Чернила под кожей

— Ну, какие планы на день? — заглянул к ним в комнату Крис, прикрывая глаза. Парни недоуменно переглянулись друг с другом и практически синхронно выгнули бровь, желая услышать объяснение от друга. — Ты ударился? — немного грубо спросил Эвен, глядя на того, как на сумасшедшего. Шистад чуть оттопырил указательный палец, посмотрел на парней и опустил руку. Он выглядел скучающим. Парень сложил руки на груди и подпер плечом косяк двери. — Переигрываешь. — Я надеялся, что вы трахаетесь, — пояснил Крис и фыркнул, отворачиваясь от них. Оглядел всю комнату и поджал губы. На его щеках до сих пор красовался румянец от мороза из-за того, что он только что вернулся с улицы, а волосы пребывали в полнейшем беспорядке. Видимо, он так и не привел их в порядок после того, как снял шапку. Исак подавился воздухом и отвернулся от старшего, а Эвен закатил глаза и с упреком уставился на друга. — Что? Я думал, вы воспользуетесь моим отсутствием правильно, — добавил он, чуть улыбнувшись с явной издевкой. — Исак, какие у тебя планы на день? — быстро забыв о прошлой теме разговора, он перескочил на другую и обращался только лишь к подростку. Тот медленно развернулся к нему, выглядывая через Эвена и тихо пролепетал что-то смутно напоминающее неуверенность. — Что ты уже задумал? — неодобрительно рыкнул Найшейм, инстинктивно прикрывая Исака собой. Они лежали на животах, потому что до этого просматривали на ноутбуке сайты интернет-магазинов, потому скрыть Исака от чужого взгляда было затруднительно. — Я купил вино и хочу сделать глинтвейн, — пожал плечами тот. Что-то в его глазах однозначно горело недобрым огоньком, но Эвен лишь усмехнулся на его слова и отмахнулся. Ему никогда не нравилась эта традиция Криса готовить глинтвейн на Рождество, хотя и мирился с нею из года в год. Тем не менее теперь он мог с чистой совестью отказать Крису под предлогом того, что напиваться перед младшим он не собирается. — Вот поэтому я и спросил у Исака, — Крис закатил глаза на жест Найшейма и подошел к ним ближе. — Если он будет не против, то ты тоже не откажешься. Эвен хотел сказать: «Отвали от нас», но вместо этого смог лишь произнести: — Крис. — Я не с тобой разговариваю, — он показал язык другу и посмотрел в глаза Исаку, который с некоторой растерянностью наблюдал за словесной перепалкой. — Я… плохо переношу алкоголь, так что… наверное, откажусь, — тихо произнес младший, пожимая плечами на предложение Шистада с сожалением. Крис запрокинул голову, тяжело выдыхая воздух, словно обращаясь к кому-то, кто его слышит, с вопросом: за что ему достались такие друзья. — Вы меня бесите, — недовольно произнес он. — Но я все равно еще раз предложу вам выпить со мной глинтвейн. — Еще даже не Рождество. — Тем не менее раньше мы напивались еще за неделю до него и так и уходили в запой, — поправил Эвена Крис, указывая зачем-то на него пальцем. Исак издал тихий смешок и посмотрел на Криса. Тот держал до сих пор в руках бутылку вина и пытался убедить их вместе с ним напиться. — Ну… эм, я пить не буду, но могу посидеть за компанию, если тебе это… подойдет, — сжалившись, предложил Исак, на что Эвен оскорбленно посмотрел ему в глаза. Исак уже пару дней жил вместе с ними, однако они с Эвеном, в основном, выгоняли Криса и оставались наедине. Конечно, для них двоих было выгодно так делать, но Шистад каждый раз смотрел им вслед с таким сожалением, что подростку становилось невероятно стыдно. Будто они его предавали. Впрочем, это было в какой-то степени логично, ведь Эвен и Крис привыкли жить только вдвоем, а Исак в их дружбе — третий лишний. Найшейм отвернулся к Крису и зло на него уставился. Только вот того это никак не тронуло. Он с готовностью закивал. — Ладно, — улыбнулся Исак. — Пойдем? — скромно спросил он Найшейма, и тот лишь тихо согласился. Они встали с кровати и зашли на кухню, где на полу были оставлены пакеты, полные еды. Вальтерсен с удивлением на них взглянул, округлив глаза, но не сказал ни слова. Крис встал у столешницы и выкладывал продукты из этих пакетов, а Эвен раскладывал их по местам, оставляя лишь то, что им потребуется в процессе приготовления