. — Ты всегда спрашиваешь. — Потому что я хочу, чтобы ты был согласен на это. — Мы встречаемся, мы оба хотим этого, — поспешно сказал Исак, взмахнув неопределенно рукой, но вскоре одумался и стыдливо поумерил пыл. — Или ты… не хочешь? — Я такого не говорил. Я хочу целовать тебя, — он улыбнулся, мягко огладив его лицо. — Поцелуи — меньшее, что я хочу с тобой сделать, — прошептал он, поддразнивая младшего. Тот тяжело сглотнул и закрыл глаза, надеясь, что его румянец так и не появится. В конце концов, он был большим мальчиком и понимал, о чем говорил его парень. Эвен понаблюдал за его реакцией недолго, а потом решил продолжить говорить. — Просто для меня важно, чтобы этот выбор был осознанным. Не хочу, чтобы ты потом пожалел об этом. — Я не пожалею, — нахмурился тот. — Разве это не моя проблема? Почему ты так делаешь? — Какая разница? — он пожал плечами и поцеловал его в губы. — Кстати, а что Акс говорил про твою мать? — Не увиливай от темы, — с обидой проговорил младший и отвернулся от него. — Если ты мне не доверяешь, то… — Я доверяю, — перебил Найшейм, взяв его подбородок и повернув лицом к себе. — Это сложно, понимаешь. Я не хочу взваливать на тебя это, — Исак цокнул языком и вздохнул. Он ничего не сможет сделать, пока Эвен не начнет ему доверять вопреки всему. Найшейм смотрел на огорченный взгляд, черты лица, подтверждавшие недовольство того, и поджимал губы. — Пообещай, что не станешь потом жалеть меня, — попросил Эвен. Придет время, и ему все равно придется рассказать об этом, так что сейчас, наверное, подходящее время. Хотя оно, наверное, никогда на самом деле не наступит. Исак кивнул: — Обещаю?.. — Мне важно согласие, потому что в подростковом возрасте кое-кто попытался… эм, стать моим парнем, — уклончиво заявил старший, отслеживая реакцию Исака. Тот озадаченно смотрел на него. — Ну… то есть… — он сделал долгую паузу, но не мог подобрать слов. Его пальцы чуть подрагивали, но лицо оставалось невозмутимым. И Исак заметил это, но не мог понять, почему так происходит. — Я не знаю, как сказать по-другому. «Жертва изнасилования» звучит слишком громко, потому что я ею так и не стал, — Эвен отвернулся от него и поджал губы. Он не в тему пожал плечами. — В… в смысле? — Исак оживился, испуганно смотрел на него и его взгляд метался по его лицу. Он приподнялся на локтях и придвинулся к нему. — Кто-то пытался тебя изнасиловать? — Что-то вроде того, — вновь пожал плечами, посмотрел на Исака и улыбнулся. Тот выглядел таким обеспокоенным и от этого милым. Найшейм хотел сконцентрироваться сейчас на своем парне, а не на воспоминаниях о темном прошлом. — А… эм… я… я не знаю, что сказать… — виновато сказал Исак, но вместо слов прижался к Эвену вплотную, положил руку на его лицо и нежно огладил его скулу. Это хоть что-то. — Но… он ничего тебе не сделал? В смысле… — Не бойся, я в порядке. Мне вовремя помогли. — Спасибо этим людям, — Исак закусил нижнюю губу. Даже от знания, что Эвена не изнасиловали, только попытались, не приносила успокоения. Он упрекал Эвена в этих глупых вопросах, не зная правды, это казалось лицемерным. — А того человека поймали? — Да, — кивнул Эвен. — П-прости, что я… злился на тебя, я… если бы я знал, то понял бы… — Эвен улыбнулся ему и обнял его. — Хотел бы я тогда быть рядом. — Не волнуйся, Исак, все хорошо. Я пережил это, ничего такого. Прошло около десяти лет, я принял эту ситуацию и сейчас не испытываю из-за этого боли. Хотя вспоминать трудновато. — Это нельзя пережить, — отрезал он, доверчиво прижимаясь в попытке показать свою поддержку. — Тогда… я сразу расскажу все, ладно? — Исак кивнул и тихо ожидал продолжения его рассказа. Он тихонько поцеловал его руку и продолжал смотреть таким жалостливым взглядом на того. Уже было поздно, но он хотел чем-то помочь. — После того случая я часто оставлял… шрамы на себе. Это помогало немного отвлечься, — он пожал плечами. Эвен не мог смотреть на Исака, потому просто показал свои руки. — А потом набил на этих местах татуировки, чтобы они были