напитка. Исак выдвинул стул чуть ближе к ним и повернул его спинкой к друзьям и сел на него. На данный момент ему отводилась роль стороннего наблюдателя, так что он тихо ей следовал. Смотрел на то, как Крис умелыми и заученными движениями промыл апельсины и яблоки и быстро нарезал их на дольки. — А глинтвейн долго готовится? — после нескольких минут молчания спросил Исак, скучающим взглядом обводя комнату. Эвен развернулся к нему и улыбнулся. — Если разговаривать, то быстро, — Крис подмигнул ему и кинул в руки одно яблоко. Исак растерялся, но все же поймал его, после чего откусил немного. — Ну, как на вкус? — Вкусное, — пожав плечами, ответил младший, но все же отложил яблоко в сторону. Крис не придал этому жесту внимания, отвернулся и продолжил натирать имбирь, а Эвен в это время вытащил одну из шоколадок из холодильника и отдал ее Вальтерсену. Тот всегда заказывал самое сладкое кофе, на десерт выбирал что-то приторно сладкое и в перерывах между той же учебой съедал какую-нибудь шоколадку. Что-то подсказывало Эвену, что Исак был той еще сладкоежкой. Собственно, благодарный взгляд подростка в который раз подтверждал его догадку. С упоением Исак открыл упаковку и отломил кусочек. Еще с самого детства его единственным успокоительным был шоколад, который каждый день покупал его отец. Но со временем его зависимость распространилась на абсолютно все сладкие продукты и стала скорее привычкой, чем реально действующим успокоительным. Однако тогда мать только-только проявляла первые признаки своей болезни да и отец был по праву его папой. Но времена менялись, и ничего он уже исправить не мог. Задумавшись об этом, Исак отчужденно глядел куда-то в сторону, не замечая обращения Эвена к себе, только где-то на периферии сознания слышался звук голосов его друзей. — Это нормально? — недоверчиво спросил Крис, поглядывая на младшего, но Эвен на это лишь пожал плечами. — Может, кинуть в него чем-нибудь? Найшейм цокнул языком, закатив глаза, и подошел к Вальтерсену, похлопал его по плечу. — М? — как ни в чем не бывало хмыкнул Исак, поворачиваясь к Эвену, и улыбнулся, посмотрев в его обеспокоенные глаза. — Слушайте, а где у вас рождественская елка? — Эм… — вопрос застал его врасплох, но Эвен облизнул губы и выпрямился. — Ее обычно наряжают Микаэль и Элиас, так что мы даже не думаем об этом. — Ладно, — согласился парень и встал со стула. Вместе они подошли к столешнице, но Вальтерсен встал поодаль от них. Пока Крис натирал цедру лимона, Эвен уже выложил в кастрюлю мед и специи и залил все это лимонным соком. В принципе, им оставалось сделать не так много, тем более совместная работа увеличивала их скорость, так что постепенно они переставали пытаться скорее все нарезать и сделать, оставляя место для разговоров. Эвен время от времени подходил к Исаку и целовал его мимолетно то в губы, то в нос, то просто в щеку, и этим заставлял его смущаться перед Крисом. Хотя тот не подавал никаких признаков, что ему это неприятно, и не шутил на этот счет. — На первом курсе старшей школы Акс затащил меня на одну из приветственных вечеринок, — разрывая их уютную установившуюся на минуту тишину, произнес Вальтерсен, чем привлек их внимание к себе. Он издал тихий смешок, вспоминая тот день, и смял в руке салфетку. — Я тогда впервые попробовал алкоголь и травку. — Ты куришь дурь? — удивленно спросил Крис, замерев на месте, и пораженно смотрел на него. Исак открывался с совсем другой стороны. — Нет, я это… я случайно. — Случайно скурил косяк? — посмеиваясь, сказал Эвен, подходя к тому ближе. — Я был пьян, так что особо и не думал, что это плохо, — закатил глаза Исак на слова Найшейма и перевел взгляд на Криса. — Аксель сказал, что это круто, а я пошел на поводу, — пожал плечами. — Хотя, надо признать, было правда круто, пока не наступило похмелье. После той вечеринки за ним ухаживал Юнас и постоянно читал нотации, что злоупотреблять алкоголем и тем более курить травку. Именно поэтому его похмелье стало еще более отвратительным, чем могло бы быть. Это и было его наказанием. Но с тех пор, чтобы больше не слушать монотонный голос Васкеса, он зачастую отказывался даже от обычного пива, предпочитая ему яблочный сок. Он не позволял себе даже на Рождество выпить алкоголь, но то была уже скорее привычка, чем страх перед другом. Крис с Эвеном странно переглянулись между собой и повернулись к нему, окинув оценивающим взглядом. Исак неловко заправил прядь волос за ухо и засмущался. Он ненавидел этот взгляд. Будто люди пытаются понять его, потому что он — что-то новое и неизведанное. Все прошлые годы он отмечал Рождество в семье Акселя, и ни для кого он не был новым, никто не следил за ним, не выискивал детали. Однако в этот раз ему придется встретить этот праздник в кругу новых знакомых, и, скорее всего, это будет мучительно неловко. Он не ожидал от этого дня легкой непринужденности, мысленно готовился к вопросам, но до сих пор боялся предстоящего праздника. В какой-то момент Крис с громким шумом переставил кастрюлю на плиту и включил огонь. Далее от них с Эвеном ничего не требовалось, тот и сам мог присмотреть за напитком, впрочем, они все равно остались на кухне и продолжали говорить на самые разные темы. Крис достал из их кладовки — шкафа, в который никто из них двоих при Исаке никогда не заглядывал, — рождественский колпак и надел на голову, из-за чего те улыбнулись. Для Криса Рождество не значило абсолютно ничего, но ему нравилась атмосфера, царящая в квартире во время их мини-вечеринки. Его друзья, огромное искусственное дерево, ароматизаторы с запахом ели, домашний глинтвейн, придурковатое поведение абсолютно всех — все это делало его счастливым. Даже жуткое похмелье и вечерние запои не могли омрачить его или заставить остановиться. Парень посмотрел на милование Эвена и Исака и улыбнулся. Просто потому, что ему захотелось. — Может, приготовить тебе на Рождество безалкогольный глинтвейн? — задумчиво предложил Крис, садясь на стул рядом с Исаком и с интересом заглядывая ему в глаза. Будто оценивал его поведение и реакцию. — Да нет, это необязательно, — пожал плечами, посмеиваясь, парень. Эвен мягко поглаживал его плечо, и он расслабленно сидел на стуле. На данный момент ему ничего не было нужно. — Может, хоть попробуешь немного? — спросил Найшейм, подходя к плите, чтобы посмотреть на готовящийся глинтвейн. Им нельзя было допускать, чтобы он закипел, потому в этом деле стоило быть предельно внимательными. При неправильной варке вкус мог испортиться и стать слишком горьким. — Нет, спасибо, — легко отказался он и улыбнулся. — Я уверен, что даже с малого количества у меня будет болеть голова. К тому же если выпить слишком много, то я могу стать буйным. — Ты? Буйным? — недоверчиво протянул Шистад, как-то озорно ухмыляясь и кидая мимолетный взгляд на друга. — Эвен, дай оставшееся вино… или нет, в шкафу есть коньяк и водка, я хочу на это посмотреть. Исак рассмеялся: — Отстань, — добродушно произнес он веселым тоном. — Акс в тот раз сказал, что я нарывался на драку, — он отвернулся от старшего и посмотрел на Эвена. Он неосознанно облизнул губы и кинул взгляд на чужие, после чего сразу же развернулся к Крису. — Кстати, у вас есть обмен подарками? — Исак вел себя непринужденно, словно этого жеста только что и не было. Эвен немного остолбенел, поскольку не имел понятия, дразнил ли его сейчас Исак или же тот даже не заметил этого движения за собой. Нет, Исак на такое не способен. Или способен… — Да нет, мы обычно не дарим друг другу подарки, — без особого энтузиазма ответил Найшейм, подходя ближе. Он облокотился на стол и заинтересованно наблюдал за мимикой Вальтерсена. Очень увлекательно. Младший любил корчить рожицы, чтобы прибавить эмоциональной окраски его словам, хотя и делал это лишь тогда, когда чувствовал себя комфортно. Значит, в их компании он чувствует себя уютно? — После того как Элиас подарил нам по пустому конверту, мы решили, что смысла в подарках нет. — Не ври ему. Просто мы никогда не дарили ничего друг другу, — объяснил Найшейм, закатив глаза на протесты Шистада. Тот тоже закатил глаза и отклонился чуть дальше от Исака. — То есть я могу ничего им не дарить? А то я ничего даже не знаю… — Не волнуйся, они придурковатые, но простые, — ответил Эвен, и Исак просто доверился ему. Плыл по