незаметны. К тому же, кажется, это сработало, — Исак вытянул одну из его рук и пристально смотрел на запястья. Следы были довольно хорошо замаскированы, однако, если присмотреться, их можно было обнаружить. Эвен чаще всего носил кофты с длинными рукавами, потому Исак особо не обращал внимание на его предплечья. Исак всхлипнул, не справившись со своими эмоциями. — Через пару лет я впервые влюбился и признался в этом парню… но все пошло не так, как мне казалось. Это был первый приступ мании, так что… я не особо осознавал, что творил, но… этот парень высмеял меня, и после этого вся школа издевалась надо мной. Поэтому я предпочел универ в другом городе. И не люблю людные места, не люблю выходить на улицу. Мне спокойнее в одиночестве или рядом с Крисом. — А он знает? — Конечно. Мы ведь лучшие друзья с самого детства. — Мне очень… жаль. Я… эм, я даже не представляю, как можно оправиться от этого всего, — он грустно посмотрел ему в глаза, и это каким-то образом вселяло в Эвена уверенность. Он мог довериться Исаку и быть уверенным в том, что тот не предаст. — Ну, как видишь, побочные действия дают о себе знать, — он пожал плечами. — Я смирился с этим и принял это. Для меня все произошедшее — часть прошлого. Время лечит, да? — Это так ужасно, — вновь поцеловал костяшки пальцев. — Обещаю, я никогда так не поступлю, — Исак сказал это, но Эвен лишь рассмеялся. Он прижал того ближе к себе и улыбнулся. — Я доверяю тебе, Исак. — Я… тоже доверяю тебе, так что… я не против, если ты будешь меня целовать… Если это ты, то все в порядке. — Какие громкие заявления. Не говори то, о чем можешь пожалеть, — усмехнулся Найшейм и чмокнул его в губы. — Нет! Я правда уверен в своем решении, — серьезно проговорил Вальтерсен. Эвен кивнул на это и сильнее сжал пальцы на талии Исака. Он хотя бы рассказал обо всем этом, у него больше не было тайны, так что сейчас он чувствовал лишь освобождение. Он не должен был больше скрывать эту сторону своего прошлого, и от этого было намного легче. Он видел по глазам Исака, что тот правда волнуется за него, несмотря на то, что все это произошло в далеком прошлом. Даже сам Найшейм больше не воспринимал это как трагедия. Это лишь дерьмовая страница его жизни. Он не сможет сжечь ее или стереть чернила, однако в его силах жить дальше, не причиняя боли себе. Исак доверял ему себя, и это было куда важнее для Эвена. Тот доверчиво жался к нему, словно виноватый котенок, и это чувство дарило некоторое успокоение. Наверное, он все же никогда не сможет забыть ту ужасную — самую ужасную — ночь в его жизни, тот страх и ту боль, вряд ли возможно перекрыть это все лишь их с Исаком любовью. Тем не менее он надеется, что можно двигаться дальше. И он благодарен Исаку, что тот искренне беспокоится о нем. Он ценит это. — Эй, ну не плачь из-за пустяка такого, — Найшейм взял его лицо в ладони и стер слезы с щек. — Это не пустяк. Это, наверное, до сих пор больно… — он всхлипывал все чаще и хватался за запястья старшего, прося быть рядом сейчас. — Можешь не притворяться. Наши отношения не спасут тебя от прошлого. — Я знаю, — Эвен стиснул зубы и тяжело вздохнул. Он знал это лучше, чем кто-либо еще. — Но я не хочу, чтобы это влияло на нас. — Это будет влиять на нас. Мне жаль. Прости, я… я не знаю… мне просто стало больно из-за этого… — Иди ко мне. Все нормально. Я просто хотел, чтобы ты знал об этом. Это часть меня, так что… — пожал плечами, обняв Исака. — Так что просто прими это, как это сделал я, ладно? — Вальтерсен кивнул. Ему не нравилась подобная формулировка Эвена, но меньшее, что он мог сделать — согласиться с просьбой старшего. Они некоторое время провели в абсолютной тишине, только на фоне слышали голоса Эскиля и Юнаса, которые решили посмотреть фильм в гостиной. Исак положил голову ему на грудь и изредка всхлипывал, даже не пытаясь совладать с собой, потому что это было бессмысленно. Найшейм зарылся в его волосы пальцами и медленно массировал кожу головы. Это молчание было одновременно напряженным и