течению, не собираясь никак оспаривать его решение, — просто нужно привыкнуть к их шуму. — Понятно, — согласился тихо Исак, кивнув в подтверждение слов ему. После этого разговора установилась вновь тишина. Эвен по очереди с Крисом подходил к плите, помешивал эту смесь. Было решено разлить глинтвейн по бокалам и осесть в гостиной. Эвен сел с краю на диване, включил для фона какое-то шоу, сюжет которого никто не собирался понимать, и отпил глоток напитка, после чего с удовлетворением выдохнул и откинулся на спинку. Крис сел в кресло, чтобы не мешать парням и не смущать их своими рвущимися наружу комментариями об их ванильности. А Исак просто лег головой на противоположную сторону дивана, подложив под голову подушку, а ноги опасливо уложил на колени Найшейма. Впрочем, тот даже не подумал сопротивляться или хоть как-то возражать. Их тема разговора переходила с одной на другую, и Найшейм мерно поглаживал косточку на лодыжке Исака. Иногда он почти до боли сжимал ее в руках в моменты, когда Крис начинал говорить что-то неприятное, тем не менее он сам успокаивался от своих движений. Крис нередко едко комментировал их, говоря, что Исак эксплуатирует его друга, но все они прекрасно понимали, что Эв и сам рад этому. От такого отношения даже немного подташнивало. Однако все не могло идти так уж гладко, это все-таки реальная жизнь: они немного спорили, когда Крис спросил что-то об Исаке и Эвен начинал рассказывать ему без какого-либо стеснения или согласия подростка. Но к этому скорее стоило привыкнуть. Прошлое Исака оставалось в прошлом, но он из раза в раз нервно вздрагивал при упоминании его семьи. Впрочем, это лишь рефлекс, который они должны были подавить и заменить другим. В какой-то момент Исак и вовсе уснул, а после него задремали и все остальные.

***

Когда он проснулся, за окном по-прежнему было темно, только из окна луна освещала их гостиную. И только благодаря ее свету Исак мог видеть очертания мебели и его друзей. Обвел сонным взглядом все вокруг и зевнул, прикрывая рот рукой. Парень осторожно убрал ладонь Найшейма со своих плеч и сел на диване. Они ютились на узком диване, а Крис так и уснул на кресле, перекинув одну ногу через подлокотник, его голова наклонилась под очень неудобным углом, и Исак рефлекторно сморщился, представляя, как будет болеть шея старшего, когда тот проснется. Вальтерсен встал с дивана и вышел из гостиной, чтобы налить себе воды на кухне. Он передвигался практически бесшумно, но вода из крана разрезала ночную тишину их квартиры, отчего как-то портилось все волшебство ночи. Он быстро закрыл воду и выпил совсем немного из стакана, после чего вновь вернулся в гостиную. Первым он подошел к Крису и практически невесомо потрепал его по плечу, желая разбудить и отправить к себе в комнату. На большой мягкой кровати его мышцы отдохнут куда лучше, чем в такой неудобной позе на жестком кресле. От нескольких попыток тот не проснулся, потому Исаку пришлось приложить больше силы. — Крис, — с толикой вины из-за того, что он вынужден его разбудить, шепнул. Достаточно тихо, чтобы привлечь внимание старшего, но не будить Эвена. Шистад с протяжным мычанием открыл глаза, но явно до сих пор нормально не проснулся. Он тихо вопросительно хмыкнул, словно подумал, что Исак что-то хочет у него спросить, но так и не удостоился этого вопроса. — Иди в комнату, — вновь практически одними губами произнес Вальтерсен, потянув того за плечо на себя, желая все же достучаться до друга, чтобы тот ушел к себе. Крис согласно хмыкнул, но остался лежать неподвижно, лишь причмокнул губами и прикрыл глаза. — Крис, завтра пожалеешь ведь, — более настойчиво повторил подросток. — Иди к себе. Шистад недовольно промычал, но все же встал на ноги, взял бутылку виски со стола (которую они открыли после глинтвейна, ибо готовить еще одну порцию было слишком лень) и нетвердой поступью вышел из гостиной. Исак в тишине дождался, пока за ним захлопнется дверь, чтобы убедиться, что тот нигде не упадет ненароком, а потом подошел к дивану, на котором они с Эвеном уснули этим вечером. — Эвен, пойдем в комнату, — Исак нагнулся над парнем и взял его за руку, несильно сжимая. Он надеялся, что Эвен будет хоть немного сговорчивее и сразу же проснется. Это действительно было так, потому что Эвен инстинктивно сжал его руку в ответ и приоткрыл глаза. Однако после того, как увидел там Исака, закрыл их. Это заставило Исака закатить глаза. — Эвен, — протянул капризно Исак. Отчасти потому, что он действительно хотел покапризничать и спать в кровати, и отчасти потому, что знал, что Эвен не увидит это. — Я хочу спать. Тот кивнул и, не открывая глаз, сел на диване. — Пойдем, — Исак потянул его за руку в сторону выхода из гостиной. Найшейм покорно последовал за ним. Они без происшествий дошли до их комнаты. Исак не стал включать свет или просить Эвена переодеться, а вместо этого уложил старшего у стены на кровати и лег сам. Теперь можно было спокойно расслабиться. Его затекшие от долгого лежания на узком диване мышцы немного покалывали, когда он растянулся на мягком матрасе, и он наконец удовлетворенно закрыл глаза. Крис забрал с собой бутылку виски. Эта картина встала у него перед глазами, и он не мог отвлечься от этого. Он с небольшим стоном заставил себя встать с места и вновь вышел в коридор. Комната Криса была практически напротив Эвена, так что дойти до нее не составило младшему труда. Для начала Исак культурно постучал в дверь, но ответа ожидаемо не последовало. Парень приоткрыл дверь и вошел внутрь. Вообще-то, за все время он ни разу здесь не был, потому что Крис не просил его заходить сюда, а по своему желанию он запрещал нарушать границы личного пространства Криса. Комната была значительно больше, чем у Эвена, и значительно чище. По крайней мере, так казалось в темноте. Однако мягкий синеватый свет светильника на стене у двери был достаточно ярким, чтобы рассмотреть хотя бы очертания мебели вокруг. Несмотря на весь простор, комната была оформлена в стиле минимализма: самый обычный пустой стол, рядышком простенький стул, больше смахивающий на табурет, в углу шкаф, никаких украшений, никакого ковра (отчего Исак поморщился, поймав себя на мысли, что мыть пол в их квартире — самый настоящий ад, но сразу же выбросил эту мысль из головы… давно он не думал об уборке добровольно). Только лишь одна кровать выбивалась из подобного стиля. Она была слишком огромной и темной по сравнению с остальными вещами. Постельное белье, которое было чернее всякого угля — особенно в темноте — было точно такое же, как и у Эвена. И Крис был на нем одним светлым пятном, распластавшимся поперек кровати. Бутылка виски валялась у самой кровати, и, видимо, Крис не особо следил, чтобы крышка ее была плотно закрыта, потому что, подойдя ближе, Исак наступил на что-то мокрое. По всей видимости, это было как раз содержимое бутылки. К тому моменту, когда Исак поднял ее с пола, в ней практически ничего не оставалось, так что он просто отставил ее на стол. Тяжело вздохнув, он вышел из комнаты и вернулся уже с большой половой тряпкой в руках, однако желания полностью убирать лужу не было, так что он просто кинул ткань поверх нее, чтобы та впитала жидкость в себя. Теперь он мог спокойно уйти спать, не беспокоясь, что Крис мог что-то разлить — он уже это сделал. Но пол хотя бы можно быстро вытереть, в отличии от постели. Вальтерсен только накрыл Криса одеялом, чтобы тот не простудился и действительно ушел. В комнате Эвена он лег рядышком со своим парнем. Исак поднес ладони к носу и принюхался. От пальцев пахло алкоголем. Исак с разочарованием поморщился от этого, потому что запах был слишком резким, но он в любом случае не смог бы преодолеть себя и встать вновь с кровати, чтобы помыть руки с мылом. Он протяжно зевнул, придвинулся ближе к Эвену, нырнув в его объятия, и прикрыл глаза. Рукой еще раз поправил их одеяло, чтобы Найшейм был полностью укрыт, уткнулся ему в грудь носом, ощущая привычную тяжесть на своей талии, когда Эвен рефлекторно притянул его ближе, приобнимая за талию. Он до сих пор этого смущался, но находил в таком жесте свою романтику и волшебство. Он уснул с мыслями о том, почему в самих комнатах Эвена и Криса было так мало мебели, хотя и понимал, что, скорее всего, те просто не хотели слишком много прибирать.