комфортным. Исак вроде бы хотел что-то сказать еще, но не решался снова затрагивать больную — он был уверен в этом — тему. Найшейм же просто дал ему время немного оправиться от такого рода новости. Наверняка у того был шок, ведь если бы он сам узнал о том, что что-то подобное произошло с младшим, то был бы вне себя от ярости и сожаления. Вряд ли он смог бы смириться с этим. Глаза Исака уже начали закрываться, он потихоньку расслаблялся и даже думать себе запретил о том, чтобы попросить того уйти в гостиную. Вроде бы именно Эвен был жертвой в данной ситуации, но именно Исак нуждался сейчас в нем. — Так и все же, что там с твоей мамой? — тихо спросил Найшейм, но этой фразе все же удалось пробудить Исака из легкой дремы. Он напрягся, но пытался не подавать виду. Пожал плечами — видимо, это станет их фишкой. — Аксель сказал, что она в больнице. Она болеет? — Ну… в каком-то смысле, — ответил Исак, отстранившись от Эвена. Он закусил губу и отвел взгляд. Он лег на свою половину кровати и закрыл глаза. — Давай поговорим об этом потом, я спать хочу. — Потом мы либо забудем, либо специально не будем об этом говорить, — подтолкнул Исака Эвен и посмотрел ему в глаза, надеясь, что тот сможет увидеть в них заинтересованность. Он хотел бы сблизиться с Исаком еще сильнее. — Прошу, позволь мне узнать об этой стороне твоей жизни. Я рассказал тебе о своей тайне, доверься и ты мне. — Я не скрываю, просто… не хочу слышать осуждение и от тебя. Мне хватает Эскиля, Юнаса и Акселя, — он неопределенно махнул рукой, обозначая этим их троих. Он ковырял пальцем шов наволочки и уделял этому слишком много внимания, чтобы это осталось незамеченным. Эвен накрыл его ладонь своею и улыбнулся. Так ярко, как и всегда. — Расскажи, мне интересно. Полминуты они играли в гляделки, и, видимо, Эвен выиграл. — У нее шизофрения, — выпалил младший. — И она уже несколько лет лежит в психушке. — Оу… и почему тебя все осуждают? — Я навещал ее в последний раз год или полтора назад, — Исак отвел взгляд от глаз Эвена и теперь увлеченно рассматривал рисунок обоев. Он не хотел видеть разочарование Найшейма. Тот только вскинул брови и приоткрыл от удивления рот. — Почему? — Я не хочу знать ее. — Из-за того… — он тяжело сглотнул, — что она больна? — Нет, — помотал головой Исак, но так и не смог пересилить себя и посмотреть вновь на старшего. Он перебирал пальцами складки его футболки, будто это было настолько увлекательно. — Я любил ее. У меня остались хорошие воспоминания о ней, но они такие неточные. Последнее хорошее воспоминание о ней было в мои четыре года, — он пожал плечами. — Потом у нее началась депрессия, — искоса взглянул на Эвена, и тот виновато опустил взгляд. — Но даже тогда я любил ее. Я поэтому и знаю, как быть рядом с человеком в депрессии. Только я любил ее и о ней заботился, когда все ее забросили, но… ее болезнь прогрессировала, а я… — Ты что? — Я думал, что моя жизнь похожа на ад. Моя сестра переехала в другую страну, отец развелся с мамой. Я остался наедине с ней, — он пожал плечами и поджал губы. Найшейм взял его руку в свою и сжал в знак поддержки. Исак впервые заглянул ему в глаза. Самое обидное было то, что в них он видел осуждение. Эвен мог отрицать сколько угодно, но он слишком часто наблюдал это во взглядах друзей. Он усмехнулся, забирая свою руку из его хватки. — Я не буду извиняться. Не-а, даже не думай мне говорить, что я должен к ней лояльно относиться только потому, что она моя мать. — Я не собирался говорить этого, — заверил его Эвен, но Исак недоверчиво усмехнулся. Опять. Чувство разочарования и неодобрения он мог бы отличить за миллисекунду. — Мне жаль, что у вас такие отношения. — Тебе жаль мою маму, это видно, — отрицал Исак его слова, на что Эвен лишь вздохнул. — Да, мне жаль твою маму, потому что даже врагу не пожелаешь шизофрению. Но мне также жаль, что у тебя не было хорошей семьи. — Ты врешь. Я вижу это. — Нет, Исак, ты хочешь, чтобы я осуждал тебя, но я понимаю, что очень тяжело ухаживать за душевнобольными, — поправил его Найшейм. Он взял подбородок Исака в свои руки и повернул его к себе насильно. Он хотел, чтобы тот наверняка знал о его словах. — Ты прав, моя солидарность к другому больному очень сильная, но я пытаюсь понять тебя, ясно? Исак отмахнулся от этого. Его мать не имела значения. — Исак, почему ты так сильно не любишь ее? — Она… она была повернута на Боге, и часто упрекала меня. Последние пять лет были ужасными. К ней не возвращалась ее личность, — он замолчал и отвернулся от Эвена. Перевернулся на спину и уставился в потолок. Найшейм пытался понять, но не понимал его. Это, наверное, и вовсе невозможно, ведь в обществе принято уважать свою маму. Но он не мог даже посмотреть ей в глаза. Даже после всех уговоров друзей в итоге он смывался и отказывался навестить ее. — Мой отец предложил положить ее в псих больницу… и я без зазрения совести согласился, потому что… ну, я устал от этого всего. — Но в больнице же она приходила в себя? — Да, ей становилось лучше, но… она для меня как чужая. Вся моя семья развалилась: мама в психушке, Леа уехала и не приезжала почти два года, а отец просто присылает мне деньги для оплаты квартиры и питание, — он пожал плечами, натянул одеяло до подбородка и взглянул на Эвена на секунду. — Мне жаль, — искренне произнес тот, придвинувшись к тому ближе и поцеловал его в лоб. — Я не думал, что… у тебя неблагополучная семья. — Нет, это не так, у меня хорошая семья, — помотал головой Исак, приподнявшись на локтях. — Просто моя семья состоит не из родственников. Моя семья — это Эскиль, Юнас и Акс. Меня устраивает подобное положение дел. И если ты… — Исак прикусил нижнюю губу, повернувшись на бок, робко положил руку на его щеку, заставляя тем самым Эвена улыбнуться, — и если ты захочешь тоже стать частью моей семьи, то… то я буду только рад этому. Ты мне… нравишься, и я, эм, надеюсь, что наши отношения продлятся не месяц и не два… — Я тоже на это надеюсь, — Найшейм мягко ему улыбнулся, и почему-то облегченно выдохнул. Исак признался ему, и это казалось достаточным, чтобы продолжать бороться за их отношения. И тот факт, что они оба рассказали друг другу что-то настолько личное, лишь вселял уверенность в завтрашнем дне. — Кажется, на сегодня хватит откровений. — Слишком много для одного вечера, — согласился подросток. — Да или нет? — С тобой — всегда да. Исак первым неуклюже потянулся к нему и робко поцеловал его. По-детски невинно и мило. Эвен тихонько опрокинул его обратно на кровать и навис сверху, разглядывал знакомые черты лица, провел кончиками пальцев вдоль скулы и улыбнулся. Исак казался самым красивым среди всех остальных людей. — Не хочу, чтобы это заканчивалось, — шепнул тому в губы парень. Он поцеловал его, но чуть более страстно, чем обычно, чтобы это всеобъемлющее чувство наслаждения почувствовал не только лишь он один, чтобы Исак тоже начал задыхаться от эмоций и чувств. Хотя откуда он мог знать, что тот это не чувствует. Он чуть грубее взял волосы в кулак и услышал тихое мычание в ответ на этот жест. Исак впился пальцами в его плечи и мог, наверное, даже поцарапать его, если его ногти были чуточку длиннее. Они прерывались только для того, чтобы вдохнуть немного воздуха и сбавить боль в животах. Но не хотели прекращать этот волшебный момент. Найшейм положил руку тому на грудь и ласково массировал ее пальцами, отчего Исак еще сильнее заливался румянцем, смущаясь, его дыхание в который раз сбивалось, и появлялось чувство, что он сейчас умрет на месте. Просто сердце либо взорвется, либо выскочит из груди. — Думаю, на этом мы можем прерваться, — сказал Эвен, отстранившись от Исака. Тот смотрел в точку перед собой и потрогал свои губы. Они будто онемели. — Угу. — Я рад, что мы можем доверять друг другу, — он чмокнул его в щеку и широко улыбнулся. — Да… я тоже. — Тогда давай выключим свет и попытаемся уснуть? А завтра проведем весь день вместе? — Исак пожал плечами, соглашаясь, и уютно устроился на его груди, прижавшись всем телом к нему. — Спокойной ночи. — И тебе.